Полночь.

Улица казалась давно заброшенной, и в груди зародилась надежда, что это действительно так. Значит, немного поплутаю по кварталу и выберусь на оживленную улицу, а там уже можно узнать и местоположение особняка Гамильтонов.

Однако, моя невезучесть достигла наивысшего предела, когда не остается ничего, кроме как следовать к месту, отмеченному призрачным белым крестиком. Сколько бы этот район не был заброшен, здесь наверняка проводят свое время те, кого назвать налогоплательщиками язык не повернется. Поскорее бы сбежать из этого места...

На одной из нижних ступенек крыльца вольготно развалился потрепанный кот с неестественно желтыми глазами. Наблюдая за тем, как я стремительно двигаюсь, он напряженно дергал хвостом и — надеюсь, мне это показалось, — предвкушающе облизывался.

— Чего смотришь? — пробормотала, останавливаясь. Может, все же стоит повернуть назад? Спросить у прохожих, как проехать до нужного мне района, вовсе не сложно, — и не надо пугаться каждого шороха. Воистину, Кристина, ты была права. У твоей дочурки отменный топографический кретинизм на пару с несусветной глупостью.

— Эй, детка! Мы можем помочь?

Только этого не хватало...

Глава 4.

Их было несколько человек, — нетрезвые молодые люди, в засаленной одежде, едва держались на ногах. С такого расстояния невозможно было сказать, пьяны они или находятся под действием препаратов, — меня это и не интересовало. Дрожащие ноги налились свинцовой тяжестью, иначе бы давно уже бежала, сломя голову, как можно дальше от этой бурно жестикулирующей шумной компании. Повезло, так повезло, ничего не скажешь. Что теперь делать, с одним — то баллончиком в руках?

Сбоку раздалось едва слышное шипение, — видимо, коту тоже не понравились незваные гости. В этом я была с ним солидарна.

Не отводя взгляда от приближающихся животных, — иначе и не назовешь, — почуявших очередную жертву, медленно двинулась назад, готовая в любую секунду сорваться с места. Занятия легкой атлетикой не прошли даром, — мое тело стало гораздо выносливее, — однако, кто знает, сколько удастся пробежать. И удастся ли вообще. Несколько из этих выглядят чуть менее, чем полностью, и вряд ли получится выбраться на более оживленную улицу. А если и смогу, — нет гарантии, что прохожие вмешаются. Как правило, людей не интересуют чужие проблемы, если не затрагивают их самих.

— Какая милая девочка, — притворно сладким голосом пропел один из парней, приближаясь на недопустимое расстояние. Сжав пальцы на теплой поверхности баллончика, я мысленно прикинула, как можно находящиеся в болтающейся на бедре сумке ненужные вещи, которые, если верить учебнику по самообороне, способны выпутать из сложной ситуации. Даже не могу представить, каким образом можно навредить здоровенным бугаям при помощи магнита на холодильник. Говорить — то об этом просто!..

— Иди сюда! — прошипел парень, резко бросаясь вперед. Я вскрикнула от неожиданности — хотя, этого следовало ожидать, — и бросилась в обратную сторону, едва не споткнувшись на не вовремя попавшем под ноги отколовшийся кусок асфальта. Странно, что он здесь вообще есть...

О чем ты только думаешь, Ева!

Сзади раздался топот множества ног, подгоняющий в спину сильнее, чем разозленный тренер, — кажется, даже услышала протяжный мявк кота, разгневанного тем, что его спугнули с насиженного места.

Быстрее, Ева!

Это было похоже на сон. Знаете, тот кошмар, в котором ты находишься в Нигде и в то же время знаешь об окружающем, стремясь преодолеть расстояние и добраться до определенного, — места? предмета? — но время утекает сквозь пальцы, словно песок, а ты продолжаешь сбивать в кровь ноги и пытаешься побороть огонь, разгорающийся в грудной клетке. Отличие — и довольно разительное, — в том, что однажды ты просто проснешься с сердцем, едва выпрыгивающим из груди, а в реальности может случиться совершенно противоположное.

Ты заснешь. И уже никогда не проснешься.

Ладони с громким шлепком соприкоснулись с асфальтом, и я почувствовала обжигающую боль в области коленей и локтей. Сзади раздался веселый гогот, и я едва не потеряла сознание от сильного удара по спине, буквально вдавливающего в землю. Перед глазами все потемнело, — и я была бы очень рада утонуть в засасывающем мраке, чтобы не знать того, что произойдет дальше.Я крепко зажмурилась.

Тихое рычание. Едва слышное, но оно нарастало с каждой секундой. Тяжелое дыхание опалило щеку, и я непроизвольно поморщилась от неприятного запаха. Пальцы заскребли по земле и, к удивлению, наткнулись на жесткую шерсть. Приоткрыв глаза, я с ужасом увидела волка. Большого, лохматого волка белоснежного цвета. С острых клыков капала слюна, и мне пришла мысль, что такой зверь вполне способен за один присест съесть Красную шапочку. Необычайно голубые глаза внимательно следили за каждым моим движением, и на мгновение показалось, что зверь не просто наблюдает, — его взгляд был слишком осмысленным для простого зверя, непонятно каким образом попавшего в городскую среду. Может, у меня галлюцинация на почве паники? Вдруг, это простая породистая собака, сбежавшая из дома?

Дальнейшие события разворачивались стремительно, не дав мне шанса подготовиться к увиденному.

Издав протяжный вой, волк сорвался с места, оттолкнувшись тяжелыми лапами от моей спины. Когти разодрали футболку и прочертили тонкие борозды, заставив издать маловразумительный звук и, сжав кулаки, свернуться калачиком на асфальте. Громкий крик, полный боли и отчаяния, разрезал секундную тишину, и меня затошнило от аромата крови, появившегося через считаные секунды. Не было необходимости открывать глаза, чтобы понять, что именно происходит в нескольких метрах от меня, — треск рвущейся ткани и утробное рычание пробивались сквозь пелену страха, заполняя собой голову, отталкивая в сторону все мысли и слова песни, которой я пыталась отвлечь себя от действа, разворачивающегося совсем рядом.

Казалось, прошло достаточно долго времени, — однако, солнце еще даже не успело скрыться за горизонтом. Тишина вернулась так же неожиданно, как и сбежала, — и показалось, что от пережитого я лишилась слуха. Страшной силой навалилась усталость, и хотелось просто заснуть здесь, на теплой земле, но я напомнила себе, что это не самая лучшая идея, и Кристина будет нервничать, если не вернусь домой как можно скорее.

Тихое поскуливание раздалось совсем рядом, а затем кисть обожгло дыханием. Теплый нос принялся подталкивать свободную руку, — второй я пыталась добраться до лопаток, чтобы оценить весь ущерб, — и вскоре перед лицом замаячила мохнатая морда, одаряя не совсем свежим ароматом. Поморщившись, попыталась отстранить зверя от себя, чтобы принять вертикальное положение, но тяжелая лапа легла на грудную клетку, не давая сдвинуться с места.

— Тяжело, — пробормотала, и тяжесть мгновенно исчезла.

Запоздало, вспомнила о том, что произошло какую — то минуту назад, и к горлу подступил тошнотворный комок. Пальцы снова заскребли по асфальту, сдирая кожу, — я пыталась справиться с истерикой и как можно быстрее скрыться отсюда. Как можно дальше, чтобы никогда не видеть и не слышать. Чтобы не помнить. Иначе я точно потеряю последние остатки рассудка.

Сдержаться не удалось, — тело содрогнулось, и наружу вырвалось все съеденное за день. Я попыталась вскочить на ноги, но колени предательски подогнулись, и мое лицо едва не встретилось с землей. Однако, нежданный спаситель с готовностью поймал меня на спину и помог удержаться. Это еще больше удивило и напугало одновременно, — ну, не может быть животное таким разумным! Он даже не позволял мне оборачиваться назад. И это было к лучшему.

Громкий визг шин заставил испуганно вскинуть голову и непроизвольно сжать густую шерсть волка — собаки, — который не позволил украдкой бросить взгляд назад, — потому что из — за угла выехал знакомый автомобиль красного цвета.

Джип Владимира.

Он остановился в нескольких метрах от нас, на миг ослепив фарами. Я почувствовала, как напряглись мышцы животного, но мгновенно забыла об этом, когда оглушающе — по крайнее мере, так показалось, — хлопнула дверца, и следом раздался раздраженный голос жениха Ингрид:

— Залезай в машину!

Мой спаситель отстранился совершенно неожиданно, и я — с трудом, честно сказать, — удержалась на ногах. Кровь болезненно пульсировала в голове, и перед глазами появились непривычные мушки, увеличивающиеся в численности с каждой секундой. Влад продолжал стоять у машины, напоминая мраморное изваяние, и он не сводил напряженного взгляда с нас обоих — меня и волка. Мысль о спасителе, пусть и таком необычном, немного отрезвила, заставив оглянуться назад, на животное, — дальше мне не позволило бросить взгляд чувство страха, смешанное любопытство. Увижу — потом не смогу забыть никогда. Хватит и того, что услышала.

Волк продолжал сидеть неподалеку, удерживая раненую лапу на весу, и наблюдая за мной с некой отстраненной грустью, — или мне просто померещилось. Казалось, он сейчас находится не рядом с растерзанными телами (не думай об этом, Ева, не думай!), если бы можно дать подобное определение животному. Но у него чересчур осмысленный взгляд.

— Ева, быстрее! — прорычал Владимир, и я почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Его голос был просто пропитан этой злостью. Прежде мне не доводилось слышать подобное, парень ни разу не повышал голос за все время нахождения нас с Кристиной в доме мистера Гамильтона.

И было нечто еще в глубоком басу. Нечто, которое можно было охарактеризовать, как животная ярость. Глупо, но Владимир представился мне большим медведем, приготовившимся напасть на свою жертву.

И кстати. Как он узнал, что я нахожусь именно на этой улице? Стараясь не заикаться, — хотя была близка к этому, — озвучила вопрос, наблюдая за тем, как с каждым произнесенным словом лицо парня становится все мрачнее и мрачнее. Он шумно выдохнул, заставив меня машинально отступить назад, — правая нога отозвалась резкой болью в области лодыжки, — и запустил пальцы в короткий ежик волос.

— Долго рассказывать, — пробормотал он. — Садись в машину.

— Мы должны взять его с собой, — указала головой на волка, мысленно давая себе оплеуху. слова сорвались с губ прежде, чем я смогла предвидеть. Наследственная любовь к животным иногда доставляет некоторые хлопоты. — Он помог мне... — Голос сорвался, и я промямлила нечто маловразумительное, чтобы объяснить причину такого ненормального поведения. За спиной находятся несколько мертвых людей, которых несколько минут назад растерзали почти на глазах, а ты отказываешься уезжать отсюда только потому, что не можешь оставить бродячую собаку. Это не просто ненормальное поведение — чистой воды помешательство. И, кажется, Владимир подумал о том же.

— Ева, давай не будем устраивать цирк, — попросил он, делая несколько шагов по направлению ко мне. — Давай, ты просто сядешь в машину...

— Без него не уеду! — Глупая, глупая!

— Без этого? — парень бросил презрительный взгляд в сторону пса, на который тот ответил тихим рычанием. — Хватит дурить, Ева! — Повысив голос, Владимир за считанные секунды оказался рядом у ухватил меня за локоть, больно сжав пальцы. Я поморщилась, и пес зарычал громче, в мгновение ока появившись рядом. Он прижал уши к голове и обнажил клыки, не сводя разъяренного взгляда с не менее обозленного парня.

— Совсем страх потерял? — прошипел Влад, оттаскивая меня в сторону. — Убирайся отсюда, пока все кости не переломал!

Возможно, это было несколько странно, — Владимир и собака словно переговаривались друг с другом, — но сегодняшний день оказался богат на события, поэтому я с усталостью, граничащей с потерей сознания, наблюдала за тем, как эти двое пререкаются, не сдавая позиций.

— Пошел вон, я сказал! — прорычал парень, подталкивая меня в сторону автомобиля. Едва переставляя ноги, — по моему, правая все же вывихнута при падении, — направилась в указанном направлении. Еще немного — и просто свалюсь на землю от усталости и пустоты, свинцом давящей изнутри.

— Блохастая тварь...

Треск рвущейся ткани отвлек меня от жалости к самой себе. Я испуганно обернулась на звуки, ожидая увидеть, как мой спаситель вгрызается в горло моему будущему родственнику. Однако...

...Владимир и волк сцепились друг с другом. Животное стояло на задних лапах, навалившись на отбивающегося парня, и я только сейчас поняла, насколько он большой. Это действительно был волк. Белоснежные клыки едва не задевали мощную шею, когда зверь в очередной раз подавался вперед, но парень отбрасывал его назад. Снова и снова. А затем упирался ногами в землю, обхватывал волка поперек и пытался сломать позвоночник. Я с ужасом наблюдала за этой сценой, не в силах издать ни единого звука, и, кажется, упав на колени. Они намеревались не просто покалечить друг друга — убить.

В определенный момент, Владимир обернулся ко мне лицом, и, увидев озлобленное выражение, я просто распласталась по земле.

Глаза отливали красным...

На висках взбухли вены...

Злобный оскал...

И маленькие клыки...

Кажется, впервые в жизни я потеряла сознание...

Глава 5.

Операционная.

Это первое, что пришло в голову, когда меня ослепил яркий свет ламп, прикрученных к потолку. Подождав, пока режущая боль не пройдет, быстро проморгалась, чтобы как можно скорее привыкнуть. Перед глазами мелькали черные точки, но я не могла оставить себя в неведении. Если это операционная, значит, меня привезли в больницу Тихой Ночи. Это плохо. Врачи явно не могли оставить без внимания то, каким образом я получила травмы, и тому, кто меня привез, будет сложновато убедить их в том, что это произошло в результате несчастного случая. Хотелось бы верить, что все произошедшее оказалось простым кошмарным сном, и я с натянутой улыбкой поприветствую мистера Гамильтона, спускаясь к завтраку. Однако, не всегда происходит так, как мы того хотим.

Ладно, все проблемы будем решать по мере их поступления. Для начала попробуем осмотреться и, если получится, встать. О произошедшем не думать. Не думать, Ева!

Протирая слипающиеся ресницы — признак того, что в отключке провела достаточно долго, — привстала на локтях, едва не взвыв от резкой боли в спине, и со сжатыми зубами принялась осматриваться. Это место явно было раньше кабинетом.

Письменный стол отодвинули к дальней стене, разместив на нем все медицинское оборудование, какое только смогли принести — многих приборов я даже в глаза раньше не видела, не то, что названия вспоминать. Вместо этого, меня разместили на узкой кушетке с широкими ремнями, перетянувшими тело, чтобы во сне я случайно не упала на пол. Прямо перед глазами находился лес, на который я могла любоваться через зеркальную стену, но в данный момент не было никакого желания. Меня интересовало, что произошло накануне вечером — или это было гораздо раньше? — и как отреагировала Кристина. О Владимире и том звере, оказавшемся не простой собакой, а волком, я подумаю немного позже.

Однако, теперь сомнений в том, что Валентин и его отпрыски — по крайнее мере, жених его дочери, — являлись вампирами, не существовало. У людей не могло быть таких красных глаз, какие линзы ни одевай, да и верхние клыки несколько больше, чем надо. Любимые истории теперь стали гораздо реалистичнее, и теперь они пугали гораздо больше, в отличие от того детского страха, который в данный момент казался попросту глупым. Вампиры, надо же! А я уже готова была поверить в маньячную натуру слишком идеального мужчины!