Открывающая

С утра пораньше я направилась на работу. Вливание в новый коллектив для меня всегда было непростым делом. На удивление, все прошло гладко. Встретили меня с шутливыми наставлениями и пожеланиями. Затем прикрепили к одному из сотрудников, который аккуратно, без давления, ввел в курс дела: показал рабочее место, открыл почту, и ознакомил с профессиональными нюансами. Не знаю, как дальше, но пока мне нравилось. Незаметно пролетело пара дней. Комбинация дом — работа — дом работала успешно. За это время я не успела разочароваться. Каждый день узнавала что-то новое, но больше всего меня поразила безумная легкость в общении среди всех, включая начальство. Александр Борисович частенько любил выпить кофе вместе с сотрудниками и при этом не пытался сохранять дистанцию, а напротив, сыпал шутками и анекдотами. Работники отвечали ему тем же, и не было в этом заискивания или лизоблюдства, обычное нормальное отношение. Панибратство директора, как ни странно, не влияло на работоспособность людей. Когда было затишье, они могли уйти пораньше или просто лазили по просторам глобальной сети, но стоило появиться работе, так все как один выжимали из себя не сто, а все двести процентов. Каждая продажа, каждый новый клиент, воспринимался ими как собственное достижение. Они стали семьей, и компания была их детищем. Александр Борисович или, как все его называли, Борисович, был мужиком грамотным и опытным. Несмотря на свою нелюбовь к компьютерам, вовремя сумел оценить их потенциал. Сначала взял людей для создания своей странички в интернете, а год назад добавил возможность онлайн заказов, тем самым увеличив свои доходы. Что и говорить, мужик оказался головастым и умел зарабатывать деньги. Единственным его недостатком был беспорядок в бумажках. Сам он не успевал заниматься документами, просвещая себя бизнесу, а секретарши до меня у него не было. Когда я в первые увидела всю документацию, в беспорядке брошенную на полу, как никому не нужный мусор, меня чуть кондрашка не схватила. Постепенно, днем за днем я разгребала завалы, собирая и изучая, а затем систематизируя и упорядочивая. Если не считать звонки Валеры, на которые я отказывалась отвечать, да присутствия ворона, навещавшего меня каждый вечер и постепенно ставшего для меня необходимым, то можно сказать, что жизнь стабилизировалась. Спускаясь в лифте, с удовольствием улыбнулась своему отражению. Незаметно и быстро пронеслась неделя, и я в предвкушении ожидала выходной. Как бы мне не нравилась работа, но с непривычки я устала, к тому же чувствовала себя виноватой перед детьми. Как ни крути, но в последнее время они пережили много изменений: отец ушел, а мать, до этого всегда бывшая дома, теперь пропадала на работе. В голове я уже прикидывала варианты отдыха. Выходя из здания, взвешивала что лучше: посвятить конец недели домашним делам или плюнуть на все и пойти с детьми куда-нибудь? На улице моросил дождик, поежившись, раскрыла зонтик и направилась на остановку. — Анастасия!— раздался мужской голос. Я удивленно обернулась, выискивая глазами, того кто позвал. Полным именем ко мне не обращались давно. Возле черной импортной машины (я так и не научилась различать марки) стоял тот самый мужчина, от которого я глупо сбежала неделю назад. — Вы меня?— удивленно спросила, стараясь не смотреть ему в область груди и не замечать огня. Этому трюку я научилась в последнее время. Правда людей с искрой попадалось не так уж и много, но все же я не хотела повторного испуга и бегства. — Простите, что я вас отвлекаю. Мне нужно буквально пару минут,— попросил он, улыбнувшись краешком губ. Я настороженно посмотрела на него. Надменный взгляд и строгий дорогой костюм говорили о значительности этого человека и уверенности в своих силах. Он выглядел как высокопоставленный начальник, привыкший, чтобы его слушались. Что ему от меня надо!? Было в нем что-то такое, что приводило меня в дрожь. — Слушаю. — Может, присядем,— и он, приоткрыв дверь машины, указал вглубь. — Простите, не имею привычки, садится в машину к незнакомым мужчинам. — А давайте познакомимся. Позвольте представиться, Кирилл Сергеевич. — Анастасия Игоревна, что дальше?— резко ответила я, не подхватив его легкий тон. — Предпочитаете мерзнуть? Ваше право,— заметил он, не меняя выражения лица, лишь недовольно сверкая глазами. Я попятилась, наткнувшись на что-то твердое. Обернулась и, не сдержавшись, вскрикнула. Сзади стоял амбал: под два метра роста, с широкими плечами, выпирающими бицепсами и квадратным лицом. Эта гора мускулов равнодушно смотрела на меня. Черт, обложили! Что же делать? Чего они хотят? -Говорите быстрей. Мне холодно,— заметила я, пытаясь не показать своего испуга. — Мое предложение остается в силе,— напомнил Кирилл Сергеевич, указав головой на машину, и позволил себе легкую усмешку. — Спасибо, воздержусь. — Я человек любопытный и желал бы знать, что именно вас так испугало? — Ничего, — промычала я, пытаясь, отодвинутся назад. — И все же. Не хочу быть настырным, но был бы рад получить объяснение. Любое, даже абсурдное. Что он хочет услышать! Неужели он видит тоже, что и я? Нет, быть такого не может. Отмела эту мысль как нереальную. Таких людей как он, интересуют только сделки и прибыль. Чего он ко мне привязался? — Простите, я не понимаю, что вы ждете от меня? — На вашем месте, я бы поторопился с ответом. У вас дети дома...— произнес он, добродушно улыбаясь.— Было бы нечестно заставлять их ждать. От его слов у меня все похолодело в душе. Как он узнал? Чего он хочет этим добиться? Неужели это угроза? Тысяча вопросов в этот момент проскользнули в голове. Взглянув на его улыбку, на вид такую открытую и добрую, с трудом удержалась, чтобы не плюнуть ему в лицо. Эта сволочь, покушается на самое дорогое, что есть в моей жизни. — Вы не на моем месте, — отрезала я. — Простите, я спешу. С этими словами развернулась и быстро пошла вперед, стараясь не показывать страха, и не перейти на бег. Как я ни пыталась держать лицо, степенно идти не получалось. Опасение за детей пересилило всё, и я, сорвавшись с места, рванула к остановке." Есть бог на свете! "— решила я, усаживаясь на сиденье в автобусе и пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Впервые я радовалась тому, что общественный транспорт пришел не по расписанию. Не хочу даже думать, что бы я делала, если бы к остановке не подошел автобус. Осторожно приблизившись к окну, с опаской посмотрела на дорогу. Кто знает, может этот ненормальный едет за мной следом? В вечернем потоке машин его заметно не было, но меня это не успокоило. Выйдя из автобуса на остановку раньше, я прошлась пешком, а затем, чувствуя себя как в глупых сериалах про шпионов, попыталась замести следы. Протопала через сквозные двора, знакомые с детских времен и, спрятавшись за угол дома, подозрительно посмотрела по сторонам. Кроме двух бабулек да детей в песочнице, никого не было. Быстро прошмыгнув в подъезд, не вызывая лифта я бросилась по лестнице вверх.— У вас все в порядке?— прокричала я, стоило мне открыть дверь квартиры. — Мам, ты чего? — спросила Маша, выбежавшая на крик. Сзади неё стоял Сашка и так же удивленно смотрел на меня, как и его сестра. — Да так...— неопределенно ответила я. Облегченно вздохнув, стала снимать обувь. Повесив зонт на место, я глянула на себя в зеркало. Мама моя! Волосы растрепались и торчали в разные стороны, лицо от бега раскраснелось, а глаза — как у испуганной лани. Сейчас я могла себе честно признаться — я испугалась. Все, пора приходить в себя. Вон дети смотрят как на припадочную. — Так, чего встали! Марш руки мыть, есть будем,— они удивлённо переглянулись, не привычные к такому тону, но молча направились исполнять мои указания. Вечерняя суета и утренние сборы отбросили лишние мысли в сторону, но стоило мне остаться одной, как все страхи поднялись заново. Идя на работу, я беспрестанно смотрела по сторонам, выискивая подозрительных личностей или слежку. Весь день я была как на иголках, чувствуя себя бомбой замедленного действия, нервной, раздраженной, готовой взорваться в любой момент... Работа не шла, чувство тревоги давило все сильнее, отвлекая и не давая сосредоточиться. Вечером, уложив детей спать, я беспокойно расхаживала взад вперед перед вороном. — Я так больше не могу! Представляешь, эта сволочь намекнул о моих детях! Как тебе это нравится?! И главное, ситуация столь абсурдна, что я не могу посоветоваться ни с одной живой душой. — Карррр! Карррр! — Прости, кроме тебя конечно,— заметила я, понимая, что все больше схожу с ума. — Я становлюсь параноиком, на каждом шагу мне мерещится, что меня преследуют. Сегодня в автобусе я чуть не накричала на старушку, которая долго и пристально меня рассматривала. Затем мне показался подозрительным паренек в наушниках, а о мужиках в костюмах вообще отдельный разговор. Я просто шарахаюсь от них в сторону. С подачи этого козла я скоро стану шизофреничкой. — Каррр!— возмущённо прокричал ворон. — Что думаешь, не стану? Да у меня все симптомы на лицо: искру вижу, мания преследования прогрессирует, и с птицей разговариваю... — — Господи! Да по мне психушка плачет,— простонала я. — Ты понимаешь, если об этом кто-то узнает, то я потеряю детей. Пора это прекращать! Следующие два дня прошли более или менее спокойно. Впрочем... я лгу. Чувство преследования не пропало, а напротив, усилилось, но, сколько я не проверяла, никого не видела. За это время я стала теоретически подкованным человеком во всем, что касалось шпионских маневров, и в своих проверках использовала новые знания: маленькое зеркало для обзора, резкие остановки с разворотом на сто восемьдесят градусов, запутывание следов. К сожалению, результатов это не принесло. В глубине души поселилась смутная тревога, и я, как приговорённая к смерти, ожидала выстрела в любую минуту. День не задался с самого утра. Тяжелое ощущение чего-то неприятного и неизбежного давило и вынуждало раздраженно отвечать на бесконечные вопросы сына. Раздавшийся звонок в дверь заставил меня вздрогнуть и поежиться от плохого предчувствия. — Одевайтесь! — бросила я детям, а сама тихо подошла к двери и посмотрела в глазок. За дверью стоял тощий парень лет двадцати. -Кто там? — Почта. Я открыла дверь. — Доброе утро! — радостно произнес он, растянув в улыбке губы, от чего его прыщавое лицо стало похоже на сморщенную корку апельсина. — Вам уведомление. Распишитесь. Неужели Валерка первый подал на развод? Размышляя, автоматически поставила подпись. Эта новость не принесла ни радости, ни облегчения, скорее сожаление о происходящем. Наверно я поступаю глупо, идя на поводу своей гордости, но простить и вернуть его в лоно семьи не могу. По крайней мере, не сейчас, когда все еще так свежо в памяти. -Мам, кто там? — послышался любопытный голос сына. -Никто!— припечатала я, хватая протянутый конверт и захлопывая входную дверь. Послышались шаги Саши. Я нервно оглянулась, ища, куда спрятать письмо. Взгляд наткнулся на сумку, и я сунула его туда. Не хватало еще, чтобы дети увидели. Пойдут расспросы, и что тогда я скажу? Проводив детей до школы, я решила немного прогуляться и подумать. Получение письма задело меня больше, чем я думала, и натолкнуло на размышления... Было в этом что-то неправильное. Одиннадцать прожитых лет вместе, а мы будем общаться через суд? Нет, так не должно быть. Как ни тяжело признавать, но большей частью в этом была повинна я. На звонки не отвечаю, встречаться отказываюсь... А ведь у нас дети. Все, хватит прятать голову! Пора думать о других. Сегодня вечером обязательно позвоню Валерке, и мы все решим мирным путем. Проходя мимо скамейки, я притормозила. Усевшись, вытащила злополучное уведомление и внимательно на него посмотрела. Странно... Конверт разительно отличался от обычных. Нестандартного размера, светло-голубого цвета, из качественной бумаги. Если не брать в расчет небольшой герб в правом углу, то конверт был абсолютно чист. Ни адреса, ни имени отправителя... Явно это не из суда. Как жаль, что впопыхах я не обратила на это внимания. Глупая моя голова, могла вытрясти подробности у парнишки, а теперь его и не отыщешь. Я смотрела на конверт, не решаясь его открыть. С каждой секундой вопросов становилось все больше и больше. Хотя куда уж больше? За последнее время я перевыполнила норму удивления на двадцать лет вперед. Выдохнув как перед тяжелой эстафетой, я аккуратно вскрыла его. "Уважаемая Анастасия Дмитриевна! Приглашаем вас на встречу со старейшинами нашей общины, которая состоится 06 октября в 12.00 по адресу... Присутствие обязательно и отказу не подлежит. Для дополнительной информации обращаться по телефону... С уважением, Глава общины Ф. С. Вавилов" Я недоуменно повертела письмо. Что это за бред! Какая к черту встреча! Какая община? Этого еще не хватало! Выудила из сумки мобильный и решительно набрала номер. В трубке прозвучало всего одно короткое "Да!", но я трусливо промолчала. В этом маленьком слове было столько силы, что я растерялась. — Эээ...— неуверенно промычала я. — Слушаю! Этот резкий и властный голос я бы узнала среди тысячи. И если услышав первое слово, я немного колебалась, то снова услышав эти надменные интонации во второй раз, отбросила все сомнения в сторону. — Вы!!! — не выдержав, прокричала: — Что вам надо! Почему вы ко мне прицепились? -У меня не было другого выхода,— ответил Кирилл Сергеевич, на удивление быстро догадавшись, кто говорит.— Вы отказались разговаривать, а это единственный способ расставить все точки над "и". — Какие к черту точки? Мне нечего с вами обсуждать. — На вашем месте было бы разумно прийти на встречу. -Вы угрожаете? — Что вы! — услышала восклицание, звучащее столь искренне, что, не зная всей подоплеки ситуации, я бы поверила.— Вам нечего опасаться, я гарантирую полную безопасность. Ага, как бы ни так, гарантирует он... Да кто ты такой? — А если я откажусь?— поинтересовалась, чувствуя злость и беспомощность. — Не стоит,— отрубил он.— Это не в ваших интересах. — Это мы еще посмотрим,— зло процедила я, выключая мобильный. Гад! Что он себе позволяет! Думает, что мной можно вертеть, как ему хочется. Он у меня еще попляшет... Поймала такси, указав адрес дома, затем вытащила мобилу и позвонила на работу. Извинившись, попросила пару дней отпуска за свой счет. Мне повезло. Борисович был мужиком нормальным и, не задавая лишних вопросов, дал недельку на всё про всё. Влетев домой, вытащила два чемодана и оперативно стала складывать в них вещи, не переставая поносить на все лады нарушителя моего спокойствия. Злость и страх за детей придали силы и целеустремленности, ранее мне никогда не удавалась собрать вещи за столь короткий срок. По дороге домой я все просчитывала, как выкрутиться, и вынуждена была признать, что вариантов практически нет. Чем я его так зацепила и, что важнее, по его мнению, видела, я не знала, но попыталась разработать план. Не очень удачный, но все же какой-то выход из положения. У меня в деревне был дом, единственная память, оставшаяся от отца. Старенький, покосившийся, он успел пережить не одно поколение людей, но жить в нем было можно. За домом поглядывал сосед, дед Матвей, и по мере возможности чинил. Раньше больше, а с возрастом меньше. На данный момент главное было вывезти детей из города и тихо отсидеться, а там, глядишь, все и уляжется. Может, этот чокнутый успокоится, и они со своей сектой найдут другой объект для своих притязаний. Сколько придется "отсиживаться" я не знала, поэтому в чемоданы положила все, начиная от легких свитеров и заканчивая зимними куртками для детей. Себе я взяла по минимуму, ограничившись двумя свитерами, сменой белья и джинсами. В карман запихнула все свои сбережения. Не густо, но в деревне много и не надо. Продукты там дешевле, чем в городе, да и запасы имелись. Вот уже лет двадцать, как у деда Матвея была с моей мамой договорённость. Он использует нашу землю под свои нужды, выращивая на ней овощи и фрукты, а мы по приезду пользуемся накопившимися запасами. Такой бартер был всем выгоден. Мы появлялись в деревне мало, от силы два раза в год, а ели не так уж и много. Дед Матвей, как и многие другие, кормились с земли, так что чем её больше, тем было лучше для него, а нам, если честно, было все равно. Пускай пользуется, все лучше, чем земля пустует. Вызвав такси и закрыв квартиру, кое-как засунув чемоданы в лифт, протиснулась между ними. Не прошло и пяти минут, как долгожданное такси прибыло. Хмурый водитель недовольно оглядел мою кладь и кивком указал на багажник. Выйти из машины и помочь даме он даже и не помышлял. Тяжело вздохнув, так как чемоданы успели не только оттянуть мне всю руку, но и больно ударить пару раз по ноге, потащила их к машине. Напротив дверцы водителя театрально вздохнула, надеясь что у того проснётся совесть, но как видно её у него и в помине не было, и я потащила чемоданы к багажнику. Стоило мне только схватить за ручку один из них, как возле уха прозвучало тихое, но твердое: — Не надо. Возле меня, возникнув из ниоткуда, стоял тот самый амбал, которого я уже удосужилась встретить ранее, имея столь неприятную мне беседу. Играючи он перехватил мою поклажу и, приподняв, поставил по правую руку от себя. От его неожиданного появления я не успела испугаться, а только шокировано взирала, на выскочившего как черт из табакерки мужчину. — Вы не сможете уехать, — так же тихо, как и в первый раз произнес он, участливо посмотрел на меня. Это не правильно! У меня все как не у людей. Качок должен быть тупым, без грамма интеллекта в глазах, а этот смотрит своими карими глазками так понимающе и сочувствующе, что хочется плакать. Блин, такого как он вряд ли удастся провести. — Пустите!— упрямо заявила я, попытавшись забрать чемодан. — Я не держу, — он поднял руки вверх, показывая, что отпустил,— но повторяю, вы не сможете выехать из города. — А кто меня удержит? Вы что ли? -Девушка, вы едете или так и будете выяснять отношения? — раздался недовольный голос таксиста. — Не еду,— зло ответила я. — А деньги? — возмущенно спросил водитель, открывая дверь машины. — Какие еще деньги!— возмутилась я. — За вызов и простой. — А вы у него востребуйте, это он мне не дает уехать, — кивнув головой, указала на амбала. Водила взглянул на него, оценил бицепсы, распирающие рукава в обтягивающей водолазке, зрительно измерил рост гиганта, а напоследок посмотрел в лицо, на котором ничего нельзя было прочесть, и сплюнул на землю, смачно выругался и укатил. Я горько хмыкнула, даже этот тип не пожелал с ним связываться, куда уж мне тягаться, но из чистого упрямства не отступила, а гордо выставила подбородок вперед и, посмотрев в лицо мужчине, повторила вопрос. — Так кто меня удержит? — Если будете пытаться покинуть город, то я,— серьезно подтвердил он. — Простите, но у меня приказ. — Вы мне не кажитесь плохим человеком,— немного лести не помешает.— Неужели прихоть вашего хозяина так много значит для вас? Качок громко рассмеялся, как будто я сказала что-то смешное. — Ваша оценка ситуации неправильна. Вам никто ничего не сделает, просто хотят с вами поговорить. — Поговорить о чем?— спросила я, надеясь, что он прольет свет на неизвестное. — Это не моя прерогатива. — Значит, из города вы меня не выпустите? — Нет,— улыбнувшись, подтвердил он и подхватил чемоданы. — Эй, что вы делаете? — Я вам помогу отнести их домой. Женщинам такие тяжести вредно таскать, кто знает, может в будущем вы захотите еще раз родить. — Угу... какая забота, — ехидно подметила я. — Вы случайно не Тимуровец? А то, смотрю, женщин одиноких охраняете, чемоданы таскаете, прямо образец для подражания. Не понимаю, чему вы скалитесь! — Простите,— убрав улыбку, произнес он. — Делайте что хотите,— равнодушно заметила я, останавливаясь возле дверей квартиры. — Вы и ваш хозяин сумасшедшие. Надеюсь, я не увижу вас в ближайшем будущем. На мои слова он пожал плечами и со словами "До скорой встречи", удалился. Стоило мне закрыть входную дверь, как у меня задрожали коленки. Добравшись до ближайшего кресла, я осела в нем, чувствуя себя до ужаса беспомощной. В животе всё замёрзло от осознания того, как же я попала. Попала — это еще мягко сказано, вляпалась, увязла по самую макушку, и как выбраться из этой непонятной ситуации — одному богу известно. Обложили меня со всех сторон. За город пути нет, полиция отпадает, так что как ни крути, не получится избежать встречи. Вытащила из сумки письмо и внимательно перечитала, "аудиенция" назначена на завтра. Времени мало, и единственное что я могу сделать, найти безопасное место для детей. Я решительно встала, распаковала чемоданы и, выбрав оттуда пару детских вещей, отложила в сторону. Затем взяла две книжки, планшетку и все упаковала в рюкзак. Взвалив его на плечи, вышла из квартиры. — Тимуровец!— прокричала, стоя у подъезда, уверенная, что тот ошивается поблизости. — Можно потише? — раздалось за спиной. -Что, головка бо-бо?— вконец обнаглев, поинтересовалась я, заметив, как он болезненно морщится.— Может не стоит так налегать на алкогольные напитки? Я не пью. Просто голова болит. — Понятно. Это тебя совесть замучила,— ехидно заметила я. Жалко его не было, кто бы меня бедную пожалел!?— Нечего за бедной женщиной следить. — Я не слежу, а оберегаю. — От кого?— скептически посмотрев на него, поинтересовалась я. Поражаюсь, как этот шкаф со мной разговаривает, другой давно бы нахамил в ответ. А этого, ничем не проймешь. — Не важно. — А что тогда важно? — почти прокричала я, чувствуя как теряю самообладание. Шумно выдохнув, уже более спокойно продолжила: — Я выполню вашу просьбу; город не покину, на встречу приду и даже выслушаю ваши бредни. Но учтите, это все. Ничего большего от меня не ждите. Как я понимаю, до завтрашней встречи ты все равно вынужден за мной следить, так что буду хорошей и напоследок облегчу тебе задачу. Сейчас мы с тобой поедем на машине...— замерла на полуслове, заметив его офигевшее лицо.— Так, ты чего на меня так смотришь? У тебя что, машины нет? А как же ты бедненький тогда следил за мной? — ехидно поинтересовалась я, чувствую как меня заносит. За такие слова я могла и по шеи получить, но я устала жить в страхе. — А... поняла, хозяин — скряга, пожадничал? Н-да, нелегкая доля у рабочего класса. — Есть у меня машина, — обижено произнес он, с трудом приходя в себя. Мужик не знал, как реагировать на мои слова и слегка растерялся. А что, до сих пор я была предсказуема, ведя себя как трусливый заяц, а теперь во мне проснулась ехидна. Я устала бояться и пытаться предугадывать будущее. — Раз так, тогда мне нет надобности тратиться на такси и маршрутки. Ты же все равно за мной последуешь, так что одним махом убьем двух зайцев. Отвозишь меня по делам, а я от тебя не скрываюсь и даю возможность в открытую следить за мной. Короче, мужик, на сегодня ты мой водитель. Мужик с минуту смотрел на меня, пытаясь понять, шутка ли это, а затем громко рассмеялся. — Ты оказалась намного забавней, чем я думал. Куда едем?— поинтересовался он, указав рукой на стоящую недалеко "ауди". — В школу. Забираем детей и отвозим к маме. Я не позволю впутывать детей в эти игры и не советую вам меня ими шантажировать. Они для меня все. Если надо будет, за них я порву любого, даже тебя. Надеюсь, я высказалась достаточно ясно? Мои слова он воспринял на удивление серьезно. По крайней мере, не рассмеялся, а только коротко кивнул, как бы говоря, что принял к сведению. Я же, расположившись на заднем сиденье, съёжилась как сдувшийся мячик, вдруг ощутив сильную усталость, а вслед за ней и неуверенность. Теперь он знал мое слабое место, и куда я везу детей. Правильно ли я сделала, раскрыв перед ним свои карты, и не аукнется ли мне это потом? Подняв глаза, заметила, как он через зеркало наблюдает за мной. — Дети не пострадают. Обещаю, — сказал он, не поворачивая головы, а я, почему-то сразу и безоговорочно поверила. На душе стало легче. Расположившись поудобнее, расслаблено откинулась назад, надеясь, что оставшееся время поездки проведу в спокойной и комфортной обстановке. И правда, всю дорогу он меня не трогал и не задавал вопросов, а я была рада временной тишине.