Паргелий

— Последняя разработка, — нахально заявил он. — Ткань отталкивает грязь, ее даже стирать не нужно!

— Ну, это ты загнул, — хохотнула Анджела.

Торговец оскорбленно поджал губы... и молча сунул маску в дыру, откуда поддувало особенно сильно. А потом достал, встряхнул и гордо предъявил нам абсолютно чистую ткань.

Лили так же молча взяла его за запястье и вытащила из рукава темно-рыжую тряпку с редкими зеленоватыми просветами. Не успел стушевавшийся торговец открыть рот, как мы с Анджелой синхронно сотворили жест Равновесия. Штука совершенно бесполезная, не несущая ни божественной, ни, тем более, смысловой нагрузки, — зато эффектная.

Купец разом сравнялся цветом с предъявленной нам маской, но я все-таки мстительно добавила:

— Скольких обманул — от стольких и вернется тебе по заслугам! — и демонстративно отвернулась к выходу.

Я рассчитывала, что перепуганный торговец если не подарит нам маски, то, по крайней мере, продаст со скидкой, а потом притащит пожертвование в Храм. Но ушлый торгаш быстро провел расчет и брякнул:

— Да я всего одного... — и нахмурился: — Как бишь его...

Казалось бы, как много покупателей через него проходит ежедневно и с чего бы ему помнить имя каждого?

Но меня как царапнуло.

— Светловолосый, зеленоглазый, с неестественно прямой спиной? — не поворачиваясь, замогильным голосом поинтересовалась я. Золотое правило: собираешься задать тупой вопрос — нагони мистики, и он прозвучит зловеще.

— Ну да... откуда ты... — замямлил торговец, снова занервничав.

Я прикусила губу, благо купец все равно не видел мою взволнованную физиономию. Казалось бы, сколько зеленоглазых блондинов шатается по ярмарке? Только вот много ли местных зеленоглазых блондинов не знают, что брать светлые маски у незнакомцев — себе дороже? Да еще не запомнившееся имя...

Не знаю, откуда у меня взялись силы, чтобы с достоинством повернуться и изречь:

— Ты попытался обмануть само Равновесие. Я буду молиться за тебя, — и, бросив предупреждающий взгляд на сестер, чинно удалиться.

Лили и Анджела — вот за что я их люблю! — сразу поняли, что дело нечисто, и, окатив торговца тщательно отрепетированной смесью презрения и жалости, последовали за мной, и не посмотрев на прилавок. Неспящие вулканы с ними, с масками, — пожертвование он все равно принесет!

— Мира, что случилось? — не выдержала Анджела. К ее чести, за пределы ярмарки мы к этому моменту уже вышли, и я с трудом сдерживалась, чтобы не сорваться на бег.

— Слушайте, — взволнованно затараторила я. — Что, если Его Высочество прибыл инкогнито раньше официально озвученного срока? А пожар и камарилл нужны были только ради того, чтобы отвлечь нас и ищеек, пока контрабандисты ищут по всему городу принца? — я ни минуты не сомневалась, что сестры за время моего отсутствия вытрясли из Верховной все подробности — разумеется, по большому секрету! — и не разочаровалась:

— Возможно, — немедленно кивнула Анджела. — Ради такого куша вполне можно пожертвовать куском металла, пусть и драгоценного.

— Понимаешь, что это значит? — побледнела Лили. — Контрабандисты знают, что ты маг и умеешь искать!

— Следовательно, сестра Дарина действительно с ними, — мрачно кивнула я. — Добровольно или нет — не имеет значения, раз она уже открыла все наши козыри.

— А что гораздо хуже, если они знают, что принц здесь, то крыса завелась аж в королевской службе безопасности Нальмы, — добила Лили и тут же рассудительно добавила: — Тебе нужно бежать в участок и запросить все через капитана Рино.

Я кивнула — и побежала.

Не знаю, как долго будет идти информация из столицы, но, если у капитана есть хоть какая-нибудь вещь принца, я смогу найти его магией — или не смогу, если он окажется за пределами острова: дальности не хватит.

Кажется, я впервые в жизни молилась, чтобы у меня ничего не получилось.

Глава 7. Как испортить ищейке отдых

Капитан Рино встретил меня отборной руганью и мятой подушкой, прилетевшей через всю комнату прямо мне в физиономию. К счастью, я не успела снять маску, и она благополучно защитила меня и от обычной пыли, а доставшийся мне снаряд я сразу же использовала по назначению — то есть вмазала подушкой самому ищейке.

— У тебя случайно принцевых портков не завалялось? — нарочито бодро поинтересовалась я, вклинившись в поток площадной брани, беспрерывно и многоэтажно извергавшейся из уст хранителя общественного порядка.

— Что? — вытаращился на меня ищейка.

— Портков, говорю, принцевых не завалялось? — повторила я, нервно посмеиваясь. На то, чтобы адекватно объяснить, до чего мы додумались на основании оговорки торговца, моего внутреннего равновесия определенно не хватило.

— Фетишизм в столь юном возрасте? — ошарашенно уточнил капитан.

— Мне есть восемнадцать, — обиженно заявила я.

— Главное, не говори это Кориусу!

— Пусть он думает, что ты педофил?

— Так, стоп, отставить бред, — капитан тряхнул головой, сгоняя остатки сна. — Зачем тебе портки принца?

— Необязательно портки, — смущенно сообщила я. — Подойдет любая вещь, с которой он связан эмоционально.

— И ты решила, что Его Высочество нежно обожает свои портки? — проворчал ищейка, садясь на диване, и замер, во все глаза уставившись на меня. — Ты думаешь, он уже в радиусе действия поисковых заклинаний?!

Я тяжело вздохнула и все-таки вывалила на него все наши измышления, в процессе так смяв злосчастную подушку, что капитан, не выдержав, вырвал ее у меня из рук — и тут же сам принялся теребить, выдавая, что согласен со всеми моими доводами, — что, впрочем, ничуть не помешало ему проворчать:

— Женщины! И тайны хранят коллективно, и думают только стайками! — и, не дав мне возмутиться, добавил: — Пни там под столом гонг, а? Я сейчас выйду, — пообещал он и покосился на незаметную дверцу за шкафом.

Я проследила его взгляд, прикинула назначение помещения за дверцей, — и, смущенно кивнув, вымелась в соседнее помещение, где так добросовестно отпинала гонг, что ищейку встретила, сидя в его кресле и растирая обиженно ноющую стопу. Капитан насмешливо приподнял брови, но от комментариев воздержался, вместо этого сунув мне кольцо — простенький серебряный ободок, на ярмарке такие чуть ли не горстями продают. Я с некоторым недоумением повертела его в руках, на глаз определив, что мне оно налезет разве что на мизинец, после чего все-таки поинтересовалась:

— У принца такие тонкие пальцы?

— Надо же, а я думал, ты сейчас проедешься по поводу того, что это демонически неожиданное предложение, — хохотнул Рино. — Кольцо не его, но он действительно до неприличия привязан к этой побрякушке.

— А-а, — растерянно протянула я. М-да, не так я себе представляла обручальное кольцо хелльской принцессы... и никогда не верила, что Его Высочество действительно был всерьез влюблен в нее: в конце концов, именно он подал на развод! Но кольцо почему-то не расплавил, как того требовали обычаи... — Надо же, до чего сопливая история. А как оно у тебя оказалось?

— Отобрал, — коротко ответил капитан. Но потом все же добавил: — Его Высочество таскал его на цепочке и постоянно теребил, стоило ему занервничать или просто задуматься. Так себе поведение для третьего наследника престола. Оно подойдет для поисков?

— Понятия не имею, — честно ответила я. — Ты вот гарантируешь, что привязан к этой побрякушке один только Безымянный принц, а его бывшей жене на все наплевать? Ну и... — я замялась, но все-таки призналась: — Сестру Дарину я найти не смогла, несмотря на то, что ее вещей у нас была полная келья.

Ищейка тяжело вздохнул, и на его кислой физиономии ясно читалось, что он думает о всяких недоучках. Но вслух он сказал только:

— Пока не попробуешь, не узнаем.

Я кивнула и полезла за конспектом.

Нужное заклинание, как обычно, отыскалось самым последним, и на тексте красовался молочно-коричневый полумесяц из-под кружки с чаем. Я смущенно поскребла страницу пальцем, но предпринимать какие-либо меры было поздно, да и буквы почти не поплыли, читаемо...

— Неряха, — постановил капитан Рино, заглянув в шпаргалку мне через плечо. Я молча щелкнула его по носу и принялась разминать пальцы.

Повторив нужные слова и жесты (ищейка не спускал с меня крайне скептического взгляда, так что щелкнуть по носу пришлось повторно), я отложила потрепанную тетрадку и зажала в руках обручальное кольцо, дожидаясь, пока оно согреется. Никто так и не смог объяснить сей феномен, но, если предмет для поиска имеет температуру тела, то на само заклинание уходит значительно меньше сил — а в моем случае это весьма критично.

...что-то пошло не так с самого начала.

Вместо прохладной щекотки в кончики пальцев тяжело ткнулась острая колющая боль, а во лбу засаднило так сильно, что я с вскриком отдернула руки от кольца и сжала голову, будто это могло хоть как-то помочь. Из-под ногтей вдруг посыпались серебристые искры, и следом за ними медленно заструилась густая темная кровь; я не заметила и перемазала в ней лицо и волосы, тщетно пытаясь заглушить локальный взрыв где-то в мозгу.

Кольцо с шипением прожгло на деревянной столешнице темный дымящийся кружок.

— Мира, что?! — всполошился ищейка и мгновенно оказался рядом со мной.

Я подняла на него залитые кровью глаза и с трудом выдохнула сквозь зубы, прикусив губу, чтобы не заорать от боли, и отважный капитан застыл, как кролик перед удавом, оборвав себя на полуслове.

За его спиной чей-то темный силуэт безнадежно пытался закрыться скрещенными руками от пустого места, будто ожидал, что оно сейчас его ударит, — и эта идиотская картина стала последним, что я увидела.

Из всего тела не болела только левая рука. Ее, напротив, будто обмотали прохладным шелком и осторожно поглаживали; я постаралась сосредоточиться на этом ощущении, отрешившись ото всех остальных, но меня сильно отвлекали чьи-то голоса, будто ввинчивающиеся прямиком в черепную коробку, в целости которой я здорово сомневалась.

— ...выдернуло прямо из-под выстрела. Я думал, все, добегался, — доверительно сообщил хорошо поставленный баритон, так четко и грамотно выговаривающий слова, что панибратский тон, который он выбрал, казался полнейшим кощунством, — таким голосом только торжественные речи толкать, а не заявлять, что "добегался"...

— Как тебя вообще угораздило? — возмущенно поинтересовался другой голос, заспанный и уставший. — Почему ты никого не известил?!

— Не хотел, — чуть смутился баритон, и мое левое запястье будто бы кто-то нервно сжал. — Это же охрана начнет хвостом везде таскаться, и ни по ярмарке пошастать, ни город посмотреть — не пристало мне шляться пешком и глазеть!

— Адриана на тебя дурно влияет, — констатировал второй голос. — И ладно бы ты еще колдовать умел хотя бы в половину ее уровня, хоть бы свою задницу высокородную прикрыть мог самостоятельно! Ты хоть представляешь, что было бы, если сестра Мира не ошиблась в заклинании?

— Представляю, — неподобающе легкомысленно сознался баритон. — Сестра осталась бы цела и невредима, только потеряла бы сигнал на середине заклятья. Зато вместо меня прислали бы Дана или Дирвина с таким отрядом охраны, что контрабандисты забились бы в самую глубокую нору и тряслись в ней до окончания разработок. Не разводи панику.

— Не разводи панику?! Да я тебя сейчас сам пристрелю!

— Отлежись сначала, трудоголик демонов, — проворчал баритон. — Ты себя в зеркале видел?

— Нет, — со вздохом признался другой голос. — Судя по тому, как на меня реагировала Мира, оно и к лучшему... она очнется?

— Должна, — неуверенно ответил баритон. — Я вроде бы уже прилично силы влил.

— Тогда готов биться об заклад, что она уже очнулась и втихую подслушивает, — хмыкнул второй.

— Я не подслушиваю, я жду, когда же вы заткнетесь! — хрипло созналась я, не открывая глаз. Не потому, что не хотела, а потому, что ресницы склеились — похоже, кровь высохла, а вытереть ее так никто и не догадался.

Сначала оба голоса шокированно замолчали, а потом кто-то из них заржал. Я выругалась и потянулась к вискам — по крайней мере, заклинание для снятия головной боли я помнила наизусть и не ошибалась в нем лет с семи, — но мое левое запястье действительно кто-то держал и отпускать не спешил.

— Простите, сестра Мира, в ближайшее время Вам стоит воздержаться от магии, — серьезно сказал баритон. Ржал, видимо, все-таки второй, в котором я наконец опознала капитана Рино. — Если хотите, обезболивание могу сплести я.

— Хочу, — быстро согласилась я и, протерев глаза правой рукой, подняла веки. И тихо обтекла на месте.

Я лежала на коленях у нервно хихикающего Рино, а над моей квадратной головой склонился, сосредоточенно нахмурившись, зеленоглазый блондин, и манера держаться выдавала его сразу, невзирая на потасканную куртку и грязную тряпку вместо защитной маски.

Как будто всего этого было мало, на пороге маячил сержант Кориус со товарищи, тщательно изучая представленную их вниманию картину, и на их физиономиях значилось что-то вообще непередаваемое.

Глава 8. Как упечь принца в монастырь

— Вы меня доконаете, — проникновенно сообщил отекший, несчастный и желтовато-бледный капитан Рино.

Принц виновато развел руками. Поскольку Его Высочество основательно перепачкался в моей крови, выглядело это так, будто он уже начал доканывать горемычного ищейку из жалости, и взял перерыв исключительно потому, что добить упертого носорога с одного захода не удалось.

Я была занята тем, что пыталась умыться в тазу. Несмотря на твердую уверенность Верховной в том, что кровь гораздо лучше отмывается в холодной воде, моя физиономия производила общее впечатление, что я в меру своих возможностей помогала Безымянному принцу, а потому робкие попытки капитана воззвать к моей совести прошли незамеченными.

Зато пятерка ищеек дружно потупилась и разве что пол носочком ковырять не принялась, вынудив их желтушного лидера с обреченным видом рухнуть в кресло и поинтересоваться:

— Что-то стряслось по дороге на Боринг?

— Так точно, капитан, — виновато признался один из рядовых — я их никак не могла запомнить.

— Не совсем так и не точно, — вопиюще неуставно поправил его сержант. — До самой дороги мы не успели дойти. Беспорядки на ярмарке.

— Что, тому мошеннику с масками все-таки прижали хвост? — бестактно влезла я, оторвавшись от таза. Сгустки крови с ресниц все равно не отмывались подручными средствами.

Судя по виду сержанта Кориуса, посягательств на свою честь я могла больше не опасаться: чтобы снова воспринимать меня как женщину, а не как окровавленный красноглазый кошмар, доблестному ищейке пришлось бы обратиться к магу-менталисту на предмет почистить память от лишних картин. И хвала Равновесию, поскольку подозрений в излишне близкой связи еще и с принцем моя хрупкая психика могла и не выдержать...

— В него выстрелили, — сказал, наконец, сержант. — Он что, попытался...

Вот теперь он смотрел на меня, как подобает, с изрядной долей суеверного страха и благоговения, Верховная бы одобрила. Я скривила губы и кивнула: