Мартини с горьким кофе

Дельг знал её всего два дня, а уже чувствовал себя, как бы банально это не звучало, влюблённым щенком, готовым виться возле её ног и исполнять любые капризы. Но Амари, как она предложила себя называть, чтобы не произносить постоянно, пусть и красиво звучащее, но слишком длинное имя.

— Знаешь, кажется, ты стала для меня чем-то гораздо большим, — задумчиво произнёс демон, поглаживая внутреннюю, нежную сторону запястья.

— Как бы банально это не прозвучало, Дельг, но ты меня не знаешь, — Амари чуть улыбнулась и высвободила руку, подойдя к скамейке. Посмотрев по сторонам, она забралась на неё с ногами, усевшись на спинку. Опершись локтями о согнутые ноги, положила подбородок на переплетённые пальцы и мило улыбнулась мужчине. Сегодня девушка оделась в спокойных и мягких тонах, выбрав брюки бежевого цвета, хлопковую блузку в тон и креповый удлинённый пиджак из кашемира. Каблуки она сменила на мягкие, кожаные балетки.

Дельг усмехнулся и встал напротив неё, склонившись к её лицу и положив руки по обе стороны от Амари.

— Ты меня тоже не знаешь. Дальше что? — Он потёрся носом о её щёку. Девушка рассмеялась и тряхнула волосами. Но этот смех был каким-то напряжённым, словно она всё пыталась решиться что-то ему рассказать. Но сил не хватало. Мягко улыбнувшись, он взял её лицо в ладони и легонько коснулся кончика носа губами. — Что тебя тревожит?

— Дельг, ты что-то слышал о Бабочках? — Осторожно спросила Амари, чуть отодвинувшись от него.

— О насекомых? — Изогнул бровь демон.

— Нет. О Бабочках. И не делай такое лицо, ты понял, о чём я говорю, — фиалковые глаза потемнели, став серьёзнее и как-то взрослее.

— Это миф, — пожал плечами Дельг.

— Уверен? — Девушка осторожно выбралась из его объятий и слезла со своего насеста. Повернувшись к нему спиной, она сняла пиджак и бросила его на скамейку. Затем начала медленно расстегивать блузку, совсем немного, всего три верхние пуговицы. Чуть поведя плечами, она заставила соскользнуть рубашку с точённого плеча, открывая взору мужчины татуировку тонкой и очень искусной работы. Сразу была видна рука мастера.

Дельг втянул воздух сквозь сжатые зубы, старательно отгоняя от себя ту единственно верную мысль, что пришла к нему в голову — миф оказался реальностью и перед ним настоящая Бабочка, случайно залетевшая к нему на огонёк.

Мужчина осторожно коснулся пальцами бархатистой кожи и очертил контуры рисунка. Затем аккуратно потянул ткань верх и вернул её на место. Развернув Амари лицом к себе, он прикоснулся губами к закрытым векам глаз поочередно и застегнул блузку, после чего заключил её в объятия, уткнувшись носом в волосы девушки.

— Я счастливчик, — мурлыкнул демон, крепко прижав стройное тело к себе.

— Ты глупец, — тихо прошептала Амари и обняла его за шею. — Но ты мне нравишься...

Слёзы катились по щекам девушки, но она не могла вытереть их, боясь разорвать контакт. Амари убирала эту картинку, стирала следующие образы и пыталась держать в узде бушующие внутри эмоции и чувства, твердившие молчаливому разуму, что не надо этого делать! Не стоит лишать демона дорогих для него воспоминаний...

Вот только... Позволить ему помнить себя она не могла. Амари и так будет не просто вернуться в привычную колею после всего этого, а если он будет помнить её, то она не сможет оправиться вовсе.

Бабочка резко выдохнула и выпрямилась, разрывая контакт. Она убрала всё, что могло бы подсказать Дельгу, где её искать и как она выглядит. Амари оставила ему только чувства и ощущения, но ничего определённого.

Этого хватит, что бы жить дальше, не мучаясь прошлым.

Прихватив туфли, Бабочка осторожно вышла из кабинета, не забыв взять у демона карточку, чтобы не искать способа выбраться из наглухо закрытой фирмы, а пройти так же, как пришла — через чёрный вход.

Выйти из кабинета, бегом спуститься по лестнице на первый этаж и проскользнуть по тёмному коридору мимо охраны. Всё это заняло от силы минуты три.

Карточка скользнула между двумя пластинами замка. Тихий писк и Амари оказалась на улице, озарённой лучами солнца. Беглый взгляд на окружающий пейзаж подсказал ей, что времени ещё не так уж много, около девяти утра, что было только на руку девушке.

Глубоко вздохнув, она прислонилась спиной к стене здания и съехала вниз, обхватив руками колени и сжавшись в маленький комок. Напряжение после уничтожения следов в памяти Дельга, дало о себе знать, требуя выхода.

Слёзы текли по щекам, а душу выворачивало на изнанку. Только теперь причиной подобного состояния и боли, что била изнутри по сердцу, была она сама.

— Ненавижу, — шептали побледневшие губы. — Ненавижу бабочек...

Не смотря на то, что ей хотелось выть от мучавших разум чувств и образов, Амари не стала долго сидеть около этого здания. Загнанный зверь внутри требовал скрыться. Бежать, куда глаза глядят.

Она побежала. Не видя, что всё ещё босиком. Позабыв о том, как выглядит, не ощущая больно впивающихся в нежную кожу ног осколков стекла, в избытке валяющегося на земле во дворах, Амари бежала, пытаясь уйти от самой себя.

Нелепо? Возможно. Бессмысленно? Определённо. Но бег принёс то, чего ей так хотелось: мгновения сладкой, невыносимо мучительно недоступной свободы от всего, что окружало девушку.

Солнце скрылось за тяжёлыми свинцовыми тучами. На землю упали первый капли ледяного дождя, неспешно, а затем всё сильнее ударяющие по лицу Амари, её телу и рукам. Волосы намокли, хлеща девушку по спине тяжёлыми сосульками, в которые они превратились из-за воды. Макияж, почти стёртый за страстно-жуткую ночь, цветными пятнами растёкся по искажённому страхом лицу. С приоткрытых губ срывался то ли хрип, то ли стон, то ли смех. А может быть, и то и другое.

Она остановилась лишь, когда поняла, что бежит не туда, куда нужно. Ноги принесли её к церковному собору, стоявшему в бедном квартале. Постояв около лестницы, ведущей внутрь, Бабочка опустила голову и побрела в противоположную сторону. В это место может войти тот, чьё сердце чисто и невинно. Разве может назвать себя таковой Бабочка, играющая чужими судьбами?

Она шла по улице, не смотря по сторонам и смеясь, про себя, над собственным поведением. Минутная слабость прошла, вернув на место привычную маску спокойствия и тёплой, мирной улыбки. Только где-то в области сердца билась тревожная мысль, что эта встреча стала чем-то вроде переломного момента в её судьбе. Подобные предчувствия Бабочка не любила даже в бытность свою в роли обычного человека.

Подняв голову вверх, она остановилась на перекрёстке, дожидаясь, на автомате, зелёного сигнала светофора. Открыла рот, ловя чуть солоноватые капли. Мысли скакали в голове, погружая сознание в хаос и полную неразбериху.

Светофор мигнул и сменил оранжевый на красный, а пешеходный показал разрешающий цвет и отсчёт времени в секундах, за которые нужно было пересечь дорогу.

Проведя рукой по волосам, Амари шагнула на пешеходный переход и отправилась дальше, желая сейчас только одного — быстрее оказаться дома и смыть все напоминания о том, что было в эту ночь.

Серж проснулся рано. Его словно вытолкнули из глубокого сна, заставив подскочить на диване, и встревожено оглянуться.

В квартире царила тишина, лишь изредка нарушаемая лёгким стуком. Он не сразу понял, что этот звук раздаётся со стороны кухни, а когда до сонного мозга дошёл сей факт, парень глубоко вздохнул и направился туда, завернувшись в тонкое покрывало.

Сюзанна сидела на кухне, пуская дым от сигарет в потолок и изредка поднося к губам чашку с кофе, делая небольшой глоток. В помещении запах дорогих сигарет смешался с ароматом свежесваренного кофе, оставляя на языке горьковатый привкус.

Покачав головой, Серж приблизился к сестре и выдернул у неё из рук мундштук. Затушив сигарету в пепельнице, он отодвинул чашку в сторону и уселся на край стола, внимательно смотря на ничего не выражающее лицо девушки.

— В чём дело? — Вопрос повис между ними. Сестра медленно подняла на него усталый взгляд и усмехнулась. — Ты на себя не похожа. Сюзанна, бросай это дело.

— Не лезь ко мне в душу, Серж, — передёрнув плечами, она вытащила новую сигарету и прикрыла, только теперь без любимого мундштука. — Там нет ничего хорошего.

— Ты стала другой, — чуть помолчав, произнёс он, отведя взгляд и смотря н висевшую на стене фотографию. Двое стояли и улыбались, маша руками в объектив камеры. Мать и отец. Когда-то у них была классная семья, крепкая и дружная. А теперь не осталось ничего, только он и сестра, отдаляющаяся всё сильнее.

— Уверен? — Сюзана холодно улыбнулась. — Поверь, малыш, я не изменилась. Просто ты увидел меня с другой стороны. Серж, тебе пора, не находишь?

— Куда? — Недоумённо посмотрел на часы парень.

— На учёбу, маленький мой, — подняв руку, она потрепала его по щеке и снова отпила кофе, морщась, но глотая. Серж помнил, что она всегда любила сладкий кофе, а теперь пьёт только чёрный, без каких либо добавок.

— Сюзанна...

— Иди, — она мотнула головой и прикрыла глаза, пряча свои эмоции за мягкой улыбкой. — А мне нужно отдохнуть.

— Как только я приду, мы серьёзно поговорим, сестрёнка, — он встал и вышел из кухни, бросив напоследок. — У меня накопилось слишком много вопросов.

Скрывшись в своей комнате, он не слышал, как девушка тихо ответила:

— А ты уверен, что я отвечу?

Амари глубоко вдохнула и спрятала лицо в ладонях.

Жизнь чертовски сложная штука, она поняла это после того, как осталась одна с братом.

Когда стала Бабочкой и начала эту опасную игру на грани. Идти по чужим жизням, играя на слабостях и чужих комплексах, не так-то легко, как кажется.

Откинувшись на спинку стула, она провела ладонями по волосам и криво усмехнулась. Допила кофе и потёрла саднящие виски. Пару дней ей придётся переждать. А может даже и больше. Бабочка снова должна стать мифом, что бы нечаянно свалиться в руки очередному одинокому мужчине.

Бабочка живёт недолго. Но за это время она пролетает большие расстояния в поисках изысканных цветов, что подарят ей наслаждение. Она легко порхает с цветка на цветок. И никто не задумывается о том, как порой сложно не показывать, чем именно даётся ей такая жизнь.