Когда уходит эпоха

Собрался воевать, так будь готов умереть,

Оружие без страха бери.

Сегодня стороною обойдет тебя смерть

В который раз за тысячи лет.

Не стоит оправдания высокая цель -

Важнее, что у цели внутри.

И, если ты противника берешь на прицел —

Не думай, что останешься цел.

Добро твое кому-то отзывается злом -

Пора пришла платить по долгам.

А истина-обманщица всегда за углом -

Бессмысленно переть напролом.

Пусть кто-то гонит толпами своих на убой —

Свои же и прибьют дурака.

Но можно дать последний и решительный бой,

Тогда, когда рискуешь собой.

Собрался воевать, так будь готов умереть -

Мы смертными приходим на свет.

Судьба дает победу обреченным на смерть

В который раз за тысячи лет.

Но, если чья-то боль на этой чаше весов

Окажется сильнее твоей,

Судьба, приняв решенье большинством голосов,

Отдаст победу именно ей.

Вот оно. Ставя перед собой цель, надо чётко понимать её внутреннюю суть. И, когда цель — твой отец — настолько важна для тебя, мало не бояться умереть. Нужно быть готовым пойти на смерть ради того, чтобы победить, спасти. В тот момент Люк не был уверен, готов ли он. Сейчас знал, что да.

— Вот повстанец, который сдался сам, — отрапортовал офицер. — Он отрицает, но я все равно считаю, что здесь могут быть его друзья. Прошу разрешения провести расширенный поиск.

Дарт Вейдер лениво кивнул и протянул руку. Штурмовик попятился было, но опомнился и вложил в раскрытую ладонь сита серебристый продолговатый цилиндр в три пальца толщиной:

— Он был вооружен только этим.

Мгновение Вейдер разглядывал рукоять светового меча. Потом сжал кулак.

— Идите, — прогудел из-под маски низкий размеренный голос. — Продолжайте поиск и приведите ко мне его спутников.

Офицер и солдаты почти бегом вернулись к шагоходу. Вейдер подождал, пока "топтун" неуклюже поднимется и зашагает обратно в лес. Потом посмотрел на молодого человека в наручниках, терпеливо и спокойно ожидавшему, когда на него обратят внимание. Утренний туман уже начал сгорать в первых солнечных лучах, пробившихся сквозь листву. День предстоял долгий.

* * *

Флот Империи выходил из-за недостроенной станции. Выходил в чётком боевом порядке, полностью готовый к сражению. Прошло менее минуты, прежде чем сенсоры имперских звёздных разрушителей определили положение каждого из крупных повстанческих кораблей, и данные высветились на голопроекторах тактических постов управления. Ещё четверть минуты — и имперцам стала видна россыпь мелких меток ударной группы пресловутого Альянса. Станции перехвата фиксировали вспыхнувшую какофонию переговоров противника:

— Остановите атаку! Щиты еще на месте! — кричал какой-то ребл.

— Ты уверен? У меня нет данных... — отозвался другой. Ну, и дисциплина у них... Один из повстанческих крестокрылов запоздал с манёвром и задел дефлекторное поле, окружающее станцию. Полыхнуло облачко взрыва.

— Назад! — надрывался первый повстанец. — Всем кораблям — назад!

— Дом-один, — послышался хриплый глухой голос с командными нотками, — всем кораблям, меняйте курс. Манёвр расхождения. Зелёная эскадрилья, держитесь ближе к сектору МВ-3. Синяя эскадрилья...

Нечленораздельный возглас, передача прекратилась.

— Торпедами — огонь! — долетел до имперских кораблей спокойный голос адмирала Фирмуса Пиетта, командира флагманского сверхдредноута "Палач".

— БЧ-3 — залп!! — отозвались капитаны разрушителей. Канониры в едином порыве нажали спусковые клавиши. Несколько тяжёлых протонных торпед передового корабля "Химера" угодили во флагман мятежников, окружив его радужными сполохами выгорающего дефлекторного щита.

— Маленькие, один-два-три — старт! — распорядился адмирал Пиетт. Старший помощник кивнул, его руки вспорхнули над пультом. Три эскадрильи СИД-истребителей покинули ангар "Палача" и устремились навстречу ударной группе неприятеля. Выпустили перехватчики и другие разрушители. Перестраиваясь в единый порядок согласно указаниям тактических систем управления, они огромным зловещим роем начали охватывать эскадру Альянса. По всему имперскому флоту, казалось, прошел единый вздох облегчения: томительная неизвестность ожидания непонятно чего сменилась четким ощущением единого порыва. "Наконец-то, они здесь, под дулами наших орудий! Теперь всё в наших собственных руках". Туман войны поменялся на ясность прямой схватки, где всё решали умение и огневая мощь — ну, и ещё то восхитительное чувство локтя, что ощутили сейчас экипажи кораблей Империи. "Мы порвем их в клочья!" — думал сейчас, наверное, каждый рядовой на палубах любого корабля Империи и каждый имперский пилот, сидящий за пультом управления своего истребителя или ударного ракетоносца.

— Всем кораблям, оставайтесь на своих позициях и ждите команды, — снова раздался голос повстанческого командующего. Его, кажется, не особенно слушали. В эфире продолжали вопить и переругиваться реблы:

— Их слишком много!

— Выходите на вектор атаки! Оттяните огонь от основных кораблей!

— Понял тебя, радость ушей наших. Идем через ось станции в сектор три. Репер на...

— Двое в квадранте два-десять!

— Вижу.

— Не спеши, Ведж.

— Да я...

— Я с тобой, Поныра-лидер.

— Стреляй, чего ждешь? Особого приглашения?

— Зад прикрой!

— Сам прикрой!

— Ведж, Ведж, подожди меня!

— Хобби, не спать. Йансон, Йансон, чем ты там занят? Опять астродроид заклинило?

— Ребята, никто не знает, почему все кореллиане такие суетливые?

— Мы — не суетливые, мы — озабоченные.

— Во-во... — комментарий неизвестного ребельского пилота прозвучал под аккомпанемент смешков остальных товарищей, впрочем, быстро заглохших.

— Лады. Взялись.

Разбойничий свист в эфире. Да что за сброд они посадили за штурвалы? Хотя, надо отдать им должное — эти реблы очень смелый сброд! Просто так они не сдаются. Что ж, по крайней мере, не будет ощущения того, что просто выполняешь работу палача или мясника, пусть и необходимую, но грязную — что еще нужно для настоящего солдата?

— Красный-4, берегись!

— Я подбит! — искры, облако обломков и стремительно замерзающего инерта.

— У тебя сзади висит один... Ведж! Оглянись!

— Не вижу, где он? Мои сенсоры его не секут, где он?

— Ах ты, за-раз-за!

— Есть! Получите и распишитесь...

— Синий-6, Синий-6... Тебя сейчас подстрелят! Уходи к... — нецензурная брань.

— В квадранте ноль-три-пять четыре цели. Прикрой меня!

— Я здесь, Ландо, Кореллия помнит о тебе. Проныра-2, пристраивайся, на всех хватит...

— Эй там, вы продержитесь или как?

— Синяя эскадрилья, держите строй...

— Хороший выстрел, Йансон!

— У меня все выстрелы хорошие...

Контр-адмирал Датмар Клойд сделал знак связисту, и тот отключил канал перехвата. Да. Информация разведки о полном и неискоренимом борделе в ребельском флоте подтверждалась полностью. Бордель это ещё мягко сказано, любая бандерша, будь у неё в хозяйстве такой кавардак, распродала бы к хаттам своих шлюх и накупила новых, а то и прогореть недолго. Связь не кодируют, вперемешку с позывными называют реальные имена, упоминают родные планеты, будто специально, чтобы ИСБ было легче отыскать их родственников. Кретины, какие кретины! Даже энсину-практиканту только с академической скамьи известно, что победа достаётся тому, кто имеет лучшую организацию и порядок. Именно так, организация и порядок, а не героизм, и не голое превосходство в технике! Это азы тактики и стратегии. А у реблов стратегия и не ночевала, бандитские налёты — всё, на что они были способны до сегодняшнего дня. И с этим сбродом Империя возится больше семи лет, как будто не на что больше тратить ресурсы флота! Клойд очень надеялся, что в сегодняшней битве Империя, наконец, нанесёт бунтовщикам решающее поражение, после которого они, наконец, превратятся в разрозненные пиратские шайки, которые флот сможет выжечь по частям заодно с их менее идейными собратьями. Так же думали и многие другие офицеры. Экипажи имперского флота переживали необыкновенный душевный подъём, давно копившееся раздражение и злость на ребельских шавок перешла из количества в качество. Клойд наблюдал, как чётко и слаженно работает его экипаж, с какой точностью и изяществом заходят на цель истребительные "клещи". С левого фланга — его, как раз, и занимал в передовой группе "Громовержец" — к авангарду прорвалась эскадрилья крестокрылов. Вернее, то, что осталось от неё после короткой схватки с прикрытием. Зенитчики чётко, как на полигоне, расстреляли приближающиеся машины, не дав ни одному из реблов выпустить торпеды. Лишь двоим мятежникам из девяти удалось вовремя отвернуть и скрыться во тьме космоса. Дерзкая и, по сути, самоубийственная атака слегка озадачил Клойда. Он приказал усилить наблюдение. Не приближаются ли с другого ракурса эскадренные ракетоносцы? Их стая для разрушителя несёт серьёзную опасность. Пока чисто... Клойд, включив голографическую клавиатуру, отстучал короткий рапорт на "Химеру" адмиралу Пеллэону, руководившему авангардом. "Готов атаковать", были заключительные слова.

"Сохраняйте строй, продолжайте наблюдение своим сектором", — поступил ответ. Эта депеша также несколько удивила Клойда. После "приветственного" залпа торпедами разрушители не сделали больше ни одного выстрела, работали только истребители и, эпизодически, зенитные орудия. Чего ждём? Повстанческие крейсера связаны боем, можно идти на добивание. Момент, а нет ли у них какого-то резерва, ввода которого в бой ждёт командование? Клойд открыл сводку разведчиков, велел компьютеру сопоставить с подтверждённым составом группировки мятежников. Странно. Здесь были практически все их силы, кроме достоверно повреждённых и группы прикрытия, оставленной в системе Салласт. Неужели они настолько безрассудны, что решат снять и её? Что ж, в этом случае разгром будет исчерпывающим.

— Сэр, — прошелестело в этот момент в наушнике командира БЧ-4 "Громовержца", — пост восемь, мы что-то слышим.

— Что-то? — слегка возмущённый нечёткостью доклада, переспросил коренастый капитан Дефлон.

— Импульсы цифрового шума, сэр.

— Зондирующий? — встревожился Дефлон.

— Предполагаю — информационный.

— Источник?

— Аппаратура не берёт, сигнал слабый, на пороге помех. Свернуть не удаётся, запустили подбор комбинаций.

Дефлон поморщился. Подпороговые сигналы, хатт их раздери. На то, чтобы подобрать последовательность, может уйти целая жизнь, особенно при коротких импульсах. И не заглушишь их никак, при свёртке любая помеха "размазывается" и перестаёт создавать проблемы. Капитан поднял голову, посмотрел на занятого голографическим экраном Клойда и решил не докладывать. Источником сигналов может быть что угодно: дата-капсула с уничтоженного ребельского разведчика или дрон-шпион, слишком маленький, чтобы в хаосе боя сенсоры могли выделить его на фоне других отметок. Искать это нечто, находящееся непонятно где, сейчас никто не станет.

Он не подозревал, что связисты поста восемь услышали сигнал не дата-капсулы и не глазастого, но безоружного дрона. Рядом с ними, прямо в боевых порядках имперского флота, не видимая никакими приборами, скользила смерть. И ждала, ждала своего часа, перебрасываясь короткими пакетами закодированных данных на пороге слышимости. Для того, кто знает правильную последовательность модулятора, каждый пакет был чётким и сильным сигналом, несущим не только сами данные, но и информацию о расстоянии до передающего и направлении на него. Впрочем, имперцы этих характеристик прочесть никак не могли. Попасть в искомый код можно только случайно, а в запасе имелось ещё шестьдесят три комбинации...

Когда на днищевой части одного из разрушителей авангарда блеснуло несколько разрывов, никто вначале не обратил на это внимания. "Предстоятель" принимал истребители на дозаправку инертом, для чего отошёл назад под прикрытие "Химеры" и "Громовержца" и отключил щиты. В такие моменты противник всегда пытается нанести урон носителю, это обычная практика. Истребители реблов сюда прорваться не могли, разве что — ракеты. Но даже противокорабельные, способные в одиночку развалить на гайки фрегат и нанести критические повреждения крейсеру, против брони разрушителя практически бессильны...

— Сэр! — выкрикнул офицер слежения на мостике "Химеры". — Нейтринный всплеск! "Предстоятель"!

У адмирала Пеллэона от изумления расширились глаза. Один из кораблей его тройки на глазах разламывался на части. Как? Ракета, случайно попавшая в нижний ангар, должна увязнуть в переборках, а донный реакторный щит не пробить вообще ничем, случается, что его выпуклая плита — единственное, что остаётся невредимым на остове сожжённого корабля.

— С-сэр? — голос офицера слежения на сей раз выражал растерянность. — Нейтринный всплеск в правофланговой группе. Боюсь, "Берейтор" тоже уничтожен...

Шакти невидимой плыла в потоках Силы вместе с кораблём, глубоко погрузившись в медитацию. Каждый должен делать свое дело: пусть одни будут стрелять, пытаясь спасти хоть часть этих восторженных идиотов, расчётливо брошенных своим руководством на убой — а она попытается прикрыть их в Силе. К сожалению, стигиум совсем не панацея — опытный и сильный фосер если и не проникнет сквозь кокон искажающих полей, то возмущение в потоках Силы, "пустоту", окружённую некой турбулентностью, засечёт быстро. А дальше всё будет решать только статистика и закон больших чисел. С большими числами у Империи полный порядок, как по количеству стволов, так и по выходной мощности орудий. С качеством корабельных команд проблем тоже нет: плотность огня имперцы могут создать просто чудовищную, причем там, где им укажут.