Третий не лишний (Дилетанты)

— Присоединяюсь, — кивнул Виктор, но при этом почему-то посмотрел за спину, в сторону Гавани, словно рассчитывал увидеть розовеющий рассвет. — Ну что, перейдем Рубикон?

Несмотря на то что солнце было еще достаточно высоко, скалы уже отбрасывали густую тень, накрывающую большую часть долины и четким терминатором обрывающуюся шагах в тридцати. Словно последнее предупреждение, рубеж, за которым не будет пути назад.

— Мы же только посмотреть, — напомнила Оля и храбро зашагала вперед. Вошла в тень и... с громким визгом отпрыгнула назад. Прямо в руки топающего следом Леонида.

— Ты чего? — опешил тот.

— Оно... ледяное...

— Кто оно?

— Оно, — девушка ткнула рукой впереди себя в пустоту.

— Интересно, — Виктор осторожно приблизился к линии, отделяющей свет от тени, и та словно шагнула навстречу.

Оля только охнула.

Но ничего не случилось. Всего лишь зрительный обман. Солнце тоже не стоит на месте, вот и показалось...

— Реально прохладнее, — Лысюк не ощущал никакого неудобства. — Впрочем, а как иначе? В тени — не на солнцепеке. Разница температур существенная.

— Согласен, — поддержал товарища Леонид. — Помню, как-то градусник на подоконнике забыл. Так он в полдень за пятьдесят показывал, а на том, что в комнате на стенке висел, столбик и до двадцати шести не дополз.

Тень от скал, за время разговора накрывшая троицу, больше никаких неприятных сюрпризов не явила, и Оля успокоилась.

— Извините, мальчики, это от неожиданности. Показалось, будто меня с ног до головы ощупали... ледяными ладонями. Бр-р-р...

Через полсотни шагов бараки приблизились настолько, что можно было разглядеть буйную зелень на их крышах, а еще — нетипичную для жилых помещений длину.

Всклокоченный, широкоплечий мужик рядом с крайним зданием увлеченно выскабливал кожу, натянутую на раму из жердей. Абориген был обнажен по пояс, поджарист, мускулист и загорелый до черноты. Засученные до колен портки удерживала на теле толстая, как буксировочный канат, веревка. Мужик что-то негромко напевал в такт работе и ни на что не отвлекался.

За бараками проглядывал двухметровый частокол и выступающая над ним надвратная башенка.

— Похоже, это и есть та самая цитадель науки и знаний, — сделал вывод Виктор.

— Согласен, — поддержал приятеля Леонид. — Вряд ли ученая братия стала бы селиться в бараках, имея возможность выбора. Да и внешне индивидуум, что зрит на нас с ограды, впечатляет больше кожемяки. По меньшей мере, у него на голове шлем посверкивает. То бишь чел при исполнении.

— Эй, неофиты! — проорал тем временем дозорный хорошо поставленным командирским голосом. Такой рык никакой лязг и грохот не заглушат. — Забирайте правее! Калитка там! Я сейчас спущусь!..

У караульного не только шлем блестел, но и каждая металлическая бляшка, нашитая на кожаную куртку. Прям дембельская парадка.

— Доброго дня! — пока мужчины рассматривали классический доспех темных веков, словно в музее, Оля применила один из множества бабушкиных советов. В том смысле, что улыбайся, будь приветлива, и тебя тоже не укусят... сразу.

Мощный мужчина в обмундировании средневекового воина, посмотрел на девушку, оценил ее более добротную в сравнении с лохмотьями парней одежду и поинтересовался:

— Здравствуй, красавица. Это ты так визжала?

— А что, вам было слышно? — не поверила Оля, оглядываясь. Расстояние до терминатора впечатляло.

— Отличный голосок. И боевой рог не нужен, — то ли пошутил, то ли высказал комплимент дозорный. — Итак, неофиты, обязан всех предупреждать, что независимо от того, с какой целью вы пожаловали в крепость Академии, вход платный.

— Мы еще не определились... — Оля на всякий случай попятилась. — Только посмотреть хотели. Нельзя?

— Независимо от того, с какой целью неофиты пожаловали в крепость Академии, вход платный, — поскучневшим голосом повторил воин.

— Даже одним глазком?

Дозорный, он же мытарь, весомо промолчал.

— Сколько? — в силу собственной профессии, товарно-денежные отношения Леониду были близки и понятны.

— Пятьдесят монет с человека, — слегка оживился воин.

— Ого! Кусаются цены. За такую сумму в Гавани неделю прожить можно.

— В стоимость входит ночлег и столование в гостинице тетушки Молли, — объяснил дозорный.

— Окстись, дружище! — присвистнул Виктор. — Какой ночлег? Сказано ж тебе: только посмотреть.

— Независимо от того, с какой целью... — как заезженная пластинка, на одной ноте завел привратник.

— Ладно, ладно... Не напрягай горло, служивый. Мы все поняли, — поднял руки Лысюк. — Спасибо. Обязательно воспользуемся вашим предложением, только зайдем в другой раз...

— Блин, не зря говорят, что из-за дурной головы ногам покоя нет, — Леонид демонстративно задрал ступню подошвой вверх. — Теперь понятно, почему сказочные герои семь пар железных башмаков снашивали.

— Потому что дорога длинная? — Оля вдруг застеснялась своих башмачков. И подумала, что при первой же возможности обязательно надо приобрести парням обувку.

— Потому что мозгов нет. Сказано: 'Не влезай — убьет', значит, и не влезай... Советовали нам пивовары дранг нах остен, так нет — сюда приперлись. Самые умные, типа.

— Не ворчи, Лёня, — не согласился с другом Лысюк. — В нашей ситуации любая инфа полезна. И, поимев ее, можем с чистой совестью отправляться в противоположную сторону. Сколько там той дороги? По городским меркам до ближайшей станции метро и то дальше топать...

* * *

За восточной околицей дорога упиралась в гранитную глыбу размером с отдельно стоящий подъезд трехэтажного дома.

— О! — жизнерадостно воскликнул Леонид. — Похоже, тот самый камень, который 'Налево пойдешь — голову потеряешь, направо — лошадь, а ежели сунешься напрямик — лоб расшибешь'! А мы кудыть двинем?

— Ясен пень, направо, — хмыкнул Виктор. — Коней у нас нет, соответственно и терять нечего.

— Железная логика. Вот тебе моя длань, веди нас, Вергилий! Оленька, не отбивайся от коллектива, — несмотря на шутейный тон, Леонид смотрел на девушку серьезно. — Сказано не отходить от камня и держаться за руки, значит, так нужно. Вряд ли программой заложены бессмысленные советы по игровому миру. Машина какая бы умная ни была, на иррациональные действия не способна.

Далеко идти не понадобилось, только за угол завернуть. Десяток шагов, и мир вокруг разительно изменился.

— Какое небо голубое... — насмешливо пропел Виктор, глядя на низкие, словно собирающиеся рухнуть свинцовые тучи.

— Небеса еще те, — согласился Леонид. — А как тебе морская синева? Стекло, а не водичка.

Оля стояла дальше всех, но и ей было видно, что открывающийся взгляду пейзаж не имеет ничего общего с тем местом, где расположена Гавань. Там город плавно сбегал к просторному песчаному пляжу, а здесь...

— Вы о чем говорите? — возмутилась она неуместной дурашливости спутников. — Какое небо? Какая синева? Ничего, что вокруг горы, а мы сами стоим прямо над обрывом?

— Тихо, тихо! — Леонид заметил, что девушка собирается шагнуть к ним и спешно дернулся назад, потащив за собою Виктора. — Стой, где стоишь! И не вздумай камень отпустить! Замри, тебе говорю!

— Да что такое? — возмутилась та. — Я же...

— Оля, ты и в самом деле блондинка, или крашеная? — с армейской прямотой высказался Лысюк. — Этот утес обозначает место перехода на новую локацию. Причем вполне возможно, одностороннего типа. Отойдем хоть на один лишний сантиметр — окажемся в другом месте! Оно тебе надо? Начинать приключения совершенно ничего не разузнав о том, что нас ждет, и не имея даже предметов первой необходимости...

— Думаешь, программа разрешила бы разведку и тем более сама ее предложила, если бы пройти этот уровень можно было как по городскому парку прогуляться? — поддержал Бурый.

-А на цвет неба и воды мы с Лёней не зря внимание обратили. Не бывают они такими на югах. Присоединив к этому снежные шапки вершин и обилие сосен, карабкающихся по склонам гор, я склонен предположить, что мы где-то на севере. И скорее всего, видим фьорд. А теперь, внимание, вопрос! Ничего в голову не приходит при слове Скандинавия? С учетом военной специфики исследований.

— Викинги?! — Бурый странно пригнулся, словно у него на загривке вздыбилась шерсть.

— Они самые. Непобедимые морские разбойники! Беспощадные головорезы, державшие в страхе всю Европу, начиная с десятого века и по тринадцатый включительно. А если верить некоторым утверждениям, то именно от них пошли и варяги. Родичи князей — основателей всея Руси. В том числе Белая и Малая.

— И где они? — Оля завертела головой и даже привстала на цыпочки. При этом, естественно, подалась вперед и убрала руку со скалы.

— Э нет, так не пойдет... — Леонид сам прижал ладонь к шероховатой теплой поверхности. — Я не против авантюр, но хорошо подготовленных. А тем, у кого ветер свищет, напоминаю: больно будет по-настоящему! — и для наглядности легонько ущипнул девушку за упругую попку.

— Ой! — Оля возмущенно уставилась на Бурого. — Мужчина, что вы себе позволяете!

— Убедилась? — хмыкнул Леонид. — Это хорошо... Вик, я бы настоятельно рекомендовал продолжить обсуждение пейзажа с противоположной стороны утеса.

— Согласен, — кивнул Лысюк. — Потопали обратно.

Если у Оли и было иное мнение, высказывать его она не стала и правильно сделала, переход управлял не только пространством, но и временем. В неизвестном мире они пробыли от силы несколько минут, а когда снова увидели Гавань — здесь уже вечерело.

— Занятная штука, — хмыкнул Леонид, поглаживая скалу. — Жаль, с собою взять нельзя. Прикинь, туда-сюда сходил — рабочий день и закончился. Это тебе не 'Масло съел — день прошел'. Тут все по-взрослому...

* * *

В Гавани что-то праздновали.

Визуально с наступлением первых сумерек количество праздношатающегося люда как минимум удвоилось. Неторопливая и закономерная сутолока рабочего дня сменилась хаотично-бессмысленной суетой карнавального вечера. А костюмам, прическам, маскам и свободе нравов тутошнего торжества мог позавидовать самый роскошный карнавал Венеции или Бразилии.

Вот мимо прошла сложнейшая конструкция, изображающая пятиметрового гиганта. Если судить по грохоту шагов, весящая столько, что в ней ни один силач не смог бы передвигаться самостоятельно. И тут же, рядом — восхитительная, изящная работа самого Творца, красоту которой только подчеркивал стиль ню. С так тщательно прорисованными узорами, словно девушка обменялась кожей с удавом. Для полноты картины не хватало русалок, сидящих на спинах у кентавров.

Все это людское море кипело и бурлило в потоках разнообразных песен, барабанных ритмов и более нежных мелодий, освещаемое набирающим силу лунным светом, газовыми фонарями, факелами и периодически расцвечивающими темнеющие небеса вспышками китайских салютов.

— Спасибо, — Виктор поблагодарил незнакомую красавицу, мимолетно одарившую его пахнущим мятой поцелуем и набросившую на шею цветочную гирлянду. Но ее уже оттеснили в сторону.

— Пользуешься успехом, — подколол друга Леонид и едва успел вернуть на место взвизгнувшую Олю, которую какие-то парни в балахонах инквизиторов или последователей ККК приноровились утащить с собой. — А ну, брысь! Это наша девушка.

Но поскольку те не отставали, а, хоть и вполне деликатно, продолжали попытки теснее познакомиться, сам подхватил Олю под коленки и взял на руки.

— Сорри, ма шер, но так надежнее. Иначе рискуем потеряться. Нравы тут, как я погляжу, те еще. Веселые, игривые...

Девушка оказалась не тяжелее кип документов, которые иной раз приходилось перетаскивать из кабинета в кабинет и не только на одном этаже. А на ощупь приятнее. Теплая, упругая, и пахла не канцелярской пылью, а какой-то цветочной смесью, вызывающей в воображении благоухающий весенний сад.

Сама Оля если и была озадачена насильственным перемещением на 'бельэтаж', то виду не подала. Наоборот, прижалась плотнее и руку за шею забросила. Чтоб удобнее.

— Командор, — окликнул Лысюка Бурый, — тебе выпадает дорогу мостить.

— А куда рулим?

— А какие варианты? Мы все равно кроме 'Веселого поросенка' ничего тут не знаем. Да и пивовары обещали дождаться. В том смысле, что могли местечко за столиком придержать. А то в этом вселенском бедламе, можно запросто без ужина остаться.

— Окейно.

Виктор не стал изображать из себя ледокол, тем более что некоторые 'льдины' из аборигенов были вполне способны потопить судно любого водоизмещения. Хоть Knock Nevis. Он всего лишь отыскивал более-менее перспективный просвет, быстро ввинчивался в него и не позволял толпе сомкнуться раньше, чем сквозь брешь пройдет Леонид. Потом все повторялось.

А праздник с каждой минутой только набирал обороты. Словно неподалеку сгорело конопляное поле и дым отнесло на Гавань.

Пока добирались до харчевни, Лысюка пару раз попытались вовлечь в хоровод какие-то полуобнаженные 'дриады'. Но Виктор, хоть и перемазался помадой, успешно отразил атаки шалуний. А Бурый — еще раз отстоял свое право на ношение девушки. Теперь уже с активной помощью Оли, лично отпихнувшей ножкой чересчур настойчивого претендента на ее внимание.

Прогноз насчет многолюдности подтвердился на все сто. В 'Веселом Поросенке' желудю упасть было негде. В самом прямом смысле.

Но расстроиться не успели. Из-за столика по левой стороне поднялся румянощекий Константин и заорал, перекрывая общий галдеж:

— Эй! Мельничуки! Мы здесь! Давайте к нам!

Аккуратно переступать через тела, продолжающие праздновать не только в партере, но и в совершенно горизонтальной плоскости, оказалось даже труднее, чем протиснуться сквозь карнавальную толпу.

Особенно изумила Леонида Грэтхен. Официантку аншлаг нисколько не беспокоил. Как и в обед, она непринужденно носилась от стола к столу, подавая напитки и закуску клиентам. Причем не только сидящим на стульях.

Девушка мимолетно показала то ли Леониду, то ли Оле большой палец, улыбнулась и снова унеслась на кухню.

— Рады вас видеть, — Михаил, как настоящий фокусник, выдвинул из-под стола стопку табуретов. — Присаживайтесь. Как прогулка? Дорога открылась? Сумели понять, куда?

— Да, — нейтрально ответил Виктор. — Сейчас расскажем. Но сперва вы. Объясните, что здесь творится? Пир во время чумы?

— Тьфу! Тьфу! Тьфу! — Константин не просто произнес заклинание, а и исполнил его по всем христианским канонам. Через левое плечо. — Не надо так шутить.

— Извини... Не подумал.

Лысюк и сам уже сообразил, что хуже ситуацию придумать трудно. Случись здесь эпидемия — бежать некуда. И до следующего открытия путей в Гавани одни крысы останутся.

— Забыли... — махнул рукой старший брат. — А мы вам специально стулья припрятали. Чтобы не ужинать стоя. Эй, парень! — подмигнул Леониду. — Сестренку уже можно отпускать.

— Сами разберемся, — вместо него ответила Оля и чмокнула в щеку Бурого. — Спасибо... братец.

— Не за что, — пробормотал тот. Поставил девушку, сцапал со стола чью-то кружку и жадно отпил.

— Ужин? Напитки? — возникла рядом вездесущая официантка.