Аниран расправляет плечи

— А там, вон, ещё острова есть. Мелкие, как родинки на теле. Это ж острова?

— Да, острова. Но есть и крупные. Все крупные отмечены на карте. И неизвестно сколько мелких не отмеченных. Картографы, в принципе, поработали на славу. Я пару суток провёл возле этой карты, когда увидел впервые. Всё подробно изучил... Как ни странно, континенты крайне небольшие с точки зрения жителя Земли. И все три континента — это страны. Государства, в той или иной степени враждебные друг другу... Да, совсем недружелюбные. Панибратством тут не пахнет... Вот, видишь Южный континент? Это Флазирия. Страна смуглокожих людей. Страна жаркого солнца, пустынь, песчаных бурь, вечного голода и нескончаемых болезней. Вся жизнь — имею в виду, хоть какое-то подобие порядка, законности и экономических отношений — теплится лишь в портовых городах. Самые крупные города Флазирии находятся на северном побережье. Это — Серекосо и Кабокано. Я был в Серекосо однажды. Это — Карфаген нашего времени... Огромный город, перенаселение, зловоние, духота. И нищий, забитый народ...

— Простите, профессор, — потупился я. — Почему Карфаген нашего времени? Что это значит?

— Потому что он должен быть разрушен, — усмехнулся Гуляев. — Ладно, не бери в голову. Твоим образованием я обязательно займусь. Даю слово. Но позже. Сейчас тебе нужно зафиксировать в памяти, что из себя представляет этот мир. Не только запомнить географию, но и некоторые важные детали. Поэтому слушай внимательно... Несмотря на общую нищету, засушливый климат и недостаток пищи, рождаемость во Флазирии была самой большой. До появления карающего огня, разумеется. Теперь же там самый настоящий хаос. Весь набор признаков всеобщей деградации и депопуляции: гаремы, содомия, работорговля, кровавые массовые жертвоприношения для услады толпы, наглотавшейся наркотического дыма. Жизнь человеческая там не стоит ломанного гроша... В то же время, власть стальной хваткой держат представители духовенства. Банальная теократия в самом худшем своём проявлении... Отречение. Отречение от всего. Духовенство пропагандирует не примирением с карой Фласэза, не покорность и смирение, а отречение от мирской суеты. Они утверждают, что земная жизнь закончилась. Теперь каждый должен готовить себя к тому, что его ждёт по ТУ сторону. Каждый должен позаботиться о том, какое место в ЕГО армии он займёт. И сделать это можно лишь двумя способами. Первый — задобрить золотом шаманов, которые, по местным поверьям, могут общаться с Триединым Богом, и вымолить у него местечко получше. Второе... Второе практически невыполнимо. Второе — совершить хадж через Великую пустыню к Храму Праздности. Ну, ты понял, да? К Храму Безделья, как они его весьма тонко нарекли. Ты должен стать паломником, обрить голову и, под палящими лучами солнца, пройти длинный путь через Великую пустыню. Пройти лишь для того, чтобы получить то, что они называют отпущением грехов — быть убитым ритуальным кинжалом. Обычный религиозный фанатик в рясе прикончит каждого, кто сможет завершить хадж. И паломник будет готов умереть со счастливой улыбкой на устах, потому что уверен, что заслужил достойное место в рядах загробной армии... Тьфу! Неудивительно, что они вымирают быстрее других.

— Кто? Флазирцы... Тьфу! Смуглокожие то есть?

— Да, — кивнул профессор. — Достоверно известно, что смертность во Флазирии чудовищная. Скоро лишь в Серекосо и Кабокано, что обнесены крепостными стенами, останутся выжившие. Все остальные за пределами этих стен вымрут из-за глупой веры в то, что на ТОЙ стороне им будет лучше, чем здесь... Хотя... Хотя, возможно, в этом действительно есть смысл... В нынешней-то ситуации.

— А что за шаманы? Я уже слышал про тамошних шаманов. Они что, реально входят в транс под воздействием дыма листьев с дерева Юма?

— Тонкий расчёт, — усмехнулся Гуляев. — Игра. Кто выращивает листья, кто продаёт их, живёт безбедно. Во все времена хватало чудаков, веривших шарлатанам-чревовещателям. И они готовы платить за любую сказку со счастливым концом. Потому что конец действительно неизбежен... Другой вопрос: как те, кто не желает умирать в пустыне или стать жертвенным агнцем, но всё же верящие в эту чушь, добывают золото? Не в стране же дураков на деревьях выращивают. Они отбирают у тех, у кого ещё можно хоть что-то отобрать. Отсюда выплывает чудовищный уровень преступности. Убийства, насилие. Работорговля цветёт и пахнет. Ради золота, ради дыма, ради обещаний многие идут на такие поступки, которые с нашей колокольни, с колокольни человека-разумного выглядят дико. Но они искренне верят, что в том самом ином мире всё будет куда лучше. Надо лишь заслужить право занять достойное место. Заслужить или оплатить.

Я внимательно слушал профессора, разглядывал континент на карте и наяву представлял тех бедолаг, что там живут. Природа обделила их ресурсами, заставила жить в засушливом климате. Но, похоже, обделила и разумом. Построить новую религию на вере в лучшую загробную жизнь... Отдавать последнее за призрачный шанс занять достойное место в армии местного божества... Добровольно идти на смерть... Похоже, те люди действительно смирились с концом. Им просто не за что больше бороться.

— Жаль их, конечно, — Гуляев равнодушно пожал плечами, будто ему было совсем не жалко бедолаг на соседнем континенте. — Но конец у всех одинаков. А в нашем случае — у всех неизбежен... Теперь про Эзарию.

— Это западный материк? — указал я на карту пальцем.

— Угу. В отличие от Флазирии, Эзария — процветающая страна. Имею в виду не общее экономическое состояние, а наполненность природными ресурсами. Леса, луга, поля, камень, железная руда — всё в достаточном количестве. Плюс природой не обижена. Прекрасные погодные условия, огромные озёра с пресной водой у гигантских гор, прибрежные океанские воды полны рыбы... Рыбы в этом мире вообще изобилие... Но в то же время, после появления карающего огня, как я понял, с проживающими там людьми произошли разительные изменения. Нет, они не превратились в ужасных фантастических чудовищ в физическом смысле. Они стали чудовищами в смысле ментальном.

Я вопросительно воздел бровь.

— Их поразил яд эгоизма. Яд эгоизма, которым их заразил гедонизм.

В этот раз я не сгибал брови, а просто развёл руками. Слова-то знакомые, но смысл их от меня ускользал.

— Гедонизм, — повторил Гуляев. — Смысл жизни — в наслаждении. Каким-то непостижимым образом, образовавшиеся религиозные учения паутиной опутали жителей Эзарии. Они быстро смирились с неизбежной кончиной. И теперь хотят лишь одного — наслаждений.

— Ничего не понимаю. Религия пропагандирующая всепоглощающее наслаждение?

— Наслаждение во всём. Телесное, ментальное. Наслаждение унижением других. Наслаждение от побед над врагами. Сексуальные оргии. Алкоголь. Наркотический дым. Всё, что ты можешь себе представить, Иван. Наслаждение любыми путями. Любыми доступными возможностями. Даже такими, которые идут вразрез с морально-этическими нормами, основными законами государства и, самое главное, совестью. Ничто не считается греховным, если это сулит наслаждение. Даже самые мерзкие сексуальные маньяки могут легко себя оправдать, если сама религия подталкивает их к мерзким поступкам.

— И как они живут в таком аду? Как выживают, если самый обычный прохожий может полоснуть тебя ножом по горлу, если увидит для себя в этом удовольствие? Бред какой-то.

— В этом вся странность нового социального строя на западном материке. Хоть жители Эзарии всегда были индивидуалистами, они вынуждены объединяться, чтобы выжить. Они заперлись в городах-крепостях. И в каждом таком городе всем руководят двое — верховный жрец и военный лидер, имеющий возможность содержать достаточно сильное войско. Эдакий тандем. Тандемократия, я бы сказал. Один оказывает влияние на души. Другой демонстрирует силу. Только в таких городах-крепостях поддерживается относительный порядок.

— А они выращивают что? Производят? На чём стоит экономика Эзарии?

— В основном, на работорговле. Да, как бы это было не печально для нас, жителей Астризии, Эзария всегда была воинственна. Они очень неплохие воины. Смелые и беспощадные. Жители прибрежных городов-крепостей часто совершают набеги на несчастную Флазирию. Без тени сомнений они грабят и забирают в рабство всех, до кого могут дотянутся их загребущие лапы. Не раз доставалось и Астризии. Только на моей памяти, уже в бытность магистром Анумором, было совершено несколько рейдов на западное побережье. Благословенные места, где с песчаного берега на лиги виден лишь бескрайний океан, разграблены и уничтожены. Большие и малые деревни. Даже города на западе подвергались нападению. Видишь? — Гуляев подошёл к карте и ткнул пальцем в океан меж западным и восточным материками. — Эти негодяи из Кафалака-аль-Эзара и Шазана-аль-Эзара не раз пересекали Континентальный океан и подчистую вывозили всех жителей прибрежных деревень. Всех жителей, кто пережил нападение... В Хемельгосский залив соваться не решались, ведь там расположен основной флот Астризии, но огибать материк и устраивать геноцид на севере, или на юге в предгорьях Декедды, им удавалось не раз. Понимаешь? Экономика и возможность получать все виды благ в Эзарии построены на работорговле. Эти беспощадные рубаки не испытывают угрызений совести, когда разлучают мать с ребёнком, сына с отцом, любимую с любимым. Им главное — продать по самой выгодной цене. Продать, получить золото и опять погрузиться в негу.

— А зачем им рабы? Они зарабатывают, продавая их? Или к себе везут, чтобы работали на плантациях?

— Те плантации, куда мерзавцы Эзарии свозят практически всех рабов, расположены здесь, — Гуляев повёл пальцем выше и ткнул в горную гряду на большом острове между двух континентов. — Это остров Темиспар со столицей под названием Кондук. Слышал о нём?

— Слышал, — уверенно кивнул головой я.

— Остров без плодородных земель. Но полон кристально чистой воды, несметного количества полезных ископаемых и драгоценных камней. Но самое главное: тамошние горы испещрены серебряными и золотыми жилами. Именно на драгоценном металле базируется экономическое доминирование острова над всем остальным миром. Им нет нужды беспокоится про сельскохозяйственные культуры. Незачем распахивать земли и что-то сеять. Не потому, что там ничего не взойдёт. А потому, что у них и так огромные запасы продовольствия. Это у нас голодают холодными зимами. Это во Флазирии каннибализм не противоестественен. А там столько золота, что если бы баши хотели купить нашего короля с потрохами, они бы без проблем нашли тех, кто вынес бы его из дворца вместе с троном...

— Баши?

— Запомни: на острове Темиспар религия и духовенство отсутствуют как таковые. Тамошний люд предпочитает делам духовным дела реальные. Они верят в прагматизм. И прагматизмом заведуют те, кого бы мы назвали олигархами. Здесь же их величают башами. Это зажиточные и умные владельцы шахт. Богатые горожане, умеющие находить компромисс. Умелые командиры, способные сплотить ватаги лихих рубак и держать их в повиновении. Рисковые капитаны-флотоводцы, совершающие набеги как на северное побережье Астризии, так и на восточное, огибая ледники Северного океана. Баш — это тот, кто добился успеха. Кто может то, что не могут многие другие. И столицей острова — городом Кондук — управляет самфунн башей. Сообщество тех самых достойных, кто смог договориться о совместных интересах и, возможно, в чём-то уступить.

— А рабы...

— А рабы им нужны в неограниченных количествах. Шахты пожирают людей быстрее любого мора. И платить рабу не надо. Лишь кормить, чтобы не сразу сдох от истощения... Но подонки с острова подонки не по этой причине. Работорговля была во все времена. И всегда процветали те государства, что грабили других. Вспомни, что вытворяли европейцы в Африке. Как вывозили негров в промышленных масштабах. Работорговля была выгоднейшим предприятием с самых давних времён. Тут нет ничего сверхъестественного. Особенно в этом мире на данном этапе развития. Другая проблема — это дети. Баши, если можно так выразиться, установили официальную цену на детей. Донесли до всех, что за самых маленьких детей, из тех, кто родился в год появления карающего огня, они будут платить по 35 золотых монет. 35 золотых монет, отчеканенных в любом государстве. А это просто огромная цифра.

— Да? — неуверенно я пожал плечами. Я золотые-то монеты в руках держал один-два раза. Ни в ценах, ни в их ценности особо не ориентировался.

— Даже в Обертоне — столице Астризии, — в не самом дешёвом месте, ты безбедно сможешь прожить целую зиму на эти деньги. Но только, конечно, если доставишь детей на остров в целости и сохранности. А если доставишь полный трюм детишек, представь какая сумма может выходить. Поэтому многие рискуют. Рискуют жизнью, понимая, что она стоит намного дешевле, чем жизнь одного ребёнка. Особенно пираты страны, где во главе угла стоит наслаждение. Да даже наше местное бандитьё не чурается устраивать налёты на своих же соплеменников, если знает, где есть чем поживиться. Сам, наверное, понял, когда столкнулся с ними в той деревне? Ты же рассказывал королю.

— Так и было, — ещё раз подтвердил я. — Не пойму я только: в чём смысл? Зачем провоцировать всяких тварей, отбросов человеческих, предлагая такие деньги за детскую душу? Зачем подталкивать к такому? Что на острове с детьми делают?

— По крайней мере, в шахтах дети точно не работают, — Гуляев развёл руками. — Требования башей весьма недвусмысленны: самых юных детей без признаков внешнего вреда. Любого цвета кожи, не измученных нуждой и голодом.

— На детях ставят эксперименты?

— Я хоть и не последний человек в Астризии, но даже я не знаю, — развёл руками Гуляев. — Небылицы всякие ходят, но достоверно неизвестно ничего. Тирам Гвелерг — полномочный представитель самфунна башей — отказывается обсуждать этот вопрос. Открыто признаёт, что Кондук осуществляет пиратские набеги на побережья Астризии, но утверждает, что охота за детьми — это вымысел...

— Погодите. Какой представитель? Это посол, что ли?

— Всё верно. В Обертоне есть посольский квартал, где живут послы недружественных стран и городов-государств. Послы — частые гости в королевском дворце. Иначе не удалось бы...

— Что за чушь? Какие послы? О чём можно говорить с теми, кто грабит ваши деревни и уводит жителей в рабство? Кто вывозит детей!

Гуляев опять усмехнулся.

— Дипломатические отношения всегда нужны, всегда важны...

— Никаких переговоров с террористами! — рубанул я рукой по воздуху. — Уничтожить каждого, кто поднял руку на ребёнка! Каждого, кто тащит на цепИ закованных в колоду людей!

— Для того, чтобы делать подобные заявления, угрожать кому-то и ставить ультиматумы, надо, для начала, самому стать той силой, с которой будут считаться, — после продолжительной паузы, за время которой он внимательно разглядывал меня, заявил Гуляев. — И, хотя бы, иметь тех двух очень важных союзников — армию и флот. А пока этого нет, свою волю навязать не получится. Получиться лишь исполнять волю чужую.

— Я не особо вас понимаю, профессор. У Астризии нет армии? Нет флота? А как же солдаты, которые пришли со мной из Равенфира? А как же гессеры? Я даже видел стражу у врат, когда мы въезжали. Неужели всё так плохо?