Дар во имя спасения

Василиса насторожилась и нахмурилась.

— Сестрица это моя Василисушка, Анечкой зовут — мысленно высказался Василий, уловивший её недоумение и ревность.

Василиса улыбнулась — а ты не так прост, медвежий сын, скрывал от меня сестру. Ещё меня попрекнул, что не рассказывала тебе ничего...

— Следом за ней из калитки выполз медведеобразный заросший седым редким волосом мужик. Отодвинул властно девчонку и облапал Василия.

— А это отец — прокомментировал Медволап, младший.

Тут распахнулись ворота и, два дюжих бородатых мужика склонились в поклоне, приглашая спутников Василия во двор. Просторный и чистый.

У крылечка дома стояла молодая плотная женщина и держала в руках корец с крепким квасом.

— А это матушка, названная...

Василий, прошагал к ней.

Женщина в поклоне поднесла корец Василию.

Тот принял и приложился к нему губами, осушил его и перевернул, показывая, что ни зла, ни обиды нет, ни капли.

Отдал корец женщине. Та взяла и вновь склонившись, повела рукой, приглашая гостей в дом.

А у самых ворот девчонка, что висела на шее Василия, беззастенчиво разглядывала Василису и Тилиану.

А Василиса с Тилой, с улыбками, не сводили глаз с неё.

— Пошли в дом, покажу ваши комнаты, или вам в одной?

— Да, Анечка, одной хватит — ласково проговорила Василиса — меня Васи...

— Знаю, знаю я — не дала договорить ей девчонка, смеясь — Васька все уши прожужжал про тебя, мне, отцу, мачехе. А это, кто с тобой?

Бросила она взгляд на застеснявшуюся Тилиану.

— А это дочь наша с Василием, приёмная, а тот мальчишка, сын. Они из чужой страны.

— Как это ваши, вы же в блуде живёте?

— Не в блуде, а в любви. Давно бы обвенчались, да боярин не даёт.

— И не даст — заявила та, категорично — вы же лучшие в дружине. Я знаю, все так говорят.

2

— Нет, отец, я всё решил — говорил Василий за столом, после сытного и обильного застолья — мы с Василисой уходим из дозора и перебираемся в город. У нас там дом. Достался от отца Василисы, купца Андрея Ладного.

— Ладного? Не тот ли это Ладный, что дорогу нашему боярину перебежал?

— Не понял отец, как перебежал? Убили же его давно. Лет двадцать назад.

Отец громко крикнул в сторону дверей — Прохор зайди.

— Это для тебя сынок, двадцать лет, давно. А для меня, вчера.

Вошёл один из тех бородатых мужиков, что встречали их во дворе. Медволап-старший кивнул ему на свободное место на лавке, рядом с новиком. Мужик присел и, тут же перед ним появилась огромная кружка хмельного кваса. Но тот даже не притронулся, только поблагодарил, взглядом хозяйку.

— Прохор, ты помнишь того купца, что караваны в степи водил. Потом еще нашли его со стрелой в спине, недалеко, здесь.

— Ладный Андрей, звали его, Иван Лукич.

— А стрела чья, помнишь, была?

— Степняков стрела.

— Соображаешь, сын? — повернул голову к Василию отец.

— Подожди... Это что же получается... Стрела есть, а степняков нет? Они ведь по одному... Только если всей ордой...

— Вот в том-то и дело Василий. Ладный караваны водил. Со степью торговлю вёл. Сахар, муку, одежду... Туда. Оттуда скот, шкуры, побрякушки золотые, рабов выкупал. Родные за бывших рабов хорошо платили. В общем-то, на выкупе людей, его дело и держалось. Я так думаю. Остальное, попутно. Богател купец, ребяток за годы собрал, что и меч и копеечку в руках держать умеют. Вот Прохор, тогда ещё молодой был, как твой новик, но уже привечал его Ладный и обещал в команду свою взять. Но не случилось. После смерти купца распалась команда. Сам, конечно, не знаю, как на самом деле всё было, но поговаривали, что боярин решил обложить данью купца, вроде как по его земле караваны водит. А тот послал его, сказав, что земля не его, а княжеская, а гильдия и так положенное князю платит. Вот как-то так.

Потом многие пытались пойти тем же путём, но боярин так никого и не пустил. На пути каравана всегда вставал отряд граничных воев. Правда и резать никто никого не решался, ни караванщики, ни ваши. Может и ходят, шкур-то меньше не стало и бывшие рабы постоянно всплывают, то тут, то там. Но не через эти земли.

— Василиса, ты слышишь ли? — Спросил мысленно Василий.

— Слышу — спокойно ответила она — и я всё это давно знаю, матушка Пелагея поведала. Я потому, и мечному, и лучному бою училась, а не в куклы играла. Потому и пошла в дружину два года назад. Подобраться хотела к боярину, да поспрашивать. Только пока случай не представился. Он постоянно с охраной из своих оборванцев. Наверное, и спит с ними, а не с боярыней. Потому и детей у него нет. Простите меня дети, за эти слова. А потом тебя встретила, Бестан с Тилой появились, и перегорело всё. Но если случай представится, я его не упущу.

— Не представится, сами найдём, родная....

— Василий, Вася, ты слышишь, ли — потрепал его за плечо отец.

Василий вздрогнул и перевёл на него глаза.

— Да, отец, прости, задумался. Интересную ты историю рассказал.

Он посмотрел на новика и сына и чуть заметно помотал головой. Заметив, как Бестан сжимает и разжимает кулаки, а Гнат напрягся всем телом.

Те поняли его жест правильно и выражения их лиц изменилось.

— Как у тебя всё строго — ухмыльнулся отец, от которого тоже не ускользнуло движение головы и взгляд сына — одним взглядом осадил молодёжь.

— Да ладно, тебе отец. Мы же одна команда и должны понимать друг друга. И послушай. Нам нужно пять лошадей, Четыре под седлом и одна вьючная. Оружие и хорошая, прочная, новая одежда. Оружие, каждому из нас по полному комплекту. Включая женщин. Вот деньги.

И положил на стол туго набитый мешочек.

— Не хватит, добавлю.

— Прохор... — взглянул на всё еще сидевшего за столом мужика старый Медвелап.

И мешок исчез, как и сам Прохор.

— Ты где столько денег взял Василий, неужель на большую дорогу вышел...

— Нет, отец, это деньги из приданного Василисы. Как только отступные выплатим, сразу обвенчаемся.

— Ты думаешь, он вас отпустит?

— Так не рабы мы ему. А отступные он сам назначил. А новик мой, вообще клятвы ещё не приносил.

— А детей, вы, где взяли? — снова прищурив глаз, с хитрецой спросил отец.

— Так в рейде и встретили... — С такой же хитрецой ответил Василий.

Старый Медвелап расхохотался — весь в отца... пострел...

— Так яблоко от яблони...

— Хорошо я тоже, голым и босым тебя не оставлю. Но позже. Как в город переберётесь.

Василий, ухмыльнувшись, промолчал. А отец меж тем продолжал.

— Я уж и не надеялся, что ты из дружины уйдёшь. Молодец Василиса. И красна и умна. Повезло тебе.

— Тут ты полностью прав, отец — ответил серьёзно Василий — повезло.

Новика и Бестана отвели отдыхать. Баню только затопили, к вечеру согреется. А отец с сыном продолжили разговор, за кружками хмельного кваса. Говорили обо всём, но в основном о будущем Василия. Он наотрез отказался перенимать опасное дело отца, ходить малой ватагой в степи и на север, выторговывать рабов. Это только при новике и Бестане, он так отстранённо об этом отозвался.

На самом же деле, как только староста деревни отдал Василия в дружину. Не без согласия самого Василия. Старый Медволап, не стал задерживаться в деревне, где потерял жену, в родах, подарившую ему дочь, бросил свою кузню и перебрался с дочерью за ним, в ближайшее селение, ближе к границе. И повстречав тут нужных людей, стал ходить с ними в степи. У границы найти таких людей не сложно. Тем более с его габаритами и силой. Сначала, разбойничали, на той стороне. Впрочем, и степняки занимались тем же самым здесь. А потом, со временем, завязались и знакомства. И они полностью переключились на рабов. Случалось даже так, степняки шли в набег и уводили людей, но недалеко от границы останавливались и ждали Медвелапа с деньгами. За освобождённых, боярин должен был раскошелиться. Правда, княжескими деньгами. Но кто там разберёт, какие деньги княжеские, а какие боярские с Медволапом.

Не честно? Не хорошо? Да жизнь вообще штука не справедливая и жестокая.

Утром, и кони, и снаряжение были у же во дворе. Василий, горячо поблагодарил отца и Прохора и, собрав свой дозор, отправился в дружину. Детей оставили в доме отца, на попечении сестры и мачехи. Тихой и доброй женщины. Отец же, тоже куда-то ускакал, вслед за ними.

— Что это? — спрашивал, нахмурив лоб, боярин, в дружинном доме, окруженный тремя воями. Подозрительно глядя на три тяжелых мешочка с монетами, перед ним на столе.

Конечно, встретили их, восторженно. С радостными криками приветствия и со вскидыванием мечей, организовав ровный коридор. Потом торжественный обед, потом отчёт перед боярином.

— Отступные, Ляксей Ляксеич — твёрдо ответил Медволап — мы уходим из дозора.

— Что так? Отец? — скривился тот.

— И он тоже...

Боярин в сердцах сплюнул, прямо на пол. Но всё же убрал два мешочка, перекинув их одному из своей охраны.

— Новика не отпущу...

— Тогда я сам уйду — вышел вперёд Гнат — я клятв не приносил, за обучение и кров, благодарствую...

И низко склонился в поклоне.

— Договорились, сволочи...

Лицо боярина начало наливаться кровью.

— За новика — сделала шаг к столу Василиса, утягивая Гната за спину Василия — матушка Пелагея прощает вам долг. Вот письмо от неё.

Лицо боярина разгладилось, и он удивлённо посмотрел на выглядывающего из-за могучей спины Василия паренька. Взял письмо и развернул. Быстро пробежал его глазами.

— Значит, богу хочешь себя посвятить... — Протянул он, бросая письмо перед собой на стол — ну, что ж... Воля твоя и божья.

И снова сплюнул — захочешь вернуться, не приму, так и знай — бросил он, и сгрёб со стола последний мешок — расписку протянул он руку к Василисе.

Та отдала ему, его же, расписку.

— Вон отсюда, и что бы глаза мои вас не видели.

Через десять минут из крепостных ворот дозора вышли трое, без лошадей, оружия и с пустыми руками.

Василиса радостно хлопала глазами. Готовилась как к битве, а вышло всё проще. Выставили за ворота, удивлённо и завистливо проводив вои, и всё.

Василий, улыбался, глядя на подругу и молчал.

Новик, только пожимал плечами и крутил головой.

А навстречу по дороге к ним спешили всадники, человек двадцать и впереди всех, на могучем скакуне, Медволап старший.

Подвели им их лошадей, передали новое оружие и, подняв тучи пыли, все вместе, поскакали назад.

— Переодевайтесь, быстро — бросил сыну отец, как только за ними закрылись ворота дома — после полудня вас в храме божьем ждут, венчаться будете, я всё устроил. А ты — он перевёл грозный взгляд на Василису — что б в бабском была, а не то выпорю, не посмотрю, что вой.

Василиса низко склонилась перед будущим свёкром.

— Вот так-то... — Довольно проворчал Медволап — свадьба после венчания. Народ уже приглашён.

Василий обвёл глазами отцовский двор и только сейчас заметил суету вокруг и кучу народа, снующих, туда сюда, по двору и дому.

— Отец, воев бы наших позвать... — попросил Василий.

— Гонцы уже отправлены, сын — усмехнулся тот и вновь вскочил на коня, распахнулись ворота, и он, в сопровождении своей ватаги важно выехал на улицу.

Ворота уже украшали цветными лентами весёлые девчонки во главе с его сестрой и заливисто смеющейся Тилианой.

Какие-то женщины подхватили под руки невесту и увели в дом. К Василию подошёл Прохор и с улыбкой проговорил — пошли, что ли, хозяин...

— А нам с тобой, как всегда, конюшня — вздохнул, преувеличенно горько Бестан, оказавшийся рядом с новиком.

— Пойдём — весело хлопнул Гнат его по плечу — король неведомой страны... Сегодня гонять тебя буду, пока не упадёшь. Теперь я твой учитель. Меч захвати.

— Да, господин — проговорил Бестан, низко склонившись.

И оба расхохотались, обнялись и пошли к конюшням.

Не буду подробно описывать обряд венчания. Он, конечно, изменился с тех времён, но незначительно. Скажу только, что долго и торжественно, тянул громогласно, густым басом, батюшка, свою песнь. Много крестясь, прося благословения молодым у господа. Задал положенные вопросы, избегая неудобных, и объявил Василия и Василису отданными богом друг другу.

Свадьбу гуляли с размахом. Два дня. Приехали поздравить и боярин с боярыней. Да так и остались. Хоть, нет-нет, да и проскакивали у него недовольные искорки в хмельных глазах.

Вои, свободные от службы, провозглашали здравицы, поднимая кубки, временами меряясь кулачной силой с ватажниками Медволапа, без этого никак, свадьба же. Потом мирились и вновь поднимали кубки. Знахарка, которую тоже привезли с собой вои боярина, тут же залечивала и восстанавливала свёрнутые носы и кровоточащие дёсны после выбитых зубов.

Пока гости праздновали, Медволап-старший отправил в город двух женщин в сопровождении своего ватажника, приготовить дом Василисы, снабдив их кругленькой суммой денег. На ремонт, если понадобиться, и для охраны.

— Нас хранитель зовёт — подошёл к Василию Бестан на третий день после свадьбы — он в нашем старом доме. Ждёт. Говорит, что всё принёс, как мы просили.

Тила к этому времени научилась закрываться полностью, потому и не смог до неё достучаться хранитель времени. Стало получаться и у Бестана, но он держал сознание открытым, как раз на такой случай. Василий и Василиса, предпринимали только первые шаги в этом. Тяжело, натужно, с головными болями и срывами, приводящими в бессознательное состояние.

— Седлайте лошадей — кивнул он сыну и Гнату.

— Вот Ваше величество — поклонился хранитель — книги по магии... Воды и огня.

— Высочество — поправил его Бестан.

— Это ненадолго, Ваше величество... И вам надо появиться в нашем мире. Хранители хотят вас видеть. Хотят знать, что вы живы и здоровы.

— Ведите хранитель. Я тоже хочу посмотреть на них и на свой мир.

— Все? — Спросила Василиса, стоя позади Тилианы и обнимая её.

— Можно всем.

— А как же лошади? — спросил Гнат.

— Можно и с лошадьми, только ведите их в поводу. Окно открыто, сразу за домом, я держу время.

Ночь, звёздная ночь, встретила их, на той стороне врат. Две луны мягко лили свой призрачный свет на этот мир. И в их сиянии мир выглядел, неживым, мистически пугающим и нереальным. Тени от редких облаков, освещенных двумя лунами, блуждали вокруг, словно призраки, навевая страх. Фигуры встречающих их, склонённых в поклонах людей, казались, сотканы из этих серебристых теней-призраков.

Василий и Василиса передёрнули плечами от пробежавшего по спине внезапного озноба. Сердца в груди стучали, пытаясь вырваться на свободу и взлететь к звёздам. Новик дрожащей рукой ухватился за стремя, с усилием разгибая подкашивающиеся ноги, не сводя глаз с двух лун. Бестан и Тилиана прижались к своим родителям.

— Разрешите, Ваше величество, Ваше высочество — разрядил гнетущую атмосферу своим голосом хранитель времени — представить вам хранителя врат, и хранителя образа.

Оба хранителя выпрямились и вновь поклонились.

Чуть в стороне проявилось еще одно окно.

— Прошу вас — донеслось из-под капюшона одного из встречающих хранителей.