* * *
День, превратившийся в ночь, снова тянулся ко дню, а ветер продолжал выть. Его напор значительно уменьшился, но он по-прежнему дул почти с силой шторма, его скорость превышала сорок миль в час. Волнение на море было не столь умеренным, хотя и должно было снизиться в конце концов при ослабевшем ветре, и Йерли огляделся, пока полуночный мрак медленно, медленно превращался в жесткий оловянный рассвет под пурпурно-черными облаками. Дождь почти прекратился, и он позволил себе осторожный, ненавязчивый вдох оптимизма, поскольку видимость постепенно увеличивалась. Он подумывал установить больше парусов — при нынешнем ветре он, вероятно, мог бы поставить марсели с двойным или тройным рифлением и грот с фоком, — но он уже добавил грот-брам-стаксель, грот-стеньга-стаксель и бизань-стаксель. Косые паруса давали меньшую скорость, чем квадратные, но они позволяли ему держаться достаточно близко к ветру, чтобы удерживать курс примерно на юго-юго-запад. Чем дальше на юг — и на запад, конечно, но особенно на юг — он сможет добраться, тем лучше, и — Буруны! — Крик донесся сверху, тонкий и потерянный сквозь вой ветра. — Буруны с правой четверти! — Йерли повернулся в указанном направлении, пристально вглядываясь, но буруны еще не были видны с уровня палубы. Он огляделся и повысил голос.
— На грот-стеньгу, мастер Эплин-Армак! Возьмите трубу. Со всей ловкостью, немедленно!
— Да, сэр!
Молодой энсин натянул погодную одежку и понесся по вантам к перекладине стеньги с подзорной трубой за спиной. Он быстро добрался до места назначения, и Йерли поднял глаза, с нарочито спокойным взглядом наблюдая, как Эплин-Армак поднял трубу и посмотрел на север. Он глядел туда в течение нескольких секунд, затем перебросил трубу за спину, потянулся к заднему упору, обхватил его ногами и соскользнул на палубу, притормаживая руками. Он с глухим стуком ударился о палубу и побежал на корму к капитану.
— Думаю, мастеру Лэтику будет что сказать вам, как правильно спускаться на палубу, мастер Эплин-Армак! — язвительно заметил Йерли.
— Да, сэр, — тон Эплин-Армака был должным образом извиняющимся, но в его карих глазах таился дьявольский блеск, — подумал Йерли. Затем выражение лица молодого человека посерьезнело. — Я посчитал, что мне лучше поскорее спуститься сюда, сэр. — Он поднял руку и указал на правый борт. — Там линия бурунов, примерно в пяти милях с правой четверти, капитан. Длинная — они простираются, насколько я мог видеть, на северо-восток. И они также широкие. — Он спокойно встретил взгляд Йерли. — Думаю, это банка Гарфиш, сэр.
Значит, энсин думал о том же, что и он, — подумал Йерли. — И если он был прав — а он, к сожалению, почти наверняка был прав, — то они были значительно севернее, чем полагал капитан. Не то чтобы он мог что-то сделать, чтобы предотвратить это, даже если бы знал. На самом деле, если бы он не изменил курс, они бы достигли берега часами раньше, но все же...
— Спасибо, мастер Эплин-Армак. Будьте так любезны, пригласите лейтенанта Лэтика присоединиться ко мне на палубе.
— Да, да, сэр.
Энсин исчез, и сэр Данкин Йерли склонился над компасом, снова рисуя в уме карты, и забеспокоился.
* * *
— Я вам нужен, сэр? — уважительно сказал Робейр Лэтик. Йерли заметил, что он все еще дожевывал кусок печенья.
— Прошу прощения, что прервал ваш завтрак, мастер Лэтик, — сказал капитан. — К сожалению, по словам мастера Эплин-Армака, мы не более чем в пяти милях — в лучшем случае — от банки Гарфиш.
— Понятно, сэр. — Лэтик проглотил печенье, затем наклонился, чтобы изучить компас точно так же, как это сделал Йерли.
— Если предположить, что глаз мастера Эплин-Армака так же точен, как обычно, — продолжал Йерли, — мы в добрых сорока милях к северу от моего расчетного положения, а отмель Сэнд лежит примерно в сорока милях по правому борту. Это означает, что пролив Скрэббл лежит на правом траверзе.
— Да, сэр, — серьезно кивнул Лэтик. Хорошей новостью было то, что пролив Скрэббл тянулся почти на сто двадцать миль с юга на север, что давало им столько места в море, прежде чем они напоролись бы на восточную стену мыса Ана или на саму отмель Скрэббл. Плохая новость заключалась в том, что с их нынешнего положения они никак не могли преодолеть отмель Сэнд на западном краю прохода Скрэббл в устье пролива... а даже если бы и смогли, то лишь позволили бы ветру загнать их в залив Силкия вместо пролива Скрэббл.
— Беремся, сэр? — спросил он. — Правым галсом мы, возможно, сможем держать курс через пролив к проливу Фишхук.
Пролив Фишхук, примерно в ста милях к северу от их нынешнего положения, был проходом между проливом Скрэббл и северными подступами к заливу Мэтиэс.
— Я думаю о том же, — подтвердил Йерли, — но не раньше, чем мы минуем южный конец берега. И даже тогда, — он спокойно встретился взглядом с Лэтиком, — при таком ветре, скорее всего, нам придется вместо этого стать на якорь.
— Да, сэр, — кивнул Лэтик. — Я сейчас позабочусь о якорях, хорошо?
— Думаю, это была бы отличная идея, мастер Лэтик, — ответил Йерли с ледяной улыбкой.
* * *
— Мне вот это не нравится, Жэксин, — тихо признал Гектор Эплин-Армак несколько часов спустя. Или так тихо, как только мог, чтобы его, во всяком случае, все же было слышно на перекладинах грот-мачты. Говоря, он смотрел вперед в подзорную трубу, и полоса сердитой белой воды, вырывающаяся из едва различимой серой массы материка, тянулась прямо поперек бушприта "Дестини". Он должен был держаться за свой насест гораздо крепче, чем обычно. Хотя ветер еще больше ослаб, пролив Скрэббл был неглубоким и коварным. Воздействие его волн могло быть сильным, особенно если прямо в него дул юго-восточный ветер, а движения мачт было достаточно, чтобы вызвать головокружение даже у Эплин-Армака.
— Простите, сэр, в этом нет ничего такого, что могло бы вам понравиться, — ответил дозорный, сидевший рядом с ним на пересечении рангоута.
— Нет. Нет, нет. — Эплин-Армак со вздохом опустил трубу и снова повесил ее на плечо. Он снова начал тянуться к заднему штагу, потом остановился и посмотрел на наблюдателя. — Лучше не надо, я полагаю.
— Лучше ни о чем не жалеть, сэр, — с ухмылкой согласился Жэксин. — Особенно учитывая, что первый лейтенант на палубе.
— Именно то, о чем я и сам думал. — Эплин-Армак похлопал моряка по плечу и пошел по более спокойной дорожке вант.
— Ну что, мастер Эплин-Армак? — спокойно спросил капитан Йерли, когда энсин добрался до юта. Сбоку от него стоял камердинер капитана, невероятно опрятный даже при таких обстоятельствах, а Йерли держал в руках огромную кружку с чаем. Пар от горячей жидкости унесло ветром прежде, чем кто-либо успел его увидеть, но тепло успокаивало его ладони, и он поднял кружку, чтобы вдохнуть пряный аромат, ожидая отчета Эплин-Армака. Однако крутой гребень мыса Ана был виден даже с уровня палубы, а это означало, что он уже имел, к несчастью, хорошее представление о том, что собирался сказать энсин.
— Белая вода чистая на носу, сэр, — подтвердил Эплин-Армак, отсалютовав. — Всю дорогу от берега, — его левая рука указала на северо-запад, — до добрых пяти румбов от правого борта. — Его рука качнулась по дуге с северо-запада на восток-северо-восток, и Йерли кивнул.
— Спасибо, мастер Эплин-Армак, — сказал он тем же спокойным тоном и задумчиво сделал глоток чая. Затем он повернулся к лейтенанту Лэтику.
— Глубина?
— Лот показывает двадцать четыре сажени, сэр. И обмеление.
Йерли кивнул. Двадцать четыре сажени — сто сорок четыре фута — относительно хорошо согласовывались с редкими (и ненадежными) глубинами, записанными на его далеко не полных картах. Но осадка "Дестини" при нормальной нагрузке немного превышала двадцать футов, и матрос на носу, несомненно, был прав насчет уменьшающейся глубины. Судя по всему, пролив Скрэббл быстро мелел, а это означало, что эти сто сорок четыре фута могут быстро исчезнуть.
— Думаю, мы бросим якорь, мастер Лэтик.
— Да, сэр.
— Тогда зовите вахту.
— Да, сэр! Мастер Симминс! Вахтенных к якорю!
— Вахтенных к якорю, да, да, сэр!
Дудка боцмана завизжала, и матросы помчались к своим местам. Оба главных якоря были готовы несколько часов назад именно к такой ситуации. Были сняты брезентовые накладки, которые обычно препятствовали попаданию воды через клюзы в ненастную погоду. Якорные тросы, каждый чуть более шести дюймов в диаметре и девятнадцати дюймов в окружности, были пропущены через передний люк, проведены через открытые клюзы и прикреплены к якорям. Каждый трос делал оборот вокруг верховых долот, тяжелых вертикальных бревен сразу за фок-мачтой, прежде чем его следующие пятьдесят саженей отходили вниз, а верхний конец витка вел через люк к тросовому ярусу, где размещалась оставшаяся часть троса. Сами якоря были сняты с фор-каналов и подвешены к катушкам, а к кольцу каждого якоря был прикреплен буй.
При нынешних обстоятельствах в постановке на якорь не было ничего "рутинного", и Йерли передал пустую кружку Силвисту Рейгли, а затем встал, сцепив руки за спиной и сжав губы в задумчивом выражении, вспоминая состояние дна.
Его карты для пролива Скрэббл вряд ли можно назвать надежными. Пролив был не особенно глубоким (что помогло объяснить, насколько сильными оставались волны, даже несмотря на то, что ветер продолжал стихать), но на карте были видны лишь разрозненные линии измерений. Он мог только догадываться о глубине между ними, и, судя по его навигационным заметкам, в этом проливе было немало полностью неизведанных скальных вершин. Те же самые заметки указывали на каменистое дно, ненадежно держащее якоря, о чем он не хотел слышать в данный конкретный момент. Почти так же плохо то, что каменистое дно представляло серьезную угрозу с точки зрения истирания и изнашивания его якорных тросов, когда они волочатся по дну.
Нищим не приходится выбирать, Данкин, — заключил он, по возможности небрежно взглянув на яростную белую мешанину прибоя, где сильные волны бились о скалистый круто поднимающийся пляж ниже мыса Ана или сердито бушевали над отмелью Скрэббл. — "Дестини" никак не мог пройти отмель при таком ветре. Он прочно застрял в ловушке с подветренной стороны, и у него не было другого выбора, кроме как бросить якорь, пока ветер и погода не станут достаточно умеренными, чтобы он смог выбраться обратно.
Ну, по крайней мере, тебе удалось держаться подальше от залива Силкия, — напомнил он себе и весело фыркнул.
— Всем приготовиться отдать якорь! — Лэтик проревел предварительный приказ, когда последние руки распределились по своим местам, и Йерли глубоко вздохнул.
— Вантовым уменьшить паруса! — приказал он и стал смотреть, как ввысь поднимаются вантовые.
— Приготовиться взять марселя и фок! Шкоты и стропы!
Шкоты и стропы соскальзывали со страховочных шплинтов, когда назначенные руки цеплялись за них.
— Тяните туже! В марселях! Свернуть фок и грот!
Парусина исчезла, задравшись, как большие занавеси, когда ожидавшие вантовые сжали ее в моток и прижали к реям. Йерли почувствовал, как изменилось движение "Дестини", когда корабль потерял движущую силу огромных квадратных парусов и продолжил движение только под кливером и спинакером. Он стал тяжелее, менее отзывчивым под тяжестью бушующего моря, поскольку потерял скорость в воде.
— Держись подальше от троса правого борта! Освободить правый якорь!
Стопор хвостовика, который крепил корону якоря к борту корабля, был снят, позволив якорю свисать вертикально с носовой части правого борта, его широкие лапы волочили воду и угрожали откинуться назад к корпусу, когда на корабль нахлынули разбивающиеся волны.
— Отдать правый якорь!
Главстаршина сбросил кольцевой стопор с троса, проходящего через ухо якоря, чтобы подвешивать его к головке, и мгновенно бросился плашмя на палубу, когда якорь нырнул, и свободный конец стопора отлетел обратно через фальшборт с грозным треском. Отскочивший от палубы трос с грохотом пролетел через клюз, закаленная древесина дымилась от жара трения, несмотря на всепроникающие брызги, когда плетеная пенька яростно вылетала наружу, в то время как "Дестини" продолжал идти вперед, "отплывая" от своего троса.
— Правый буй плывет!
Якорный буй — герметичный поплавок, прикрепленный к якорю правого борта тросом длиной сто пятьдесят футов — был отпущен. Он погрузился в воду, следуя за якорем. Если бы якорный трос разорвался, буй по-прежнему отмечал бы местонахождение якоря, а его трос был достаточно толстым, чтобы с его помощью можно было поднять якорь.
— Держись подальше от троса левого борта! Освободить якорь!
Йерли смотрел, как люди с ведрами морской воды заливают дымящийся трос правого борта. Еще мгновение или два, и вдруг "Дестини" пошатнулся. Галеон накренился, людей за штурвалом швырнуло на палубу, и голова Йерли поднялась, когда по палубе под ногами пробежал глухой, хрустящий толчок. На мгновение они, казалось, повисли на месте, затем раздался второй хруст, и корабль, шатаясь, пошел вперед, преодолевая то, во что врезался.
— Плотники, в трюмы! — крикнул лейтенант Лэтик, и плотник с помощниками бросился к главному люку, мчась вниз, чтобы проверить корпус на наличие повреждений, но у Йерли были другие мысли. Что бы ни случилось, было очевидно, что он только что потерял руль. Он надеялся, что это временно, но пока...
— Стаксель убрать! Спинакер долой!
Стаксель исчез, опущенный руками на бушприт. Без рулевого управления Йерли не мог удерживать курс, который планировал изначально. Он планировал встать параллельно берегу, бросив оба якоря, чтобы как можно прочнее закрепиться на коварном дне, но тяга троса, все еще гремевшего из правого клюза, уже заставила "Дестини" поднять голову по ветру. Бушующие волны продолжали отбрасывать его на левый борт, и он хотел уйти как можно дальше от того места, где они столкнулись, — вероятно, от одной из тех проклятых Шан-вей неизведанных скал, — прежде чем отдать второй якорь. От первого якоря вытянулось пятьдесят саженей троса, и корабль замедлял ход, поворачивая назад по ветру под тормозящим эффектом сопротивления троса. Он не собирался идти дальше, — решил он.
— Отдать левый якорь!
Второй якорь нырнул, и глухая вибрация тяжелых пеньковых тросов пронзила корпус корабля, когда оба троса вытянулись.
— Левый буй в потоке!
Якорный буй левого борта ушел за борт, а затем правый трос наткнулся на ограничивающий выступ, и кабельные стопоры — ряд тросов, "зажатых" якорным тросом, а затем закрепленных на палубе, — натянулись, предотвращая дальнейшее движение. Корабль дернулся, но слабины было достаточно, чтобы он не остановился сразу, а трос левого борта продолжал тянуться еще несколько секунд. Затем он тоже наткнулся на выступ и стопоры, и "Дестини" полностью повернулся носом к ветру и начал медленно дрейфовать в подветренную сторону, пока уравновешивающее натяжение натянутых тросов не смогло его остановить. Выглядело так, как будто они находились, по меньшей мере, в двухстах ярдах от берега и могли использовать кабестаны, чтобы регулировать длину каната, отходящего от каждого якоря, как только уверятся, что оба держатся. В это время... Йерли уже повернулся к рулю. Франклин Уэйган снова встал на ноги, хотя один из его помощников все еще лежал на палубе с неестественно согнутой рукой, явно сломанной. Когда Йерли посмотрел, старшина легко повернул руль одной рукой и скривился.
