Учиха Обито

-Благодарю вас за то, что все пришли на мой зов. -вдруг прозвучал мощный мужской голос. Пару раз подпрыгнув на месте, я увидел его — Хокаге. Сильнейшего шиноби нашей деревни.

-Я созвал вас всех, чтобы сообщить о том, что нам объявили войну...

Дальнейшие слова Хокаге пролетали мимо моего сознания. Война. ВОЙНА. Это слово не передает всех тех ужасов, что таит в себе. А хуже всего, то... бросаю взгляд на Минато-сенсея, и он, понимая невысказанный вопрос в моем взгляде, угрюмо кивает, давая понять — мы будет участвовать в войне. Потому-что мы — шиноби. И более того, команда, в которой есть два боевых чуунина, и вдобавок без-пяти-минут чуунин-медик, просто обречена на участие в боевых действиях. Судорожно сглатываю. Это замечает Рин, и пытаясь улыбнуться, берет меня за руку. Отмечаю, что глаза Какаши горят недобрым светом, а его губы кривит улыбка. Это видно даже через маску. Он... не понимает?

-Идемте. -бросает нам Минато, переставая слушать Хокаге.

-Куда? А речь? -удивленно смотрит на него Какаши.

-Ничего полезного мы не услышим. А все что нам надо знать — узнаем из приписного. У нас есть всего пара дней для тренировок. -наставник не улыбается, как обычно. И потому мы без писка следуем за ним. И вскоре оказываемся на полигоне.

-Значит так. Учитывая состав команды, и то, как вы проявили себя на экзамене, мы станем боевой командой. И биться мы будем с шиноби. Это предъявляет немалые требования ко всем вам. Впрочем, от фатальных недостатков вы избавились. Обито наконец-то начал ценить тай, Какаши избавился от привычки махать танто, и начал пользоваться нин. Рин набралась опыта реальных боев, и закончила практику в госпитале. Бегать я вас тоже научил. -голос сенсея становился все более задумчивым, по мере того как он говорил. И закончив на "беге", он замолчал, что-то обдумывая.

-Бегать мы умеем. Думаю, это будет очень полезный навык. -неловко улыбается Рин, желая снять напряжение, царящее на полигоне.

-Ты не представляешь насколько. -качает головой Минато. А затем, обращается к Какаши:

-Та техника. Я хотел чтобы ты сам закончил ее, но теперь... нам лучше поторопиться.

Мгновение, и вместо одного сенсея перед нами оказывается сразу четыре. Один из них хватает Какаши под руку, и они стремительно удаляются на другой конец полигона. Второй просто убегает с полигона. Третий кивает Рин, и она послушно идет с ним, причем тоже в направлении деревни. А четвертый внимательно смотрит на меня. И почесав затылок, начинает допрос:

-Ты закончил клановые тренировки по тай?

-Не до конца. Я только сформировал свой стиль. Сейчас на стадии обкатки — с мастерами мы устраняли "дыры" в атаке и обороне. Доводили его до ума. -понимая, что от наставника мне скрывать нечего, отвечаю подробно.

-Ясно. Гендзюцу у тебя на достаточно высоком уровне. Нин — для начинающего чуунина весьма и весьма неплохо, хоть и с перекосом в сторону огненных техник. С тай тебе поможет шаринган.

Сенсей задумывается еще на секунду, и продолжает:

-Учить мне тебя особо нечему. По крайней мере — так быстро я тебя ничему стоящему не обучу. Так что... сколько клонов ты сейчас можешь создать?

-Огненных — двух, может быть трех. Теневых — штук пять-шесть. -отвечаю гордо, ибо для моих лет это очень и очень круто. Запас чакры — это то, чем я по праву горжусь!

-Неплохо. -счастливо улыбается сенсей. А затем, сложив печать концентрации исчезает.

-Эээ... -недоумевающе тяну я, но вдруг чувствую чужое присутствие, и быстро обернувшись, замечаю сенсея, неторопливо шагающего со стороны деревни, и судя по направлению, движется он ко мне.

-Действительно неплохо. -повторяет Минато слова своего клона, а затем, сложив печать концетрации, вызывает сразу десяток клонов. И помахивая свитков, зажатым в руке, с подписью канцелярии Хокаге, поясняет:

-Я дам тебе опыт. Сейчас ты создашь столько теневых клонов, сколько сможешь. И сядешь медитировать. Этими клонами займутся мои клоны. Когда чакра закончится, ты получишь их опыт.

-И тут же вырублюсь от перенапряжения и истощения. -мрачно закончил я.

-Не вырубишься. Забыл кто твой сенсей? -улыбнулся Минато, протягивая мне сразу с десяток крупных таблеток, в которых я опознал боевой стимулятор мозговой деятельности клана Яманак.

-Угу. А чакра? -поинтересовался я, догадываясь, что и тут сенсей все продумал. Так оно и оказалось — наставник протянул мне другую руку, с таблеткой от клана Акимичи — тоже боевой стимулятор, но усиливающий выработку чакры.

-Вдобавок, я буду потихоньку переливать свою чакру. -попытался "утешить" меня белобрысый садист. Садист — потому-что отходняк после такой тренировки, и вдобавок после таких стимуляторов будет... жесткий. Очень жесткий.

-Ничего, ирьенин класса "А" тебя на ноги часа за два поставит. И у меня есть такой знакомый. Поверь, опыт, что ты получишь — стоит того. -и снова серьезный Минато. Уж лучше бы он смеялся. Тогда я бы послал его, и ушел в клан. Тренироваться. Но когда он так серьезен... послушно беру таблетки, снимаю с пояса флягу, и выпиваю их, одну за другой. Затем — создаю шесть клонов. Сам же сажусь на землю, и слышу как Минато опускается рядом, и чувствую как его руки оказываются у меня на груди. Затем — чувствую чакру, что течет в меня.

Проходят минуты, и первый клон развеивается, даруя знание о новой технике боя, и... боль. Свою боль. Еще легкую, терпимую. Но когда клоны один за другим начинают развеиваться, и их опыт, их знания, смешанные с болью начинают проникать в мой мозг, я с трудом удерживаюсь от стона.

-Еще. -слышится голос Минато-сенсея. И я послушно создаю клонов. И снова — твердые руки на моей груди, и чакра, щедрым потоком вливающаяся в меня. Снова текут минут. И снова приходит боль...

* * *

-Очнулся? -слышится приветливый женский голосок. И я понимаю — я наконец умер, и попал в рай. Правда, я шиноби... разве шиноби попадают в рай? Хотя, с другой стороны... я ведь еще не успел никого убить. И погиб как мученик — из-за злобного сенсея. А значит — вполне могу претендовать на место в раю.

-Небесная дева, дай мне еще немного отдохнуть. Земная жизнь была крайне утомительной. -просительно бурчу я.

-Эмм... Обито, вообще-то ты жив. И здоров. По крайней мере, физически. -снова оживает женской голосок, и на мгновение я чувствую, как медчакра прокатывается по моим каналам. Блаженство...

Наконец полностью прихожу в себя, и открываю глаза. И натыкаюсь взглядом на трех шиноби. Две куноичи — одна блондинистой расцветки, с ярко-голубыми глазами, и довольно большими и неоспоримыми... достоинствами, вторая с ярко-красными волосами. Без особых достоинств. Хотя глаза у нее красивые. И третий — мой сенсей. Сидящий на стуле, потирающий затылок, и задумчиво глядящий на меня.

-Минато, до чего ты довел беднягу, а? Тебе не стыдно? -еще пару секунд посмотрев на меня, на сенсея набрасывается красноволосая, и ему прилетает по голове. Видя, как он привычно уклоняется, значительно снижая силу удара, я понимаю — это не в первый раз. В смысле — бьют его не первый раз.

-Я... -пытаюсь начать разговор, но вдруг горло перехватывает. Тут же мне протягивают кружку, и не с водой, а с вполне приличным соком!

-Спасибо. -сделав пару глотков, благодарю я светловолосую куноичи.

-Не стоит благодарности. -тепло улыбается куноичи. А затем, укоризненно смотрит на Минато-сенсея.

-На Дана будешь так смотреть! Или на Наваки. У него карма плохая, и он обязан тебя терпеть. -весело фыркает сенсей.

-Мина! -рычит красноволосая, и после пары ударов, заливающийся хохотом сенсей признает свое поражение.

-Не обращай внимания на эту пару идиотов. Они давно нашли друг друга. -с усмешкой, исполненной тепла, ворчит светловолосая куноичи. А затем, хлопнув себя по лбу, представляется:

-Меня зовут Цунаде. Можешь звать меня так. Своего сенсея ты, думаю, итак знаешь. А ту несносную особу, что сейчас колотит его, зовут...

-Кушина Узумаки. -называю я имя, что первым пришло мне в голову, и оказываюсь прав, если судить по реакции Цунаде.

-Молодец. Сам догадался? -спрашивает она, и в глазах куноичи мелькают веселые чертики.

-Когда заходит речь о идиотах, всегда называют четыре имени. Майто Дай. Майто Гай. Минато Намикадзе, и Кушина Узумаки. Первые два, и последние два обычно звучат в паре. -стараясь говорить потише, пересказываю я то, что услышал от отца. К сожалению — все же недостаточно тихо.

Потому-что рвущуюся ко мне Узумаки моему сенсею пришлось останавливать уже всерьез. От ее яки мне даже малость поплохело, но я постарался этого не показывать. Источником веселья осталась только громко хохочущая Цунаде.

-Я ему уши надеру, он у меня узнает, что значит обзываться! Да то, что после этого мелкого неблагодарного гаденыша останется, даже хоронить не будут! -ярилась куноичи.

-Ну, это и мне без вашей помощи организуют. -вздохнул я. И тут же меня пробил холодный пот от блеснувших глаз Узумаки... сан. Правда, выражение паники на лице Минато-сенсея все компенсировало.

-Идем. Это надолго. -меланхолично поведала мне Цунаде, и мы направились к двери, оставляя позади звуки скандала, все набирающего силу.

-Так она что, не знала? -дошло до меня.

-Угу. -кивнула куноичи.

-Мои шансы на выживание только что катастрофически упали. Простите, Минато-сенсей. -покаялся я, слыша, как кого-то обо что-то бьют.

-Не беспокойся. Эта война скоро закончится. И все у нас будет хорошо. -улыбнулась Цунаде, приводя в окончательный беспорядок мою прическу. Тогда еще никто не знал, как сильно она ошибалась...

* * *

Окрестности моста Каннаби. Команда номер семь. Командир-наставник — джонина S ранга Минато Намикадзе. Временно отсутствует.

-Ну и чего мы тут забыли. -тихо шипел я, глядя на подозрительно спокойный лес.

-То же что и всегда. Небольшая диверсия с уничтожением имущества врага. Мост надо сломать. -невозмутимо отзывается Какаши, изучая карту.

-А после — в лагерь. Хоть помоемся по-человечески. -мечтательно улыбается Рин.

-А то тебе дождя мало. -ухмыляюсь я, с ненавистью глядя на небо. К мокрой одежде, как ни странно, претензий нет — привык. Даже холод уже почти не донимает.

-Обито — осмотрись. Рин — не расслабляйся. -не отрываясь от карты, отдал приказы Какаши, наш мозговой центр.

-Есть. -козыряю я, активируя шаринган.

И внимательно, стараясь ничего не упустить, и категорически не торопясь, изучаю местность, в которой нам предстоит работать. Что же... это — мост. Основательно построенный, прекрасный мост. И его надо — сломать! Это мы запросто. Далее, это — лес. В нем могут быть засады. Засады нам не нужны. Дорога... шиноби по ней если и пойдут, то обозники. Стало быть — малоопасна. Но вот лесок меня чем-то напрягает...

-Лес какой-то неспокойный. Мост можно взорвать, только если под три опоры подложить по десятку взрыв-печатей. -докладываю я.

-Снова поганое предчувствие? -морщится Какаши.

-А может обойдется? -робко надеется Рин.

-С тех пор, как Обито получил шаринган с тремя томоэ, ни разу его предчувствие нас не подвело. Не обойдется. -вздыхает наш временный командир.

Я в ответ только развожу руками. Ведь и правда — с тех пор мой нюх на опасности вырос в разы! Вот только цена... я получил третье томоэ в бою на истребление. Тогда нас, необученных чуунинов, просто бросили на кучку таких же салаг. Боем это было сложно назвать. Скорее — бойней. Куча генинов и чуунинов прекрасно справлялась с созданием паники. Бензина в огонь творившегося безумия подливали несколько джонинов, вырезавших молодежь целыми командами. Тогда, в том бою, и пробудилось последнее томоэ моего шарингана, только это позволило нам продержаться до прихода Минато-сенсея.

-Стоп. Два источника чакры. Да там два шиноби в засаде засели! -напрягая шаринган до боли, я все же нашел причину своего неспокойного настроения!

-Значит так. Обито, подкрадываешься поближе к тем двум неудачникам, и накладываешь гендзюцу на все живое вокруг. Я пойду после тебя — минировать, и хотелось бы, чтобы даже белки меня не увидели. Я понятно выражаюсь? -приподнял бровь Какаши, безжалостно отбирая взрыв-печати у меня и Рин.

-Добро. Белки тебя не заметят. Все остальные тоже. Белкофоб. -ворчу я, изучая место лежки вражеских шинобей повнимательнее.

-Два чуунина. На три часа. Дистанция — метров двести. -сквозь зубы цежу я, давая ориентиры своему напарнику, и уточняя данные. А после, глядя на капли дождя, мне в голову приходит одна крайне безумная идея...

-Чего замер-то? Они нас заметили? -хватается за танто Какаши.

-Они у меня сейчас ничего не заметят, даже если ты им задницу показывать начнешь, и обзывать их девчонками. -ухмыляюсь я, пока тку тонкое полотно иллюзий.

-Пошел. -приказываю я Какаши, он пару мгновений испытующе смотрит на меня, ничего не понимая, но он привык верить мне, и потому, закрепив взрыв-печати за в подсумке, ужом проскальзывает в траву, и ползет к мосту. Я же, благодаря предков за великое додзюцу — шаринган, продолжаю ткать иллюзию. В этом я — спец. Хотя бы потому, что гендзюцу я наложил на тех засранцев с помощью капель дождя. О благословенный дождь!

Но контролировать гендзюцу все же, мягко говоря, трудновато. Приходиться смотреть вверх, посылая чакру шаринганом от капли к капли. Конечной точкой служат глаза вражеских шиноби. Качественное гендзюцу так не наложишь, но вот простенький отвод глаз — хоть и с трудом, но все же смог набросить гений клана Учиха, Обито-сама!

-У тебя опять кровь идет. -тихо говорит Рин. Я молчу — не хочу нарушить концентрацию, да и... сам знаю. Чувствую, как из носа, и из уголков глаз кровь течет. Не самое приятное чувство, но за последний год почти привычное. Мне часто приходится использовать шаринган, и часто приходится переходить за грань.

Дождь начинает идти все реже, и гендзюцу становиться контролировать все сложнее — капель становиться мало. Проклинаю небо, что так подвело меня, пока мозг судорожно ищет варианты, поставив перед собой всего одну цель — спасти Какаши. Без гендзюцу ему кирдык. Однозначно.

-Уходим. -шипит знакомый голос, и меня подхватывают под руки.

Первые метров пятьдесят я преодолеваю все еще глядя в небо, контролируя отвод глаз, и только когда мы удаляемся подальше, еще раз осмотревшись, деактивирую шаринган. Тут же Рин заставляет меня лечь на землю, и закапывает в глаза капли, заодно излечивая лопнувшие сосуды в глазах и в носу.

-Таймер сработает через пять минут. Хотелось бы быть к тому времени подальше. -замечает Какаши, сидящий рядом, и жадно пьющий воду из фляги.

Не сговариваясь, встаем, и ускоряемся. Какаши пытается контролировать меня, будто боясь что я могу упасть. Рин тоже держится рядом. Вот засранцы, от перенапряжения я вырубался всего раз. Или два... но точно не больше четырех раз!

Подаю им пару знаков, поясняя, что я в норме, и что если они не прекратят маяться ерундой, мой ботинок может оказаться кое у кого в очень интересном месте. В ответ получаю два набора сигналов. Первый от Рин, она напоминает, что готовит и дает лекарства нам именно она. Так что... приходится поспешно извиниться. На Какаши, пообещавшего засунуть мне оба ботинка в интересное место, я не обращаю внимания. Он всего лишь жалкий подражатель...