Боги Яви часть 1,2

— Да всё нормально, Серёга! — Кузьмич встал, подошёл и хлопнул меня по плечу, видимо, прочитав все мои унылые мысли, написанные на лице.

— Кулёма! Поди-ка сюда! Познакомься с дядькой! — и он поманил его пальцем. Кулёма моргнул зелёными глазами.

— У-у-у-у-у... — засопел он, но к лешему не пошёл. А боком, боком скрылся где-то в темноте. — У-у-у-у-у... — донеслось откуда-то из-за сосны.

— Ничего, пообвыкнется, — Кузьмич махнул рукой.

На крышу беседки что-то бухнулось, зацарапав по ней когтями.

— Ну, вот и последний наш дозорный явился, не запылился! — из ночи на стол упала небольшая пепельного цвета птица, напоследок ударила серым крылом и что-то проклекотала лешему.

— И я рад тебя видеть! — ответил он. — Познакомься, это Сергей, будет пока жить у нас, — Птица удивительно закивала и уставилась на меня умными жёлтыми глазами.

— Он приветствует тебя и очень рад встрече! — Кузьмич переводил с птичьего языка. — Это сыч, наша лесная разведка и глаза. Знакомься, это наш младший брат Филимон!

Я приподнял бейсболку.

— Привет чудо-птица!

Сыч, мне так показалось, гордо расправил пепельного цвета крылья и весело запрыгал на столе.

— Ух-ух-ух...

А я в тот вечер сидел и думал, удивлённо поглядывал то на сыча Филю, то на Кузьмича и на этот, в общем, удивительный и прекрасный мир, про который мы ни черта, оказывается, не знаем. Видно, мне придётся всё заново познавать и знакомиться с ним. Вот так все вместе под хорошо сваренное вкусное мясо и скоротали остаток вечера, плавно перетекшего в непроглядную густую тёплую Карельскую ночь. Филимона угостили сырым куском ягнятины, Кукуня сам стащил шмат варёного мяса. Только маленький Кулёма, всё время подглядывая за нами из темноты, так и не подошёл. И мы с Васькой и Кузьмичом неплохо посидели, распив бутылку. Ну, три... ну, четыре... После чего серый орк Василий, немного пошатываясь, собрался домой, сославшись на то, что злая орчиха Гала может и не понять его долгого отсутствия. И хоть у него среди всех серых орков России самая крепкая голова, всё же получить по ней скалкой или чугунной сковородкой ему очень неохота. Три раза прощались с Орком на посошок, пообещав приехать завтра к обеду, Васька сел в "Ниву" и, не знаю как, но уехал домой. Кузьмич выделил мне в доме на первом этаже старенький, но крепкий диван. Ну что ж, я, вымотанный вконец за этот тяжёлый день, упал на диван лешего. Может, хоть сегодня, тихой ночью высплюсь без своих приключений в мире грёз. Хватит впечатлений на сегодня. Спать... спать... и ещё раз спать.

Глава 4. Разговор с лешим

Чёртова зараза! Я отмахнулся и поморщился. Муха паскудно зажужжала, сделала петлю Нестерова и стала заходить на новый стратегический виток, как натовский бомбардировщик. Вот же сука! Как привяжется, пока не поднимет, не успокоится. Наверное, я очень красивый и сладкий, вот и прицепилась. Не зря же люди говорят, что они на это самое, на сладкое, садятся, так и на меня. Попадется одна такая зараза на весь дом, а спать никому не даст, я вздохнул и разлепил сонные глаза.

Утро было прекрасное и солнечное. Как ни странно, я чувствовал себя просто замечательно, можно сказать, бодрячком. Видимо, свежий воздух и хорошая закуска благоприятно повлияли на моё здоровье и самочувствие. Прошлёпав босиком по прохладному полу, я вышел из дома и потянулся. На крыльце стояли домашние резиновые сланцы, но, ребята, их так неохота было надевать! Словно я насилую своё тело. Шагнул на зелёный бархатный ковёр. Ух ты! Прикрыл глаза, стоя босиком в сырой от утренней росы траве, — удовольствие, я вам скажу, умопомрачительное. Земля отдавала накопленное за все солнечные деньки материнское тепло. Я стоял и наслаждался её лаской, впитывая в себя энергию. Как нам этого не хватает в городе, мы словно дети нерадивые и косолапые, топчем её своими каблуками, всё топчем. А она вона какая, родная... только коснулся, а она уже на твой зов отозвалась.

Осмотрелся — никого нет. И присел Иван-царевич, а скорее, не царевич, на крыльцо и задумался. А подумать было о чём. Эх, судьба-судьбинушка, печаль-кручина. Последний день мне приоткрыл глаза на этот загадочный и удивительно глубокий, чуть-чуть таинственный затерянный мир. Я выкурил сигарету. Рядом с крыльцом стояла деревянная бочка, до краёв полная студёной дождевой водой. Подойдя, глянул на гладкое отражение. А я ещё ничего! Правда, на висках немного пробивается седина, но и сорок пять уже... Зелёные глаза смотрели на меня, чуть подрагивая. И нос немного картошкой, мамин. Рост где-то метр семьдесят. Невелик, но шустрый, просто жуть жуткая. А живот — это вообще моя прелесть. Мечта любой разведёнки. На него ноги удобно класть на диване, как на пуфик. Мда... Мужчина в самом расцвете сил. Я окатил лицо холодной водой. Постоял немного. Мало! И окунул буйну голову в этот рукотворный омут Кузьмича. Брр! Хорошо... Проняло сразу, разгоняя остатки липкого ночного сна. Кстати, сегодня приснилось что-то новенькое, мне с каждым разом всё больше хотелось остаться там, в том древнем и загадочном мире. А где все?.. В беседке на столе стоял и пыхтел медный самовар.

— Чай сейчас на свежесобранных травах будем пить! — неожиданно раздался голос лешего.

— Господи! — подпрыгнул я. — Кузьмич, разве можно так пугать?! Это у тебя уже входит в дурную привычку...

Он ехидно улыбнулся и направился к резной беседке.

— Извини, это в крови, я же всё-таки леший... — он аккуратно стал подкладывать щепки в самовар, надувая щеки, словно в кузне меха, распаляя тлеющий огонь. Под ногами всё время путался хитрый Кукуня, словно мартовский кот. Кузьмич подставил пиалу под краник самовара и налил кипятка. Запах душистых луговых трав ударил в нос. Завтрак наш прошёл на ура, оладьи со сметаной и мёдом, всё это под малиновое варенье. М-м-м... вкуснотища какая, да с дымком! Кузьмич поел, хлопнул о своё сухое колено ладонью.

— А для тебя, Сергей, у меня особый отвар, — он потянулся за пиалой, заливая крутым кипятком из самовара коричневые корни. Протягивая посудину мне. — Пей! Надо понемногу приводить твой организм в порядок. Я молча взял пиалу и сделал глоток.

— Фу-у-у! Мерзость какая...

На вкус просто отвратительно, всё это очень терпко, аж язык вяжет. Утерев слезу, сплюнув тягучей слюной, я уставился на Кузьмича.

— И что это за х?..

— Да так... корешки кое-какие, — Кузьмич замялся, приподнял шапку и почесал макушку. — Для повышения жизненного, так сказать, тонуса и радости. — И он как ни в чём не бывало расплылся в своей белоснежной улыбке. Я осторожно глотнул. — Пей, не боись, не отравишься! Ток это... может, обосрёшься с непривычки чуток... Ну, это не у всех. У избранных...

— Мля-я-я... Радость, говоришь... — Он заулыбался и закивал, сучара. — Да мне вашего жизненного тонуса и так за прошедшие сутки хватило, аж до дрожи в коленях!..

Как бы это странно ни звучало, я сразу почувствовал облегчение. Ночной туман в моей голове прошёл окончательно, отступая куда-то на задворки сознания, словно я в отпуске месячном побывал. По всему телу разлилось приятное тепло, наполняя его какой-то детской радостью и мелкой дрожью. Я стал прислушиваться к своим ощущениям. Меня вдруг охватило желание вскочить из-за стола и совершить пробежку километра на три. А потом упасть где-нибудь под ёлкой и сдохнуть, у чёрта на куличках. А если быть точнее, у лешего... Я сделал ещё один глоток. Ощущение бодрости непередаваемое, кофе рядом не стоял. Вот так и спортсмены на допинг и подсаживаются. Ни фига себе энергетик, прямо мельдоний какой-то. Накопленную усталость за долгие серые будни Санкт-Петербурга как рукой сняло. Голова ясная, мысли чистые. Вот это да! Я косо посмотрел на Кузьму. Но в брюхе заурчало. Притравить решил скотина... А леший тихо сидел, смотрел на мою реакцию и только посмеивался.

— Корешки да травки — они завсегда полезнее, чем ваша городская химия!

— Кто бы сомневался... — сумничал я. Он хмыкнул. Кукуня тем временем спёр со стола оладушек, хоть бы в сметану макнул, рыжая сволочь.

— Кузьмич! — начал я многозначительно, ещё сам не зная, как правильно сформулировать свой наболевший за эти сутки вопрос. — Может, ты прояснишь мне один интересный момент? То, что мы на земле не одни, я уже понял и видел. А вот что происходит?.. И зачем я вам нужен?.. Хотелось бы услышать. А то неизвестность меня очень сильно пугает и беспокоит, — я отхлебнул живительного отвара.

Кузьмич поморщился и на мгновение задумался, собираясь с мыслями.

— Ну так вот, Сергей, — начал свой долгий разговор леший, объясняя мне, рядовому, непосвящённому человеку тайны сего мира.

— Когда-то очень давно, многие тысячелетия назад, между светлыми и тёмными богами началась великая межгалактическая война. И имя ей — смерть. Из-за чего она началась, никто уже и не помнит, наверное, и сами боги позабыли. И она не закончилась для нас, а проходит чёрной волной по нашей планете. По всем прилегающим мирам, сметая всё на своём пути. Не только выкашивая проживающие тут народы, но и разрушая целые цивилизации, содружества, коалиции, империи, собирая свою кровавую жатву со всех прилегающих миров в нашей вселенной. Многое кануло в небытие с тех пор, но война снова и снова возвращается, то разрушая этот мир великим потопом, то выжигая его горячим огнём. Лишь бледные тени остались от прежних процветающих народов. Великие предки не щадили ни себя, ни свои жизни ради этого мира, ради своих близких, ради дома и родных, вступая с тёмными в смертельную схватку. В схватку на ВЫЖИВАНИЕ! Ты видишь лишь малую часть её последствий. Пустыни — это выжженная земля, высохшие моря, ушедшие под морскую воду континенты. Стёрты целые цивилизации с лица земли, словно хлебные крошки, которые случайно смахнули со стола. И где теперь они? Остались лишь жалкие одичавшие. Или ты веришь, что тысячелетние памятники древних цивилизаций обезьяны построили?! — леший усмехнулся. — Оглянись вокруг, посмотри на всё под другим углом. Мы всего лишь мелкие мародёры, которые живут и радуются, собирая жалкие крохи нашего прежнего величия. Глупые мародёры! Мы как тот страус, который закопал в песок голову и ничего вокруг себя не хочет видеть. Но это не значит, что угроза для нас миновала. Нет, рано или поздно к его жопе кто-нибудь незаметно подкрадется. Так и к нашей с тобой.

— Мир с нынешними технологиями до сих пор ничего путного построить не смог, всё для себя, всё за деньги, лишь бы нажива, а чего-то больше нам пока слабо. А вот ткнёт Чернобог своим пальцем в землю, или прыщ на носу у него выскочит — и рассыплется наш мир, как карточный домик, из-за одного его чиха. А знаешь почему? Потому что он ненастоящий. А построить что-то действительно великое для народа мир этот пока не может. Уровень у нас у всех не тот по сравнению с далёкими предками. Мировоззрение у нас уже давно не такое. Мы как падальщики, пока доедаем то, что не успело догнить.

Со временем всё и без того сложное ещё усложнилось. Многие тёмные, которые нашли тут свой дом, перешли на сторону светлых богов. А многие светлые переметнулись к тёмным. Всё смешалось, всё перепуталось в этом безумном мире. Пока боги выясняют отношения там, мы разбираемся тут, — Кузьмич замолчал, заёрзал, собираясь с мыслями. — А сейчас на земле вроде небольшого перемирия, война громыхает на других территориях далёких миров, боги отошли на другие планеты нашей вселенной. И теперь у нас пока затишье, ни нам, ни тёмным лишняя кровь не нужна, все пока выжидают, мелко друг другу гадя. Вот так и живём... Война, словно цунами, то накатит, то отступит, чтобы набраться ярости и с новой силой повергнуть этот мир в кровавую пучину. А ведь древний мир наших предков был действительно велик. Это было сочетание величия и гармонии с самой матерью-природой. А сейчас что? Мы только засрали этот мир, словно мухи лампочку. Посмотри на наши города! Где наше величие? Срам один! Тьфу ты... — леший сплюнул. — Ну так вот, о чём это я, а, слушай. Видишь ли... — начал Кузьма. — Наша история Земли — одна сплошная загадка. Мы даже толком не знаем, что было сто лет назад, я уж не говорю про тысячелетия. Но наши историки методично её копают, а тёмные с таким же успехом закапывают. Ведь правда не нужна никому. Даже простым жителям. У многих развязаны руки, проще и удобнее ничем себя не обременять. Зачем что-то менять? Но лишь немногие историки заметили одну закономерность. В самое трудное время для нашей земли, когда беда грозит гибелью целому роду людскому, появляется некий воин, который переламывает ход событий. Это не всегда именно витязь, бывает, появляется и хороший управленец, вроде царя, главное, он неординарный. В нашей истории множество таких примеров. Стали копать немного глубже, всё это дело анализировать и вот что накопали. Что в самом начале второй межгалактической войны между светлыми и тёмными богами жил один молодой вождь роду-племени святорусов. И звали его в старых летописях Олегом.

Началась великая война... со всеми вытекающими, конечно, последствиями, кровью, болью и страданием умылись все, да юшкой своей. Слезами горючими матушка-земля залита, почитай, была вся, да и не только людскими. Многим народностям тогда досталось. Бабий вой стоял по всей земле. Что там случилось, доподлинно неизвестно уже никому, слишком долгие лета прошли. В сохранённых летописях "Память народа" есть упоминания о князе Олеге, о том, что только ему удалось получить благословение светлых богов на их закате. Только он смог пройти со своей дружиной через орды тёмных тварей, прорвавшиеся в наш мир из Нави. Как он получил это благословение, неизвестно, но это случилось, — леший отхлебнул холодного травяного настоя, — судя по летописям, Олег бесследно пропал. Никто его больше ни живым, ни мёртвым не видел, ни его самого, ни его друзей. Некоторые считают, что второе его появление было в семь тысяч пятьсот двадцать восьмом году, за год до сотворения мира в Звёздном Храме. Когда шла война с людьми Чёрного Дракона и их защитниками, призванными в помощь из тёмного мира Пекла. В те далёкие времена на защиту земли своей, родных и близких, поднялись не только люди, но и те же тёмные, то есть нелюди, как вы иногда нас называете. Мир поделился на две части и погрузился во тьму. Плечом к плечу, защищая свой дом, бились люди и лешие, орки и оборотни, великаны и горные гномы, жители речные и духи лесные, даже светлые боги Прави сошлись врукопашную с Чёрным Владыкой. Пепел и огонь поднялся надо всем горизонтом земли, запылало всё, даже то, что, кажется, не может гореть. Живые гибли тысячами, а то и десятками тысяч. Дым от погребальных костров затмил солнце на три месяца после этого ужасного сражения. Все встали в один ряд — что тёмные, что светлые, — защищая свой дом. Многие ушли в Ирий. Вот тогда и появился он и переломил ход событий, столкнувшись с их божеством — Черным Драконом. И отражён он в памяти народной как всадник на боевом коне со своим любимым копьём. Кстати, о его копье, есть легенда, что оно было выковано светлыми волхвами и мастерами кузнечного дела города Асгарда, эти звенья и связывают наши историки с Олегом. Оно уникальное, ковалось в одном экземпляре, такое было только у Олега. Но это легенда. И этот воин на разломе событий появляется в истории только с ним, и так же бесследно исчезает.