Впрочем, паранойя и привычка уничтожать всех свидетелей своих деяний — ровно та же крайность, как и абсолютная открытость с безоговорочным доверием окружающим.
Психическая патология или результат направленного и злонамеренного медикаментозного либо иного воздействия, если говорить привычными словами.
— А почему такое название — вдруг спросила жрица.
Найт качнулся из стороны в сторону, обозревая окрестности, после чего повернул голову, чтобы лучше видеть ближний край переправы, одновременно держа Анну в поле периферического зрения.
— В монастыре не говорили, почему Гавань так зовётся?
Анна явно улыбнулась.
— Быть может, уважаемый эльф не знает, но в монастырях принято содержать большие библиотеки. В частности, я знаю, что термин 'гавань' является не более, чем заменой при придании официального статуса стоянке наёмных охранников караванов и торговой площадке местных фермеров, в силу специфики санитарной обстановки, называвшейся 'Болотной Гаванной', где второе слова являлось не более, чем эфемизмом, скрывающим своеобразное сокращение, обозначающим экзотические привычки ряда местных жителей.
— Скажи честно, кому ты посвящена — попросил Найт несколько напряженным голосом.
Жрецы были своеобразной вариацией на тему киборгов — древней попытки модификации людей до уровня существ Второй Волны.
Немного измененных в ретрансляторы сигнала костей. Немного изменённой в приёмник-передатчик нервной ткани. Немного разума, отданного для постоянной связи с искусственным интеллектом.
Богов много. Очень много. Умные и не очень — порой настолько, что буква 'г' меняется, порождая сокращение от словосочетания 'божок тупенький'. Яростные и спокойные, энергичные и ленивые.
Друиды Круга Топей — а именно они, а не оперативники вроде Керелдена, играли первую скрипку в политике организации — считали, что монастырь, медленно, но уверенно развивающийся в первую остановку на пути от Перевалов до Гавани, посвящён Королеве Червей.
Яростный Рой, несмотря на свой статус военного ИИ тактического уровня и обязанности стратегического характера, слыла богиней уравновешенной, рациональной и даже доброй.
Вот только пассаж, который выдала Анна, был не типичен для тех, кто отдал часть своего тела и разума в подчинение ей, известной также как Плетельщица Судеб.
— М-м, могу ли я не отвечать на этот вопрос, господин любопытный эльф?
А затем медленное, но довольно характерное, движение правого плеча жрицы.
Продолжая идти вперёд, навстречу площадке перед воротами Гавани, Найт обдумывал диспозицию.
Слева и справа — Охранная Топь. Нырять не рекомендуется. Никогда не знаешь, какие ферменты и токсины растворены в местной смеси. Как и не узнать, что за живность там обитает. Не столь быстро, и не с доступными средствами.
Впереди — дорога, по которой крайне рекомендуется двигаться со скоростью, не выходящей за пределы узкого диапазона. Стражи бдят.
Позади — жрица неизвестного качества и количества уровней посвящения, с высокой вероятностью, изготовившая правую руку к мгновенному касту.
— Секреты клиента — не мои проблемы. Всё, что меня интересует — это плата и конфиденциальность.
'Если что, ударю назад в нисходящей спирали. Если это что-то одно— или двухмерное, то шансы неплохие'
— Чудесно — радостным тоном и наверняка тепло улыбаясь, ответила Анна — последуем же скорее в сию обитель пива и рыбок!
— И девятнадцать. И двадцать — напоказ перекладывая шарики из своей ладони в чужую, жрица, словно издеваясь, делала всё очень медленно.
Отговорка её была проста и заранее известна. Честное ведение дел подразумевало 'отсутствие контактных ядов, маячков, проклятий и других непрозрачных средств ведения дел на платёжных средствах' согласно словам самой Анны.
По мнению Найта, она скорее стремилась поиздеваться над ним. Или, возможно, оттянуть нечто грядущее, вроде визита в обитель.
Да, в силу образования, Найт знал о некоторых способах использовать некоторые одноразовые особенности организма жрицы. Часть из них даже позволяла обойтись без нанесения тяжёлых психичес ких и телесных повреждений — в силу развитой медицины, к таким испокон веков относились только необратимые нарушения в работе разума или плоти.
— Благодарю. С вами было приятно иметь дело, господин бестолковый-но-удачливый эльф — улыбаясь, проговорила жрица — А можно вопрос?
— М-м? — спросил Найт, ссыпая шарики платы в один из карманов свободных штанов.
— А правда, что вы, дроу эти монеты ну... — она покраснела и стрельнула глазами в стороны, проверяя отсутствие движения света и воздушных потоков сквозь тонкую мембраны, обеспечивающую им конфиденциальность — ... едите?
— Нет. Но это очень интимный вопрос — ответил Найт — честь имею — и своим телом разорвал тонкую плёнку чар, заканчивая переговоры.
Отступив за угол — точнее, за два угла и три дома, больше похожих на толстые колонны с высверленными внутри ходами — он проглотил один из шариков своей платы.
Конвертируемая валюта — вечная проблема в мире, где нефтяная каверна или угольный пласт означают расцвет сельского хозяйства, а редкость того или иного металла является крайне локальной проблемой.
Платина является хорошим проводником и отличается неплохой коррозионной стойкостью. В сочетании с высокой температурой плавления, эти свойства делают её неплохим материалом для промышленности прошлых эпох. Однако есть материалы, в том числе композиты, которые превосходят её по всем параметрам.
Рений был чудесной валютой до тех пор, пока город, тогда ещё называвшийся Луз-Ганом, не сколотил из Долины, Вулканов, Серебряных Болот и прочих земель консорциум, обрушивший мировой рынок редкоземельных металлов.
Актиноиды и лантоноиды были интересны только Империи Истинного Человечества, использующих нестабильные изотопы в своих реакторах.
Изотопы водорода упали в цене, став из валюты просто одни из товаров после того, как Миф Драного первым среди эльфийских городов вышел из энергетического кризиса.
Опалесцирующие, словно заточившие внутри звездообразную кляксу из света шарики, хранили в себе точно отмеренную дозу оных. Вместе со всеми необходимыми витаминами и катализаторами.
Подсоединяя божественные монеты к своим творениям, обеспечивали их энергией эткорпы и имперцы. Вставляя в универсальные порты на своём оружии, получали усиление заданного эмиттерами зачарования эффекта все прочие.
Демоны и нежить, по слухам, их просто высасывали, добавляя содержимое к своим собственным энергетически ядрам, наращивая их мощности на ничтожные доли процента.
Что с ними делали феи, было неизвестно. Отчёты о вскрытиях высших боевых особях и автономных разведчиках — какому бы рою они не принадлежали — не были сколь-либо публичной информацией.
Удостоверившись, что никто его не видит, Найт активировал Шкуру Каракатицы, одновременно сжимая между сложенных ладоней шар валюты.
Также говорят, что драконам нравиться лежать в паразитном излучении от работы экранированного термоядерного реактора.
Когда Найт разжал ладони, между ними ничего и не было.
Впрочем, с точки зрения большинства существ, и самого Найта уже не было.
Прозрачная тень тихо направилась за идущей в храм Плетельщицы жрицей.
Говорят, эльфы — крайне любопытные создания. Именно любопытство, а не нужда, заставило часть из них спуститься из Ада, превращая пласты пород в знаменитые лабиринты эльфийских лесов. Именно любопытство породило их технологическое превосходство, позволившее эльфийским империям доминировать на Средних Планах. И любопытство, выбитое из их генофонда гибелью разведчиков и первопроходцев, в конечном счёте, погубило их, оставив равнодушными интровертами-гедонистами, забывшими главный закон этого мира.
Либо ты решаешь проблемы, либо решают тебя.
Глава 2.3. Безымянный и башня
Согбенная, с выдвинутой вперёд головой, покрытой белыми волосами, фигура, чуть переваливаясь из стороны в сторону и почти задевая ступнями пол башни при каждом шаге, прошла двумя метрами ниже и свернула в появившийся перед ней проход.
Почти невидимая фигура, застывшая под потолком, упирая руки и ноги в противоположные стены коридора, осталась в прежнем положении, собирая и обрабатывая новую информацию.
Прошедший чародей — впрочем, Безымянный просто отметил сам факт творения чар хозяином башни, отметив недостаток информации для точной классификации характера и уровня угрозы его как боевой единицы — был крайне, чудовищно опасен.
Достаточно сильный, чтобы рискнуть в одиночестве жить в пещере и неизвестным имперским устройством, испытателем которого, очевидно, являлся. Также, он был достаточно осторожен, чтобы не доверять другим союзником, замкнув все системы башни на себя.
Медленная, переваливающаяся, шаркающая походка, обеспечивающая высокую устойчивость и возможность резких маневров в случае перехода в боевое состояние.
Сморщенная, свисающая складками кожа обозначала линиями морщин сеть из композита содержащего углеродные нанотрубки. Вместе со складками, которые прикрывали уязвимые места сразу тремя слоями кожи — два самой складки, наружный и внутренний, и слой под ней — кожа обеспечивала волшебника защитой, эквивалентной лёгкой броне.
Согнутая спина с горбом в верхнегрудном отделе, из которого по диагонали, вперёд и вверх, вырастала шея, уменьшала высоту силуэта и площадь в лобовой проекции. Возможно также, перестроенный позвоночник снижал вероятность травматического вывиха шейных позвонков.
Безымянный не чувствовал сожалений от того, что не может применить активные методы исследования без избыточного риска быть обнаруженным.
Риск был велик. Внешние системы обороны башни, априори обладающие меньшими способностями по обнаружению, чем внутренние, дважды уничтожали экземпляры фантомов, вышедшие к пещере навстречу Зову.
С другой стороны это означало, что системы маскировки Безымянного были более продвинутыми, нежели у фантомов — нежити призрачного типа, разработанной для диверсий в ближнем тылу и полевой разведки.
Башня была прекрасно защищённым образцом имперской военной мысли прошлых эпох. Квадратные просветы коридоров, стены, под фальшпанелями скрывающие бронированные двери. Полусферы неясного назначения под потолком, могущие быть как сенсорами, так и излучателями оборонительных систем. Расовый архив, точнее локальная копия его, сильно расширенная в ходе модернизации, указывал, что часть плит пол и потолка может быть поворотными, скрывая под собой различные ловушки, от мощных электромагнитов и мин, до распылителей токсичного, липкого, горючего и химически активного аэрозоля. А также проходы на другие этажи башни и выдвигающиеся в просвет коридора тяжёлые орудия.
Фактически, полностью функционирующая башня ИИЧ, построенная в эпоху расцвета дроидостроения, представляла собой постоянно меняющейся трёхмерный лабиринт. Каждый лист внутренней обшивки мог оказаться люком ловушки, дверью в комнату с активным големом, или запирающимся за спиной группы вторжения тупиком. Изменяемая архитектура, управляемая изнутри, позволяла разбивать силы вторженцев на части, обходя их силам гарнизона сзади или с любого из четырёх флангов.
Исходя из обнаружения фантомов, башня также была частично модернизирована по меньшей мере в сфере средств обнаружения.
Безымянный исправил предполагаемый рейтинг опасности башни при прямом боевом столкновении на равный или превосходящий 7 существ Шестой Волны при условии свершившегося их проникновение внутрь.
Собственную боеспособность он оценивал как не превышающую двух существ Пятой Волны при благоприятной тактической ситуации.
В то же время, хозяин башни был небрежен.
Башня, очевидно, не обладала ИИ, стоящим на страже — последний легко вычислил бы лазутчика с помощью анализа изменений показателей датчиков ниже пороговых. Это было объяснимо, так как искусственные интеллекты Империи были капризными и своевольными созданиями, обладающими парадоксальной склонностью к бунтам и предательству.
ИИ мог сообщать о делах хозяина башни его непосредственному руководству. Строго говоря, это была одна из его основополагающих обязанностей, вместе с созданием удалённой копии данных о проводимых исследованиях.
ИИ мог взбунтоваться и уничтожить волшебника из-за нерациональных причин — это называлось 'Буйством ИИ'.
ИИ мог предать Дело Империи и использовать результаты исследований нежити для своих целей. В случае удачи его кампании, несколько сотен лет спустя, мир приветствовал бы нового бога нежити. Разумеется, в случае, если бы ему удалось нарастить собственный опыт и способности к вычислениям — иначе говоря, соответствующие ресурсы — до необходимых величин.
ИИ мог оказаться атакованным бродячим трутнем из Роя Симург — с предсказуемым результатом.
ИИ мог оказаться обнаружен и принужден к переговорам разведгруппой демонов Лапласа. С предсказуемым результатом.
Наконец, один из богов мог заметить активность ИИ — а некоторые из них категорически не умели соблюдать правила техники информационной безопасности — и всё зависело от того, кто из богов выйдет с ним на контакт.
Судьба центра, исследовавшего Червей, ИИ которого был обнаружен по сетевой активности Плетельщицей, была показательной.
Впрочем, несомненно, хозяин башни, судя по прошедшим с ним за последнее время изменениям, использовавшим значительную часть доступных ему ресурсов, включая вычислительные, на модификацию своего тела, а не взлом алгоритмов и кодов контроля нежити, опасался именно первого.
Разумная паранойя, но несовместимая с жизнью.
Удостоверившись, что двери риск-лаборатории закрылись — вибрация от движения дверей, полностью изолирующих помещение от всех видов связи с внешним миром, донеслась до шпиона — Безымянный спрыгнул на пол.
Имперская башня — это и правда, меняющийся под управлением ИИ лабиринт. Недаром одно из прозвищ этого вида укреплений — Тессеракт. Однако даже у него есть опорные точки, которые остаются неизменными. Внешние стены, ключевые опорные конструкции, наиболее защищённые, а значит, и наиболее массивные, помещения: риск-лаборатории, темницы (строго говоря, обычно это одно и то же), арсенал, сокровищница (аналогично), гнездо ИИ.
Даже если его нет, место подключения остаётся. Место, откуда можно связаться с доменами. Связаться, не оповещая об этом всех любопытствующих. Такие уж характеристики у мест, где располагаются тела этих существ.
Как иначе бы они могли связываться с богами и предавать своих хозяев?
Глава 1.4. Найт и жрицы
Анна, покрутившись какое-то время по улицам Гавани — оставалось вопросом, чем считать поселение с населением от полутора до трёх тысяч, меняющимся в зависимости от интенсивности торговли, активности гоблинов на востоке, народов моря на западе, приступов шизофрении у ящеров, обострений безумия у минотавров и прихотливых извивов внешней политике Круга Топей — городом или посёлком — свернула в узкий проход между двумя глухими стенами, уходящими вверх.
Найт поднял глаза, оставляя голову неподвижной, чтобы не нарушать работу Шкуры Каракатицы.
