Дур. Дом удовольствий и радости

— У нас есть общее образование. Свод допустимых необходимых знаний. Время от времени он обновляется. В случае внедрения новых изобретений или усовершенствования уже существующих... В процессе обучения дети проявляют склонности к тем или иным знаниям, потом проводится итоговый отбор, учитывающий физические и ментальные возможности.

— А женщины?

— Что женщины?

— Ну, у них есть образование?

— Безусловно. Они тоже могут принимать участие в отборе, но освобождены от трудовой повинности и не имеют допуска к секретным знаниям. Не могут стать координаторами в опасных для жизни сферах деятельности, включая вредные производства. Поэтому, например, не могут работать в лабораториях и проводить эксперименты.

— То есть научной деятельностью они не занимаются? — вкрадчиво поинтересовалась я. Катер вырулил на белую дорогу. Сегодня здесь было многолюднее.

— А зачем им это? Мужчины двигают прогресс!

Ага! И этот туда же!

— Ну а вдруг, им просто интересно? — я решила зайти с другой стороны.

— Ты лучше скажи, куда лететь.

— Лети туда, где красивая природа! Это возможно? Или у вас такого тоже нет?

— Разумеется, есть! Наша жизнь правильно организована как раз для того чтобы максимально избавить природу от вредного воздействия!

— Ну и прекрасно! Так что там про женщин?

— Женщинам это не может быть интересно, — убежденно заявил Ларсен.

— Ну, не знаю, мне было бы...

— После того как с тобой разберутся генетики, тебе этого не захочется. У тебя останется только одно желание. И я думаю, что я смогу его удовлетворить. — Сказал Ларсен абсолютно спокойно.

Интересно, о чем это он? Уточнять не стала, чтобы не спровоцировать новый виток подобных откровений. А то вдруг пути назад уже не будет....

Глава 5.

But it don't seem right

Bolland&Bolland 'You're in the Army Now'

Местная природа меня порадовала. Ларсен привез меня в лесопарк, профессионально засаженный деревьями. Мне было понятно, что оно не могло само так вырасти, но все было как-то естественно и приятно. В отличие от самого Ларсена. По его лицу было видно, что гулять ему не хочется. Однако он уверенно вывел меня на широкую аллею, прекрасно подходящую для занятий спортом. Когда-то давно мы с Максом были на конференции в Норвегии, и там я каждый день по утрам с завистью смотрела как стройные седовласые красавцы-ученые занимаются джоггингом. Тут обстановка к этому явно располагала, но я не умела это делать правильно, а Ларсен по-видимому не знал, что это такое.

Сам он со мной не заговаривал, будучи на удивление невозмутимым. Я тоже предпочла молчать. Было даже немного не по себе. Накатило чувство, что я последние пару недель жила исключительно на браваде, на самом-то деле и хорошего мало, и цепляться не за что... Даже здорово, что мы выехали на природу. Иду вот, гармонизируюсь.

— Ты хочешь погулять или посидеть? — внезапно спросил Ларсен.

— Да мне в принципе все равно. Давай сначала погуляем. Парк большой?

— Точная площадь мне неизвестна. По времени, этой аллеи хватит на полчаса быстрым шагом.

— Спасибо! — исчерпывающая информация. А если медленным, то на час. — Пойдем медленно. Это же прогулка... В конце концов, — пробурчала я.

Ларсен неопределенно хмыкнул. А я решила не обращать на него внимания. Может, меня вообще последний раз на улицу выпустили. Что там за желание, после которого мне уже ничего не захочется? Буду наслаждаться природой! И я, нацепив на лицо дурацкую улыбку, попыталась расслабиться и оглядеться вокруг.

Воздух был приятный. Наверное, у них все-таки не было проблем с экологией, потому что сколько я тут жила, никаких промышленных запахов мой нюх так и не уловил. В лесопарке пахло цветами и зноем. За деревьями в стороне от аллеи маячили деревянные беседки, увитые плющом, рядом с одной из них я увидела небольшой фонтан. И резко свернула туда. Но не тут-то было! С дороги мне сойти не удалось. Я в недоумении повернулась к Ларсену.

— А как же...

— У тебя пока нет нужного уровня допуска. Вот когда ты полностью встроишься в общество, ты сможешь подходить к беседке.

— А где же ты тогда мне предлагал посидеть?

— Недалеко отсюда есть обзорная площадка. Туда допускаются все.

— Ладно! — подавила я раздражение. — Пойдем туда! — Ларсен пожал плечами.

Идти и, правда, было недалеко. На одном из разветвлений аллеи мы свернули направо и через некоторое время вышли на поляну, на которой расположилась причудливая башня, которая гордо возвышала обзорную площадку над местными деревьями. Лезть наверх не очень хотелось, потому что было жарко, а к фонтану меня так и не пустили, но раз уж пришли... И я покорно потащилась за Ларсеном.

На самой площадке мне понравилось. Чуть колыхающаяся листва, дальше — простор степи, далекой горизонт, огромное яркое небо. Я оперлась на перила и подставила лицо жарким солнечным лучам. Пусть греют! Раз уж я тут! Ларсен, скрестив руки на груди, невозмутимо стоял рядом. А я с одной стороны расслабилась и наслаждалась моментом, а с другой стороны думала, что же делать дальше. Прогулка явно не удалась, если не считать мимолетных удовольствий... Сейчас постою, подышу, а дальше спускаться вниз, катер, Центр... Я с удивлением поймала себя на мысли, что мне тут реально надоело! Фаза научного наблюдения за необычной средой закончилась, и надо куда-то двигаться. Нельзя вот просто сидеть, то есть стоять...хм...сложа руки, я украдкой покосилась на Ларсена. Ему хорошо! Его ничего не раздражает! Живет себе и радуется! Может, от меня скрывают какую-то важную составляющую жизни местных жителей?! И поэтому я не понимаю, как мне хорошо? Надо хоть вопросы записывать...

И тут Ларсену наконец-то повезло. В том смысле, что прогулка начала приносить ему удовольствие. Я заметила, как он весь подобрался, взгляд стал хищным. Он резко отстегнул с пояса какой-то прибор, который они, разумеется, в свою программу адаптации не прописали, поэтому я не смогла опознать, что это такое, и бросил мне:

— Уходим! Пока они здесь.

Пока мы бежали с башни вниз, я благоразумно удерживалась от вопросов. Но мозг тут же выдал мне несколько вариантов на выбор. Они — это кто? Дикие звери, которых здесь нет? Координаторы, которые решили устроить пикник? Друзья Ларсена, которые без него соскучились? Все оказалось проще и сложнее одновременно. Я наконец-то узнала, кто такие хайеры.

— Не отставай, — Ларсен дернул меня за руку. — А то упустим!

Ого! Я думала, мы от них убегаем, а, оказывается, охотимся. Мы вылетели обратно на аллею, по которой пришли. Навстречу нам осторожно шли две девушки, худенькие и растрепанные. Как только они заметили летящего на них Ларсена со мной на прицепе, попытались рвануть в разные стороны. Ларсен, недолго думая, растопырил пальцы, и одна из девчонок упала как подкошенная, вторая заметалась, не зная, то ли бежать помогать первой, то ли спасаться от нас. В итоге Ларсен умело сшиб ее с ног, и тут же что-то вколол ей в шею. Она обмякла в его руках, и он спокойно опустил ее на траву.

Даже не запыхался! Профессионал, блин!

— Так! — привлек он мое внимание, — Саша! Ты остаешься здесь! Я за катером. Времени мало. И запомни! К ним близко не подходи и ничего не трогай. Обещаешь?

Пришлось уверенно кивнуть. Ларсен ушел. А я осталась посреди леса и дороги с двумя...Эмм...телами... В совершенном недоумении от ситуации. Никак не могла понять, кого и от кого надо было спасать. Они нам вроде ничего плохого не делали. Даже защищаться не сильно пытались. Первой мыслью было освободить пленниц, но я не знала как. Обе были без сознания. Я побродила от одной к другой. Темноволосые, коротко стриженые, одеты несколько странно. В бесформенные штаны и рубахи, но с другой стороны я тут видела только как одеваются координаторы Центра. В стандартизированные технологические костюмы, без излишних украшений и деталей. А о местной моде знала достаточно мало... Вещи были только у одной из девушек, сумка-торба валялась неподалеку. Трогать я ее на стала, вспоминая, что в чужих вещах могут быть пугалка и преобразователь... Вот бы еще знать, что это....

Ларсен обернулся довольно быстро. Я даже не успела заскучать. Он подогнал катер прямо к нам. Увидев мое выражение лица, объяснил:

— То, что я тут на катере — это нарушение инструкций, но поскольку я один, без напарника, а по-другому транспортировать груз не могу, мне разрешили временный въезд.

Угу, груз. Видимо, эти поедут лежа...

Я не ошиблась. Ларсен деловито достал из катера огромное одеяло и расстелил его на земле. Я стояла рядом и не путалась под ногами.

— Ты их не трогала?

— Нет.

— Правильно! — сказал он, проводя прибором над одной из девушек. — На них локрут.

— А что это такое?

— Субстанция. Если ее активировать, то она мгновенно разлагает органику. Эти твари постоянно уничтожают и наших людей и то, что мы создаем. Того количества, что протащили в парк эти, — Ларсен брезгливо подпихнул ногой лежащее тело, — хватит на пару таких парков. Хорошо, что активировать не успели.

— А что вообще происходит во время этого процесса?

— Люди распадаются на атомы, и природа тоже... Там потом по многу лет вообще ничего не растет. Тебе же Ольсен давал карты местности?

— Да.

— Помнишь там места, обозначенные цифрой "0"?

— Да. Я думала, это какие-то режимные объекты...

— Если бы, — Ларсен деловито регулировал инъектор. — Вот бы знать...

— Что?

— Да они постоянно совершенствуют механизм активации/дезактивации. Если бы им еще друг друга было не жалко, я вообще не знаю, как бы мы с ними боролись! А так, они пытаются активировать локрут дистанционно, чтобы самим успеть выйти из зоны поражения, но настраивается он все равно на конкретного человека или группу. Ну, ничего, сейчас разберемся! — Ларсен всадил в шею первой девушки иглу и сделал забор крови, и потом вставил инъектор в небольшую коробку. — Сейчас проанализируем...

— А зачем им вообще это надо?

— Кому? Хайерам?

— Ну да...А, кстати, кто все-таки такие хайеры?

— Хайеры — незарегистрированные биологические объекты определенного вида. И до твоего появления никто о более конкретизирующих формулировках и не задумывался.

Судя по тому, что Ларсен с увлечением рассказывал, он был доволен.

— Но они — люди?

— Да, конечно! Такие же, как мы. То есть я, — поправился он, — просто мы — зарегистрированные, а они — неправильно воспитанные.

— В смысле?

— После Ухода группа людей отделилась от остальных, и, поддавшись неправильной идеологии, ушла жить на ...хм... свободу. Как они считают.

— А что за Уход?

Ларсен отвлекся от анализатора и внимательно посмотрел на меня.

— Я пока не могу тебе сообщать подобного рода информацию. Но обещаю, скоро ты все узнаешь.

Ну, и ладно. Мне пока и так есть чего спросить.

— Насколько я поняла, Уход произошел довольно давно. А эти раскольники так и живут отдельно от общества?

— В том-то и дело. Подожди, — инъектор вылетел из анализатора. Ларсен пристегнул его к поясу. — Стандартная группа, — сказал он и начал раздевать первую девушку.

— Эээ! Подожди, ты что делаешь?

— Как что? Локрут надо нейтрализовать! Или ты хочешь, чтобы я вместе с ней его нейтрализовал?

— Нет, но причем тут одежда?

— Присмотрись внимательнее, это не совсем одежда.

Я осторожно приблизилась и поняла, что то, что сверху выглядело, как чуть грубоватый хлопок, на самом деле было неопределенного рода субстанцией. Поэтому я оставила попытки остановить Ларсена. Вот с трудом себе могу представить, кому может придти в голову напялить на себя такое!

Ларсен тем временем избавил пленниц от одежды и перенес на одеяло. Что-то на нем щелкнул, и оно, распавшись на две части, сформировало вокруг каждой девушки нечто наподобие кокона. Локрут бесформенной кучей лежал на дороге. Я стояла рядом, ничем не помогая Ларсену и пытаясь уложить все в голове. Он по одной перенес девушек в багажник. А потом взялся за локрут. Накрыл его прозрачной сеткой, стянул до размеров футбольного мяча и тоже бросил в катер.

— Эммм... А оно там не активируется?

— Боишься? Нет! Не активируется, сетка специально разработана для нейтрализации и распада локрута. Пока до Центра долетим, там вообще ничего не останется. Залезай. Прогулку придется прервать.

— Я поняла, — сказала я и послушно залезла в катер.

Ларсен закрыл купол и стартовал.

— А с ними что будет?

— Не волнуйся. Их просто адаптируют. Как тебя.

— А вы уверены, что они после этого будут лояльными? Я бы не сильно доверяла подобным террористам.

— Предлагаешь уничтожить?

— Разумеется, нет! Просто должны же быть гарантии... Может, просто дать хайерам то, чего им не хватает?

— К сожалению, это невозможно, — помрачнел Ларсен, — это как война. Или мы их или они нас.

— Но вы же — люди! Почему нельзя договорится?

— Вначале мы пытались. У нас развитое общество. Есть медицина, образование, работа для всех. Они же идут по пути духовного просветления! — зло сказал Ларсен. — Но при этом они считают, что наша модель общества ведет к деградации.

Все! Хочу к хайерам! Потому что тоже так считаю! Угнать катер, прилететь в лес, найти странно одетых женщин, втереться в доверие и...

— И не гнушаются отправлять на операции женщин, потому что знают, что мы не сможем их убить...

Вернуться обратно в связанном состоянии и попасть под очередную раздачу программы адаптации... Не хочу к хайерам! Они меня еще не видели, а уже готовы сбагрить обратно координаторам!

А Ларсен продолжал:

— Для них любые технологии — грех, важна только естественность. К нашим городам они пока подобраться не могут, зато в диверсиях им нет равных. У них нет лабораторий и ученых в нашем понимании этого слова, но они успешно работают с органическими мутациями и пытаются изобретать, как бы нам еще все испортить. Ищут способы разрушать пластик и новейшие сплавы. Хорошо еще, что большинство своих экспериментов они держат под контролем, боясь навредить, в том числе и себе. У них на удивление разумные лидеры.

— А локрут — их изобретение?

— Да. И с ним мы научились бороться. Проблема в том, что он относительно прост в изготовлении, поэтому есть в каждой общине хайеров.

— Хайеров много?

— Не очень, но они прекрасно маскируются. Мы одно время даже оставили их в покое. Думали, что они рано или поздно сами будут приобщаться к правильной жизни. Но они еще больше озлобились.

— Почему бы вам просто не сосуществовать?

— Координаторы по развитию долго просчитывали варианты и выяснили, что это невозможно. Потому что хайеры — фанатики. Их лидеры хотят доступа к нашим благам и возрождения первобытных моделей власти, а все остальные им беспрекословно подчиняются. Поэтому проще всего уничтожить. Но мы гуманны. Отлавливаем по одиночке и разбираемся. Неадаптабельные уничтожаются. А остальных могут встроить в общество. Женщин оставляют почти всегда.