Лезвия Судьбы - 2. Дорога на Торхольм

Влад и в это раз решил развлечься, чтобы время прошло быстрее. Взял себе набор гномов и ухитрился слиться на ..дцатом ходу, так как полностью был в думах о предстоящей операции. Скарви, конечно, вынесли с центра, победителем игры стала Марина, но конунг заработал несколько неодобрительных взглядов от напарников по игре и разочарованных от рулевых. Влад вернулся в свое кресло и закрыл глаза. Проигрыш не всколыхнул его душу всплеском ярости обиды, не перенаправил поток мыслей на решение проблемы, пусть и игровой, и не принес ожидаемого облегчения от бремени тяжести судеб. Сознание было словно заморожено ожиданием великого приключения и отчаянной авантюры, и поэтому он еле находил в себе силы ждать. Но Влад был сильной личностью и сумел ничем не выдать ожидания, буквально терзающего его душу на куски.

Нудно и долго, как прием у стоматолога, тянулись эти часы полета. Но все в этом мире, и плохое, и хорошее, имеет привычку кончаться. И побеждает часто просто более терпеливый. И Влад выиграл! Он дождался.

— Слева по борту — наша деревня, деревня кузнецов! — дал сигнал звонким шепотом впередсмотрящий. Молодая луна еле освящала огромный черный круглый провал в земле. На дне провала легко серебрилась вода. Прошел лунный месяц, прежде чем они снова вернулись на место битвы с элитными подразделениями эльфийской армии клана Зеленого Листа. Ни одного огонька не освещало эту местность. И люди, и эльфы навсегда покинули это проклятое место, ставшее кладбищем для трети эльфийского войска.

— Отлично, — сказал конунг. — Двигаем к ближайшим деревням и селам. Высаживаем миссионеров. Затем, далее по плану, поворачиваем на юг и идем вдоль крайних деревень, также производя высадку.

Как Марине удалось проложить маршрут, который тютелька в тютельку вывел их к месту, где раньше стояло село — Влад не знал. Это если его и интересовало, то весьма недолго. Ронять свой авторитет вопросами к Марине, показывая незнание такой мелочи, как ночная навигация над лесом на летающем каменном крейсере, он не собирался. Хватит с него и шахмат. Конунг всегда все знает, и это аксиома, не подлежащая сомнению. Его работой было ставить задачи, работой его подчиненных было их выполнять. План был разработан, прописан, и конунгу оставалось только фиксировать этапы его выполнения.

Когда пришла пора выпускать первого десантника-миссионера, Влад вновь вышел на палубу. Он крепко обнял дедка, которому предстояло вернуться в свою родную деревню в новом качестве. Не балласта, объедающего родных, а несущего слово бога! Конунг лично вручил деду жезл и проникновенно, обращаясь по имени, сказал ему: "На все воля Маниту, и ты выбран им, Крони, да пребудет с тобой его воля!". Такой хитрый поворот фразы, делающий еще совсем недавно никому не нужного дедка "Избранным", выбил из его глаз слезы. Дед не нашел, что сказать в ответ, и лишь кивнул.

— Ну давай, родной. Не подведи! — сказал Влад деду, и того споро спустили на зачарованных веревках вниз. Молча его провожали взглядом соратники по миссионерской деятельности, высыпав на палубу из своей сараюшки, вместе с первым отважным.

— А лихой мужик, наш Крони! — заявил Влад. — Вона как сиганул. Как ждал. Ведь всех девок перепортит, прежде чем делом займется. — Дружный хохот был ему лучшим ответом. И эта фраза стала хитом на эту ночь.

Они двигались от точки к точке, а избранный народ лихо нырял вниз, в темноту, радостно встречая самое великое приключение в своей жизни. Только первые трое шли в свои родные деревни, остальным пришлось идти в совсем незнакомые им села и поселения. Но это никого не смущало. И что бы уже ни случилось — огонь в их сердцах воспламенит следующие, а те передадут импульс дальше. И именно так заканчивались империи и начинались революции, идя от сердца к сердцу, от искры раздувая пламя выше гор.

На рассвете, в километре от одной из деревень, уже находящихся в соседнем королевстве, они спустили вниз последнюю бабушку, которая бодро расцеловалась с конунгом напоследок, вопреки всем сословным традициям и предрассудкам.

Конунг подождал, пока бабуся, тяжело опираясь на посох, не скроется из виду между деревьями, ковыляя по направлению к деревне. Тяжело вздохнув, он отдал приказ о выполнении следующего пункта в плане. Крейсер резво развернулся вглубь владений диких ванов и последовал до следующей реперной точки, откуда, повернув на юго— восток, он должен был выйти к Колючему Лесу. Торопиться было некуда да и незачем, так как выйти за пределы леса диких ванов каменный крейсер должен был ближе к полуночи, скрываясь в закатных сумерках.

Изрядно вымотавшийся и морально, и физически за эту ночь Влад взял одеяла и пошел спать в освободившуюся после стариков-миссионеров сараюшку. К нему, немного подумав, присоединились еще несколько человек. Каменный крейсер особым комфортом не отличался, и спальными местами это достижение магического кораблестроения оборудовано не было. Да и какой в этом был смысл, если расчетное время существования данного корабля — не более полутора суток? Свыше этого срока не выдержал бы кристалл, да и задач для крейсера больше прописано не было.

Влада разбудили, когда уже наступила ночь. К этому времени они покинули территорию диких ванов и, по всей видимости, находились над Колючим Лесом. Крейсер делал километровые круги над обнаруженной дорогой, рекой и бродом, где река и дорога пересекались. На берегу реки были какие-то развалины. Все это разглядели впередсмотрящие, накачанные зельем "кошачьего глаза" до вертикальных зрачков.

В нескольких километрах к востоку виднелись ярко освещенные стены какой-то немаленькой крепости. По рассказам свидетелей — таких крепостец, занимающихся одинаково что разбоем, что функциями постоялых дворов, в Колючем Лесу было как минимум десятка три-четыре. Видимо, дорога через брод к ней и вела. Влад принял решение о десантировании прямо здесь, на другой стороне реки от замка. Но все-таки конспирацию было решено соблюсти по полной. Река петляла, как бешеная, поэтому, пролетев вдоль ее русла, по течению, Влад приказал за третьим поворотом приводниться у самого берега. Крейсер по размерам был совсем небольшим, в сравнении с предыдущими летающими моделями — просто малюткой, поэтому можно было надеяться, что изменение местного ландшафта пройдет незамеченным. А через некоторое время, следы его чудесного появления вообще размоет. Народ споро разобрал все деревянные постройки, на щиты, и перетащил на берег. Там, на некотором удалении от реки, из этих пиломатериалов был собран небольшой домик, который, по задумке Влада, стал их временной партизанской базой. Все запасы боеприпасов были зарыты и тщательно замаскированы. План был таков — незаметно появившись в Колючем Лесу, отстроить легкую базу, затем взять языка, а может быть, для ясности, и нескольких. После этого оценить обстановку, прикинуть расклад сил и действовать по обстоятельствам.

Утром следующего дня конунг разослал восьмерых из отряда во все стороны света. Колдуньи на них навели заклинания отвода глаз и мимикрии, для того чтобы максимально увеличить скрытность. Приказ разведчикам был дан недвусмысленный — ни во что не влезать, просто провести разведку в своем направлении. Троим самым опытным следопытам пришлось переплыть реку, чтобы выполнить свою задачу. Им предстояло исследовать подступы и окрестности обнаруженного замка. Еще двоих Влад выслал к дороге наблюдать за движением.

Вечером, когда наконец все вернулись, Влад подбил результаты дня. На исследованных территориях разведчики обнаружили два охотничьих домика, одну землянку и одно небольшое поселение со смешанным населением из гномов, людей, орков и даже гоблинов. Судя по всему, это была какая-то банда. Также были обнаружены следы еще двух ватаг, судя по следам состоящих исключительно из людей. Движение по дороге было не то чтобы особо оживленным, но со своим собственным ритмом. За день в обе стороны через брод переправилось три каравана, четыре крупные компании, вроде их собственной, и пять групп по три-четыре человека. Одну из групп взяли в плен при скоротечном столкновении со встречным караваном. Вторую группу перебила одна из ватаг, нагнав по дороге. Жизнь в лесу била ключом. Но самые интересные вещи рассказал Хаген, вернувшийся уже поздно ночью. Его задачей было отследить деятельность населения замка. Судя по наблюдениям Хагена, замок служил местом ночевки для проходящих караванов, находясь в нескольких сотнях метров от тракта и будучи построен на крутом холме. Однако не каждый караван оставался в нем на ночь. Один из наблюдаемых караванов, прошедший мимо замка днем, пошел сразу к броду, видимо, рассудив, что терять полдня, растрачивая его на радушие обитателей замка — неразумно.

Но самую интересную вещь Хаген рассказал в конце своего доклада. Он успел скрытно выйти к замку как раз тогда, когда его ворота покидала последняя повозка уходящего на восток каравана. Через некоторое время замок покинул одинокий всадник, поскакавший по хорошо расчищенной, но малозаметной тропе куда-то в лес. Следом за ним из замка на рысях вылетело еще шесть десятков всадников. Хаген с интересом обошел полукругом загадочный замок и исследовал это лесное скоростное шоссе. Вокруг замка было метров сто-сто пятьдесят вырубленного пространства, но подход к этой дороге был хорошо замаскирован молодыми елками. Сама тропинка отходила от замка по касательной и поэтому была мало заметна. Больше ничего не происходило до самого вечера. Только проходили по дороге ватаги и еще парочка караванов. Ближе к вечеру, однако, всадники вернулись в замок, и их было уже под сотню. Каждый вел в поводу еще одну лошадь, тяжело нагруженную какой-то кладью. Хаген не мог дать сто процентов, но он был уверен, что кладь эта была с того самого каравана, который ушел утром. Через час в замке началась дикая оргия. Слышались женские вопли, дикие выкрики, звон битой посуды и звуки драки.

— Да, — высказал конунг. — Вертеп, он и в Африке вертеп. Вот, значит, как тут живут, живой и яркой полной жизнью, а дышат неразбавленной свободой. И все это до предсмертных судорог. Значит, завтра — всю разведку на дорогу. Нам надо на восток, все равно придется идти мимо этого разбойничего гнезда. По лесу не будем куролесить не зная дороги. Мы присоединимся к подходящему каравану, но будем настороже. Другого выхода нет.

— Но если мы присоединимся к каравану, не будет ли наша судьба такой же, как у того каравана, о котором нам рассказал Хаген? — подал голос вечно находящийся "контро" к конунгу во всех вопросах Мудрый Скарви. — Или мы, избранные люди Маниту, как мыши-полевки будем красться по лесу, опасаясь даже собственного хруста под лапками?!

Влад скрипнул зубами. Скарви был прав. Присоединяясь к каравану, они становились зависимыми от проводника и лишались самого сильного козыря — своей временной "невидимости" для всех остальных обитателей леса. Мысль конунга сыграла в сторону более активной жизненной позиции. Свой пиар на весь континент он решил начать прямо отсюда.

— Хорошо. Мы сделаем вот как...

Вожак небольшой ватажки разбойников Мадерик, носящий знаковое погоняло Хрипатый, не сразу понял, что произошло. Его разбудили вместе с утренней росой пинком под ребра, предварительно буквально вышвырнув из шалаша. Его товарищи сидели на полянке, связанные по рукам и ногам и с кляпами у некоторых во рту. Рядом с ними прохаживалось человек десять, одетых буквально с иголочки, в отличных эльфийских кольчугах, вооруженных луками, арбалетами, мечами и кинжалами. Страшная мысль посетила мечущийся в панике мозг Хрипатого: "Один из эльфийских королей решил наложить руку на Колючий Лес. Нам конец. Вздернут, нет, принесут в жертву как разбойников". Но затем Хрипатый засомневался — уж о такой операции в самой глубине Колючего Леса знали бы давным-давно. Это же три армии надо загнать в этот дремучий лес, чтобы хоть чего-нибудь добиться, и не факт, что хоть один человек из этих армий отсюда выйдет живым. Хрипатый поймал взглядом отчаянный взор Червячка, который с надеждой смотрел на вожака. Но, учитывая то, что Червячок этой ночью был назначен часовым, Хрипатый посмотрел на него в ответ с яростной гримасой. Тот скукожился и поник окончательно. Никого не волновало, что Червячок с самого появления в ватаге Хрипатого, то есть уже как два месяца, был на испытательном сроке и должен был постоянно сторожить всю ватагу ночью. До появления следующего новичка.

Перед связанными разбойниками вышел уже немолодой воин в странной кольчуге из сложенных черепицей кусочков металла.

— Господа! — с апломбом начал этот оратор. — Принц Нюкаэль, — и он махнул рукой в сторону, куда все автоматически посмотрели и увидели чрезвычайно молодого, очень смазливого эльфа, но при этом вооруженного до зубов и скалящегося в мерзкой плотоядной улыбке. Принц стоял в окружении четырех огромных широкоплечих людей-воинов, с необычными арбалетами в руках. Пока все разглядывали эту диковинку, человек в пластинчатом доспехе продолжал вещать:

— Достославный принц ищет наемников для прибыльного дела. Он намерен доказать свою доблесть при дворе славным деянием в знаменитом Колючем Лесу. Для этого он хочет совершить подвиг. Вы вольны выбирать. Или подвиг и награда, или...

И воин сделал характерный жест у шеи.

Разбойники переглянулись, потом разом поглядели на Хрипатого. Хрипатый думал недолго. А чего тут думать?

— Согласные мы, — хрипло прохрипел Хрипатый. — Но добычу делим по договору, по головам. — Попытался схитрить он. Судя по всему, отряд у принца небольшой, а его дюжина была если не третью, то точно четвертью в будущем сводном войске. Хотя, если согласятся на такие условия, сразу как в руках окажется оружие — надо будет бить. С такими обещаниями обычно платят клинком в спину.

— Вам заплатят жалование, — провозгласил воин. — В случае успеха дадут премию. Но на процент даже не рассчитывайте. А для не согласных на эти щедрые условия у нас найдется веревка и сук.

Хрипатый облегченно выдохнул. Значит, убивать не будут.

— Согласные мы...

— Хорошо. Приводите себя в порядок. Через два часа ждем у брода. А мы пока навестим вашего соседа по лесу. С аналогичным предложением. Как его там кличут? — спросил вербовщик.

— Его имя Андрилл, но зовут его все — Морской Хвост, — решил пойти на сотрудничество Хрипатый. — Он раньше моряком был на галере.

— А тебя как самого зовут...сержант? — проявил недюжинное участие в судьбе своего нового соратника собеседник в странных доспехах. — Мое имя Вальдур.

— Мадерик, сэр. Мое имя Мадерик.

Через два часа у брода, в развалинах, расположились ровно пятьдесят человек. Тут была банда Хрипатого, нынче ставшего сэром сержантом Мадериком, и немного помятая ватага Андрилла. Сам Андрилл тоже щеголял в сержантском звании и со свежим колоритным фингалом. Видимо, уговоры присоединиться начались с небольшой схватки.

Когда Вальдур подошел к ватаге Мадерика, чтобы что-то сказать, новоявленный сержант сочно и метко сплюнул ему на ногу с полутораметрового расстояния. Народ с интересом подобрался, держа руки поближе к оружию.