Академия смешанной магии 2. Сердце василиска

Вместо ответа Нэйлас стремительно приблизился к матери и, ухватив ее руку, закатал рукав красного расшитого драгоценными камнями платья. Кожа на левой руке была гладкой и чистой без единого рубца. Когда Эстэньена поняла, что делает ее сын, она попыталась вырваться, но Нэйлас оказался проворнее, разорванный рукав на правой руке открыл его взору уродливый багровый шрам, который начинался чуть выше запястья и распространялся к самому плечу. Несколько минут он в ужасе рассматривал глубокие рубцы, даже провел ладонью по ним, в надежде, что они исчезнут, вот только шрамы продолжали уродовать руку. Отшатнувшись, Нэйлас попятился назад, пока его спина не уперлась в стену камеры.

Устремив на мать безжизненный взгляд, Нэйлас в изнеможении спросил:

— Зачем?

— Я не видела иного способа оградить тебя от проклятого пророчества жриц храма Нэир, — ровным голосом ответила королева Эстэньена.

— И поэтому ты убила невинного младенца?! Несмотря на то, что это я маг бытия?! — взревел Нэйлас, со всей силы стукнув кулаком о стену.

— Ты не такой как они! Нэйлас, ты не представляешь угрозы ни одному из миров, — воскликнула королева.

— Откуда тебе знать? Я никогда не использовал магию в полную силу, я всегда был вынужден ее сдерживать.

— Ты рожден с магией бытия, Нэйлас, — прикоснувшись к лицу сына, мягко произнесла Эстэньена. — Ты не поглощал и не отнимал ее у других, как это делали другие маги бытия. Великие боги источников даровали тебе силу, потому что знали, что ты не будешь ее рабом, ты будешь ее повелителем. Не бойся своей силы сынок, только так ты сможешь доказать всем, что являешься истинным владыкой магов бытия! — уверенно произнесла королева.

— Ты так сильно в это веришь?

— Когда появилось первое пророчество, твой отец назвал тебя своим преемником. Я умоляла его держать это в секрете, пока ты не вырастешь, и он милостиво согласился, — начала Эстэньена тяжело вздохнув. — Никто не знал, какой силой ты будешь обладать, единственное, что знали окружающие это то, что твоя сила превзойдет остальную, что магия внутри тебя будет совмещать в себе старые и новые истоки. Я боялась, что твои братья попытаются тебя убить, ослепленные завистью и без возможности доказать свою силу отцу. Поэтому из последних сил скрыла ее. С годами не заметивший в тебе перемен Гарбьен стал больше симпатизировать Рихорну, который демонстрировал ему свои силы и возможности и во всем ему подчинялся.

— Видимо, ты не слишком успешно скрывала эту информацию, учитывая, что Вилмар и Рихорн знают об этом уже пять лет, — невесело произнес принц.

— Им известно? — изумленно воскликнула королева.

— Но, как видишь, все их попытки убрать меня с дороги потерпели крах, — криво усмехнувшись, Нэйлас пожал плечами.

— Я знала, что так и будет, поэтому и просила молчать Гарбьена. Если бы им стало известно кто ты, тебя бы пытались убить не только они.

Нэйлас решил промолчать о том факте, что Вилмар, в общем-то, очень даже в курсе, кто Нэйлас на самом деле.

— В то время темные маги активно пытались развязать войну. А когда слухи о возвращении Бэргарэйда стали фактом, твой отец пришел в ярость. В империи творился настоящий хаос. Законы были переписаны. На магов бытия началась охота. Но что могут обычные маги против такой огромной силы безумия? Поэтому, чтобы предотвратить их развитие, король приказал сообщать о любых проявлениях магии бытия, чтобы уничтожить ее в зародыше. Люди боялись ее, считая, что каждый из носителей силы магии бытия со временем превратится в монстра, как и те, что поглощали силы других. Но люди были слишком глупы, чтобы понять разницу между теми, кто впитывает в себя чужеродную магию, смешивая ее со своей, тем самым погружая собственную душу во мрак, и теми, кто был с этой силой рожден и никогда не смешивал с другой. Но твой отец не хотел меня слушать. Когда темные маги узнали о пророчестве, они решили затаиться, выжидая пока две империи перебьют друг друга. Бэргарэйд еще ни разу не предпринимал серьезных действий к атакам на империи. Я думаю, он собирает свою армию, копит магию и выжидает, чтобы нанести нам смертельный удар. Чем беспомощно трепыхать крыльями и получать поражения от мелких попыток свергнуть нас, он медленно взращивает свою магию для одного удара, который положит начало его правлению.

— И сейчас ему, возможно, помогает империя Алиантас, — пауза и откровенно насмешливое: — И все благодаря тебе.

— Я понятия не имела, что Сицилия позволит своему сыну, погрузить империю в хаос! — воскликнула Эстэньена.

— Зачем ты приказала схватить Алисию? — холодным, как лед голосом спросил Нэйлас.

— Разве ты не понимаешь, насколько это пророчество могущественно? Его сила так велика, что оно вернуло принцессу в наш мир! Пока она жива, за тобой повсюду будет следовать смерть! — Королева пыталась говорить спокойно, но в голосе Эстэньены отчетливо звенел металл.

— Так ты собираешься убить ее... снова? — бесстрастно спросил Нэйлас.

— Я сделаю все, чтобы сохранить жизнь своего сына!

— Вот как? — сухо протянул принц. — Тогда может, расскажешь мне, как тебе удалось провернуть все это?

— Жажда власти может сыграть злую шутку с тем, кто так стремится ее заполучить, — тяжело вздохнув начала она. — Когда ко мне пришла Сицилия, она поведала мне свою историю. Луриан и Сицилия были подругами, но Луриан посчастливилось родиться в более значимой семье, чем Сицилии. Со временем Сицилия поняла, что ее считают всего лишь тенью Луриан, за которой она всюду следовала. Когда король империи Алиантаса обратил свое внимание на прекрасную Луриан, Сицилией овладела зависть и ненависть, ведь она любила его. Но, через некоторое время Луриан и Дальтьен поженились, а Сицилия так и осталась тенью королевы.

Сицилия возненавидела Луриан и пыталась всячески избавиться от нее. И когда появилось второе пророчество, она пришла ко мне, предложив сделку, и я согласилась. Сицилия должна была убить Луриан во время родов, учитывая, что она прикидывалась ее близкой подругой, никто бы и не заподозрил, что это она покусилась на ее жизнь. Ей удалось избавиться от соперницы, и через неделю мне принесли ребенка Луриан. Благодаря тому, что я смогла окутать младенца магией мертвого огня, десять стражей поверили в то, что их дитя погибло. Пока василиски предавались горю, я смогла воспользоваться их минутным помешательством. Мои цепи прочно сковали десять стражей, и мне удалось вырвать глаз одного из них. Я знала, что потеряю многое, когда воспользуюсь древней магией, но у меня не было другого выбора. Активировав силу, я открыла портал, который должен был забрать жизнь девочки, и мне удалось избавиться от нее. Но, спустя почти девятнадцать лет, она вернулась в наш мир, и твоей жизни снова грозит опасность! — Последнее предложение королева произнесла с яростью и ненавистью.

Сейчас, всматриваясь в лицо своей матери, Нэйлас не мог поверить в услышанное. Неужели прекрасная и добрая женщина, которая всегда его оберегала, могла так жестоко поступить по отношению к другому? Нэйлас не мог поверить, что женщина, которая с таким спокойствием рассказывает ему, как именно она попыталась убить ребенка, его мать. Ведь даже сейчас, спустя столько времени, она говорит об этом без единой нотки раскаяния. Она рассказывала об этом как о чем-то само собой разумеющимся.

— Я сожалею о том, что не рассказала тебе о пророчестве до ее появления. Зная о нем, ты бы...

— Я поступил бы так же! — зарычал Нэйлас.

— Неужели ты действительно в нее влюблен? — Эстэньена с недоверием посмотрела на сына.

— А если и так, ты оставишь ее в покое? — бросив на мать насмешливый взгляд, Нэйлас задал вопрос, на который и так прекрасно знал ответ. И этот ответ был бы отрицательным.

— Нэйлас прошу тебя, приди в себя! Неужели не понимаешь, что если останешься рядом с ней, то погибнешь?! — в сердцах произнесла королева.

— По крайней мере, я не запачкаю руки в крови невинного, — окинув мать мрачным взглядом ответил Нэйлас.

— Нэйлас!

— Закончим на этом. Тебе пора возвращаться. Если сюда явится Рихорн, не уверен, что смогу сдержаться.

Эстэньена не стала давить на сына, но перед уходом решила сказать:

— Ты поймешь меня, когда у тебя появится самое дорогое в этом мире, твое собственное дитя, сынок. Тогда ты поймешь, что будешь готов ради него на все, даже если потребуется запачкать свои руки в крови невинного. А сейчас, лучше подумай над тем, как ты объяснишь отцу свой поступок, Нэйлас.

С этими словами королева покинула черную крепость. А единственное, о чем мог думать Нэйлас, это как после всего услышанного смотреть в глаза Алисии. Как рассказать ей о том, что именно его мать была той, кто все отнял у нее. Нэйлас был уверен, что Алисия простит его, сказав, что они не обязаны отвечать за поступки своих родителей. Но со временем тот факт, что рядом с ней находится сын той, кто посодействовал убийству ее собственной матери, и убийству ее самой, оставит свой несмываемый след.

* * *

Резким движением я стряхнула с оружия остатки черной крови трех гомункулов, с которыми мы столкнулись по пути. Первую стаю, мы смогли обойти незамеченными, но с каждым разом становилось все труднее держать занавес и единицам все же удавалось почуять наш запах.

— Мы почти на месте, — стряхивая с себя зловонные ошметки уничтоженной мной нежити, ворчливо сообщил Зерман.

— Говорила ведь отойти в сторону, так что нечего теперь на меня волком смотреть, — невинно протянула я.

— Говорила она! — рявкнул гоблин. — Я был бы тебе адски благодарен, если бы ты сказала об этом до того, как первая порция вони полетела в мою сторону, — огрызнулся Зерман.

— Я тебе не мутант и глаз на затылке не имею, — недовольно отозвалась я, перешагивая странные небольшие норки. — Я всю дорогу магию использовала, у меня уже в глазах двоиться начинает. А вместе со всем мне еще приходится защищаться от гомункулов и нежити.

— Хватит ныть! — воззрился на меня гоблин.

Оставшийся путь мне пришлось выслушивать ворчание гоблина по поводу того, какая я безрукая. И это я, блин значит, тут ною, да? После десяти минут я только делала вид, что слушаю гоблина, а сама рассматривала лес, чтобы как можно лучше запомнить окрестности. К моему великому разочарованию, здесь не было особых запоминающихся знаков. Нас окружали вековые деревья с причудливой окраской листьев: всех оттенков зеленого, красного и синего. Также здесь было множество кустарников, в основном цветочных. Бутончики разных форм и окраски и единственные растения, которые выделялись — это карликовые деревья с необычными треугольными плодами лилового цвета. Они были размером с лесные орехи, а сладкий запах ягод маняще дразнил. Благо, когда я решила вкусить этих самых ягодок, Зерман, отлучавшийся по нужде, вовремя вернулся, как раз в тот момент, когда несколько сорванных ягод уже подносила ко рту. Гоблин успел резким движением выбить из моей руки лиловые треугольнички.

— В этих плодах больше яда, чем в демоновых пауках Арахны! — заорал гоблин. Я растеряно уставилась на взъерошившегося Зермана, который продолжал раздраженно на меня смотреть. — Безмозглая девчонка, ты что, в академии не изучала флору этих лесов?! Или думаешь, опасность представляет только то, что движется?! Это же ягоды Гаин! — окрысился гоблин.

Несколько минут до меня доходило осознание того, что я только что чуть не убила себя. Холодок, пробежавший по спине, заставил поежиться. Достав фляжку с водой, вылила содержимое на руку, быстро оттирая ее о собственные штаны.

— А раньше сказать нельзя было? — зло процедила я.

— У меня глаз на затылке нет, — снисходительно ответил гоблин.

— А демоны тебя пожри, это ведь не одно и то же! — взвизгнула я. — А если бы ты не успел?

— Полагаю, пара ягод не убила бы дитя десяти стражей, но проверять сейчас не стоит, — отмахнулся гоблин. — Нам нужно двигаться дальше, гроза уже близко.

— Погоди, — сверля Зермана злобным взглядом, бросила я.

Гоблин проследил за тем, как я достала из сумки тетрадь, вырвала оттуда лист и аккуратно сорвала ядовитые ягоды, спрятав пальцы в рукаве водолазки.

— Что удумала? Решила подсыпать их мне в еду? — пробормотал гоблин скептично.

— Мысленно уже сто раз, — фыркнула я. — А если серьезно, думаю, такие ягодки могут пригодиться.

— Чего ты там копаешься, — ворчал Зерман.

— Готово, — возвестила я после того, как собрала смертельный урожай плодов Гаин.

— Что? — спросил гоблин, заметив мой внимательный взгляд на себе.

— Когда я встретилась с матерью, те нимфы рассказали мне о пророчествах, — начала я, гоблин нахмурился. — Ты знал?

— Каждый что-то знал, — уклончиво ответил Зерман.

— Тяжело тебе было, да? — невесело поинтересовалась я. — Наверное, ты меня возненавидел, как только увидел.

Гоблин от изумления даже рот приоткрыл.

— И какие грандиозные размышления посетили на этот раз, твою прелестную головку? — взвыл гоблин.

— Ну как же, я ведь должна была убить Нэйласа, а ты был вынужден мне все это время помогать, — не отрывая взгляда от гоблина, продолжила я.

— Послушайте, ваше глупейшее высочество, у меня нет ненависти к вам. Принц Нэйлас могущественный маг, его убить не так-то просто, впрочем, как и тебя. Но пророчества канули в небытие, когда ты вернулась, — отмахнулся Зерман.

— Зерман, ты кое-чего не знаешь, — тихо произнесла я, гоблин помрачнел еще сильнее. — Тогда к нам снова явились духи руин храма Нэир. Они сказали мне, когда в небе засияет красная звезда, появится новое пророчество.

— Они сказали тебе, что принесет новое пророчество?

— Смерть.

— Для кого?

Я отрицательно покачала головой.

— Это единственное что они сказали.

— Это странно, почему духи рассказали о еще не рожденном пророчестве?

— Сказали, что предупреждают меня, они нарушили правила, но все равно рассказали.

— Верно, духи жриц не могут говорить о том, что еще не произошло, — мрачно ответил Зерман.

— Скажи Зерман, кто такой Бэргарэйд и почему он будет править моей рукой? — я сказала это таким тоном, от которого гоблин даже отшатнулся. Мне все время приходится вытягивать из всех информацию, мне никогда ничего не рассказывают. Может они и называют это заботой, но неведение может стать фатальным и повлечь за собой неверные решения.

— Он прадед принца Нэйласа, — ответил гоблин.

— Это я слышала.

— Бэргарэйд был великим магом бытия, но, в один злополучный день, потерял своего сына, отца королевы Эстэньены. Сильного мага свела в могилу болезнь, ни один целитель не смог его излечить.

— Разве это возможно? Ведь целители искореняют само начало того, что может оказаться смертельным.

— Верно. Но его сын занимался опасной магией, за это боги источников покарали неверного. Мало кто знает истинную картину того прошлого. Ворошить прошлое само по себе очень опасно, оно несет с собой только боль и риск вернуть его в настоящее, тогда и будущего может не быть, — серьезно произнес Зерман. Я и сама это прекрасно знала. — Бэргарэйд обезумел. Он начал искать всех магов бытия. Те, кто отказывался присоединиться к нему, были опустошены, он поглощал магию из всего живого, но с каждым поглощением ему хотелось все больше. Никто не может знать истинную причину его поступков, кроме него самого. Когда явились пророчества, было упомянуто, что великое зло будет править рукой чистокровной принцессы древней крови. Самое большее зло представлял Бэргарэйд, поэтому все решили, что это он.