И только ветер знает (3)

После смерти Альтэна с одной стороны вернулось тяжелое время служанки-раба, да еще и так или иначе убившей своего господина, с другой наступил странный период ожидания. Покойный хозяин оставил завещание, в котором права на его угодья были переданы хорошему другу, некому лорду Кавэ. Когда он прибыл к нам, у меня сердце защемило, — Сая грустно усмехнулась, — красивый, молодой мужчина с серебряными волосами и правильными чертами лица. А еще он был двукрылым. Уже позже я узнала, что семья лорда участвовала в мятеже против правящей семьи (для нас это явление невероятное), но его вину не удалось доказать, а потому причины для кази не было. К тому же он оказался хорошим воином и стратегом, каких мало, так что терять ценный кадр не хотелось. Его отправили вниз, на землю, дабы он охранял подступы к летающим островам. Лорд Кавэ сказал мне, что его друг — лорд Альтэн в своем письме просил позаботиться о странной четырехкрылой девочке, что живет в его доме, и вкратце рассказал мою историю. Если честно, я даже в самых дерзких своих мечтах не могла подумать о том, что ко мне станут относится как к равной. А именно так вел себя Кавэ. Постепенно он научил меня не вздрагивать от каждого звука и не держаться тенью. А еще позже, признался, что полюбил меня с первого взгляда. О том, чтобы пожениться и речи не было — я четырехкрылая, а он потенциальный предатель. В случае, если бы о наших отношениях стало бы известно, вопрос о Божественном наказании отпал бы перед лицом более материальной угрозы.

Знаешь, когда человек, живущий на чистой вере в то, что жизнь не может состоять только из черной полосы, но смеющий лишь мечтать, находит свое счастье, он вцепляется в него мертвой хваткой, боясь упустить. Так было и у нас. Не знаю, полюбила ли я его, если бы мы встретились сейчас, но тогда он стал для меня всем миром. Мой сокол даже учил меня летать, с трудом, так как крылья никогда не знали ветра, а ноги после всех травм не были способны дать толчок нужный для взлета.

Да... в этой жизни проходит все. Но, увы, хорошее проходит намного быстрее.

Прошло около года счастливой и почти семейной жизни, когда Кавэ сообщил о том, что его поставили перед выбором — или он идет служить в крепости Искажения, или его тело однажды найдут в сточной канаве. Я плохо знала, что это за место, куда многие даже перед страхом смерти отказываются идти служить, а потому не сильно переживала за любимого. Даже страшная цифра в сорок лет разлуки не казалась мне концом света — ведь мы бессмертные? И рано или поздно, будем вместе! Только теперь уже с возможностью навсегда освободиться от гнета правящего рода.

Сайтория отставила в сторону пустой поднос и неторопливо сделала глоток отвара. Весь ее вид был настолько спокойным, словно она рассказывала не о своей жизни, а о прочитанной в книге истории. И только странное выражение глаз, словно ставших пустыми и безжизненными, выдавало ее истинные чувства.

— Перед уходом Кавэ назначил своего друга временным хозяином. Линк — молодой двукрылый мужчина с весьма специфической птицей, а именно — журавлем, относился ко мне почти как к сестре — тепло и по-доброму, так что, не было даже намека на возможную беду.

Четырнадцать лет я жила письмами. Страшная цифра. На самом деле. Потому что после его назначения в северную крепость я действительно осознала, насколько тяжело тут просто выжить. Не без помощи рассказов и баек прислуги, естественно, но все равно. Я тогда впервые начала молиться.

А в день, когда на мое окно прилетел серебристый сокол и посмотрел на меня глазами моего любимого, перестала.

И плакала я тогда, последний раз.

Линк пытался научить меня читать, но безуспешно. Он нанял для меня служанку, которая помогала разобраться с письмами, а в остальное время рассказывала мне истории. Я никогда не могла понять что значит: "Мир посерел от боли".

Поняла.

Неделю я просто металась в бреду. Мне казалось, что это всего лишь сон, и он вот-вот закончится. Потом хотела на себя наложить руки — Линк не дал. Наорал, назвал дурой. Подействовало.

А через год я передала письмо правителю с просьбой отдать меня в Академию Крепости Искажения. Они ничего не теряли — я могла умереть в дороге (сопровождения не было) или уже здесь. О том, что я способна вернуться не думал никто. Так что положительный ответ пришел сразу.

Вот как-то так.

Когда девушка закончила, она допила одним глотком содержимое чашки и повернулась к Картену, сидевшему все это время молча.

— Я даже представить не мог...

— Думал, аристократка с жиру бесится? — горькая усмешка скользнула по сухим губам.

— Ну не в такой форме, и все же — четырехкрылая, — тихо сказал мужчина, — и ты так легко об этом говорила...

— А что мне делать? Плакать? Надоело. Я для себя решила, что та моя жизнь, закончилась раз и навсегда. Я фактически вырастила себя заново. Не осталось ничего от той девочки, что некогда пинали все, кто мог, что некогда любил серебряный сокол. И что любила его. Ну а ты как оказался здесь? Медведь?

Мужчина явно находился еще под действием рассказа Сай, а потому говорить начал скорее автоматически:

— Да я-то просто. Младший сын князя, бестолковый и самый никчемный. Пошел в училище с психу — отец после очередной моей выходки, заявил, что лучше бы у него не было такого сына. Ну, вот я вещи собрал и отправился доказывать, что могу больше, чем они все думают. Потом как-то втянулся что ли... да и знаешь, мне за время службы и учебы и не написал никто. Словно избавились и рады теперь.

— Зря ты так. Семья есть семья. Это великий дар.

— Я знаю, — мужчина поморщился, — да только у многоликих, если ты самый слабый член стаи, тебя нет. Либо докажи, что не просто так живешь на этом свете, либо влачи жалкое существование на заднем плане, в тени. Как-то так.

Девушка только кивнула.

— Ну что, спину будешь разминать?

— А, точно. Давай, ложись.

Сайтория слабо улыбнулась, после чего послушно вытянулась на кровати и прикрыла глаза.

Глава 3.

Глазами старых волков.

После того, как эда закуталась в теплую шерстяную рубашку, дабы прогреть нормально спину, они с Картеном решили спуститься вниз. По словам капитана пехоты, сегодняшний вечер должен был стать чем-то типа вечера страшных историй. Все, кто служил в крепости, собирались в зале и рассказывали друг другу самое интересное, что произошло с ними за время патрулирования.

Сайтория не слишком этим интересовалась, но все же поддалась на уговоры и пошла вслед за оборотнем.

В нижнем зале, где обычно проходили завтраки и ужины, произошли заметные перестановки. Большую часть столов убрали к стенам, на пол положили тяжелые шкуры и не менее двадцати воинов сели прямо на них, разливая по глиняным чашкам явно что-то алкогольное.

— О, Картен! Тащи сюда свою волосатую за... ой, ребят, да он с девушкой. Давайте вдвоем к нам. Будем новое поколение пугать.

— Блин, стыдно даже, — медведь покосился на эду, но та вполне спокойно реагировала на происходящее и лишь кивнула головой в сторону мужчин, говоря взглядом "чего мы ждем?"

Едва оба капитана подошли к воинам, те расселись так, чтобы парочка могла находиться рядом.

— Ну-с, — один из сидящих здесь многоликих, высокий и полностью седой мужчина с яркими желтыми глазами, протянул Сайтории чашку, — за знакомство!

Эда кивнула головой и, чокнувшись со всеми, сделала маленький глоток. Жидкость оказалась самым настоящим пивом, вполне, кстати, хорошего качества, но девушка все равно мысленно поморщилась — алкоголь она не любила.

— Так, для новенькой объясняю, — рыжебородый мужчина, самый высокий и массивный из сидящих в кругу, улыбнулся открывая пожелтевшие зубы, с явно выпирающими клыками, — мы тут рассказываем только реальные истории наших патрулирований. Раз уж появился такой замечательный слушатель, предлагаю и старые вспомнить.

— Да! — крикнули почти все.

— Ну, кто первый начнет?

Воины начали переглядываться и тут же поднял руку темнокожий и светловолосый парень, на вид лет двадцати. В его крови видимо было много от пещерных эльфов, только вот при этом довольно странно смотрелись уши, самой обычной формы.

— Ну раз у нас новенький, да еще и девушка, расскажу я вам, про найденышей.

История 1.

Лесные дети.

Стояло неожиданно жаркое лето, хотя признаки осени были уже видны. Командир отряда пехоты по имени Галиан Мог узнал от ребят, что староста деревни Вишнявка сообщил о том, что стали пропадать люди. Мол, уходят в лес за грибами-ягодами и с концами. Один отряд прошелся по всему первому кругу и ничего — ни следов потерявшихся, ни тварей.

А люди все исчезали.

Вызвал, значит, командующий к себе всех, кто был в крепости и поставил задачу — хоть землю всю перекопать, но деревенский найти. Хоть трупы их, хоть следы.

Галиан Мог, был хорошим мужиком. Но был у него грешок один — любил он очень выпить. А в Вишнявках вино делали из этих самых ягод, в честь которых назвали, да такое, что за него и умереть не жалко. Образно конечно говоря. Ну, вот и вызвался он посидеть в засаде так сказать — пока остальные команды вокруг ходят. Дэлир хороший мужик, только иногда больно сильно людям верит, так что дал добро. Взял значит Галиан свою четверку воинов, ну и вашего покорного слугу заодно, да и повел в Вишнявки. Четырех отправил по разным концам деревни, а сам сел пить. Час пьет, два... ушел значит уже в состояние полного... не стояния в общем, ну и отправился в кусты по делам мужским. Место для вина освободить.

Что дальше было со слов местных только и узнали. Стоял он, значит, стоял... в темный лес смотрел, а потом как был — со спущенными штанами, так и пошел. Деревенские в любой другой день посмеялись бы только, да вот из-за всех исчезновений напуганы были до безумия, а потому побежали остальному отряду докладывать о случившемся.

Собрались мы, значит, и вызвали отряд разведки свой. Они далеко были, а ждать страшно — командир все-таки, с которым и огонь и воду прошли, так что решено было за ним идти. Аккуратно, медленно, но идти. Среди нас оборотень был хороший — волк. Он обернулся и по следу повел.

Шли долго — честно скажу, вздрагивали от каждого звука. Мало того, что ночь, так еще и чертовщина такая происходит.

И тут волк замер, морду поднял, уши насторожил и смотрит так, недобро, в темноту. Мы все перепугались, чего скрывать. И тут, прямо сквозь тишину донеслась, значит, песня. Колыбельная. И будто маленький ребенок поет:

"Баю баюшки баю,

Сладким сном тебя свяжу.

Ночью теплою укрою,

Твою душу успокою.

Баю баюшки баю

Жизнь твою себе возьму"

Вот честно — после этого такая жуть все внутри сжала, что трое готовы были бежать, куда глаза глядят. А волк наш вдруг в человека обернулся и пошел на голос. Мы его пытались остановить, а он, молча так, как щенков нас по сторонам раскидал и дальше побрел. Благо к этому моменту разведка прилетела!

В общем, мы за волком с ребятами проследили и увидели картину, от которой я тогда поседел! Сидит, значит, девочка, мелкая, лет десять на вид, с золотыми волосами, которые настолько длинными были, что вокруг нее как ковер лежали. Бледная такая, что кожа казалось светится! А на руках у нее лежит наш капитан. Она его по голове гладит, песню поет, а он с каждой секундой словно высыхает. Будто она из него жизнь высасывает. А главное допела, голову к нам подняла, и жуть жуткая душу пронзила — глаза у нее черные-черные, без белков, ресницы как у кукол — до бровей и губы ярко-красного цвета. Тварь на ноги подскочила резко и тело Галиана рассыпаться стало. Будто он не десять минут назад живым был, а века так три уже тут лежит

Мы замерли напротив друг друга — никто не мог и шага сделать. Сами посудите — стоит маленький ребенок, да еще оказалось в ночной сорочке: белой с розовым кружевом, и смотрит. Затем повернулась резко и, смеясь, побежала в лес. Мы естественно от шока отошли и за нею. Еле-еле поймали — волк до нее первым добежал, да только не учли, что он еще под действием чар был, так что едва успели его спасти, благо ей на свою мерзкую магию время нужно было — она совсем чуть-чуть успела жизни вытянуть. А знаете, кстати, как она это делала? По волосам гладила. Всего лишь.

В общем, убили мы ее, отрубив голову. Хотели в крепость притащить, да только едва поднимать начали, как ее тело рассыпалось, а вся земля вокруг вдруг цветами покрылась и ягодами. Маги сказали, что это так энергия жизни, которую тварь высасывала, подействовала. Ну и нас задело — все кто там оказался, помолодел внешне лет на десять.

Больше мы с таким не сталкивались, но теперь к потерявшимся в лесу детям все отряды подходят осторожно — мало ли какая тварь под таким образом спряталась? Ее даже по нашим воспоминаниям в учебники внесли, назвали лесным ребенком. Была даже теория, что это создания лесовика...

— Лесовика? — Сайтория нахмурилась, учебники по тварям она изучала вдоль и поперек, но ни о первой твари, ни о второй не слышала.

— Ну да... ой, так вам же в академии не рассказывают о тварях, что один раз появлялись и только, — эльф почесал голову.

— О, ну тогда это я расскажу, — довольно улыбнулся рыжебородый, — как раз наш командир был тогда в проклятом лесу и все видел. Их трое всего выжило. В общем, было все так...

История 2.

Лесовик.

Случилось это давно, да так давно, что для тех, кто сам не видел, это стало лишь страшной сказкой. А только не сказка это, а реальность. Мы все же в землях Искажения живем, тут твари иной раз такие выползают, что пострашнее любого ночного кошмара будут.

Стояла осень. Поздняя. Команду пехоты, в которой тогда простым воином шел наш нынешний командир Гэльбет Наги, отправили на третий круг искать пропавшую десятку. С ними вместе с разведкой отправили и магов и целителей — все как обычно в таких случаях. Телепортировались они к вспомогательной крепости и не нашли никого. Думали, что команда просто камень связи потеряла — мало ли что могло с ними произойти, однако нет — ни следа в здании не было.

Решено было идти на патруль — если твари какие и появились, что могли десять воинов в раз уничтожить, да так, что те и сигнал тревоги не успели подать, то найти их сложно не будет — сами объявятся. Шли они осторожно, щиты держали, парень, что мог проводником быть, сферу из рук не выпускал. И тут разведка сигнал тревоги передает. Выходило так, что заметили они два дерева. Странных таких — все лиственные золотыми стоят, листья сбросить готовы, а эти зеленые. Маги импульс сканирующий послали и побледнели все. Сказали, что будто нашли их и что-то странное чувствуют, никогда такого не встречали. Будто деревья все кишат жизнью, словно насекомые на них, но какие...

Ответ пришел быстро, да так, что лучше бы не было его вовсе.

Деревья ожили, и каждый листочек обернулся тварью. Маленькой такой — почти как фей в сказках рисуют. Девочки с красивыми телами, головами без волос и с одним единственным ртом все лицо занимающим. Крылья у них зеленые были, резные — и в близи сложно от листьев отличить, лишь одно не так — по всей внутренней поверхности как бисер черный рассыпали. Оказалось не бисер — глаза это их были. Ну, в общем, взлетело их тысячи две, не меньше. И злобные такие — тем, кто под щитом не стоял, под одежду забирались и грызли, пока внутрь не попадали. Кошмар одним словом — ребята тогда половину разведки потеряли, целителя и двоих пехотинцев. Справились абы как — если бы не маги, трупами бы все лежали. Но отдышаться особо не вышло, оглядываются все и понимают, что пока бежали от фей этих жутких, в странном лесу оказались. Деревья в нем стояли тоже зеленые, но явно не от крыльев, корни по земле расстелили, ветки изогнули — как будто руки это и тянутся к воинам. Маг один пригляделся и тут побелел сильнее, чем до этого, рот открыл и захрипел.