Мой любимый Демон

— Она — огнетворец! — раздался холодный голос Дамиана.

— Нет. Она не принадлежит к огнетворцам, — Виктор даже не поднялся, говоря спокойно, словно они обсуждали погоду.

Он не удивлён?! Дамиан был обескуражен.

— Но я сам видел, она низвергла одного из низших. Я видел огонь! — молодой человек перешёл на крик.

— Тебе стоило бы больше времени уделять учёбе, сын. Если ты, хотя бы между боями в Майтрее мог перелистнуть пару страниц, то увидел бы отличие. Орден уже давно учуял бы её, будь она одним из их драгоценных воинов. Эта девочка не имеет никакой власти над огнём.

Дамиан замотал головой, отмахиваясь от отца, словно от наваждения.

— Посмотри на свою руку! — невозмутимо посоветовал хозяин академии.

Не понимая, молодой человек автоматически поднял ладонь, выставляя её перед собой.

— Ну? — полюбопытствовал отец.

Лёгкая улыбка заиграла на его губах. В синих глазах Дамиана застыло неподдельное изумление. Не осталось и следа от ожога.

— Как это возможно?! Это пламя оставляет следы на несколько дней, даже у меня!

— Оставляет. Но для этого, ему нужно было бы коснуться тебя, — усмехнулся Виктор.

— Давай уже, говори! — терпение Дамиана лопнуло.

— Амсир, маленький, очаровательный амсир, — ректор поднялся, продевая палец в узел галстука, и ослабляя его.

Он подошёл к Маргарите и расправил её волосы, приводя в порядок. Затем поправил перетянутую одежду.

— Это имя им дали ещё древние кельты, точнее будет сказать друиды-жрецы. Друиды ревностно охраняли свои знания, так как опасались потерять влияние. Обучение друидов, надо отметить, производилось исключительно устно, и ученик в первую очередь развивал память, чтобы запомнить огромное количество информации. Поэтому и не осталось письменных подтверждений о существовании амсиров с того времени. Кельтская культура была очень богата легендами и преданиями, которые веками передавались из уст в уста и, как правило, сохранились в нескольких вариантах...

— Отец! — фыркнул Дамиан.

— Амсир — великолепный мастер иллюзий. При желании, владея собственной силой на достойном уровне, он может создавать потрясающие вещи. И ты даже не заподозришь обман. Будь бережным, Дамиан, или она сведёт тебя с ума своими иллюзиями, — Виктор улыбнулся краешком губ, — они дали тебе имя — Марсель?

Теперь он повернулся обратно к сыну. Молодой человек глядел на него исподлобья, словно дикий зверь. Иллюзии значит?! Всё это время она морочила ему голову, и он был так глуп, что не смог заметить это? Проклятье!

— Ты знаешь Собор Нотр Дам де ла Гард — базилику в Марселе? — Виктор приподнял чёрную бровь, — помню, как он был построен по проекту этого вечно молчаливого Анри-Жака Эсперандье... Местные жители стали звать собор La Bonne Mеre (Хорошая Мать), считая хранительницей города. Здание построено на фундаменте древней крепости, той самой, где был разбит первый Орден, на самой высокой точке города. Но пятого июня, тысяча восемьсот шестьдесят четвёртого года базилика была освящена, и больше, ни один из пришедших с Майтреи не мог ступить в неё...

Мужчина горько усмехнулся.

— Именно тогда я решил возвести здесь академию, практически повторив чертёж Эсперандье, и надеюсь, что все эти годы, 'Corde puro' по чести может считаться La Bonne Mеre для своих воспитанников.

— Вот только избавь меня от воспевания этого проклятого города! — зарычал Дамиан, — я достаточно наслушался этим утром!

Смех ректора был неожиданным. Он действительно забавлялся смятением сына и его растерянностью!

— Я никогда не слышал о амсирах, — фыркнул молодой человек, разозлённый весельем отца.

— Несомненно! — мужчина потёр свой гладко выбритый подбородок, — им же не надо отрывать головы, или махать мечом до изнеможения. Они скучны и не воинственны. Зачем тебе о них знать?

Дамиан припомнил ночь встречи с Маргаритой и скептически поглядел на отца. Издевался что ли?

— Корни её семьи, со стороны матери, берут своё начало на землях восточных кельтов, ранее расселённых по долине Дуная. Они, поверь мне, знали, как пользоваться даром амсиров.

— Как ты, догадался о ней? — молодой человек привычным движением одёрнул куртку.

— Когда она пришла на собеседование, я целый час разговаривал с Аль Пачино, который дымил сигарами на весь мой кабинет. Видимо яркий образ Аль Капоне, в его исполнении, казался девушке достаточно внушительным в тот момент. Пока Маргарита сама верит в свои иллюзии, считая, что просто имеет богатое воображение. Она ещё не поняла, кем является, и похоже нет никого, кто бы разъяснил ей, что к чему, — ректор тонко намекнул сыну на хороший повод для сближения, но горячий мальчишка, конечно же, не услышал его.

— И что, весь этот бред видит каждый, кому не лень?

— Нет. Иллюзию видит каждый из мира Майтреи. Человек же, если только она ему предназначена. Будь готов. Это действо — словно мёд для пчёл, будет приманивать всё, что вырвалось за пределы завесы в этот мир.

— Мне ещё и гостей встречать! — терпение Дамиана лопнуло, и он прекратил беседу, выйдя из кабинета.

Там, снаружи, он прижался спиной к холодной стене, переводя дыхание. Ну конечно! Далеко ли он собрался? Молодой человек зарычал, и рассыпался чёрным туманом...

— И почему ты не спросил, что будет, если ты сам влюбишься, сын? — ректор лёгким движением руки вернул Маргариту в реальность.

Он ловко поддержал студентку под локоть, понимая, что ноги у бедняжки наверняка затекли от долгого стояния без движения. Девушка испуганно приняла помощь Виктора, и была усажена на огромный стул с резной спинкой. Давно она тут не была, почти год уже. И куда подевался негодяй, который приволок её сюда?

Воронцова осторожно огляделась и поняла, что они остались одни. Как мальчишке удалось улизнуть так незаметно? Читая всё по встревоженному лицу девушки, Виктор предложил Маргарите высокий бокал с водой, и извинениями за то, что стакана в кабинете не нашлось. Затем проговорил:

— Надеюсь, этот мальчишка не причинил вам большого вреда? Вы, я вижу, храбрая девушка, судя по тому, как яростно отбивались.

Этот хриплый, с покровительственными нотками голос, нагонял страх, даже при всех благих намерениях говорившего мужчины. Маргарита робела, как пятилетний ребёнок на первом в жизни школьном уроке. Девушка отпила из предложенного бокала, теряясь под тёмным взглядом.

— Он производит не самое лучшее впечатление, не правда ли? — мягко поинтересовался ректор.

Маргарита закивала, тряся волосами, и немедленно убрала их за спину, жалея, что не связала. Перед этим мужчиной, она ощущала себя отвратно. Виктор же улыбнулся, смягчая черты лица.

— Как же вы встретились?

Воронцова вздохнула. Ей бы самой хотелось это выяснить. Но он сбежал!

— Прошлой ночью, после празднования, я шла домой и...

— Вы шли домой пешком, ночью? — ректор поднялся с кресла, сложил огромные руки на груди, и глаза его сверкнули негодованием, от глупого поступка студентки.

Маргарита увидела, как напряглись мышцы плеч мужчины под мягкой тканью пиджака. Вот великанище... И это Виктор ещё не знал, в каком состоянии она путешествовала! Воронцова тоже поспешно поднялась, но под его властным взглядом молча вернулась на стул.

— Я даже не буду говорить, что это было в последний раз, Маргарита. Девушка должна быть благоразумной, вы согласны? — сощурился ректор.

А она могла возразить? Снова нервно закивала, и голова грозила отвалиться от этих действий.

— Что же было дальше? — продолжил допрос Виктор.

Маргарита закусила губу, пытаясь вспомнить хоть что-то. Затем решила приврать, только бы быстрее сбежать из этого кабинета. И почему допрашивали её?! Она-то в чём виновата?

— Я заметила, что какие-то люди хотели причинить ему вред, вот и вмешалась...

А потом у них глаза вылезли, и она победила их при помощи 'Отче наш' и огненной сумочки от 'Диор'... Нет, она пила в первый и последний раз в жизни...

— Так значит, я обязан вам за спасение сына? — в его бесконечно глубоких тёмных глазах вспыхнули искорки.

Теперь Виктор не пугал её своим видом. Но что он сейчас сказал?

— Вы назвали этого гада своим сыном? — Маргарита поспешно закрыла рот ладонью, слушая громкий неожиданный смех ректора.

— Простите... — девушка подскочила, как ужаленная.

Она раскраснелась и метнулась к спасительной двери.

— Будьте осторожны, Маргарита! — проговорили ей вдогонку.

— Благодарю... — она быстренько прикрыла тяжеленную дверь и перевела дыхание.

Какой ужас! Сказать такое ректору! И как мог этот ненормальный быть сыном такого человека?! В кармане шорт зазвонил телефон, и Воронцова вытащила его, поворачивая экраном к себе.

— Юн Хи Сунан — предательница! — проворчала Маргарита и нажала кнопку, прячась за углом, чтобы её не заметили в коридоре во время занятий, — теперь ты мне звонишь?!

Голос подруги, мягкий и виноватый, немного успокоил, и сообщил, что она ожидает на парковке. Мама Сунан, пользуясь своим обаянием, уговорила отпустить их обеих раньше, ссылаясь на нехорошее самочувствие. А это означало, что им предстояло мчаться домой, где их ожидал ворох подарков, сладостей и море восторженного визга. Этим обычно сопровождался каждый приезд госпожи Юн Хи. А ещё платье! Теперь Маргарита вспомнила. Выступление уже совсем скоро... Интересно, что выбрала для неё тётя Лиен?

Воронцова на цыпочках побежала по коридору, боясь наткнуться на дежурного. Она не заметила, как следом за ней метнулся чёрный проворный комок. Девушка вышла под щедрое полуденное солнце, и приставила ладонь ребром ко лбу, оглядываясь и ища дорогу короче, которая вела к парковке. Лавируя среди витиеватых дорожек в прекрасном саду, окружающем академию, Маргарита вышла в нужном направлении. Её маленькая пушистая тень не отставала, сопровождая всюду.

Сунан вышла из белоснежной машины и помахала ей руками, подзывая к себе. Воронцова пробралась через ровные ряды оставленных машин и наконец поравнялась с подругой. Юн Хи виновато надула губы, складывая ладони вместе, поднимая их к собственному лицу, и умоляюще поглядела из-за них на Маргариту.

— Прости! — девушка зажмурилась, ожидая приговора, но Маргарита только махнула рукой, сдаваясь.

Сунан приоткрыла один глаз и, видя, что гроза миновала, радостно захлопала.

— Садись! Мама замучила меня своими звонками!

Маргарита подняла голову, глядя, как здороваясь, ей кивнул водитель. Мужчина невозмутимо ожидал, пока девушки угомонятся и наконец разместятся в салоне.

— Поехали! — Воронцова сняла портфель, закинула его на сиденье, и услышала восторженный писк за спиной, — да что с тобой?

Она обернулась, в ужасе глядя, как Сунан держала в руках знакомого котёнка, на этот раз спокойно восседавшего, спрятав свои когти.

— Ты только посмотри, кто к нам пришёл! — Юн Хи почесала негодника за ухом, от чего пушистое существо то ли заурчало от удовольствия, то ли зарычало предупреждающе.

— Как ты сюда попал? — Маргарита обратилась к коту, словно тот мог ей ответить.

— Так это твой котик? — томно вздохнула Сунан.

— Тётя Вера подобрала, — сухо хмыкнула Воронцова, — вредный носитель блох! Видно выбежал, когда я двери открывала и пошёл по следу. Что теперь с ним делать? Может оставить здесь? Повезёт, и подберёт кто...

— Да ну тебя! Разве так можно? Смотри, какой он миленький... — Сунан пригладила блестящую шерсть, и забралась первее подруги в машину, удобно усаживаясь с новым пушистым знакомым.

Маргарита поняла, что проиграла. И что все находили в этом коте? Чем он всех так очаровывал? Кот, как кот... Девушка сердито села рядом, и водитель закрыл дверцу, возвращаясь на своё место в машине. Он повернулся к хозяйке, уточняя, могут ли они ехать и, получая одобрение, вывел машину на дорогу.

ГЛАВА 7

К материальным благам Маргарита никогда в жизни не стремилась. Её содержание оплачивалось щедро, но в разумных пределах. Хотя, живя у тёти, как прежде у родителей, она была окружена роскошью, и не без показного шика, таков уж был характер Веры...

Пять лет назад Маргарита вошла в её дом, тринадцатилетней девочкой. Её родители погибли, разбившись на частном самолёте над Ортлерскими Альпами восточной Швейцарии, вместе с первым мужем Веры. Потом были ещё два 'охотника за сокровищами', которые не смогли заменить этой женщине первую любовь. Так они и остались вдвоём, в ожидании чего-то необыкновенного, которое обязательно должно было случиться с ними. Ведь они это непременно заслужили (как любила мечтать тётя Вера, потягивая свой кофе).

Женщина всегда проявляла интерес к племяннице. Вера видела в Маргарите не свалившуюся обузу, а живого человека со своими потребностями, страхами и надеждами. Она была несколько рассеяна, но по-своему любила её, и Маргарита всегда это чувствовала.

Когда прошёл шок и притупилась первая боль, Вера сообразила, что всё сложное и непонятное стоило доверить главе семьи Юн Хи. Она передала свою долю дел, а так же дела родителей Маргариты, в управление отца Сунан. Поскольку они и так вели их совместно, и были компаньонами в гостиничном бизнесе, он принял на себя и этот кусок...

Машина въехала на отдельную парковку, остановилась и шофёр обошёл машину. Он открыл дверцу, помогая выйти своей хозяйке и Маргарите. Девушка схватила Марселя, и отдала свой портфель подошедшему дворецкому. Он принял вещи и у Сунан, вежливо приглашая следовать за ним.

Этот элегантный отель, к которому они прибыли, был расположен на холме. Из окон открывался прекрасный вид на реку и окружающие луга. Здешних гостей радовали сочетанием прекрасной спокойной атмосферы загородного отеля с удобным расположением на полпути между аэропортом и центром города.

По задумке отца Маргариты и Сунан, отель был выполнен в потрясающем викторианском стиле. Гостям предоставлялись роскошные, индивидуально оформленные номера, а из некоторых открывался чудесный вид на реку...

По дороге дворецкий вежливо поинтересовался не голодны ли они. Но Сунан отрицательно мотнула головой, проходя с подругой через огромный холл отеля, совладельцами которого ранее являлись их родители. Однажды, этим придётся заморачиваться и ей... Маргарита устало поплелась за бодрой подругой, поправляя беспокойного котёнка, не желавшего висеть, зажатым её рукой.

— Сюда не пускают с животными, да ещё такими вредными, как ты, — тихо проворчала Воронцова, — так что сиди спокойно, или оставлю у дверей.

Дамиан обмяк, сверля её упрямым взглядом. Он попытался укусить Маргариту за палец, но девушка щёлкнула его по пушистому лбу.

Дворецкий тем временем шутил, интересуясь о том, как прошёл день, об учёбе, и как полагается, был сама любезность. Дверь им открыла девушка, судя по идеально подогнанной бежевой форме — горничная. Практически всё пространство номера занимала большая гостиная. Тётя Лиен выпорхнула из спальни, приветственно раскрывая свои объятья. Настало время визга, писка и радостных воплей...

Мать Сунан, маленькая изящная кореянка, отличалась от дочери разве что длиной волос. Она скорее была похожа на её старшую сестру, чем на мать. Лиен расцеловала дочь, словно они не виделись год. Глядя на эту ласку, Маргарита инстинктивно прижала к себе своего чёрного товарища. Котёнок, чувствуя быстрый стук её сердца, словно понимая эти чувства, мягко коснулся лапой руки, которая держала его. Отрываясь от дочери, Лиен запечатлела на щеках гостьи по лёгкому поцелую, и потянула за собой.