Заметив Салташа, два его товарища, сержант и рядовой, приняли немедленное решение прорваться на территорию особняка и забрать его. Кто-то мог бы возразить, что это было слишком опасно, учитывая, что случилось со всеми, ранее входившими в ворота, но тем не менее, они вбежали внутрь. Возможно, те, кто были внутри, все еще молились, потому что, когда вбежали спасатели, ничего не произошло. Но их удача продлилась лишь на несколько секунд. Когда они подняли Салташа на ноги, из одного окна открыли огонь из АК-47. Двое спасателей выволокли Салташа из усадьбы, вокруг них летали пули, но каким-то образом, больше никто не пострадал. Солдат SAS, участвовавший в спасении Салташа, отслужит в Ираке три срока, получит повышение до капрала и станет одним из самых награжденных в полку.

Разобравшись со своими людьми, майор Бейкер должен был оценить всю картину. Огонь велся со стороны цели А10 и еще одного, пока не зачищенного здания. Посовещавшись с американцами, люди Бейкера предприняли третий штурм дома за ночь, в то время как 'Дельте' было поручено поразить первоначальную цель капитана Моррииса. 'Брэдли' открыли огонь из своих 25-мм пушек и ракетами 'Тоу', обстреляв дом, до того как 'Дельта' начала свой штурм.

Группа эскадрона 'А' для третьего штурма двинулась дальше по улице. Зачищая здание, комнату за комнатой, они встретили сопротивление и убили одного человека. В этом здании, цели SAS, были захвачены четверо иностранных боевиков, предположительно йеменских или саудовских.

Внутри здания были завалены щебнем, стрелянными гильзами и телами. Снаружи ситуация была сложной, поскольку в окрестностях продолжались постоянные контакты с иракскими боевиками. Связной эскадрона 'А' в 'Дельте' вызвал вертолет для медицинской эвакуации наиболее серьезно раненых солдат SAS.

Оценивая сложности своего положения, бойцы SAS знали, что медлить они не могут. 'Разработка', как называется такой поиск цели, должна осуществляться как можно быстрее. Солдаты майора Бейкера даже не были уверены в том, сколько они убили людей. Они были уверены насчет единственного боевика в третьем здании, но подозревали, что в том особняке, где был убит капрал Планк, их собственный огонь и огонь американцев мог убить до дюжины.

Появились первые проблески рассвета, и сцена перестрелки была 'грязной и довольно хаотичной — это было чертовски опасное место, чтобы находиться при дневном свете'. Они не взяли свою цель из Судана живым. Был ли он среди нескольких человек, которые, как полагают, погибли в доме, сначала обстрелянным А10, а затем 'Дельтой'? В чем они были уверены, так это в том, что SAS задержали четырех добровольцев не из Ирака. 'Это вызвало некоторый азарт', — комментировал один оперативник спецназа. 'Это было заблаговременное свидетельство присутствия иностранных боевиков'.

Эскадрон 'А' и 'Дельта' отступили, извлекая тяжелые уроки из той ночной операции. Они потеряли одного человека, еще трое были ранены. Ян Планк, морской пехотинец из SBS, Специальной Лодочной Службы, приданный эскадрону 'А', стал первым погибшим в бою британским спецназовцем в ходе кампании в Ираке. Некоторые из 'клинков' имели большой опыт в налетах на дома в Северной Ирландии, и, следовательно, привыкли к тому, что могли добраться до своей цели и подготовиться к штурму в относительной безопасности. Рамади, однако, оказался совершенно другим делом. Бунт там создал опасность для нападающих частей от стрелкового оружия, реактивных противотанковых гранат (РПГ) и бомб на обочинах, еще до того, как они приблизились к своей цели. Британцы чувствовали себя в этом бою плохо оснащенными, особенно в сравнении со своими американскими напарниками. Им требовалось больше приборов ночного видения и бронированных машин. Для подполковника Бофорта, который руководил SAS в Великобритании, пытаясь получить больше ресурсов для своих людей от равнодушного Министерства обороны, операция 'Абалон' стала важной частью докладов, которые он проводил той осенью. В них подчеркивались риски, с которыми сталкиваются оперативники на местах, а также то, что поставлено на карту, когда на иракское поле боя стекаются иностранные моджахеды.

Рамади и Фаллуджа — города с населением в сотни тысяч человек — уже приобрели репутацию мест, где царит ужасающее насилие. Но кто это делал и кто их направлял? Репортеры, отважившиеся проехать по опасным дорогам, чтобы поговорить с вооруженными фигурами, прячущими свои лица под куфиями, услышали рассказы о народном восстании иракцев против неумелого захватчика. Один боевик намекнул на панике, проявляемую иноземцами, подвергшимся нападениям в этих общинах в интервью 'Бостон Глоб': 'Когда мы нападаем на американцев, они как слепые начинают палить во все стороны'.

Произвол был настолько широко распространен, что боевики получили широкую поддержку со стороны местных жителей. 'Нам не нравится Саддам; он был диктатором', — сказал американскому репортеру Осам Фахдави, бизнесмен из Фаллуджи. 'Но американцы, они надевают на нас наручники, они укладывают нас на пол перед нашими женами и детьми. Для нас это позор'.

Все это означало, что к концу 2003 года американцы могли ждать нападения практически каждый раз, когда они входили в город со своих передовых оперативных баз или ПОБ. В конце октября и ноябре эскадрон 'А' выполнил несколько миссий в двух городах, часто применяя скрытый подход, надевая местную одежду и используя гражданские машины. Но если во время войны в Персидском заливе в 1991 году или во время операции 'ROW' некоторые просто надевали бурку поверх своего боевого снаряжения и обматывали голову куфией, то в условиях брожения в Суннитском треугольнике это было неуместно. Вместо этого местные рынки прочесывались в поисках подходящих рубашек или брюк, солнцезащитные очки летели в мусорное ведро, а кожу часто затемняли. 'У нас тут несколько раз были бойцы SAS', — сказал мне тогда американский сухопутный командир в Фаллудже, добавив, понимающе подмигивая: 'Они одеты в арабскую одежду и выглядят довольно убедительно... за исключением того, что их выдают часы и ботинки!'.

Попытка SAS повысить свою игру была, по состоянию на конец года, лишь малой частью происходившего в спецоперациях в Ираке. Присутствие Великобритании было ничтожно малым по сравнению с провалом американцев. Игроки в этом мире засекреченных подразделений, едва признаваемых Пентагоном, пытались урвать кусочек действий в Ираке. В их начальных операциях наблюдалось заметное отсутствие согласованности или целеустремленности. Однако, для принятия командования был послан офицер, и вскоре он даст о себе знать на всех уровнях тайной войны.

Глава 3. Солдат-монах

'Первое, что меня в нем поразило, это то, как абсурдно молодо он выглядел для генерала'. Закаленный утренней восьмимильной пробежкой и единственным полноценным приемом пищи в день, генерал-майор Стэнли Маккристал физически был похож на борзую, а его поведение показывало силу ума. Он получил в сентябре назначение возглавить силы специальных операций 1-го эшелона — Объединенное командование специальных операций (ОКСО). Один из коллег Маккристала по ОКСО описывает его как 'похожего на иезуита, блестящего и безжалостного'. Его коллеги из SAS часто называли его 'солдатом-монахом', он оказался самой важной фигурой среди персонажей, определивших тайную войну в Ираке.

Воспитание Маккристала было типичным для армейского мальчишки, который следует за своим отцом из одного военного гарнизона в другой. Этот офицер воевал в Корее и Вьетнаме. Молодой Стэнли окончил Военную академию США в Вест-Пойнте в 1976 году, будучи членом класса, полностью позднее ставших генералами. Те, кто его знает, говорят, что Маккристалу сильно не нравилась собачья чушь и ограниченные интеллектуальные горизонты этого учреждения. Его способность нестандартно мыслить проявилась по мере того, как он поднимался по служебной лестнице. 'Впервые я работал на него во время войны в Персидском заливе', — вспоминал Грэм Лэмб, — 'И генерал Маккристал был самым быстрым и сметливым штабным офицером, с которым я когда-либо сталкивался'.

После первой войны в Ираке Маккристал вернулся из штаба на престижную полевую должность, командуя в начале девяностых батальоном десантников в 82-й воздушно-десантной дивизии. Он пытался найти правильный выход своему неистовому интеллекту, изо дня в день имея дело с теми, кто не мог с ним сравниться. 'Он без удовольствия терпит дураков', — говорил коллега-офицер из его батальона, добавляя, по-видимому, не без иронии, — 'из-за чего ему, должно быть, было действительно трудно оставаться в армии'.

Поворотным моментом для Маккристала стала середина девяностых, сначала в виде командира батальона, а затем и в виде командира 75-го полка рейнджеров. В спектре непохожести на военных рейнджеры находятся примерно на полпути между десантным батальоном, который он покинул, и скрытыми нонконформистами из отряда 'Дельта'. Рейнджеры используются для штурмовых миссий, часто поддерживая оперативников спецназа 1-го эшелона. Маккристал в рейнджерах преуспел, и это привело к появлению блестящих отчетов и отзывов, необходимых для того, чтобы он получил более высокий командный пост.

Будучи однозвездным или бригадным генералом, восходящий талант получил еще одну штабную работу, где он столкнулся с большим количеством британских офицеров. Один из них, работавший на Маккристала в Афганистане в 2002 году, с удивлением описал перемены, произведенные в штабе корпуса солдатом-монахом. Маккристалу не нравилась иерархия информации, идущей вверх по цепочке командования от батальона к бригаде, к дивизии и так далее. Он предпочитал 'гибкие группировки' людей для совместного использования данных, научный подход Маккинзи к управлению, основанный на разделении полномочий над данными. Двести его подчиненных в Афганистане пользовались интранетом, который позволял всем, независимо от ранга, иметь доступ к одной и той же информации. Они работали с общей домашней страницы на своих экранах и общались через гарнитуры. Это не был общий доступ для всех, поскольку Маккристал все еще был руководителем, но он хотел обойти структуры, иерархии и процедуры, которые, по его мнению, препятствовали эффективному потоку информации, а также тому, чтобы его люди выкладывались по максимуму. Мантра, неоднократно слышанная британским офицером от его американского бригадного генерала в Афганистане, окажется главной по отношению к тому, что Маккристал делал в Ираке: 'Вы должны создать сеть, чтобы победить сеть'.

До прибытия в Ирак многообещающий генерал некоторое время служил в Пентагоне. Византийская политика в офисе и тамошние войны за влияние, приводили его в ужас, и его роль в информировании прессы о ходе иракской кампании вряд ли могла бы понравиться кому-то более привыкшему к тени. Люди, знающие Маккристала, предполагают, что Пентагон ему не нравился почти так же сильно как Вест-Пойнт, но в сентябре 2003 года он смог уйти. Он вернулся в бой, возглавив одно из самых престижных, но засекреченных командований, из тех, что были для него открыты.

Возглавляя объединенное командование специальных операций (ОКСО), он столкнулся с незавидной задачей. Учитывая трудности, связанные с операциями в таких местах как Рамади или Багдад, задача сбора разведданных о том, кто именно стоит за растущей волной насилия, и подавления ее целенаправленным образом, путем проведения точных рейдов спецназа, будет чрезвычайно сложной. Для таких частей как SAS или части специального назначения 1-го эшелона США, результаты требовали своевременной и точной разведки, но методы сбора секретной информации были, мягко говоря, рудиментарными. Этот недостаток должен был оказаться критическим в вопросе о том, как элитные части могли бы выковырять иностранных боевиков, плавающих в море народного негодования суннитов по поводу вторжения.

Маккристал слишком хорошо знал, что в кампании против повстанцев до сих пор было лишь несколько блистательных моментов, когда разведывательная картина была действительно высокого качества. Когда американцы нанесли удар по джихадистам 'Ансар аль-Ислам' весной 2003 года, они были направлены на свою цель союзными группами курдов, которые предоставили информацию через своих давних связных в ЦРУ. Это придало американцам уверенности в том, что они наносят удар по крупной концентрации иностранных боевиков. Путешествуя по северу Ирака вскоре после этих событий, арабский журналист Заки Чехаб обнаружил множество свидетельств международного воинствующего братства. Шейх Али, лидер курдской исламской партии, выступающей против джихадистов, сказал Чехабу: 'Мы точно знаем, что с ними есть арабы-иностранцы из Иордании, Палестины, Аль-Ахваза (района с преобладающим арабским населением в Иране)'. Найдя тюрьму, которой управляла одна из курдских группировок пешмерга, или ополченцев, Чехаб, сам палестинец, встретился с соотечественником из Газы Мохаммедом, захваченным в плен после нападения США на 'Ансар аль-Ислам' в апреле. Чехаб спросил заключенного, почему он поехал в Ирак, когда много возможностей для джихада было дома. Палестинский боевик ответил: 'Они — один и тот же враг, и если нам удастся победить здесь США, это будет концом еврейского государства'.

То, что можно было найти на курдском севере, в течение многих лет находившегося вне контроля саддамовского мухабарата (тайной полиции), оказалось недостижимо в других местах. Даже в конце 2003 года, когда в ходе операции 'Абалон' были обнаружены свидетельства присутствия иностранных боевиков, найти фактические доказательства того, что международное движение джихадистов направляет людей в Ирак, оказалось непросто. У ЦРУ и военной разведки не было развитых агентурных сетей за пределами курдского севера. Также не было не было сети мобильной связи, о которой можно было бы говорить. Это оставляло допрос заключенных одним из единственно жизнеспособных средств сбора разведданных.

Однако, когда дело доходило до допроса, базовые лингвистические барьеры и отсутствие какой-либо надлежащей системы для сопоставления информации, затрудняли работу. Простой ввод информации от иракцев, переведенной на английский язык, вызывал трудности. 'Транслитерация была огромной проблемой', — объяснял один из ветеранов MI6 тех первых дней. 'У нас даже не было общепринятого способа написания 'Мохаммед'. Мы буквально, не имели понятия, кто у нас в тюрьме'. В течение первых месяцев допросы дали множество зацепок для преследования старых баасистов, но джихадисты оказались гораздо более трудной целью. Заключение в тюрьму было новым и крайне неприятным опытом для многих представителей смещенной иракской элиты, которые до вторжения наслаждались комфортной жизнью. С другой стороны, многие религиозные боевики уже имели опыт задержания и пыток со стороны тайной полиции по всему арабскому миру, поэтому их вряд ли запугали американцы.

Учитывая скудость достоверной информации о том, кто организовал резню, особенно взрывы автомобилей, среди сотрудников разведки разгорелись жаркие дебаты. Согласно американской иерархии специальных операций, наиболее важными целями должны были заниматься подразделения, именуемые '1-й эшелон', 'секретные', 'специальных задач' или 'черные' ССО (силы специальных операций). Это отличало их от так называемых 'белых' ССО, публично признаваемых частей 2-го эшелона, таких как группы специального назначения армии США, или 'Зеленые береты', которые также действовали в регионе. SAS была британским эквивалентом американских подразделений 1-го эшелона. Элита Пентагона внутри элиты, была объединена в Объединенное командование специальных операций, или ОКСО. Находясь на вершине секретной пирамиды, ОКСО больше всего интересовалось связями между иностранными боевиками в Ираке и руководством 'Аль-Каиды' в Пакистане. Его команда, получившая в то время кодовое название Оперативная группа 121, была создана таким образом, чтобы 'Дельта' и другие подразделения ОКСО могли по мере необходимости переключаться между Афганистаном и Ираком. Они рассматривали это как совместную борьбу, часть войны администрации Буша с террором. Британские эксперты, как из MI6, так и из военной разведки, предпочитали подчеркивать доморощенный характер большей части иракского сопротивления. Таким едва прикрытым образом те, кого убедили оправдания Белого дома для вторжения в Ирак и те, кого нет, продолжали об этом спорить.