Тайна Тёмного Оплота. Пролог.

Проницательный взгляд собеседника подтверждал моё предположение.

— А мы видим свою задачу не только в охране самого Оплота, — продолжал советник. — Но и в защите тёмных вообще, в том числе и тех, что обитают в Настрии. И для того, чтобы оказать реальную помощь, нам, опять же, нужна информация.

— Я понимаю, — с готовностью кивнула я. — Только мне помогли бы наводящие вопросы.

Беседа продлилась около двух часов. Наконец, Брайан поблагодарил меня за помощь и сказал, что на сегодня это всё.

— Теперь вы можете отдохнуть, походить по городу, оглядеться. Я вынужден остаться здесь, но обязательно распоряжусь, чтобы вас проводили в ваши комнаты или в любое другое место по вашему усмотрению.

Он замолчал. Казалось бы, я могла уходить, вот только молчание было каким-то вязким, неоконченным. Взгляд Брайана, то устремлявшийся на меня, то принимавшийся бесцельно блуждать по кабинету, не отпускал. Будто брюнет хотел сказать что-то ещё, но то ли не знал, как это сделать, то ли не решался. Облизнув пересохшие губы, он посмотрел на меня в упор...и снова отвёл глаза.

— Элайна... — проговорил он, когда я уже отчаялась разобраться в происходящем и собиралась встать, чтобы покинуть кабинет. Может, он именно этого и ждал. Не знал, как бы повежливее намекнуть, что не нуждается больше в моём присутствии. — Вы не будете возражать, если я приглашу вас на ужин сегодня вечером? После работы? Не подумайте ничего дурного. В центре города есть одна весьма приличная ресторация... Возможно, сравнения с лучшими заведениями Настрии она и не выдерживает, но там приятная атмосфера, и варят очень хороший кофе...

Брайан замолчал и теперь напряжённо ждал ответа. Сейчас он выглядел не как королевский советник, а скорее как Берт, объяснявший мне, что разбоем занимается только за границей, а в Оплоте он — чрезвычайно благонадёжный, законопослушный гражданин...

— Ну конечно, — улыбнулась я. — Мне будет приятно провести вечер не в одиночестве.

Лицо советника озарилось улыбкой.

Вечер действительно прошёл чрезвычайно приятно. Место мне понравилось, там даже играли двое музыкантов, и кормили, само собой, весьма вкусно. О делах речи не заходило. Мы беседовали о книгах, о музыке, о специфических погодных условиях в Оплоте — в общем, о чём угодно, только не о политике и не об исходящей от светлых угрозе. Постепенно я успокоилась и даже почувствовала, что действительно отдыхаю душой, как и положено в подобных заведениях. Брайан был отличным собеседником. В общем-то я понимала это и раньше, но до сих пор наши разговоры портило чувство неловкости и сложные темы, избежать которых было невозможно в силу обстоятельств. Сейчас же, когда он непринуждённо болтал о нейтральных вещах, пересказывал ходившие по Оплоту анекдоты или вспоминал забавные истории из своей служебной жизни, я получала от общения подлинное удовольствия. И не могла не заметить, несмотря на скудность освещения (то ли создавали интимную обстановку, то ли банально экономили свечи), что мой собеседник весьма интересен внешне. Возможно, даже красив. Проницательные тёмно-карие глаза, правильные черты лица, обаятельная улыбка. Элегантность и одновременно лёгкая непринуждённость во всём облике, включая манеру держаться и жесты. И даже светлый костюм на удивление хорошо вписывался в этот образ.

В ресторации мы просидели, наверное, пару часов. Затем немного погуляли по городу; точнее сказать, по центральной его части. Брайан указал мне на здание королевского музея и пообещал как-нибудь сводить меня туда в дневное время, когда музей бывает открыт. Вызвался проводить меня до моего временного пристанища. Зданием дело не ограничилось. Как-то так само собой получилось, что мы вместе дошли до двери в комнату. А когда настало время прощаться, рука Брайана скользнула по моим волосам и прикоснулась к щеке.

Это не было неприятно. Наоборот. Сильная рука — и мягкое прикосновение. Обещание защиты. Я сама слегка запрокинула голову. Чуть приоткрылись расслабленные губы. О дальнейшем он позаботился сам.

Открыта и снова захлопнута дверь. Тёмная комната; лишь за окном — немногочисленные звёзды, с той стороны, где небо не закрывает высокая чёрная скала. Зажечь свечи? Ни к чему. Мы падаем на кровать, постепенно избавляясь от ненужной теперь одежды. Прочь мишуру. Прочь сомнения. Жизнь изменилась настолько, что для стыда и условностей в ней всё равно не осталось места. Если есть возможность получить что-то хорошее сегодня, не следует ею пренебрегать. Какие сюрпризы преподнесёт завтра, не знает никто.

А сейчас всё понятно, впервые за эти сумасшедшие дни. Есть я, и есть мужчина, к которому меня тянет. Его нежные, бережные ласки, на которые я тоже отвечаю лаской. И раздвигаю бёдра, позволяя ему довести эту случайную близость до высшей ступени. Внутри меня — даже не знаю, в теле или в душе, — разрастается чувство безумной, практически животной эйфории. Зажмурившись, я отпускаю в свободный полёт накопившееся напряжение не только последних дней, но и всего последнего месяца. Больная спина, конечно же, то и дело даёт о себе знать, тем более что я не стала принимать обезболивающее зелье в обществе Брайана. Но даже боль сейчас не помеха, я почти её не замечаю, есть намного более важные ощущения, на которых и следует сосредоточиться. И я даже позволяю себе закричать, когда напряжение выхлёстывается из меня последним, мощным рывком. И в изнеможении затихаю в крепких и надёжных объятиях Брайана.

Несмотря на темноту, шрамы на моей спине он в тот вечер всё-таки углядел. Пришлось объяснить причину, хотя о многом брюнет догадался почти сразу. С его губ слетели крайне нелицеприятные эпитеты в адрес светлых. Брайан пообещал мне обеспечить мне самое лучшее лечение, которое только возможно на территории Оплота. Слово своё он сдержал.

А на следующий день мы, как и было запланировано, снова сидели в его кабинете, расположенном в королевском замке.

— Как я и ожидал, я получил положительный ответ на свой запрос. — В тоне Брайана ощущалась лёгкая неуверенность. Словно он точно знает, что говорить, но сомневается, следует ли это делать. — Теперь я уполномочен предложить тебе работу в моём ведомстве, то есть на государственной службе. Видишь ли...

— Что-то не так? — спросила я, чувствуя его неуверенность.

Брайан вздохнул.

— Видишь ли, работа, которую я собираюсь тебе предложить, далеко не самая лёгкая и сопряжена с определённым риском. Я хочу честно предупредить тебя об этом с самого начала. Правда, вознаграждается она соответственно. Но я отлично знаю, что ты не из тех, кого можно купить. Важнее другое. — Он очень серьёзно посмотрел мне в глаза. — На этой должности ты сможешь принести огромную пользу Оплоту. Не лично мне, не королю, а всем нам. И я даже не уверен, существует ли другая сфера деятельности, трудясь в которой можно было бы принести такую же пользу.

— Странно, — проговорила я, натужно улыбнувшись. — Я никогда не замечала за собой подобных талантов.

— Ты себя недооцениваешь, — откликнулся Брайан.

— И что я должна буду делать?

— То, для чего предназначен твой магический талант. Собирать информацию.

Я была не настолько глупа, чтобы не суметь сделать выводы. Данных в моём распоряжении было более чем достаточно. Но это не означает, что собственные догадки меня не шокировали.

— Ты предлагаешь мне стать шпионкой?

— Агентом, — поправил меня Брайан. — Или, если хочешь, разведчицей.

— Но суть от этого не меняется.

— Тут у каждого своя позиция, — отозвался он. — С моей субъективной точки зрения, от этого меняется абсолютно всё. Я не хочу называть своих агентов шпионами, потому что их цель — защита. Мы работаем для того, чтобы защитить людей тёмной масти. Не позволить светлым вторгнуться в Оплот и устроить такую же резню, как в Настрии двести лет назад. И, насколько это возможно, помочь тем тёмным, которые по-прежнему проживают под настрийским флагом. Признаюсь честно: я не хотел бы подвергать риску лично тебя. Не теперь. Но не могу не осознавать, что именно ты можешь оказаться нам огромную помощь. Поэтому решать придётся тебе самой.

— Почему ты считаешь меня настолько полезной? Я никогда не занималась ничем даже отдалённо похожим.

Брайан с улыбкой подлил воды в мой опустевший стакан.

— Посуди сама, Элайна. Как ты думаешь, насколько коренные жители Оплота подходят на роль разведчиков? Эти люди выросли здесь, за Гранью Безопасности. Они никогда не бывали заграницей. Не только в Настрии, но и в какой-либо другой стране (поскольку кроме как через Настрию, отсюда никуда не попасть). Они не представляют себе, что такое жизнь за пределами Оплота. Конечно, их можно многому обучить, но большинство из них никогда не сможет по-настоящему хорошо сыграть роль настрийца. Они проколются очень быстро, и беда в том, что мы даже не сможем заранее предугадать, на чём именно. Это просто люди из другого мира. Некоторые из них, наиболее способные, справляются с ролью информаторов. Им удаётся жить в настрийских городах, не привлекая к себе лишнего внимания, и потихоньку собирать слухи и сплетни. Читать газеты. И сообщать нам то, что удаётся разузнать. В случае необходимости они также способны сыграть роль связных. Такие агенты тоже нужны. Но этого недостаточно.

Поэтому мы всегда уделяем особое внимание иммигрантам. Людям, которые знакомы с жизнью в Настрии не понаслышке. И которым при этом мы с высокой степенью вероятности можем доверять. Однако и тут бывают сложности. Далеко не каждый иммигрант обладает подходящими способностями, подходящим характером, подходящим интеллектом наконец, чтобы заниматься подобной деятельностью.

— А я обладаю, — недоверчиво фыркнула я.

— Конечно. — В тоне Брайана не было и тени сомнения. — Ты очень сильный человек, Элайна. Хотя, возможно, в силу молодости ты не успела это понять. После того, что с тобой случилось, ты не сломалась, не забилась в угол, не возненавидела весь мир. Да, ты озлобилась на светлых — но в меру, совершенно оправданно, пропорционально их поступку. Рационально подошла к вопросу, нашла решение проблемы и, что немаловажно, нашла в себе силы изменить свою жизнь.

Я отнеслась к его словам скептически. В моём представлении я именно что озлобилась, и по-своему сломалась, и действовала не столько рационально, сколько под влиянием всё той же злости. Плюс, возможно, интуиции, которую едва ли можно приравнять к здравомыслию. Но я продолжила слушать.

— Но, конечно же, первое, на что мы обратили внимание, прочитав твою анкету, — это твой дар. При сборе информации он бесценен. И кроме того — что стало особенно важным для меня теперь, — он существенно снижает риск для тебя лично.

— Каким образом? — удивилась я.

— Представь себе, что нам необходимо получить сведения, содержащиеся в некоем документе, — предложил Брайан. — Это не записка из двух строчек, которую с лёгкостью запомнит любой, а, скажем, длинное письмо с массой терминов, данных и цифр. Или шифровка. Или, например, чертёж. Что будет делать в этой ситуации обычный агент? Он может похитить документ. В этом случае пропажу быстро обнаружат и попытаются перехватить. Другой вариант — этот документ скопировать. Но тогда агенту придётся надолго задержаться на месте 'преступления'. Либо уйти сразу, скопировать документ на безопасной территории и снова вернуться, чтобы положить его на место. Значит, по меньшей мере, ему придётся рисковать дважды. К тому же не исключено, что пропажу заметят и за этот короткий срок. Тебе же достаточно один раз бегло взглянуть на бумагу — и всё. Ты возвращаешь её на место и со спокойной совестью, как ни в чём не бывало, идёшь дальше по своим делам. Вероятность быть застигнутой сведена к минимуму. Скорее всего, никто даже не заподозрит, что к документу прикасались посторонние.

— Но ценные документы наверняка хранятся не у простых обывателей, а у аристократов и людей, приближённых ко двору. — Я вроде бы не планировала соглашаться, и тем не менее предоставляла Брайану возможность меня убедить. — А я не вхожа в такие круги. И даже если создать мне...как это называется... легенду? Ну да, так вот, всё равно я не смогу изобразить аристократку. Это как в случае с жителем из Оплота, пытающимся сыграть настрийца. Слишком много нюансов.

— Тебе и не придётся изображать аристократку, — успокаивающе улыбнулся Брайан. — Есть масса других способов попасть в нужное место, не вызывая подозрений.

— Вроде трубочиста, который пришёл разобраться с дымящим камином? — подозрительно покосилась на него я.

— И это тоже, — согласился Брайан. — Но, конечно же, не в твоём случае. Я думаю, тебе больше всего бы подошли два варианта, — протянул он, прищурившись. — Учёный и журналист. Первый — лучше всего. Учёный, который попросил разрешения исследовать старинный дом (а аристократы чаще всего живут именно в таковых), или осмотреть какую-нибудь ценную картину, или посетить личную библиотеку. Это очень хорошее прикрытие, особенно учитывая, что никакие вещи в результате твоего появления в доме не пропадут. Следовательно, подозрения не возникнут даже задним числом. Журналист — это чуть хуже, поскольку за представителями этой братии в любом случае стараются присматривать. Но если не подойдёт первый вариант, уверен, ты сумеешь сыграть роль представителя какой-нибудь газеты.

— Ладно, допустим. Но секретные документы не лежат на столе в комнате для посетителей. Их надёжно прячут, как правило, в сейфах.

— Вскрывать сейфы тебя научат, — сказал он таким тоном, будто это вообще не являлось проблемой. — Равно как и другим необходимым навыкам. Мы действительно позаботимся о том, чтобы свести риск к минимуму.

— Ну хорошо, а как же цвет моих волос? Подданных тёмной масти в Настрии не так уж и много. Не единицы, конечно, так что несколько раз легенда сработает. Но если темноволосая учёная или журналистка начнёт регулярно появляться в домах аристократов, хранящих секретные документы, на это рано или поздно обратят внимание.

— Конечно, — согласился Брайан. — Поэтому большую часть времени ты будешь работать в парике.

— Издеваешься? — возмутилась я. Надеюсь, после проведённой вместе ночи я могла позволить себе такую фамильярность. — Чтобы меня моментально раскрыли? Право слово, если тебе по какой-то причине нужно от меня избавиться, гораздо проще зарезать меня прямо сейчас и прикопать где-нибудь в лесу. Кажется, он совсем рядом.

— Не кипятись, — хмыкнул Брайан. — Я рад, что ты мыслишь критически, но ты не знаешь всех нюансов. Это будет не такой парик, какие ты привыкла видеть. Наши умельцы научились делать парики, совершенно неотличимые от настоящих волос. Ты удивишься, когда увидишь.

— Серьёзно? — переспросила я, всё ещё недоверчиво хмурясь.

— Абсолютно, — заверил Брайан. — Мы же не идиоты — отправлять собственных агентов на верную смерть. А убивать тебя, как ты верно заметила, у меня нет ровным счётом никаких причин. Да и желания, представь себе, тоже. К тому же, Элайна, я ни на чём не настаиваю. — Он пересел поближе и взял меня за руку. — В каком-то смысле мне было бы намного лучше, если бы ты осталась здесь и никогда больше не выходила за Грань Безопасности. Но с другой стороны, я обязан заботиться не только о своих личных предпочтениях, но и об интересах Оплота. А факт остаётся фактом: для нас ты — редкая находка. И для тебя это тоже определённый шанс. Не только шанс на хорошие условия жизни здесь, в Оплоте, хотя это само собой разумеется. Но и возможность принести пользу. Многие посмеялись бы над моими словами, но не ты. Знаешь, как бы это ни выглядело со стороны, моя работа в действительности очень нелёгкая. Как правило, она не оставляет времени даже на то, чтобы нормально спать по ночам. Но мне очень помогает сознание, что я занимаюсь по-настоящему нужным делом. Делом, важным для тёмных. И, насколько я могу судить, ты сделана из того же теста. Для тебя это тоже будет иметь значение. А в том, что ты сможешь по-настоящему помочь, я ни секунды не сомневаюсь. Ты уже видела, что творят светлые, Элайна. Им необходимо препятствовать. В меру наших сил.