Руны

При этом в покоях был обнаружен его помощник и правая рука Волдо — Мастер Томас, скончавшийся в этот же день в результате насланного на него заклятья "мучительной смерти". Это заклятье запрещено к использованию во всех странах, так как считается низшей магией, не достойной настоящих магов, а тем более Высшей касты.

Тем не менее, Мастер Томас погиб именно из-за него, так как, по предположению всё того же доктора Иксанова, не вовремя зашёл в покои Магистра, который в это время уже находился под действием рун и варил свой "напиток".

Следующим в отчёте значился Магистр Креон, чью смерть я уже видела, благодаря охотникам, ещё на допросе показавшим мне кадры этого трагичного случая. Брезгливо морщась, бегло просмотрела снимки обезображенного тела Магистра. Последняя из них изображала приоткрытый рот убиенного, из которого высыпались осколки стекла. Вздрогнув, я отбросила отчёт и ринулась в уборную, чтобы опустошить свой и без того пустой желудок.

Спустя полчаса хождений по комнате, обняв себя за плечи, я всё же смогла вернуть мужество. Вновь уселась на кровать и схватила ненавистную папку. Но на всякий случай, предусмотрительно оставила дверь уборной открытой и отодвинула от себя печеньки подальше.

Чувство вины гложило меня изнутри. Ведь доклады про руны писала я. Но с другой стороны, к этим ужасам не имею никакого отношения. Ведь подобные методы убийств могли прийти в голову только к какому-нибудь маньяку — не меньше.

Глубоко вздохнув и отбросив эти мысли, вернулась к докладу доктора Иксанова. Из его слов выходило, что Магистр перебил все бьющиеся предметы в своих покоях, после чего принялся жевать стекло. Видимо, это не привело к желаемой смерти, поэтому Креон множество раз приложился лицом к стенам, оставив кровавые следы по всем покоям. Затем, всё тем же стеклом, срезал кожу со своего лица и, вследствие потери крови, скончался.

Я поёжилась, но продолжила чтение.

Обнаружил тело его дворецкий, однако, когда вызвал бригаду охотников, то один из них, первым осмотревший тело Магистра, оказавшись в невменяемом состоянии, выпрыгнул в окно. Докладчик предположил, что на него подействовали те же руны, которые охотник нечаянно увидел. Более никто не пострадал.

Далее доктор описывал смерть Магистра Дарио. На фотографиях было изображено изуродованное тело мужчины, лежащего в неестественно-напряжённой позе. Рядом валялась газовая горелка, а на столе, в луже крови, находился нож для резки бумаги.

Мне повезло, что фотографии оказались чёрно-белыми, поскольку эта смерть была самой кровавой и заставляла отворачиваться от снимков. Что я и сделала, торопливо отложив их, вновь вчитываясь в строчки отчёта.

Магистр Дарио, под воздействием рун, начал вырезать вены канцелярским ножом и вытягивать их из рук. После этих слов я вновь побежала в уборную. Вот так чтиво на сон грядущий. Мало мне своих кошмаров, тут ещё и трупы Магистров в придачу.

Я уже по обыкновению, второй раз пробежалась по комнате, успокаивая саму себя и почувствовав невыносимый жар, решила открыть окно, вспомнив, что Пятый взломал магическую печать. Распахнув высокие ставни, дала холодному ветерку проникнуть в комнату.

Облокотившись на подоконник, я мёрзла, тряслась, но всё же с удовольствием вдыхала чистый воздух. Вглядевшись в ночные огни Монстрака, поразилась тому, как прекрасен этот город, особенно если любоваться им сверху. Так уж выходило, что наш музей-библиотека находился не в центре и такого вида не имел. Каменные мостовые; угловатые фахверковые, невысокие домики со скатными крышами; узорные кованные ограждения и тёплый жёлтый свет из узеньких магских окон. Я нахмурилась, припомнив, что людям запрещено осквернять своими ногами улицы Монстрака и, отпрянув от окна, закрыла створки.

Откладывать изучение дел больше не было причин, и я вновь уселась на кровать, с намерением осилить сегодня всю папку. Не хватало ещё несколько дней мучить себя подобными "прелестями".

Так вот: Магистр Дарио. После того, как он вырезал себе вены, то ещё и выжег глаза газовой горелкой. Как он умудрился после этого ещё час оставаться живым, неизвестно, но погиб маг от потери крови, как и Магистр Креон.

Я отбросила папку на тумбу и, подвинув к себе печеньки, принялась размышлять. Неужели это всё было так необходимо? Неужели простого убийства было недостаточно? Как вышло, что Магистры лишили себя жизней такими чудовищными способами? Руны точно не могли такого сделать. Они так не работают. Тут должно быть что-то ещё. Что-то ещё...

С такими мыслями я и уснула, всё же слопав все печеньки.

Спала я отвратительно. Пятый, ещё до того как уселась изучать документы, ускакал домой к Мастеру, а на ночь не вернулся, и не мог будить меня каждый раз, когда начинала кричать. Потому в полной мере насладилась красочными ночными кошмарами.

Отлепив себя от мокрой постели, я поплелась в ванную. Голоса по-прежнему не было. Вчера вечером мы с Пятым здорово потрудились, и моя комната блестела как новая. Хоть это радовало.

Я включила воду и облокотилась на раковину, наблюдая, как течёт вода, изгоняя всех ночных демонов из головы. Вроде получалось. Через некоторое время перевела взгляд в зеркало и стала разглядывать своё отражение. Огромные дымчатые глазища покраснели и под ними залегли тени. Я повертела головой в разные стороны, чтобы убедиться, что это именно синяки, а не игра света. Да, свет тут не причём. Вглядевшись в себя внимательней, решила, что сегодня выгляжу отвратительно. Худое бледное лицо, курносый нос, красные глазища и пушистые пшеничные волосы, которые теперь торчали в разные стороны.

Кстати именно из-за них Мастер Като в своё время отдал большую сумму, чем за обычного раба. У меня тогда были волосы по плечи и очень сильно вились, поэтому выглядела как одуванчик. А у магов ценятся светлые волосы. Считается если у человека они светлые, значит и душа светлая и он никогда не будет воровать. Бред это всё. В детстве я воровала постоянно. Кушать ведь хотелось.

С годами отросшие волосы перестали сильно кудрявиться, завиваясь крупными локонами на концах и у висков. Правда, по утрам, как и раньше, я выглядела настоящим одуванчиком. Но с подобной напастью отлично справлялась обыкновенная лента, которой я стягивала волосы в хвост. Не найдя ничего даже отдалённо напоминающего шнурок, вздохнула, и плеснула в лицо водой.

Спустя полчаса, спустилась вниз, в столовую, выпить в тишине утреннего кофе. Настроение было препротивнейшим, и в довесок ко всему, планам моим не было суждено сбыться: за столом сидел Ноа с кружкой в руке и просматривал газету. Как только вошла, он перевёл на меня взгляд и не отрывал его пока я готовила кофе, резала хлеб и мазала его маслом.

— Выглядишь уставшей, — наконец, произнёс Сальваторе. — Чем занималась ночью? Надеюсь, изучала документы?

Я сердито на него глянула и отвернулась.

— А, ну да, я и позабыл, — он щёлкнул пальцами, и я почувствовала, что вновь могу говорить, но не спешила пользоваться данной привилегией, боясь ляпнуть какую-нибудь гадость, ведь злилась на него за талисман.

Ноа, тем временем, опять задумчиво на меня уставился. Он, видимо, всегда думает, прежде чем что-то произнести. Похвальное качество, которого мне катастрофически не хватает. Хотя Сальваторе уж очень долго думает. Может, он тугодум?

— Ты так и собираешься идти одуванчиком по улицам Монстрака?

— Я ничего не нашла, чем можно завязать волосы, — буркнула.

— Не учёл, это моё упущение. Сегодня вечером у тебя будет всё необходимое. Я дам распоряжение своему помощнику, а пока спрячь их под кепку. Кепку я тебе организую, — щебетал он как ласточка, а я подумала, что этот мужчина много говорит по утрам.

Потом Сальваторе неожиданно близко ко мне наклонился и, заворожив взглядом, произнёс:

— Это, случаем, не гнев плещется в твоих глазах?

— Нет.

— Нет? А я так не думаю. Какие-то претензии?

— А у меня есть право высказывать претензии? — удивилась я.

— Нет, но сегодня я добрый. Валяй.

— Вы мои руны тоже уничтожили? — спросила, боясь ответа.

— Ах, вот в чём дело, — кивнул он. — Гневаешься из-за талисмана. Не поделишься, для чего он?

— Не поделюсь, — не сдержавшись, снова буркнула я.

— Допивай кофе, нам пора, — Ноа резко сменил маску на "мистера сама серьёзность" и, насвистывая, удалился из кухни. Буквально через пару минут он вернулся с кепкой в руках, которую оттряхивал от пыли.

Придирчиво оглядев её со всех сторон, довольно улыбнулся и кинул её мне.

— В ней пока походи. Кстати, информация для рассуждения: твои руны лежат у меня в рабочем кабинете. Будешь вести себя хорошо — получишь обратно.

— Они бы мне очень пригодились на местах преступлений, — зацепилась я за его слова.

— Ага. Голову лучше не забудь взять на места преступлений, — отрезал Сальваторе и хлопнул дверью, а я показала ему в след язык.

— Чего ты там копаешься? — раздражённо произнёс Ноа, остановившись и оглянувшись на меня.

Мы поднимались, наверное, уже этаж на двадцатый, а этому охотнику всё ни по чём. Я взмокла как курица, одежда прилипла, воздуха не хватало, ноги гудели, а эти чёртовы лестницы по-прежнему, не заканчивались!

— Далеко ещё? — выдавила я.

— Кому как, — хохотнул констебль. Он явно забавлялся моими страданиями.

— Почему этот маг забрался так высоко? Неужели ему самому нравится каждый день таскаться туда-сюда?

— Он не выходит.

— Никогда?

— Очень редко, — сообщил Ноа и остановился. — Теперь слушай: ему в глаза не смотри пока не попросит, с ним не разговаривай, но делай всё, что он скажет, ясно?

— А что он будет меня просить сделать? — перепугалась.

— Когда это маги о чём-либо просили людей? — сузил глаза Сальваторе. — Инструкции приняла? Или заклятье немоты предпочитаешь?

— Приняла, — вмиг стушевалась, а он стукнул кулаком в возникшую перед нами дверь.

— Влад! Открывай!

Двери медленно отворились и Ноа уверенно переступил порог. Я же, опасливо оглядываясь по сторонам, проходить не спешила. В квартире было темно и лишь скудные, пыльные, зимние лучи солнца, пробивая себе дорогу сквозь занавешенные окна, позволяли разглядеть небольшой коридор, ведущий в комнату. Из помещения веяло валерьяной и спёртым воздухом.

— Закройте дверь, наконец! — рявкнули из глубины квартиры, и я мигом запрыгнула внутрь, захлопнув её.

— Дурдом какой-то, — прошептала и двинулась по коридору, выискивая Сальваторе.

Нашёлся он скоро — стоял у стены, подпирая её плечом и с дружеской улыбкой, которую прежде на лице этого мужчины мне видеть не приходилось, взирал на хозяина, сидящего в тени на диване. Маг представлял собой забавное зрелище. Огромный, лохматый, как приблудный пёс, примерно средних лет, с большими ручищами и слегка выпуклыми глазами, которые впились в меня неприятным и внимательным взглядом.

— Это она? — удивился он.

Сальваторе кивнул.

— Иди-ка сюда деточка, — не очень дружелюбно позвал Влад, а я словно приросла к месту. Эта квартира, этот мужчина и эта темнота мне не нравились и откровенно пугали, поэтому чисто машинально сделала шаг назад.

— Выполняй, — сквозь зубы процедил Ноа от чего-то занервничав, но моя расшатанная психика дала сбой, и я испугавшись, отчаянно затрясла головой. Тогда Влад протянул руку и слегка приподняв меня в левитации, протащил к своему дивану.

Я брякнулась на колени перед ним и с ужасом посмотрела на этого великана. Он наклонился ко мне и прищурился. Долго высматривая что-то в моих глазищах, маг, наконец-то, отвёл взгляд и стянул с меня кепку. Затем заграбастал прядь волос и начал задумчиво мять её в руке. Нахмурившись, отбросил волосы и схватил уже ладони. Он что, собирается всю меня облапать?

Тут маг, словно услышав мои мысли, снова уставился в глаза и улыбнулся.

— Тут пусто, Сальваторе.

Где? Надеюсь, он не про голову мою говорит.

— Совсем? — удивлённо спросил Ноа.

— Абсолютно, — кивнул Влад. — Ни капли магической крови, ни у неё, ни у её предков. Способности к магии минимальные, как и у всех людей, но крайне неразвиты.

— Это и так понятно.

Маг ещё раз внимательно глянул на меня, будто убеждаясь, и проговорил:

— К смертям она не причастна. По крайней мере, свято в это верит, а значит, это так.

— Ясно, — Ноа был удовлетворён. — Что ещё?

— А ещё, думаю, что с ней ты потратишь много нервов. Это раб со свободным сердцем. Такое сердце невозможно поработить.

— Понятно, — фыркнул Ноа после чего обратился ко мне: — Рая выйди за дверь и жди меня там.

Я поднялась с колен и, не отрывая взгляда от мага, поспешила ретироваться из квартиры. Уже в парадной, оперевшись на холодную стену, глубоко дышала, словно пытаясь очистить лёгкие от того, чем надышалась в ней. Глаза Влада всё ещё будто обжигали, и я непроизвольно часто моргала, пытаясь избавится от этого чувства. Удивительно, но у меня возникло стойкое ощущение, что раньше мне уже доводилось встречаться с этим магом, хотя могла со сто процентной уверенностью сказать, что это не так. Странно. Может быть это была какая-то магия, чтобы я перестала нервничать и бояться?

Спустя полчаса дверь квартиры грохнула, из неё вылетел разъярённый Сальваторе и, размахивая полами своего длинного плаща, начал спускаться по лестнице, буркнув при этом мне:

— Идём.

Я опешила, но тут обратила внимание, что в дверях стоит Влад и, лениво подперев своим огромным плечом стенку, удовлетворённо улыбаясь, смотрит ему в след. Я двинулась уже было за Ноа, когда услышала позади:

— Рая, то, что ты делаешь и будешь делать — правильно.

— Простите?.. — удивилась я, ничегошеньки не поняв.

— Иди, а то Сальваторе сегодня будет не в духе весь день, — проговорил он хохотнув, и исчез за закрытой дверью, а мне ничего другого не оставалось, как мысленно обозвать его "свихнувшимся магом" и поспешить за Ноа.

Сальваторе уже сидел в экипаже, когда я спустилась наконец со злосчастной лестницы. Он был хмур и как обычно задумчив, но в облике появилась ещё какая-то непонятная ярость, прежде мной не замеченная. Интересно, что такого сказал ему Влад? Кэб тронулся, как только я уселась, а Ноа по обыкновению принялся буравить меня своими зелёными глазами. Весьма недружелюбно, кстати.

— Мы сейчас едем в замок к Магистру? — невинно поинтересовалась, снова превратившись в овечку.

— Нет. Сегодня Магистры отменяются. У меня возникли срочные дела, — отрезал Сальваторе, а меня отпустило. Я совершенно не горела желанием посещать замки убиенных.

— Это хорошо, — тихо прошептала.

В экипаже повисла тишина, но мои мысли скакали как блохи, а любопытство не давало покоя, поэтому я вновь аккуратно поинтересовалась:

— Можно спросить?

Сальваторе скривился, но утвердительно кивнул.

— А этот Влад, кто он?

Как всегда, мой провожатый задумался, прежде чем ответить, и когда я уже решила, что он проигнорировал вопрос, наконец, разродился: