Дар

На рассвете, полностью обессиленные, мы засыпаем в объятиях друг друга. Прежде чем сомкнуть глаза, мысленно обращаюсь ко всей вселенной, благодарю за Макса.

Впервые за бесконечно долгое время мне удается выспаться по-настоящему — без кошмаров, тревог, криков. Спать в объятиях Макса все равно, что в самом надежном бункере. Сон такой крепкий и такой сладкий... Я чувствую себя почти нормально, если бы не ... Боль до конца не отпускает, кожу на спине по-прежнему затягивает в живой, тугой корсет. Но это уже не беда, важно другое — я уже не одинока. Больше нет.

Глава 7

Просыпаюсь от ощущения холода. Зябко и противно. Раскрываю глаза. Рядом с собой не обнаруживаю никого, только смятый плед и несколько подушек. Сердце начинает нервно колотиться, в душу пробираются крысы паники.

Потирая глаза, обмотав вокруг себя плед, бреду на кухню, попутно заглядывая в ванную и туалет — везде пусто. Практически одной ногой стою над пропастью отчаяния. Я не смогу пережить трусость Макса. Если после всего, что вчера между нами было, после всех тех слов, близости, ОН сбежал от меня как самая последняя сволочь, чего ожидать от других? Не знаю что хуже — быть затворницей или стать брошенной затворницей?

Возвращаюсь на диван, он все еще хранит аромат тела Макса. Аромат минувшей ночи. Аромат секса.

Макс...

А чего я ожидала? Трахнуть чудище это почти тоже, что быть чудищем — так же уникально. А вот любить меня, его никто не в силах заставить.

Вою — по-настоящему, искренне и со страстью. ВОЮ — разрывая тишину моего склепа доводящим до отчаяния криком. Да, мой дом отныне — мой склеп. А я наполовину животное. А животные, когда им невыносимо больно — воют. Вот и я даже не пытаюсь сдержать себя. Несколько лет назад я отдыхала в горах. Спускаясь на лыжах, я заметила в небе огромную птицу, она встревоженно кружила и издавала на столько отчаянные крики... Тогда, помню, мое сердце сжалось, такой пронзительной тоски мне еще не доводилось слышать. Только теперь я понимаю ту птицу. Невыносимую боль, обиду, тоску, отчаяние, безысходность, по-другому просто не выразить.

Смотрю на зеленый ковер. Нет сил даже сползти на пол. Прижимаю колени к животу, вжимаясь в спинку дивана, пытаюсь найти успокоение в его объятьях.

Макс...

Макс...

Макс...

Как же так можно?

Хватаю подушку. С силой сжимаю ее в кольцо своих рук. Засовываю один конец в рот. Может хоть это поможет вернуть в дом тишину.

Что это?

Ухо касается чего-то холодного. Металл в постели? Вытягиваю руку. Достаю из под головы мобильный. Входящих сообщения два.

'Ты так сладко спала. Знаю, что в последнее время тебе это не удавалось, поэтому даже не пытался разбудить. Срочно вызвали на лед. Проснешься, звони. Люблю'.

Вторым сообщение был просто смайлик сжимавший в руках букет цветов.

Лицо растягивается в улыбке. На глаза выступают слезы.

Дура.

Что остается сделать с собой после подобного? Удариться головой о стену? Возможно, но вряд ли это придаст больше уверенности в себе, в НЁМ, в новой жизни. Думаю, я еще не один раз доведу себя до последней степени отчаяния не обнаружив Макса рядом, не дождавшись от него звонка, не получив вовремя сообщения. Страх потери еще долго будет преследовать меня. Должно пройти время. Должно пройти немало времени, чтобы я по-настоящему поверила, что меня и такой можно любить. Наверное, сначала я сама должна научиться относиться к себе не как к выродку. Любить человека, безгранично довериться ему — бесценно, но когда это доверие предают или этот человек перестанет тебя любить, или просто в один миг исчезнет из твоей жизни — невыносимо. Не знаю, случись со мной подобное, смогла бы ли я выстоять.

Я уникальна, а не уродлива.

У меня появился необыкновенный дар, а не изъян.

Я ангел, а не демон. У демонов клыки, когти, кровавые глаза и ужасные черные крылья. По крайней мере, так их изображают в кино и в книгах. Макс прав — я не могу быть плохим ангелом. Во всем нужно разбираться.

'Не хочу мешать. Я уже не сплю. Будет время — звони сам. Люблю'.

В прошлой жизни меня безумно раздражали звонки во время тренировок, поэтому я и сама не стала беспокоить Макса. Главное — я дура и у нас все в порядке.

Тренировки... Я так скучаю по льду. Иногда он мне снится. Я даже слышу его хруст. Я чувствую прохладные прикосновения мелких кристаллов о местами обнаженные части тела. Мне так не достает этого, но нужно свыкаться с мыслью, что ЭТОГО в моей жизни больше не будет.

Бодро вскакиваю с дивана. Интересно — откуда взялась энергия, если еще вчера утром я едва перебирала ногами? Любовь творит чудеса и это тоже в буквальном смысле.

Хватит заставлять собственные мышцы деградировать. Нужно чем-то занять себя. Например — завтраком. Иду сначала в душ, затем на кухню.

В этот раз одеться получилось практически сразу. Старенькая футболка Макса, перекочевавшая в мой шкаф несколько месяцев назад, отлично подошла. Обычный кусок ткани придает уверенности и заставляет чувствовать себя не так одиноко. Она на несколько размеров больше и смотрится на мне как туника, но это именно то, что нужно — крылья спрятаны, но не зажаты. В свободном голубом 'балахоне' моему телу достаточно комфортно, а моя душа чувствует тепло ее бывшего владельца.

Никогда не стремилась стать хорошей хозяйкой. Возможно поэтому кроме пыли и плесени, в холодильнике и шкафчиках ничего не обнаружила. Да и откуда там чему-то взяться?

Завариваю травяной чай. Хорошо, что чай хранится долго. По привычке пью без сахара. Сколько себя помню, я всегда придерживалась диеты. Профессия не позволяет объедаться, да и просто лакомиться вкусной, но зачастую вредной, пищей. Теперь это не имеет смысла, но мне не хочется ни жареных крылышек, о которых я часто мечтала; ни пиццы; ни даже сладостей, а ведь они раньше преследовали меня во снах. Теперь мне снятся другие сны, которые не вызывают желания насытить желудок, а наоборот — выворачивают всю меня наизнанку.

Сон.

Крепкий сон это настоящее счастье. Пока у тебя есть ежедневный сон тебе, естественно, не приходится задумываться о том, что ты можешь его лишиться. Ты не относишься к нему как чему-то особенному. Ты воспринимаешь его как все вокруг — норма, и ничего более. Когда же ежедневно поглощающая землю темнота продолжает свой жизненный цикл, а ты не в силах спрятаться от нее под покрывалом собственных век, больше всего в этом мире боясь увидеть очередную смерть, сон обретает великую ценность. Ты начинаешь понимать — лишь благодаря здоровому и крепкому сну люди не сходят с ума от изобилия нужных и не очень мыслей, роящихся в собственной черепной коробке. Мне ли этого не знать. Еще вчера я была на грани.

Позавтракав чаем, настраиваюсь на кропотливую работу. Нужно обработать много информации связанной с моими родственниками, различными феноменами, сверхъестественными способностями. Сейчас, когда мне немного удалось усмирить жалость и ненависть к самой себе; когда я, наконец, поняла что бездействие и самобичевание не заставит мой мозг прекратить диктовать отрывки будущего, а крылья от этого не исчезнут — стоит попробовать противоположный вариант. Приложить максимум усилий, чтобы если не избавиться, то хотя бы разобраться со всем этим. Возможно сейчас, с более трезвым умом мне удастся большее, чем три недели назад, когда всю мою сущность наполнял шок.

Сообщение от Макса пришло, когда в своих руках я сжимала послание от так называемого 'прадедушки'. Вдруг в первый раз мой мозг попросту был не готов к подобным откровениям? Может быть, сегодня я сумею прочесть между строк. Прежде чем приступить к одному письму, быстро справляюсь с другим.

'Времени на разговоры нет. Буду у тебя поздно вечером и обо всем расскажу. Скорее всего, уже завтра мне придется отправляться во Францию для подготовки к соревнованиям. Теперь, когда я знаю что с тобой все в порядке, могу себе позволить вернуться на лед увереннее. Я ведь прав, у тебя все в порядке? Люблю'.

Чувствую, как азарт и вдохновение утекают сквозь пальцы разочарования и тоски. Я только-только обрела Макса и вновь придется распрощаться с ним на неопределенный временной промежуток... Снова одиночная камера. Снова четыре пустые стены.

Разочарование. Обида. Горечь.

'У меня все без изменений. Наверное, так выглядит мой нынешний 'порядок'. Жду вечера. Искренне рада за тебя и немного завидую. Мне так хочется снова встать на коньки... Люблю'.

Изо всех сил борюсь с желанием продолжить прозябать на любимом ковре. Пытаюсь убедить саму себя в том, что рядом с Максом или без него, но я должна разложить всю свою жизнь по полочкам. Наверное, мне было бы проще объяснить происхождение пугающих кругов на полях или в два счета разобраться с вопросом — 'одни ли мы во вселенной?', нежели объяснить события последних недель и понять, откуда все это на меня свалилось. Но искать легких путей, как показала практика, нет смысла. Если я сама не разгребу гору из необъяснимого в собственной жизни, этого за меня не сделает никто.

'Не понял, а в чем проблема? Коньки сломались? Ладно, об этом тоже вечером. Прости, но должен заняться делом. Люблю'.

Ничего не отвечаю, но не могу избавиться от противной горькой улыбки во все лицо — действительно, в чем проблема?

Чувствую движение между лопаток. Иногда кажется, будто крылья не просто кусок плоти из перьев и костей, а впившийся в мое тело паразит обладающий нереальной сверхчувствительностью. Мозг еще не успевает отреагировать на то или иное послание, как на спине я начинаю ощущать то ли покалывание, то ли тянущую боль, то ли просто трепет. Странно все это, по самой меньшей мере, какая только возможна — странно.

Мысленно отодвигаю Макса в сторону. Он прав, с ним будем разбираться вечером, а пока...

Глава 8

В сотый раз перечитываю чертово письмо. НИ — ЧЕ — ГО. Красиво выведенные буквы сложенные в слова и предложения дают один прямой ответ — дождь прекратится послезавтра. Все. На вопросы: 'кто я такая?' или 'что я такое?', 'что мне делать со свалившимся 'даром'?' и 'как жить дальше?', похоже, придется находить ответы постепенно и без посторонней помощи. Спасибо предкам.

Включаю компьютер. Сажусь за стол. Первое что бросается в глаза по завершению загрузки — прогноз погоды. Послезавтра и вправду обещают сухой и солнечный день. Было бы неплохо, что б вот так же легко загрузились все ответы на мои бесчисленные вопросы. Но чуда, в этом случае, не происходит.

Интернет пестрит статьями и фотографиями о вчерашней трагедии с министром. Сотни статей с разными предположениями: злой рок, заказное убийство, нелепая случайность. Предположений по этому поводу масса, вот только это все предположения. Нервно сглатываю, пытаясь не обращать внимания на потоки разрывающих душу новостей. Министру я помочь точно ничем не смогу, а вот себе стоит попытаться. Прогоняю воспоминания. Удаляю из сознания образ распластавшегося на влажном тротуаре мужчины с перекушенной глоткой.

Час. Два. Три. Четыре. И ничего.

Перед глазами за это время промелькнуло миллион лиц, слов, предложений, но ни одно из них не пролило хотя бы капельку света на мое настоящее происхождение. Мне по-прежнему известно одно — мои родители обычные бессердечные люди. О дедушках и бабушках и того меньше. А о прадедушках и прабабушках и подавно. В интернете, как оказалось, можно найти многое, но не все. Он, так же как и я не знает, кем были те люди, которые, почти четверть столетия назад, оставили полугодовалого младенца на ступеньках сиротского приюта.

Стоп. Хватит. Устала.

Тру кулаками глаза, которые зудят и болят. Мозг отказывается переваривать поступавшую, хоть и бесполезную, информацию. В голове каша из мыслей, догадок и страхов. Без непосредственного общения с сотрудниками сиротского приюта мне ничего не узнать. Хотя, сомневаюсь, что и разговоры о деле давно минувших дней с людьми, которые, возможно, даже не работали там в то время, чем-то помогут. Что могут знать люди, обнаружившие кричащий сверток, о его происхождении? Если бы они обладали какой-нибудь полезной и нужной для ребенка информацией давно бы все рассказали. Хотя попробовать стоит. Позже. Возможно завтра. Или послезавтра.

Безумно захотелось спать. Глаза смыкаются сами собой. Организм требует компенсировать бесконечные ночи без нормального отдыха. Оставляю в покое компьютер. Бреду к дивану. Ложиться страшно, но рискнуть стоит. Может снова повезет и удастся выспаться.

Стоит голове коснуться подушки — веки сразу превращаются в пудовые мешки набитые цементом. Меня быстро проглатывает забытье.

Огромное ромашковое поле. Синева безоблачного неба. Раскаленный до предела воздух пропитанный солнцем. Я бегу по этому полю. Я утопаю в ромашках. Потом в облаках. Сердце сумасшедшее, оно вот-вот вырвется наружу, но я не хочу останавливаться. Я не могу насытиться безмятежностью и прелестью момента. Я парю в небесах. Крылья нисколько не тревожат, они огромные и сильные, и заняты своими прямыми обязанностями — легко перемещают по воздуху мое тело. Я счастлива.

Просыпаюсь. Не помню, когда в последний раз я раскрывала глаза с чувством бесконечного счастья и гармонии. Так легко и просто, как в этом сне, мне не было никогда. Я могла бы проспать так целую вечность и еще чуть-чуть.

Пустая комната. Четыре стены. Вокруг полумрак, но только в квартире. В душе, наконец, светло и радостно. Мне снова удалась подзарядка сном. Не убирая с лица улыбку, довольно потягиваюсь.

Первое что делаю, проверяю мобильный — один пропущенный звонок и одно непрочитанное сообщение. И то и другое от Макса. Подумать только, мне удалось так глубоко погрузиться в сон, что я даже не услышала телефон, а позавчера ночью я отчетливо слышала монотонное дыханье соседей сверху и красноречивые соседские стоны снизу.

'Не знаю, чем ты занята, если не снимаешь трубку, но, надеюсь, это не внеочередная забастовка. По-моему, мы во всем разобрались. Скоро буду у тебя. Надеюсь, ждешь. Люблю'

Улыбаюсь. Да уж, бедный Макс, повезло ему со мной. Кто знает, что взбредет в мою истощенную бредовыми мыслями голову в следующий раз.

'Не забастовка. Я спала. Если не сложно, купи, пожалуйста, продуктов, а то у меня...'

Закончить сообщение не успеваю.

Тук. Тук. Тук.

Подхожу к двери. Ложу на нее ладошки, словно пытаясь почувствовать кожей, кто за ней находится.

Сердце сжалось.

— Макс? — неуверенно шепчу я, боясь взглянуть в глазок.

— А ты ждешь кого-то другого? — весело прозвучало из-за двери.

Расслаблено выдыхаю. Получить второе послание от невидимого 'прадедушки', как-то нет пока ни сил, ни желания.

Радостно распахиваю дверь.

— Прости. Я просто немного потерялась во времени. Вот, — сую под нос Максу свой мобильный с недописанным сообщением, — только прочла входящие.

Макс бегло заглядывает на экран, переступает порог и быстро целует меня в щеку. Крылья трепещут. Не больно. Приятно.

— Соня. А я, выходит, тоже обладаю даром. Я экстрасенс. Вот. — Макс по-хозяйски проходит на кухню и ставит на стол два огромных пакета. — Если через пару дней мне придется уехать, я просто обязан наполнить твой холодильник. Ты не дотянешь до встречи со мной, если продолжишь питаться в том же духе — воздухом и водой. Да и ты, вроде как, растущий организм, тебе витаминов много нужно.