Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Но уж слишком гнетущее впечатление оставили по себе две исполинских 'свиноматки'. Прежде чем их удалось сперва обездвижить, а затем уничтожить, они сполна использовали свой ресурс. Каждая несла по шестьсот двухпушечных танков и столько же броневиков для пехоты, стволы главного калибра в два с половиной метра, с широкой номенклатурой зарядов — от напалмовых 'цистерн' до очень 'грязных' низкотехнологичных ядерных боеприпасов, вертолеты и дирижабли, а также несколько самолетов. На долгие годы были фактически опустошены несколько провинций Империи, пока удалось остановить выпущенную 'свиноматками' лавину смерти. Одну раздолбали переброшенные гиперзвуковики, несколькими сотнями ракет они снесли все выступающее из-под брони оборудование, а после проломили толстенную скорлупу срочно снятыми с консервации тринадцатитонными противобункерными бомбами. Бомбы были старыми, еще свободнопадающими, однако попасть в цель размером шестьсот на двести метров особого труда не представляло.
Со второй пришлось повозиться. С нее успели выгрузить и развернуть передвижные комплексы ПВО, а сама она грамотно встала, прикрывшись двумя горами. На эти горы и взгромоздились зенитчики с какими-то извращенными, но довольно эффективными ракетами. Вообще, вся техника 'свинотропов' носила печать некого легкого безумия. Изрядно фонящая, с никакой эргономикой, с использованием крайне токсичных и ядовитых материалов, она явно пришла из места, где жизнь ценилась мало, где генералы легко разменивали эти жизни на локальный тактический успех, горстями швыряя их в топку большой войны. В целом, технологический уровень проигрывал имперскому, из почерневших искореженных обломков удалось почерпнуть лишь кое-что новое для артиллеристов. Вот в этой области классические технологии были доведены вторженцами не только почти до абсолюта, а даже до какого-то гротеска. Собственно, 'ноги' у идеи региональных артиллерийских центров росли именно из этой трагедии. Изрядно доработанные, но тем не менее.
Так вот, вторую крепость взять с наскока не удалось. Она стреляла, отправляя пятидесятитонные приветы во все стороны разом, шустро двигалась, уворачиваясь от бомб и грамотно прикрывалась высаженными зенитчиками, образуя с ними классическую тяни-толкайскую связку. Наличествовавшие крылатые и гиперзвуковые ракеты, которые ПВО противника не могло перехватить, обладали обычными боеголовками и заботили 'свиноматку' не более укусов комара. От отчаяния запущенные с орбиты экспериментальные 'стрелы бога' — неуправляемые кинетические урановые ломы, бесславно воткнулись в землю далеко с стороне от сменившей позицию крепости. В итоге Император, после того как крепость применила 'грязные' снаряды, начиненные радиоактивными отходами, решил, что терять больше нечего, и приказал использовать большую дубинку. Взлетела стратегическая ракета и уронила конус единственной боеголовки, наводимый глобальной системой точного позиционирования, в аккурат на макушку маневрирующей громадины. Во вспышке солнечного протуберанца полностью исчезла не только 'свиноматка', но и двести метров скалистого грунта под ней. Возникшее при этом заражение было меньше, чем от одного лишь 'грязного' снаряда.
Кроме создания спецснарядов, вторжение имело ряд гораздо более глобальных последствий. Была принята долгосрочная программа децентрализации, увеличено финансирование космической отрасли, со всей возможной интенсивностью продолжились исследования портальной физики. Крупные города окружены кольцами противовоздушной обороны и атомных фугасов на 'свиноопасных' направлениях. Запущены постоянно действующие генераторы портальных помех, разработана техника для масштабной дезактивации, вновь строящиеся предприятия уже на стадии планирования закапывались под землю, полным ходом началось сооружение разветвленной сети убежищ с одновременными широкомасштабными учениями ГО и ЧС. Экономика Империи сильно напряглась, но выдержала, будучи по сути своей избавлена от надувания финансовых пузырей и торговли резаной бумагой.
8.
С тех пор 'Муравьи' имелись в погребах каждого РАЦ, ожидая своей жирной и толстобронной цели. 'Термитов' же не было по стечению обстоятельств. Вообще, они штатно входили в стандартный боекомплект, однако незадолго до нового задания их использование было приостановлено вследствие инцидента в одном из центров. Все спецснаряды этого типа были отозваны для проверки. И хотя довольно быстро выяснилось, что в конструкции никаких дефектов нет, а происшествие было вызвано человеческим фактором, вернуть их на место до Перехода снабженцы физически не успели. Ждать же никто не стал — в мире Джардия погибали зажатые внезапно появившимися крупными силами врага ребята, и нужно было спешить на выручку.
Впрочем, хватило и "Муравьев". Этот способ стрельбы был разработан специально для преодоления плотной ПВО. Первый снаряд смял щиты и временно ослепил наблюдение и перехват. Второй же пал точно в центр спирали. Под напором энергии ядерного распада и синтеза 'поплыли' скрепы, удерживавшие в узде могучие силы. Вкачанная в сияющий шар мощь высвободилась и радостно включилась в процесс, почти удваивая радиус разрушений. Упал один беспилотник, не выдержав красочного буйства энергий, помехи затянули камеры наблюдения.
Горченко коротко спросил в пространство:
— Статус?
Немедленно откликнулся один из операторов:
— Второй сектор, первая линия — минус шестнадцать точек, статус семьдесят восемь процентов. Вторая линия — минус пять точек, статус девяносто два. Общий с учетом заграждений предполья — девяносто семь. Потерь личного состава — ноль.
Горченко задумчиво покрутил головой и переглянулся с генералом. Это было серьезно. Враг в двадцать с небольшим секунд понизил боеспособность целого сектора на три процента. И если бы не удар ядерной дубиной, неизвестно, смогли бы они противостоять примененному им оружию. Плотность щитов над заклятием-спиралью была такова, что сплошные закаленные болванки линкорных орудий распадались в полете на пылающие капли. Молния одним махом снесла пять ДОТов второй линии — тоже считавшееся маловероятным событие. Эти укрепления были еще более прочными, чем огневые точки первой. Там применялся железобетон на тысяча двухсотом цементе и броневые плиты, здесь же все выступающие над поверхностью части были вообще цельнометаллическими. Метровые напольные стенки, полусферические цельнокаленые одноамбразурные башни, намертво вмурованные в толстенные бетонные поля — все это было устойчиво к трем-четырем прямым попаданиям собственных великанских калибров. По расчетам, поражение даже одного ДОТа второй линии достигалось либо воздействием высокоточного оружия в пенетрантном исполнении, либо долгим многосуточным обстрелом тяжелых пушек. Но не так, чтобы словно корова языком слизала... Хорошо хоть никто не погиб — ожоги и ушибы не в счет. Операторы находились в казематах, расположенных наиболее глубоко под землей из всех помещений ДОТа, и были эвакуированы через подорванные за собой специальные потерны. Войска полевого заполнения же находились в третьей линии.
И что теперь делать? Еще пара таких ударов, и волны монстров беспрепятственно пройдут первую линию.
— Пятый и шестой калибры, зарядить по три 'Муравья', огонь без команды по вновь обнаруженным целям типа 'спираль' после активации молнии. Вариант три-два-три.
— Есть.
— Думаешь, уплотнят защиту?
— Стопроцентно. Им не пробиться так, нужно сначала выбить ДОТы. Я бы зажег сразу несколько спиралей и свел молнии в одно место, одновременно пустив цепи войск. Под прикрытием они бы половину пробежали просто так.
— Типун тебе! Надеюсь, у них не наберется столько магов.
Магов и впрямь столько не набралось. Зато противник придумал кое-что другое. Всего час ему потребовался, чтобы оправиться после полученного удара.
Из глубины выдвинулись новые силы, на экранах выглядевшие как настоящие красные волны. Все напряженно вглядывались в темноту, ожидая появления непонятно чего. Внезапно в ночи послышался шелест тысяч и тысяч крыльев. Легкие стремительные силуэты быстро приближались, ловко лавируя в воздушных потоках. Стая летучих существ жалась к земле, огибала препятствия и, словно рыбий косяк, непринужденно и вся враз меняла скорость и направление полета. Живая туча мгновенно захлестнула многострадальный передний край. Часть существ яростно атаковала все хоть сколько-нибудь напоминающее рукотворный объект, а основная масса, не отвлекаясь, проследовала далее.
Существа напоминали гибрид ящерицы, летучей мыши и насекомого. Острейшие зубы на голове, смахивающей на миниатюрные гидравлические клещи, оставляли глубокие царапины на металле. Несмотря на небольшой размер, химеры представляли собой нешуточную опасность. Они грызли приводы, кабели, решетки воздуховодов, залепляли сенсоры и камеры какой-то густой жидкостью, набивались собственными тушками в стволы орудий. Как выяснилось, в раздутых брюшках имелись еще запасы химии — химеры струйками разбрызгивали дымящуюся жидкость, которая немедленно начинала разъедать все, на что попадала. Если для цементированных броневых плит это было некритично, то вот нежные приборы наблюдения, антенны, датчики, пусть и укрытые в наплывах брони и диафрагмах бронешторок — они были уязвимы для бестий.
Разумеется, огонь был открыт задолго до того, как первая химера вцепилась в первую решетку. И на этот раз стреляло все, что только могло стрелять. С одного взгляда оценив степень опасности, генерал приказал вести беглый огонь, на заботясь о маскировке. Вереницы трассеров прошивали клубящуюся тучу, заходились ревом зенитки всех калибров, оглушительно лопались их снаряды, поливали реками оранжевого пламени все вокруг огнеметы ближней обороны, в виде автономных модулей установленные вблизи укреплений, а то и прямо на покатых крышах бронеколпаков.
Огнеметы быстро исчерпывали свой заряд и умолкали, но каждый из них успевал поджарить не менее пары десятков тварей. Неплохо для баллончика, моторчика и форсунки с чипом. Пули и осколки прошивали подчас сразу несколько чешуйчатых телец... но все же химеры, похоже, медленно одолевали. Слишком велика была стая, слишком свободно она маневрировала и слишком безмозглы были ее составляющие. Сколько бы их не уничтожали разогретые до белого каления стволы, на место каждой разорванной химеры вставало несколько новых. Зенитки оказались не слишком эффективны против мелких хаотично мельтешащих целей. Чуть лучше проявили себя пулеметы, но наиболее результативен, как ни странно, был огонь башенных морских орудий. Их огромные кассетные и обычные зенитные снаряды рвались невысоко над позициями, раскрываясь настоящими шрапнельными тучами, словно метлой очищающими небо от тварей. Контейнерные ОДАБ тоже хорошо помогали, но они летели медленно, и стая в большинстве своем успевала раздаться в стороны.
Сами же башни были недосягаемы. Вокруг них было свободное пространство, куда не рисковала залетать ни одна химера. Туча клубилась над башнями, мгновенно выбрасываемыми рукавами шарила вокруг, но столь же быстро шарящие отростки отдергивались обратно. Вся поверхность вокруг башен была усыпана трупиками, они настоящим ковром покрывали бетон, кое-где полностью скрывая его. Моряки в расчетах орудий ухмылялись. Они несколько затянули с открытием огня, и туча успела шевелящейся массой облепить башни, когда грянул первый залп. Ударная волна от выстрелов 406-мм орудий и выметнувшиеся кубометры пороховых газов в клочья разорвали все живое в радиусе полутора сотен метров. Боцман — картинно могучий бородатый мужик в лопающейся на плечах тельняшке улыбнулся и сказал одно лишь слово — 'Чайки...'
Весь расчет тут же покатился со смеху. Все помнили, как перед стрельбами, еще на линкоре, этот самый боцман на выходе с рейда вылил на крышу башни ведро рыбьих потрохов с камбуза, и, когда с мостика скомандовали огонь, дал прогревочный залп. После стрельб капитан и все высокое начальство с удивлением лицезрели ровный ковер белых перьев и пуха по всей корме, а надстройки за башней были равномерно обмазаны разжиженными птичьими тушками. Боцман за полученное удовольствие лично двое суток без передыху драил палубу, и за ним насмерть закрепилось прозвище 'Чайкобой'. Однажды матрос — малограмотный декханин, не смог произнести его правильно или забыл, и с удивлением озвучил другую версию — заменив последние три буквы на -еб. Был нещадно бит боцманом, но поздно — новое прозвище прилипло еще более крепко...
9.
В ЦБУ витало напряжение. Враг нашел, что противопоставить техногенной мощи людей. Уже было потеряно несколько десятков сооружений, вернее, прекратилась связь с ними, повреждено или уничтожено много выносного и автономного оборудования. Расход боеприпасов зашкаливал, стволы перегревались, а толку было мало. Снова шарахать колотушкой? В принципе, такой вариант предусматривался, и даже был условно отработан на учениях с использованием замены в виде контейнерной ОДАБ особой мощности. Однако без крайней на то необходимости делать этого все же не стоило. Моральный дух собственных солдат, пусть и находящихся в подземных убежищах глубокого заложения, отнюдь не повышался от срабатывания ядрен-батонов над головой.
С удаленных камер было видно, как огромная туча клубится над укреплениями. Горчаков, сам не замечая того, сжимал добела обескровленные кулаки — и ждал. Он видел такое пару раз дома, на Земле, когда невероятных размеров стая обезумевших грачей в течение нескольких часов вилась сюрреалистическими волнами над парализованным аэропортом. И это воспоминание подсказало ему способ потянуть время.
— КП ПКО! Павел Сергеевич, у вас, кажется, где-то прожектора были? Включите на пробу.
Через несколько минут, потребовавшихся для перераспределения мощности и запитывания станций, раскрылись крышки давно не тревоженных модулей, и из них показались полутораметровые рефлекторы зенитных прожекторов.
С развитием техники первоначально успешно применявшиеся прожекторы постепенно стали невостребованными. Освещать реактивные самолеты стало трудно, да и незачем — планирующие бомбы, а позже и ракеты применялись с огромных расстояний, даже не входя в зону ПВО, а собственные средства обнаружения и наведения перестали нуждаться в видимом свете, отлично видя в иных диапазонах. Радары, ИК-детекторы, наведение по ультрафиолетовой тени — все это сделало старые добрые прожекторы ненужными. Тем не менее, в ограниченном объеме работы по модернизации прожекторов продолжались все время, просто чтобы идти в ногу со временем. Прекращался выпуск старых ламп накаливания, изобретались и ставились на поток новые источники света — газоразрядные, галогеновые, светодиодные, лазерные, наконец, и соответственным образом модернизированные прожекторы продолжали оставаться на вооружении.
В полном соответствии с покрытыми пылью но не утратившими актуальности наставлениями, оборудование использовалось с учетом фактора массирования. Все прожекторы зажглись разом. Управляемые единой сетью, выдававшей индивидуально для каждой установки азимуты и углы, они сформировали сплошное световое поле, когда отдельные поля смыкаются флангами, образуя сплошной световой фронт.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |