— Отлично, — сказал Панер с сухим смешком. — Еще пушистики и их копья с лопатообразными наконечниками. Так что же ими движет? Почему они начали свое вторжение именно сейчас? Когда мы проходим мимо?
— Я не могу вам сказать этого, — призналась историк, качая головой. — Конечно, ни с какой степенью уверенности. Мотивы экспансии варваров не всегда ясны, но я не шутила, когда сказала, что, возможно, произошла смена погоды. С другой стороны, это может быть просто вопросом особо эффективного племенного лидера, стремящегося создать себе местный эквивалент монгольской империи. Или, возможно, изменение климата позволило им повысить уровень воспроизводства выше нормы, обеспечив увеличение численности рабочей силы призывного возраста. Или это может быть наоборот — изменение погоды, которое ограничивает их способность прокормить своих людей там, где они находятся, и подпитывает миграцию, ориентированную на выживание. — Она пожала плечами. — Что бы ни было причиной этого, они проносятся по этому региону, сокрушая все на своем пути и толкая другие племена впереди себя.
— Вот почему стражник так нервничал, — сказал Роджер, откусывая кусочек чего-то, что местные жители называли таргасом и которое, казалось, занимало ту же нишу, что и вездесущий фрукт кейт на южной стороне Тарстенских гор. Рота очень полюбила фрукты кейт, но в этом регионе киви-финики казались неизвестными, как и дианда. К счастью, ячмень был распространен по обе стороны горного хребта, но Роджер уже скучал по кейтам. У таргаса был совершенно другой вкус и текстура — больше похоже на хурму, скрещенную с крабовым яблоком с волосатой кожурой, — и он задался вопросом, как бы назвали это блюдо военные. Персояблоки? Крабовая хурма? Яблоперсики?
— У них, вероятно, есть рейдеры, выходящие из джунглей, когда эти новые варвары вторгаются, — продолжил он, — и, в конечном счете, сами боманы тоже могут подняться сюда.
— Нам нужно пополнить запасы. — Панер посмотрел на Поэртену. — Это будет проблемой?
— Я проверял цены на местном рынке. — Оружейник покачал головой. — Мы можем получить хорошие цены на дианду. Очень хорошие цены. Но ячменный рис весь выращивается в джунглях. — Он снова покачал головой. — Еда здесь дорогая.
— Итак, мы покупаем то, что нам нужно, чтобы добраться до джунглей, а остальное докупаем на равнинах, — сказал Панер, затем сделал паузу, когда оружейник покачал головой. — Нет?
— Их урожай и-испорчен. — Поэртена пожал плечами. — Ячменную крупу трудно найти даже на равнине. Мы вступаем в новую войну, капитан. Еду будет трудно найти.
— Замечательно. — Капитан вздохнул и посмотрел на потолок. — Хотя бы один раз, может ли что-то пойти правильно? — он спросил Бога.
— Если бы это было так, вы бы поняли, что здесь есть подвох, — сказал ему Роджер. — Хорошо, значит, суть в том, что нам нужно больше наличных?
— Мы могли бы использовать это, да, сэр, — сказал Поэртена. — Ячменный рис будет дорогим, и это не считая фруктов или специй.
— Я бы хотел получить хотя бы немного последних, — сказал Мацуга. Камердинер Роджера обычно присутствовал на этих встречах, отчасти для того, чтобы убедиться, что у всех есть закуски, но также и в качестве главного повара экспедиции и фактического менеджера по логистике. — Местный перец на здешних рынках просто сказочный. Кроме того, есть еще несколько специй, которых я хотел бы приобрести на несколько десятков килограммов. Я уже заметил несколько очень хороших блюд, которые хочу попробовать. И нам также следует подумать о том, чтобы нанять кого-нибудь из помощников по лагерю, даже если они не махауты.
— Для этого нужны наличные, Мацуга, — пессимистично сказал Панер. — Если бы нам не пришлось покупать флар-та, это было бы одно дело. Но казна довольно пуста. На данный момент ее хватает, но в будущем нет очевидного источника.
— Итак, нам надо собрать немного наличных. — Роджер пожал плечами. — Мы делали это все наше время.
— Надеюсь, нам больше не придется брать города, — сказала сержант-артиллерист Лей. — Последнее было достаточно плохо для меня.
— Никаких городов, — согласился Роджер. — Но, — продолжил он, садясь, — нам нужны деньги, и мы первоклассная боевая единица. Происходит массовое миграционное движение, и из-за этого много драк. Где-то здесь должна быть высокооплачиваемая миссия, которую мы сможем выполнить с минимальными потерями.
— Вы говорите о том, чтобы стать наемниками, — недоверчиво сказал Панер.
— Капитан, чем еще мы были в Маршаде? Или, если уж на то пошло, в К'Нкоке? — спросил принц, пожимая плечами.
— Мы были ротой "Браво" бронзового батальона, — ответил капитан с натянутой улыбкой, — обстоятельства вынудили нас сражаться. Принимая затем оплату за оказанные услуги, потому что это имело смысл. Мы не были обычными проклятыми наемниками!
— Ну и что, капитан, — тихо сказал Роджер, — разве у вас есть альтернатива получше?
Морской пехотинец начал открывать рот, затем со щелчком закрыл его. Через мгновение он покачал головой.
— Нет. Но не думаю, что мы пали достаточно низко, чтобы быть наемниками.
— Поэртена, — сказал Роджер. — Хватит ли у нас средств на закупку достаточного количества ячменя, чтобы добраться до побережья?
Оружейник перевел дикий взгляд с принца на командира своей роты. — Эй, ваше высочество, не втягивайте меня в это!
— Да, понял вас, — натянуто сказал Панер. — Мы можем. Но в конце концов у нас кончатся наличные. Конечно, мы сможем добыть пропитание, как только попадем в джунгли. Это продлит запасы еще немного.
— Что удвоит наше время в пути, — мягко заметил Роджер, приподняв одну бровь. — И измотает флар-та. И использует наши пищевые добавки. Не говоря уже о том, что у нас, несомненно, закончатся средства, когда мы доберемся до побережья... где потребуется зафрахтовать или купить корабли для следующего этапа.
— Капитан, — сказала Косутич и сделала паузу. — Нам... возможно, придется подумать об этом. Здесь нужно учитывать нечто большее, чем просто ячмень. Войскам нужна передышка, и я не имею в виду сидение в джунглях. Им не помешало бы немного отдохнуть в городе, выпить немного вина, немного покричать. И отсутствие необходимости добывать еду действительно ускорило бы марш. Оно... возможно, имеет смысл поискать... работу. Но за нее нужно было бы выручить достаточно, чтобы такой смысл появился.
Роджер посмотрел на Панера и увидел, что тот был совершенно взбешен сложившейся ситуацией. Он мягко улыбнулся командиру своих телохранителей и снова покачал головой.
— Как это ты мне говорил? "Иногда нам приходится делать то, что нам не нравится". Думаю, что сейчас может быть один из таких случаев. И я также думаю, что все, что мы делаем, чтобы вернуть меня домой, укладывается в параметры миссии. Для этого нам нужны наличные, так что это в рамках параметров. И последнее, — добавил он с широкой улыбкой, — если мы не дадим Костасу его перцы и специи, он может надуться. — Он подмигнул своему камердинеру, который вежливо ответил на его взгляд.
Панер мрачно посмотрел на третьего наследника трона империи Человека. Было огромным облегчением, когда Роджер, наконец, признал, что на самом деле не было ничего — буквально ничего вообще — более важного, чем благополучное возвращение его к императорскому двору на Терре. Капитан знал, что принцу было трудно смириться с мыслью, что его жизнь настолько важна, учитывая отчуждение, которое существовало между ним и его матерью императрицей столько, сколько он себя помнил. Простой факт заключался в том, что Роджер верил, что никто во всей вселенной, за единственным исключением Костаса Мацуги, не сделал для него ничего хорошего. Что, Панер должен был признать, было правдой во многих отношениях. Даже, как он понял, в случае с самим Роджером, поскольку принц не слишком заботился об избалованном, капризном отродье, которого он каждый день видел в своем собственном зеркале. Если бы кто-нибудь когда-нибудь сел и объяснил ему причину, по которой его отец был изгнан из двора, все могло бы быть по-другому, но стало до боли ясно, что никто никогда этого не делал. Лично Панер подозревал, что Элеонора О'Кейси была права — все просто предположили, что кто-то другой объяснил ему неумелые заговоры его отца против трона.
Однако никто этого не сделал, и тот факт, что Роджер был зеркальным отражением своего невероятно красивого, невероятно избалованного отца-плейбоя, сделал ситуацию неизмеримо хуже. Поскольку все "знали", что Роджер был осведомлен о причинах позора своего отца, они предположили, что тот факт, что он, казалось, стремился превратить себя в физическую копию этого отца, представлял собой своего рода декларацию неповиновения... или еще хуже. Никто, кроме Мацуги, никогда не догадывался, насколько внешность "избалованного отродья" Роджера была почти неизбежной реакцией маленького мальчика, который никогда не понимал, почему никто, казалось, не доверял ему — или не любил его, — реакцией на боль его одиночества. Конечно, до событий в Войтане и Маршаде никто в роте "Браво" никогда не догадывался, сколько еще может быть внутри него.
Но, как и другие изменения в его личности, новое осознание Роджером реалий политической нестабильности, от которой страдала империя Человека, и того факта, что династия Макклинтоков действительно была единственным связующим звеном, скрепляющим эту империю, оказалось неприятным двойным преимуществом с точки зрения командующего его личным отрядом охраны. Это означало, что принц, наконец, научился признавать, что действительно была причина, по которой он должен был позволить своим телохранителям умереть, если это было то, что требовалось, чтобы сохранить ему жизнь, а также что ничто не должно помешать его возвращению домой. Но это также вывело на поверхность знаменитую безжалостную практичность Макклинтока. Если ничто не могло встать на пути, то, по той же причине, не было ничего, к чему он не был готов... включая превращение любимой роты Панера "Браво" в жалких наемников на планете, полной варваров.
Капитан знал это, и разумные и слишком логичные доводы принца не заставили его чувствовать себя ни на йоту лучше по этому поводу. Он еще мгновение сердито смотрел на Роджера, затем повернулся к двум сержантам-артиллеристам.
— А вы что думаете?
— Я не хочу больше нести потери, если в этом нет крайней необходимости, — немедленно сказала Лей. — Нам предстоит пройти немалый путь, и в конце нас ждет битва. Мы должны иметь это в виду. — Но через мгновение она пожала плечами. — Сказав это, я должна встать на сторону его высочества. Нам действительно нужны наличные. И время на отдых.
Капитан кивнул, затем повернулся к другому стрелку. — Джин?
— Да, — сказал кореец. — Я должен согласиться с идеей наемничества. Но за это надо платить. — Он посмотрел на своего командира. — Извините, капитан.
— Ну, — сказал Панер, похлопывая себя по нагрудному карману. — Похоже, я в меньшинстве.
— Это не демократия, как, я полагаю, ты уже отмечал раз или два, — мягко сказал Роджер, откидываясь в сторону. — Если ты скажешь "нет", то общий ответ будет отрицательным.
Морской пехотинец вздохнул. — Я не могу сказать "нет". Вы правы. Однако это не значит, что мне это должно нравиться.
— Вот что я тебе скажу, — предложил принц, садясь прямо. — Мы разберемся с этим. Ты просто сиди сложа руки и следи, чтобы мы не облажались. Таким образом, ты можешь представить, что на самом деле это сделала не рота "Браво". — Он улыбнулся, чтобы убрать всякую обиду в словах.
— Мы можем сделать это "инкогнито", — продолжил он. — Я не буду "принцем Роджером". Я буду... "капитан Сергей!" И миссию будут выполнять "рейдеры Сергея", а не рота "Браво" бронзового батальона. — Он усмехнулся собственному предложению, но О'Кейси подняла бровь.
— Так вы будете инкогнито, ваше высочество? — сказала она, слегка улыбаясь. — Инкогнито со всей толпой телохранителей?
— Э-э, да, — сказал он подозрительно. — А что?
— Без причины, — сказала ему историк. — Вообще без причины.
— О, неважно, — вздохнул Панер. — Хорошо, Роджер, вы беретесь за это. Найдите миссию, спланируйте миссию, командуйте миссией. Просто убедитесь, что там как можно более низкий риск и высокая оплата.
— Обычно эти термины противоречивы, — мрачно сказал Джин.
— Может быть, нам повезет, — уверенно сказал ему Роджер.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Что ж, думаю, нам повезло с простоем, — сказала Косутич, плавая лицом вверх в озере. Она села в свое приспособленное на скорую руку плавучее кресло и сделала глоток вина. — И с яблоперсиками. По-настоящему повезло.
С точки зрения людей, Ран Тай был приятным изменением по сравнению с предыдущими городами, которые они посетили... что означало настоящий ад для мардуканцев, которые там жили. Не то чтобы они не сделали все возможное, чтобы сделать свой ад настолько цивилизованным и сносным, насколько это возможно.
Через весь город кружила речка, которая вытекал из озера, и на каждой улице для нее были проложены широкие водостоки. Эти желоба использовались дворниками для очистки хорошо вымощенных улиц от навоза их двуногих скакунов и вьючных животных. Кроме того, в городе была система акведуков для обеспечения водой, которая использовалась для питья, а также перекачивалась по всему городу по глиняным трубам, и повсюду были фонтаны и краны со стоком в желоба. Редкие — по меркам Мардука — дожди в Ран Тай сделали его первым городом, с которым столкнулись люди, где была рассмотрена и даже реализована необходимость снабжения водой, но вместе акведук и озеро делали ее широко доступной, несмотря на климат. Это позволяло домам и тавернам разбрызгивать воду по коврикам из травы, специально выращиваемой для этой цели, что, в свою очередь, повышало влажность внутри зданий до такой степени, что это не было травмой для покрытых слизью мардуканцев.
Но именно то, что делало климат города таким неприятным для его обычных жителей, делало его виртуальным раем для людей. Долина находилась над нижним слоем облаков, поэтому часто было видно солнце. На самом деле, в данный момент оно было близко к зениту и купало их в приятно разрушительном ультрафиолетовом свете. Мало того, верхний слой облаков редко вызывал дождь, и именно поэтому долина не подвергалась непрерывным ливням, подобным муссонам. Дневная температура редко поднималась выше тридцати двух градусов по Цельсию, а ночные температуры часто опускались до двадцати градусов.
Воды озера также были близки к совершенству. Поскольку озеро было чистым, прохладным и его не беспокоили крупные хищники, которые, казалось, наводняли каждый водоем в джунглях планеты, люди могли ежедневно купаться — то, что было невозможно на марше. В дополнение к купанию в нем, они плавали в нем — почти забытая роскошь. Стандартные безводные чистящие салфетки, предоставленные имперским корпусом морской пехоты, до некоторой степени помогали на марше, позволяя морским пехотинцам избегать худших проблем с гигиеной, но мягкая вода озера и самодельное мыло, которое смог создать Мацуга, делали ванны райскими по сравнению с ними. Таким образом, большую часть дня войска отдыхали после утренней тренировки с мечами, плавая в озере.
