Может быть, я бы ещё поразмышляла на эту тему, но вошедшие в эту минуту посетители вытеснили все остальные мысли, кроме удивления и огромной радости. У двери, немного переминаясь с ноги на ногу и явно чувствуя себя несколько неуютно в чужом месте, стоял мой дорогой дедушка Аньян. Забыв обо всё, я выскочила из-за стола и бросилась обнимать ставшего мне столь дорогим человека.

— Ну, будет. Будет, детонька! — прижав меня к груди, увещевал пожилой мужчина. — Живой я, и тебя нашёл... Чего ж реветь-то?!

А разве я реву?! Это так, чувства через край!

Аффин Риани пригласил старика к столу, но тот, смущаясь, отказался.

— Мы в дороге перекусили... Я бы лучше с девочкой пообщался...

Нас милостиво отпустили. И всё же уходя, я успела услышать реплику красотки.

— Фу, никакого воспитания.

* * *

Риани

Глядя вслед выходящей парочки, я поморщился на брошенную фразу Тмрми. Мне в отличии от неё очень нравилось, что эта интересная девушка так открыто проявляет свои чувства. В отличии от той же Тирми, с ней никогда не знаешь, о чём она думает, и какая гадость в очередной раз сорвётся с её губ.

Не понимаю, как среди оборотней-инчихов могло родится такое... насквозь фальшивое существо. И почему я раньше этого не видел? Даже считал её доброй и искренней, ведь это она познакомила нас с Матари.

Как сейчас помню, я тогда был по делам в их местах, и, устав от многочасовой дороги, зашёл в кабачок, которым управляли две сестры-красавицы.

Шумной компанией мы ввалились в двери, и навстречу нам поспешила такая красотка, что ребята довольно заухмылялись, я думаю, надеясь, приобрести в ней свою пару. Но никто из нас на неё не отреагировал, но это не означало, что мы не могли с ней хорошо пообщаться.

Мне показалось, что девушка тоже надеялась на обретение пары, её глаза с удовольствием обежали каждого из нас, но остановились всё же на мне. Взяв заказ, девушка плавной походкой удалилась, а затем вернулась вместе со второй девушкой. Та вторая была хороша своей мягкой красотой, улыбаясь так застенчиво, что невольно хотелось улыбнуться ей в ответ.

Но и в тот момент ничего кроме восхищения милым личиком я не почувствовал, правда мне показалось, что сидящий напротив Криниин несколько завис, глядя на девушку. Первая же красотка, присев, стала интересоваться кто мы и откуда. Нам нечего было скрывать, и парни рассказали, что я практически глава большого клана, а они мои друзья и соратники. Девушка заулыбалась ещё шире, а потом снова убежала, утянув за собой тихонько стоявшую рядом сестру.

В этот вечер мы отдыхали и много пили, вино в кабачке оказалось достаточно вкусным и крепким, что на следующее утро мы чувствовали себя несколько разбитыми. Когда собрались на завтрак, обнаружили, что куда-то подевался Криниин. Поискали его, но приятель как сквозь землю провалился. Без него отправляться не стали, а решили погостить ещё денёк в приятном местечке. Старшая из сестёр всё время крутилась рядом, стараясь поднять нам настроение, а младшая появилась только ближе к вечеру, снова постояла рядом с нами с лёгкой улыбкой на губах, ничего не говоря, и снова была уведена шумной сестрой.

Мы опять набрались и вырубились буквально за столом, как добрался до комнаты, помнил плохо. А утром, когда все снова собрались за столом, обнаружился наш потерянный друг, выглядел он несколько позеленевшим. На наши вопросы, где же он прохлаждался ответил, что ничего не помнит. Ребята заржали, что, мол, меру в выпивке знать надо, он лишь отмахнулся и спросил, когда мы, наконец, отправляемся.

Решили, что выезжаем через час. Парочка ребят вместе с Криниином вышли на улицу подышать свежим воздухом, а я стал расплачиваться за постой. Хозяйка настояла, чтобы с таким хорошим клиентом попрощалась и её сестра, быстро сбегала за девушкой, и на этот раз, глянув на смущённое личико, я почувствовал, что, кажется, нашёл свою пару.

Разве мог я тогда уехать?! Мы остались ещё на пару дней. Именно тогда мы стали близки с Матари, она мило смущалась, и, практически, не говорила, лишь улыбалась на все мои слова и действия. А я был окрылён, ведь и не надеялся обрести свою пару так поздно. Старше большинства своих друзей на двадцать лет, всегда с толикой грусти наблюдал за их счастливыми семьями и малышнёй, шныряющей то тут, то там.

А здесь такое счастье! Не раздумывая забрал обеих сестёр к себе, ведь моя девочка нуждалось в обществе единственного оставшегося близкого существа. А вот наш друг Кринии неожиданно заявил, что останется приглядеть за кабачком. В тот момент это не показалось странным, подобное часто происходило среди нас, и никто был не вправе интересоваться, зачем и почему ему это понадобилось. Кто знает, не приглянулась ли ему какая-нибудь красотка, ведь пропадал же он где-то больше суток.

Тогда же общение с Криниином сошло на нет. Я был занят обретённым счастьем, а друг ответил на пару весточек известием, что у него всё хорошо и пропал.

Так же как спустя несколько месяцев и Матари.

А я всё не мог понять, впрочем, и по сей день, что же я сделал не так, чем обидел свою девочку. Баловал её, буквально пылинки сдувал, прислушивался к каждому слову, хоть Матари и была немногословна.

Хм, да за всё наше знакомство она и сказала-то всего несколько фраз, да и-то, каждый раз искала одобрения у старшей сестры. Мне, конечно, это не нравилось, особенно когда некоторые поступки, совершённые женой с лёгкой руки Тирми, вносили между нами разлад. Но и тогда я молчал, понимая, что между сёстрами, рано потерявшими родителей, установилась особая связь, которую я не вправе разрушать. Счастливый в своём неведении, я готовил детскую для сына, большую часть времени уделяя изготовлению колыбели, которую по нашим традициям собственноручно делает будущий отец.

Именно тогда впервые Тирми сделала попытку 'сблизиться', она так тогда и заявила, что мы не чужие друг другу, и ничего страшного не будет, если моя любовь распространится и на неё. Я вначале даже не понял, о чём она, сказав, что люблю её, конечно, как сестру жены. Но, когда Тирми перешла к активным действиям, пытаясь прижаться ко мне и поцеловать... Сначала опешил, потом легонько оттолкнул от себя свояченицу.

— Тирми, это не правильно. Ты же знаешь, что у нас, инчихов, не бывает измен своей паре! Мне никто не нужен, кроме Матари.

Тогда Тирми сделала вид, что пошутила, что хотела проверить, искренен ли я в чувствах к её сестре. И я, как идиот, поверил. Я не мог и предположить, что среди инчихов может быть ТАКОЕ...

Как-то раз, незадолго до исчезновения Матари, я попросил жену, показать мне её зверя. Она тогда растерялась, расплакалась и убежала к сестре. Растерялся и я, бросившись следом, чтобы успокоить свою девочку, ведь у неё могло пропасть молоко, а сын требовал еду часто. Весь в меня крепыш уродился!

Тирми встретила меня у двери в свою комнату, попросив не беспокоить Матари, ведь ту расстроила моя просьба. Я недоумённо спросил, что сделал не так. Тогда свояченица ответила, что после смерти родителей Матари не может оборачиваться, слишком велика была для неё потеря.

Я тогда отступил и больше не затрагивал эту тему, а спустя неделю жена пропала.

Никогда ещё не чувствовал такой боли, растерянности и, да, злости.

'Похитили!' — была первая мысль.

Но прибежавшая взволнованная Тирми, расплакавшись, заявила, что её сестра сбежала от меня, прихватив сына, якобы за то, что я требовал у неё предъявить своего зверя. А я ведь не требовал, просто спросил один раз, неужели она могла принять просьбу за приказ?! Что-то здесь было не так. Поэтому мы продолжили поиски, я сам возглавил их, безумно боясь опоздать.

Сначала рванул к прошлому месту жительства жены, надеясь найти Криниина и узнать у него, не видел ли он Матари. Этого выяснить не удалось, так как оказалось, что приятель погиб буквально пару дней назад, попав в лапы к каким-то мерзавцам.

И это тоже показалось странным. Ведь даже будучи одним, любой инчих, обернувшись, может одолеть огромное количество народа. Неужели он был настолько слаб, чтобы не справиться с десятком негодяев?!

Вот только и свидетелей смерти Криниина не нашлось, единственное, что было понятно их слов старосты, что перед смертью приятель не оборачивался. А следов шайки уже не было, только слабый запах, по которому мы отправили парочку ребят.

Остальные, скорбя по потерянному товарищу, продолжили поиски Матари, надеясь, что хоть по этому пути нас не ждут столь же ужасные вести.

Оказалось, ждут... Едва увидев пепелище, я понял, что всё кончено. Дождь, конечно, уничтожил большинство следов, но мы нашли свидетельства того, что в доме были сожжены две женщины, и одна из них моя жена.

То, что я почувствовал дальше, было слишком странным и не поддающимся логике. Ведь к боли потери примешивалось чувство облегчения. Но разве это правильно?! Разве мою я чувствовать такое к своей паре?!

Терзания разрывали душу, вызывая гнев на самого себя.

А тут ещё этот новый запах, будоражащий, сводящий с ума, странно переплетающийся з остаточным запахом мерзавцев убивших жену...

И тут же радость от того, что тела сына не было найдено, а значит оставалась надежда, что мой мальчик жив.

И снова поиски, гонка за ускользающим будоражащим запахом перемешанным с запахом малыша...

И первая встреча с той, что источала тот самый запах... И сын на её руках...

И злость на самого себя, что так остро реагирую на незнакомку, которая вероятно замешана в истории с гибелью Матари. Конечно. Вскоре выяснилось, что это не так, но... Но я уже успел наделать ошибок, придя в ярость от того, что меня тянуло к этой женщине, ярость и ужас от сознания неправильности происходящего, ведь я не должен был чувствовать того, что чувствуют лишь к своей паре. Мы, инчихи, находим свою пару лишь один раз, так уж распорядилась природа, поэтому нет ничего важнее любимой. А тут эта странная тяга.

Из-за своей глупости, своего страха, неверия в происходящее, чуть было не погубил невинное существо, женщину, которая стала спасением для моего сына, а для меня занозой в сердце.

С каждым днём тяга к Светлане становилась всё больше. Мне уже было мало просто знать, что она живёт в моём доме. Я стал захаживать на каждое кормление сына, приводя Светлану в смущение, но даже то, как она мило краснела, пытаясь прикрыть грудь от моего жадного взгляда, приводило меня в восторг. Зато кружащие вокруг дома свободные самцы приводили в ярость. Я разогнал всех их, запретив приходить на территории дома, оставив лишь тех, кто уже состоял в паре.

На меня смотрели как на ненормального, но мне было всё равно, так как изнутри шло такое собственническое чувство, что готов был рычать на всех, кто хоть словом, хоть намёком пытался отнять у меня внимание Светланы.

Но всё больше я стал задумываться, что же мне делать дальше...

* * *

Светлана

Вдоволь наговорившись с дедушкой Аньяном, я ушла отдыхать, перебирая в уме, всё то, что узнала от столь дорогого мне человека. В первую очередь я радовалась его чудесному спасению, за что надо было благодарить одну женщину из села, что находилось недалеко от произошедшего нападения. Она выходила Аньяна, при этом между пожилым человеком и женщиной в годах, давно схоронившей мужа, возникла симпатия, и два одиноких существа решились соединить свои жизни.

А уж как дедушка радовался, когда нашедшие его инчихи рассказали, что мы с малышом были спасены. Он сразу же поспешил меня увидеть, чтобы забрать к себе.

Вот только кто бы меня отпустил?! Да и куда я уеду от Айрина?! И от этого инчиха, что так волнует моё сердце...

Дедушка Аньян погостил у нас ещё несколько дней, под зорким взглядом хозяина дома. аффин Риани буквально ходил за мной по пятам. Мне казалось, что он боялся, что я сбегу с Аньяном.

Смешно, право. Но мне ведь всё равно придётся когда-нибудь уйти. Вот подрастёт Айрин, не будет больше нуждаться в моём молоке, и тут, думаю, сам хозяин быстренько выставит меня. Так что и мне нечего слишком заглядываться на аффина Риани, тем более что около него крутиться такая красотка, как сестра его жены.

Отъезд дедушки Аньяна опечалил меня, слишком дорог он мне стал за время пребывания в этом мире, даже всплакнула тайком. В доме было пусто, и я решила пойти в купальню, смыть с себя грусть и расслабиться.

Раздевшись у входа, в который раз посетовала, что в домах инчихов совершенно нет запоров на дверях. Задумавшись, отправилась прямиком в парильню. Только протянула руку к двери, как она распахнулась сама, чуть не заставив меня столкнуться с обнажённым мужским телом. Я застыла, растерявшись совершенно. Глаза застыли на уровне блестевшей капельками воды груди хозяина дома, ведь это был именно он.

Коленки тут же задрожали, все мысли, кроме одной, как бы полапать такое шикарное тело, из головы выпорхнули. Дыхание стало прерывистым, кстати, и не у одной меня. Сглотнув, подняла глаза к лицу инчиха. Мерцающие синим огнём очи жадно разглядывали меня.

Мы ни делали ни шага навстречу друг другу, между нами было не более пары сантиметров, поэтому я ощущала, жар идущий от аффина Риани и проникающий в каждую мою клеточку. До боли хотелось качнуться вперёд, стереть пальцами капли воды...

Хлопнувшая наверху дверь отрезвила и заставила прийти в себя от сладострастных мыслей. Кошмар, стою тут перед посторонним мужчиной, в чём мать родила, и предаюсь мечтам. Смутившись, медленно развернулась и сделала шаг назад, к стопочке с одеждой.

И тут вдруг почувствовала, как мои ягодицы погладила мужская рука.

Мгновенно развернулась, чтобы возмущённо отчитать нахала, но аффин Риани уже скрылся за дверью парильни, мелькнув напоследок перед моими глазами своим упругим, аппетитным задом...

Ну, что за напасть?! Опять я думаю ни о том...

Естественно в купальню я сегодня не возвратилась. На ужин тоже предпочла не ходить, боясь встретиться взглядом с хозяином дома, сочтёт ещё извращенкой, ну, и, стыдно, конечно, было жутко.

Надеялась, что сегодня с ним уже больше не увижу. Вот только у аффина Риани были другие планы. Он, как ни в чём не бывало, заявился ко мне в комнату, неся на руках Айрина для кормления. Уселся, как обычно, и стал пялиться, вгоняя меня в краску.

Ну, вот что стоило ему сегодня этот ежедневный ритуал пропустить?!

Посидел, помолчал, забрал малыша, пожелал доброй ночи и выскользнул за дверь. А я до утра заснуть не могла, потому как перед глазами вставало произошедшее в купальне.

Ну, этот день я пережила, переживу и смущение, всё уже всё равно произошло, чего же себя мучить.

Так я думала плоть до следующего купания. Потому как произошедшее однажды стало происходить чуть ли не каждый день. Я в купальню, а там уже голенький хозяин дома, или же только я в купальне разденусь, то меня, в чём мать родила, застаёт всё тот же инчих. Это было бы смешно, если не было так... раздражающе.

Прямо, складывается впечатление, что аффин Риани всё это делает специально. Я злилась, мужчина делал вид, что ничего необычного не происходило.