Продка

Киссшот теперь демон, хотя и сохранила вампирское наследие, но она стала частью библейской мифологии и более не скована природой вампира, как странности. В ином случае, могло бы помочь имянаречение. Если бы человек с достаточно сильной духовной энергией дал бы ей имя, то, даже если бы она перестала быть вампиром, перестала быть Киссшот Ацеролаорион Хартандерблейд, она бы не исчезла, оставшись тем, кем ее назвали.

И вот, тут у нас есть человек, который зовет себя Экзекутором, Палачом.

Он человек, но, в то же время, он плотно привязан к миру сверхъестественного, экзорцист, охотник на чудовищ. И это странное имя делает его палачом монстров, в буквальном смысле. Вера людей в то, что экзорцист может избавиться от нечистой силы, придает ему силы. Ну и, в какой-то мере, имя палача так же имеет некоторое значение. Можно сказать, что подобный трюк превращает человека-экзорциста в некое подобие сверхъестественного существа, роль которого — уничтожать других сверхъестественных существ. Такие вот дела.

А этот парень был еще и достаточно опытным охотником.

Столкнувшись с еще одним демоном во время охоты на вампира, он не растерялся.

— Избавь меня Господи, от обольщения богомерзкого и злохитрого антихриста, близгрядущего, и укрой меня от сетей его в пустыне Твоего спасения. Дай же мне Господи, крепость и мужество твердого имени исповедания Твоего святого, да не отступлю страха ради дьявольского, да не отрекусь от Тебя, спасителя и искупителя моего...

Совершенно без всякого утруждения, вступив в битву с дьяволом, он начал скороговоркой тараторить молитву, заставляя дьявольского рыцаря корчиться от ужасающей мигрени. Блеск церковных побрякушек, которыми был увешан костюм Экзекутора, слепил демона. И, в конце-концов, он был хорошо тренирован и вооружен. На одной руке экзорциста был серебряный кастет, сверкающий влагой, очевидно, облитый святой водой. В другой же руке он держал пистолет, скорее всего, тоже непростой. Или, по крайней мере, пули были освящены.

— Иду я дорогою смертной тени, и не убоюсь я зла...

— РУАААА! — Из горла рыцаря вырывался потусторонний вой.

Тело демона дымилось, он явно был ослаблен и частично терял человеческий облик. Кожа побледнела, а глаза почернели. Сейчас он был больше похож на ожившего мертвеца. Но его все еще нельзя было назвать легкой добычей для экзорциста.

Священник перекатом уходит с линии рывка дьявола и тот проносится мимо, снося часть стены заброшенной постройки. И в этот же момент Экзекутор разбил стеклянный флакон, облив демона святой водой. А после прогремели выстрелы.

— Тсс... — Неприязненно поморщилась Киссшот, массируя виски.

Даже с такого расстояния до нас доходили отголоски благословения. И если у меня было сопротивление брони, и я практически не ощущал эффекта молитвы, то вот у моей королевы разболелась голова.

— Можешь спрятаться в моей тени, тогда должно стать полегче.

— Пожалуй... — Вздохнула она, последовав совету.

Тем временем, демон взлетел из обломков, уходя с линии огня. Он собирался атаковать сверху.

И за всем этим так же наблюдала Ханекава, оказавшаяся поблизости. Было бы весьма глупо, умри она вон от того обломка, что летел ей в голову. Да, когда рыцарь взлетел, своими крыльями он разметал осколки кирпичей и куски бетона. Хотя, не факт, что это убило бы девушку, но, как минимум, травму она получила бы.

— А? — Она удивленно уставилась на кусок бетона, что я схватил рукой перед ее лицом.

— Ханекава-сан, похоже тебе жизнь не мила, да?

— Ситри? — Ошарашено выдохнула она.

— Прочь.

Отмахнувшись от девушки и взмахнув крыльями, я рывком переместился к кипящей драке. В конце-концов, рыцарь не только оказался в неудобном положении, но и в самой битве он не мог доминировать. Они сражались на равных. А мне ведь нужно было не убить Экзекутора, а заставить его кое-что вернуть.

— Ты не справился со своей задачей. — Даю рыцарю леща.

Плюх.

У того чуть голова не оторвалась. Но он немного пришел в себя и отскочил назад.

— Прочь с глаз моих. Дальше я разберусь сам.

— Я... прошу прощения... — Дрожа от злости прохрипел демон.

Меня же прикрыло крыло от пары выстрелов. Пули врезались в плоть и застревали в ней, накладывая на меня легкий эффект отравления светом. Но, к этому моменту я уже слишком силен, чтобы такое действительно могло мне навредить. Вдобавок, за те секунды, что крыло скрыло меня из виду экзорциста, мое тело покрыл темный туман, обретающий форму доспеха черноты.

— Я заклинаю тебя, нечестивое отродье! — Чуть ли не взвизгнул священник.

В его глазах горел ужас, граничащий с помешательством.

— Интересно...

Действительно интересно, почему его настрой так переменился. В битве с рыцарем он был предельно собран. А сейчас у него началась чуть ли не истерика.

— Нет... нет... именем Господа нашего! Ииссуса Христа! Заклинаю тебя! Исчезни! Изыди дьявол!

Оружие выпало из его рук. Дрожащими пальцами он попытался снять с пояса библию и раскрыть ее, но книга так же выпала. А я взглянул в его статус, найдя интересный эффект.

Совершенный грех — вы попали под влияние абсолютного греха, ваша душа отравлена, психическая устойчивость снижена

Это был скрытый эффект моего таланта.

— Он твой повелитель! Он изгнал тебя вниз с небесных высот, в глубину земную... исчезни...

Битва окончена.

Используя фальшивый ключ, я смог отследить скрытые свойства таланта. Или, правильнее сказать, это не свойства таланта, а то, как на него реагируют другие. Это не указано в характеристиках самого таланта. Просто он является не только игровым перком, не столько им, а так же и свойством моей ауры. Демоны могут это почувствовать, но для них это нечто совершенно незначительное, пикантный привкус на границе восприятия. Это лишь сделает мою фигуру чуть более привлекательной в их глазах. Обычные люди и прочие существа могут почувствовать трепет, нечто похожее на эффект очарования тьмы.

Но вот создания света...

Те кто связан со священным элементом. В первую очередь ангелы, но так же и библейские священники, экзорцисты, для них это свойство моей ауры подобно мощному психическому оружию. Одно мое присутствие при раскрытой ауре опасно для них примерно так же, как для стариков опасны песни Моргенштерна. Ну или как молитвы и святая вода для демонов.

— Ха-ха-ха! Что это? Какая-то импровизация? О! Господе Иисусе! — Засмеялся я.

Упоминания Христа демоном привело священника в еще больший ужас.

— Давай же молиться вместе. О, да святиться имя твое, боженька на небесах! — Откровенно издеваясь, я сложил руки в молитвенном жесте. — Дай мне свое благословение, наполни сердце мужеством перед злом...

Честно говоря, я натурально охренел.

В смысле, это сработало.

Несмотря на ночную темноту, меня окутал божественный свет такой силы, что даже доспех начал дымиться, а кровь закипела.

Вы получили благословение

Ваши характеристики повышены

Вы отравлены светом

Ваши характеристики понижены

У демонов не принято молиться. Кто же знал, что даже молитвы демонов работают.

— Надо же... внезапно.

— Нет, этого не может быть... невозможно... ты дьявольское отродье... воплощение зла...

Священник пал на колени.

— Но, если серьезно... человек, у тебя есть кое-что, что принадлежит мне.

— Ч-что...

— Ты украл руки моей милой слуги. Советую тебе вернуть их, и тогда...

— Никогда! — Взвизгнул священник.

Его вопль сбил меня с мысли и я продолжил свою речь уже более враждебно.

— И тогда смерть твоя будет быстрой и безболезненной.

— Нет!

— Иначе, я не убью тебя. Я окрашу твою душу в черноту, я обращу тебя низшим демоном, презренным существом, что никогда не коснется небес. Ты сгниешь в глубинах Преисподней, я сломаю твой разум, ты станешь зверем и будешь пожирать невинных детей, упиваясь их чистыми душами. Я обещаю, я сделаю это.

Неся всю эту чушь, я медленно подходил к экзорцисту и, наконец, подойдя вплотную, схватил его за голову, заглядывая в его глаза. Попутно отметил, что не помешает улучшить шлем, добавив защиту глаз. Тут мне, например, могут плеснуть священной водой на шлем и капли попадут в глаза через прорези.

— Я превращу тебя в чудовище, ты убьешь в тысячи раз больше людей, чем смог бы когда-либо спасти. Ну же, ты уверен, что это достойная плата, чтобы просто досадить мне? Я злопамятный жестокий демон. Я воплощение греха, я явлюсь на небеса и ангелы падут. Трон господа будет окрашен алым, небеса будут залиты кровью. И это будет твоя вина.

Ну, я немного увлекся. Но этот парень был в таком состоянии, что даже не соображал здраво и видел во мне самого Сатану. В его разуме копошились грязные и липкие щупальца ужаса.

— Просто отдай их мне.

— Нет... я... боже, даруй мне храбрость, боже, даруй мне сил, дабы устоять перед злом.

— Разве ты не видишь? Меня не страшит господь бог. Чтобы остановить меня, ему придется лично спуститься с небес на землю. Жалкими молитвами можно пронять лишь слабеньких демонят, но не порождение тьмы, вроде меня.

— Да не убоюсь я зла.

— Тебе просто нужно отдать мне ее руки.

— Идя тропою смертной тени, да не убоюсь я зла...

— И тогда, обещаю, я просто убью тебя. Мне нет дела до прочих людишек. Заключив эту сделку, ты спасешь тысячи душ. Может, когда-нибудь, у людей найдутся силы противостоять мне. Но не сейчас. Ты ничего не можешь с этим поделать.

— Нет...

— Хочешь упрямиться до конца, да?

— Я...

Священник опустил голову.

— Да святиться имя Твое...

— Да святиться имя твое. — Передразниваю священника.

— Да придет царствие Твое, да будет воля Твоя, на небесах и на земле.

— Да придет царствие твое, да будет воля твоя, на небесах, а на земле моя.

— ИЗЫДИ ДЬЯВОЛ! — Не выдержал экзорцист, впадая в истерику.

— Ха-ха-ха... эй, ты же знаешь, как обстоят дела на самом деле. Но, мои угрозы реальны.

— Нет...

— Я превращу тебя в чудовище. Ты просто потратишь мое время и загубишь тысячи невинных душ. Даже бог заключал сделки с дьяволами, ты знаешь это. Тебя не проклянут небеса за это.

Вообще, согласно библии, это были не совсем сделки, а скорее пари, в которых бог и дьявол мучили разных людей, испытывая их и бахвалясь друг перед другом. Но не суть.

И, в конце-концов, Экзекутор сдался.

— Поклянись...

— Что?

— Дай мне слово... что... просто убьешь меня. Поклянись... именем бога, демон!

— Ха-ха-ха! О да... чем же мне еще клясться? Но, да, я клянусь именем бога нашего на небесах, что убью тебя, быстро снесу твою голову и сожгу труп.

Священник вздохнул с облегчением.

— Я отрекаюсь от владения... рук Киссшот... Ацеролаорион... Хартандерблейд... я отдаю их тебе...

— Вот и умница. — Похлопал я его по щеке.

После чего замахнулся рукой, сложив пальцы, и резким взмахом снес экзорцисту голову, рассекая его шею ребром ладони. Дьявольская аура, охватившая мою кисть, заострилась, превращаясь в острейшее лезвие.

— Ха-ха-ха, а изображать из себя воплощение зла было забавно. — Весело заявил я, стряхивая кровь с латной перчатки.

И еще недолго смотрю на обезглавленный труп. Рассеченная рана выглядит отвратительно, но я не чувствую сильного отторжения или какого-то морального падения. Ну убил я моба, что тут такого? Этот мужик не был мне особо интересен. Это была даже не жестокость, а нечто совершенно... примитивное... как чувства ребенка, что из любопытства давит муравьев, отрывает лапки жукам или творит еще что-то в том же духе. Или же, я просто пытаюсь хоть немного развеселить себя убийством, чтобы это не было совсем бесстрастно? Нет, все не так. Само убийство не принесло мне ничего в плане эмоций. Мне понравилось именно прикалываться над священником, читая вместе с ним молитву. Обязательно надо повторить нечто подобное, но уже без убийств.

Тем временем, оглядевшись, нахожу взглядом ошарашенную Ханекаву.

— Ты все еще тут, девочка. — Покачал я головой.

— Простите... — Жалко улыбнулась она, отводя взгляд.

— Нет, ты прямо напрашиваешься. — Направляюсь к ней.

Доспех исчезает из виду.

— Киссшот, можешь забрать свои руки.

Она вынырнула из тени за моей спиной.

— Благодарю, господин мой.

Поправив челку, она отправилась к своим отсеченным конечностям, ощутив, где они находятся. А я в это время подошел к Ханекаве, что начала сильнее нервничать при моем приближении.

— Может ты просто хочешь стать моей игрушкой? Хочешь, чтобы злой демон забрал тебя в свое царство тьмы и развращал твою чистую невинную душу.

— Хочу я или нет... разве я могу помешать тебе сделать что-то подобное?

— И правда.

На ее глазах я только что убил человека, а ее поведение в принципе не изменилось. Происходящее не опечалило ее и не сильно-то и испугало. Но ее сердце трепетало. Она соприкоснулась с чем-то таинственным, пугающим, но завораживающим.

— Но я милосердный демон. — Высокопарно заявляю девушке. — В этот раз я тебя отпущу. Только попробую чуть-чуть...

И правда, ходит тут со своими сиськами, прямо напрашивается.

Обхватив ее талию, прижимаю к себе и, наклонившись к ее лицу, впиваюсь в губы девушки поцелуем. Она упирается руками в мою грудь, но не пытается вырваться или отстраниться. Даже отвечает, неуверенно, но отвечает. Я слегка покусываю ее губы своими и заставляю приоткрыть их, чтобы после поиграться с ее языком.

— Ммм! — Она удивительно сладко стонет, когда я посасываю ее язык.

В то же время моя рука спустилась ниже, схватившись за мягкую попку девушки. А после, погладив ее, я так же ласково провел ладонью по бедру и забрался к ней под юбку, чтобы потискать ягодицы девушки, проскользнув рукой к ней в трусики. Может, этого уже было достаточно, или на нее влияла моя аура, несущая в себе грех похоти. Но девушка и сама начала немного протекать. Ее колени задрожали и подкосились. Если бы я не держал ее за зад так крепко, она бы упала прямо тут.

— Ммм, вкусно... — Оценил я, отстранившись от ее губ.

И еще какое-то время держал девушку в своих руках, пока она не смогла нормально стоять сама.

— Считай это платой за спасение. Но не думай, что рядом всегда будет добрый демон, готовый спасать твою аппетитную попку, только лишь за невинный поцелуй.

Высказав это, я просто развернул Ханекаву и шлепнул ее по заду, придав ей импульс и заставив ее удивленно пискнуть, и немного пробежаться вперед.

— Давай-давай, беги домой. Кыш. — Еще и помахал на нее рукой.

— А... но...

— Слушай, я ведь могу просто стереть тебе память и подчинить твой разум, приказав идти домой.

— Если так, почему ты этого не сделал? — Очаровательно надулась девушка.

— Почему? Может, я просто не хочу, чтобы ты забыла, как дьявол забрал твой первый поцелуй? Он навсегда останется моим.

— А... в-вот как... — Пролепетала она, отводя взгляд.

Она еще и смущается тут.

Покачав головой, я уже сам решил уйти отсюда. Но перед уходом, решил еще немного позабавиться. Достал из инвентаря мешочек угощений. На этот раз только печенье.