Замполитрука

* * *

Как бы то ни было, надо осмотреться и принять командирское решение. Дано: я оказался на берегу реки, рядом с полем покрытом кочками. Далеко от своего времени, часы 'SHARP' показывают начало восьмого, но по всем прикидкам, явно, что солнце еще не появилось над горизонтом, время до пяти часов. Мутно-серое небо. Явно лето. Вот только год какой? И где я? В России, или не дай Бог в какой ни будь Ливонии? Проверил оружие, все при мне, жратва тоже, вот Леха обрадуется со своими семенами!

Сорок патронов к СВД, это сорок трупов, врагов неведомых и не просчитанных, но это только сорок. Цинк остался у Лешки. Значит надо экономить. И вообще надо оглядеться. Если уж попал куда-то, надо сначала ознакомиться с обстановкой. Вот этим и займемся.

Ближайшая кочка, оказалась вовсе не кочкой, а небрежно насыпанным бруствером стрелковой ячейки. Правда, полузасыпанной. Но вот в этой ячейке, привалившись к стенке, находился труп молодого мужика, на воротнике гимнастерки которого, на петлице красного сукна с черной окантовкой, кровянели четыре треугольника. Старшинская 'пила', а на рукаве левой руки, сжимавшей землю, была пришита красная звезда с вышитым серпом и молотом.

Я присел, постаравшись рассмотреть аборигена. Вернее его труп. Комиссар? Да, нет, вроде политруки и комиссары носили 'кубики' и 'шпалы'. Тогда кто он?

На гимнастерке были значки 'Ворошиловского стрелка' и 'ГТО'. Ниже значков, рваный карман и темное пятно. Ремни снаряжения были расстегнуты и отброшены вверх. Под ногами трупа угадывался ранец, к которому была приторочена шинель, чуть в стороне от стрелковой ячейки лежал шлем, с 'растопыренными ушами' и гребнем на макушке. 'СШ-36' — механически отметил мозг.

Ну и где я оказался? Неужели в сорок первом проклятом году? Поневоле пришли на ум строчки:

Стою на асфальте,

В лыжи обутый,

То ли лыжи не едут,

То ли я е....!

Командирское решение вылилось в осмотр всего кочковатого поля, с оглядкой на мост через речку. СВД на руку, и пусть поможет Бог врагам.

Глава 2. Были сборы не долги.

Сгрузив с себя то, что совсем недавно навьючил, прямо в промоину, из которой столь неудачно вылез пять минут назад, перешел, а вернее взобрался на другую сторону ложбины. Пошел вперед. Через несколько шагов понял, что глубоко заблуждался насчет кочек.

Никакие это не кочки, а в одном случае брустверы таких же стрелковых ячеек, как та, что осталась за спиной, а в другом, лежащие на земле позади линии обороны, трупы. Трупы красноармейцев. На первый взгляд — очень много, не менее сотни. Если бы я знал тогда, что такое много трупов!

В ячейках убитых было немного, значит, рота не выдержала и побежала. А вот и объяснение, почему драпанули — на земле оттиски гусеничных траков. Впрочем, иногда были и следы колес с грунтозацепами. Скорее всего, позицию атаковали бронетранспортеры. Помнится, у немцев были такие, полугусеничные, которые в советских фильмах 'играли' БТР-152.

Осознание того, что я очутился на войне, постепенно проникло в мозг. Если вернуться не удается, в чем уже убедился, то придется воевать. Обстановка такая, что пристроиться под крылышком тыловых экспертов по будущему, не представляется возможным. До товарища Сталина в Москве от этого поля ...

Присел рядом с пустой ячейкой, начал прокручивать в голове некоторую несообразность. Трупы имеются? Есть такое дело. Причем в массе своей, с оружием. Побросали свои 'мосинки' — далеко не все. Почему немцы из авангардных частей его не собрали?

Да потому, что не их это задача. Собрали пленных, выделили взвод там или отделение, чтобы довели до дивизионного сборного пункта, а сами 'форвертс'!

Значит, я оказался здесь в момент, когда передовые части уже ушли вперед, а тыловики, в том числе трофейщики еще не подтянулись. Год сорок первый или сорок второй, вплоть до сорок третьего петлицы носили. Ну ладно, узнаем. Есть более важные вопросы.

Вот что с утра, можно ожидать на сем гиблом месте? Правильно — большое оживление. Хотя никаких населенных пунктов в округе не видно, могут немцы, обобрав трупы, оставить их тут гнить? Вряд ли, как помнится, слишком боятся тифа и прочих эпидемий. Сами хоронить вряд ли будут. Скорее всего пригонят свежих пленных, устроят санитарные захоронения. А тут я, ловите, держите, берите меня в плен! Ага!

Придется в темпе вальса, в шесть секунд собрать все полезное и мотать отсюда как можно скорее.

Что может пригодиться? Продукты, патроны, оружие. Неплохо бы картой обзавестись, да и каким-либо полотнищем от палатки, чтобы на земле не спать. По лесам придется идти долго. Далее; в таком виде топать, это смущать весь встречный народ. И паспорт мой с золотым имперским орлом, и права, закатанные в пластик, тут документами не являются. Надо чем-либо местным обзавестись, так как тут имеется широкий выбор. Я только у некоторых погибших видел расстегнутые карманы гимнастерок.

Судя по чахлому, явно болотистому леску справа, оказался я, либо в Прибалтике, либо в Белоруссии. На Украине и в Молдавии, болот вроде не имеется, а лесок в стороне явно на болте растет. Ели я в Прибалтике, то топать надо на юго-восток, население больно не привлекательное. Если в Белоруссии, то тупо на восток. Тоже не фонтан. Белостокский и Минский котлы, двойное окружение. Но выходили, же люди! Может и мне повезет, не повезет, останется только в партизаны податься, если жив буду.

Еда, патроны, документы, карта. Нет, "Географический атлас офицера" у меня с собой был, но он уж больно большой, и естественно остался в машине. А, жаль!

Первый же распотрошенный ранец не выявил никакого наличия НЗ. Даже соли, и той не было! В пятом, нашелся кусок сала завернутого в холстину, ну хоть что-то. Наконец еще в одном, я уже сбился по счету, в котором, нашелся кулек ирисок. Негусто! Обшаривать ранцы и вещевые мешки, напоминающие рюкзаки, брошенные частично рядом с окопами, частично прямо в ячейках времени не было. Надо попытаться патронами разжиться, а то всего сорок штук, это даже не мало, это просто ничто. Но и тут был облом, в патронных сумках на поясных ремнях патронов практически не было. У двадцати девяти убитых я нашел всего восемь обойм. Еще четыре подобрал в окопах. Нашлись патроны в нескольких винтовках, еще немного надергал в обрывке пулеметной ленты вставленный в искореженный 'максим'. Подобрал брошенный вещмешок, весьма напоминающий рюкзак, сложил туда находки, добавил пару полотенец, четыре куска мыла завернув их в пару чистого белья. Подобрал и сунул туда же две пары портянок из ранцев.

С документами полный облом! Ни у кого из убитых, никаких документов не было. Были письма, полученные, судя по датам на штемпелях еще до 22 июня, была пара записных книжек и все. Число сегодня, скорее всего в промежутке от двадцать третьего до двадцать пятого. С годом определились. Именно сорок первый. За смертниками в 'пистончики' я лазать не стал.

Осмотренные мною погибшие, все казались мне какими-то невысокими. При моем росте в метр восемьдесят три, брать с убитых форму, которая мне будет явно мала, не хотелось. Двое погибших, один, судя по двум треугольникам в петлицах — сержант, и второй, судя по чистоте на таких же петлицах — рядовой, по росту подходили. Но они были убиты в спину, гимнастерки с несколькими дырками, наденешь на себя, у всех встречных и поперечных неминуемо возникнут вопросы.

— Чья форма?

— Моя!

— А с такими ранами не живут!"

И все картина Репина — "Приплыли".

Придется ходить в своем камуфляже, только погончики с него срезать надо. Народ такого новаторства в одежде не поймет. Погибший сержант, был вооружен 'наганом', видимо при жизни был первым номером пулемета. Кобуру с оружием я с него снял. А с рядового, снял ременную 'упряжь'. Пошел обратно, к своей захоронке, укладываться и перекладываться. Времени на то, чтобы решить чего и сколько брать, оставалось все меньше и меньше.

* * *

Собранные россыпью патроны я быстренько начал заталкивать в пустые обоймы, подобранные в окопах. Получилось еще семь с половиной обойм. Итого боеприпасами я был минимально обеспечен для охоты, короткой стычки, но не для хорошего боя. Штыка к СВД не имелось, а тащить с собой 'мосинку' для такого вида физических упражнений не хотелось категорически. Высыпав в ямку затворы от тридцати двух винтовок, я несколькими движениями лопатки, прикопал их. Хоть что-то, что не позволит немцам использовать оружие! Хотя у них сейчас столько трофеев, что мои потуги это даже не капля в море — молекула, а может и атом.

Распотрошил свою 'захоронку'. Консервы: шесть банок тушенки, две банки шпрот, две банки горбуши и две банки сгущенки. Килограмм сахара, пачка чая, банка растворимого кофе, пачка соли под названием 'Экстра'. Два пакеьа гречки, два риса, два пшена и два очень красивых пакета макарон, вернее макаронных изделий в виде 'олхков'. Кусок сала в холстине, пакетик ирисок. Десяток 'Сникерсов'. Подсохшая буханка 'Дарницкого', две пачки галет, четыре коробочки с 'Дошираком'. Маркировка на пакетах конечно не своевременная, особенно штрих-коды, но тут уже ничего не поделаешь. Скорее всего содержимое упаковок и банок сожру пока доберусь до наших, так что и думать нечего.

Теперь из того, что было при мне из оружия, СВД. Нет, не брошу ни при каких обстоятельствах!

Клейм и номеров на ней нет, все аккуратно убрано, сойдет за трофейную, а то, что под наш патрон, так это происки врагов. Или ... подобрал в сгоревшей полуторке — пойди, проверь! Арбалет со всеми 'болтами' конечно вещь, часовых снимать хорошо, но я подвигами спецназа заниматься не планирую, значит, арбалет в захоронку. Паспорт, права свой блокнот и мобильник минус аккумулятор, деньги из две тысячи десятого за исключением пятирублевой монеты (на счастье!) оставляю тоже. Часы тоже бы надо оставить, но как время узнавать? Имущество завернуть в целлофановый пакет. Свой рюкзак из полиэстра, или нейлона, ярко синего цвета с желтыми вставками с алюминиевым каркасом — оставляю. Все оставляемое в него и закопать.

Воспользуюсь тем 'рюкзаком', в котором притащил добычу с поля.

'Сбруя' притащенная к месту потрошения, тоже нуждается в модернизации. Гранатную сумку долой, лопатка и фляга пригодятся, патронные сумки тоже сгодятся, вот только куда девать мои запасные три магазина к СВД? В патронные сумки они не лезут. Придется по карманам распихивать, благо их на камуфляже много.

Солнце уже с час как появилось над горизонтом, а я как вошь на бараньей шкуре копаюсь!

Быстрее надо определяться! Война не ждет.

Все тяжелое вниз 'рюкзака-ранца', все лишнее в сторону. Ноктовизор естественно с собой, запасной комплект батареек тоже. Китайский светодиодный фонарик, батарейки — оставляем.

Деньги, которые я нашарил в карманах у погибших, лежат маленькой кучкой. Простите меня ребята за мародерство! А кому, немцем оставлять? Так и денег тех всего сто сорок восемь рублей бумажками с изображениями рабочих, пехотинцев и летчиков. Были еще монеты, но их я не брал. Простите меня еще раз!

Жаль, что на всем участке обороны, так и не нашел ни одной гранаты. Хотя если вспомнить, то, что основной гранатой РККА в начале войны были 'РГД-33', еще то уе.... А уж про гранату Рдултовского, образца четырнадцатого дробь тридцатого годов, если подумать, так та и вообще доброго слова не стоила, то и горевать не о чем. Очень хотелось подорвать мостик, но нечем! Попробую спалить. Дорога через этот мостик, кстати, грунтовая, видимо не входила в приоритет 'блицкрига'. Так, фланговый проход к основному месту действия. Отсюда и никакого движения с утра. Если читать мемуары немецких козлов, прошедших весь 'Восточный фронт', то шли они по пятьдесят, шестьдесят километров в сутки, глотали пыль и были очень рады возможности повоевать с упертыми большевиками, имевшими наглость обстрелять колонну.

С пехотой, воевать, действительно не стоит. Тот вещмешок, который я собрал, ну никак не тянет для игры в 'побегушки', типа обстрелял и смылся. Догонят и наваляют. А мне и ответить то нечем. Ну, завалишь десяток, второе отделение зайдет в тыл, а третье с фланга и будет бежать некуда. Тут надо технически! Как говорил 'Фока, на все руки дока' из советского мультфильма.

Ну, про свою тактику я еще подумаю. Сейчас упаковаться, и встретить день немного подальше от этого поля.

Погибший парень, или вернее мужик, поскольку он отличался лицом от всех виденных трупов возрастом и комиссарской звездой на левом рукаве гимнастерки, просто притягивал мое внимание. А может посмотреть, чем данный 'товарищ' отличается от всех прочих? Солнышко только взошло, как помню, такое бывает часов в пять в июне. Время есть? Пока, все тихо. Решено, вытащу труп из последнего места его упокоения, обшарю его, а там видно будет. Прости мужик, но мне надо!

* * *

Боец был примерно с меня ростом. На нем, кроме всего прочего обвеса, к которому я уже присмотрелся на погибших, была еще и сумка из 'кирзы', вернее из дерматина обшитого по краям тонкой кожей, типа той, которая была у нашего сержанта Коростылева в академии. Типа сержантская сумка. Кто расстегнул ремни его разгрузки я так и не понял. Но то, что осталось под осыпавшейся землей. то есть под ним, вызвало мой живейший интерес. Погибший лежал передо мной. Рослый, красивый парень. Лицо чистое, чем-то напоминающее актера исполняющего роль Антошина из сериала 'Глухарь'. Убит осколком попавшем в грудь.

Самое главное! У него в кармане была кандидатская карточка, свидетельствовавшая о том, что погибший готовился к вступлению в члены ВКП(б) и еще некоторые бумаги. Порванные, залитые кровью, в результате смертельного ранения осколком. Так и у меня была ранка на том самом месте! Надо было мне получить травму груди там, где получил смертельное ранение Колинич Александр Степанович.

Судя по имевшемся в левом кармане гимнастерки бумагам, листку с автобиографией, приготовленном к вступлению в члены ВКП(б), был он рождения тысяча девятьсот аж девятнадцатого года, воспитывался в приюте, потому как отец сгинул в том же году как он родился, а мать померла в двадцать первом году от 'испанки'.

Окончил рабфак по курсу учителей сельских школ, учительствовал, хм.. учитель немецкого языка. Однако! Был мобилизован в сороковом году и направлен политбойцом в сто тридцать второй полк, двадцать седьмой Омской стрелковой дивизии.

Имелась пробитая и залитая кровью кандидатская карточка, где невозможно было рассмотреть фотографию, заявление в парторганизацию сто тридцать второго полка о приеме в члены партии. Две рекомендации. От командира второго батальона и от политрука роты.

Никогда я не думал о том, чтобы вступить в какую-либо партию. Тут, сама обстановка подвигла к этому. Зюганова, я не переваривал, он со своей залысиной был бы хорош только в Орловской губернии, и не лез бы на общероссийский уровень. Просрал все выборы товарищ генеральный секретарь, в которых участвовал. А уж когда соперничал с Борькой-козлом! Отказался от обострения, ушел в тину. А уж потом, только за Думу и держался. Ругать правительство и президента, предлагать и критиковать! Самое главное быть на виду и ни за что не отвечать!