Обрести крылья. Ч4.

Когда мы достигли той самой деревни, которую совсем недавно покинули, углубившись в лес, небо на востоке только заполыхало зарёй. В воздухе пахло свежестью, травой и медом: крестьяне тут держали множество ульев. Маэррон остановился и вздохнул:

— Вот и все. Простите за все, что вам причинил мой народ...

— Это и мой народ тоже, — Кэл подошел к нему и протянул руку, — тар Маэррон, для меня было честью встретиться с тем, кто следует заветам наших предков!

Тот посмотрел на Кэла и спросил:

— Тар, простите, я не знаю вашего имени...

— Кэлларион Морванэ, для друзей Кэл, — улыбнулся ему Кэл, — и я был бы рад считать своим другом вас!

— Как?! — Маэррон начал заикаться, — но я думал... Нам, молодым, говорили, что все каллэ'риэ отрекаются, потому что завидуют более богатым и знатным, и не хотят служить им, но Морванэ... — он вдруг закусил губу и отвернулся, прошептав, — какой же я дурак!

Мы переглянулись. Бедный парень, у него сейчас рушится все, во что он верил... Мы молчали, не зная, как помочь в такой беде. Наконец Маэррон взглянул на Кэла и сказал:

— Я... Для меня было бы честью быть другом всем вам. Зовите меня Мар, хорошо?

— Хорошо, Мар. Познакомься с нашими друзьями: это Раян, он выпускник Академии, наш друг и куратор практики, наши замечательные девушки — Лин, моя любимая невеста, и Сигни, а это Рейн, Лан и Дойл.

Мар грустно улыбнулся:

— Рад познакомиться. И... я не смогу снять ваши браслеты — их надели маги посильнее меня, но у меня есть слабая магия Жизни, так что могу попробовать подлечить вас, Лин, — при взгляде на мое опухшее от удара Валлэриона лицо в его глазах мелькнул гнев и стыд.

— Я была бы очень вам признательна, Мар! — с жаром заверила я.

Видимо, у Мара действительно Жизнь была совсем слабой: на то, чтобы ликвидировать последствия удара, у него ушло несколько минут. Наконец он убрал пальцы и сказал:

— Все, хоть что-то я сделал правильно. Кэл, могу я спросить... Как происходит отречение? Потому что я не могу теперь верить тем, кто лгал мне все это время. И путь тех, кто готов ударить в спину нашим спасителям — не мой путь...

— Я расскажу, но только... Простите, друзья, я не могу говорить об этом при всех...

— Мы подождем в сторонке, — кивнул Раян.

Они говорили минут пять, а потом вернулись к нам. Мар посмотрел на нас и вздохнул:

— Что ж, мне пора возвращаться в столицу. Надеюсь, мы еще увидимся.

— В столицу, а разве это не опасно? — не выдержала я.

— Нет, родная, — Кэл обнял меня за талию, — пока Мар не покинет страну, это безопасно, его будут охранять традиции, а вот потом... — и он покачал головой, задумавшись.

— Кэл, а ты помнишь о приглашении твоих родителей? Что, если...

— Умница моя, отличная идея. Мар, у нас заканчивается практика, и на оставшееся время каникул нас ждут к себе мои родители. Их дом находится в Варнельской долине, и я хочу пригласить тебя поехать вместе с нами. И вас всех, — улыбнулся он друзьям.

— Спасибо! — в голосе Мара слышалось облегчение, — я буду рад...

Договорившись о встрече через седмицу в Нартаре, городке на границе Варнельской долины и Эллориэсэля, мы расстались с Маром, пожелав ему удачи. К тому времени, как стройная фигура эльфа скрылась за деревьями, солнце уже встало. Раян устало потер лоб рукой:

— Не знаю, как вы, а я с ног валюсь. Что делать будем?

— Я бы отъехал отсюда как можно дальше, — покачал головой Кэл, — тем более мы пока беспомощны. Девушки, вы как?

— Я жутко устала, — призналась Сигни, — но тоже мечтаю убраться отсюда поскорее.

— И я, — согласно кивнула я.

В результате через час лошади, скача во весь опор, уносили нас в направлении Этаграна. Остановились только когда поняли, что еще минута — и мы просто отключимся прямо на лошадиных спинах. Короткий сон, и снова скачка в самом быстром из возможных — чтобы не запалить коней — темпе.

К вечеру следующего дня мы все выглядели хуже, чем после экзамена по боевке, да и чувствовали себя также. Так что вопрос полноценного привала даже не обсуждался, когда под заходящими лучами солнца заблестели воды небольшой речки. В воду мы буквально свалились, сняв только обувь и оружие. Вымывшись, наскоро перекусили хлебом и сыром, купленными в одной из оставшихся за спиной деревень, и провалились в тяжелый, наполненный кошмарами сон...

Я подскочила, хватая ртом воздух: приснилось, что снова открывается проход. Огляделась вокруг безумными глазами, постепенно с радостью понимая, что это был лишь сон. Вокруг все было тихо, лишь мирно стрекотали цикады, плескалась вода да время от времени всхрапывали лошади. Тихо поднявшись, сделала пару шагов по направлению к речке, но была остановлена властными мужскими объятиями.

— Лин моя, — голос Кэла был бархатным и зовущим, стоя за моей спиной, он прижал меня к себе, давая ощутить силу его желания. Я выгнулась, чувствуя его, и застонала, когда он прикусил мочку уха, а затем принялся покрывать поцелуями шею. Горячие мужские руки скользнули под рубашку, погладили живот, а затем проникли чуть ниже, и я едва не вскрикнула от пронзившего меня спазма, шепча:

— Да, о да...

Издав глухой стон, Кэл подхватил меня на руки и отошел подальше от лагеря. За нами сомкнулись кусты, и мы оказались на поляне, заросшей высокой травой. Опустив меня на землю, он спросил только: "сейчас" и, получив мой судорожный кивок, сдвинул штаны и одним движением вошел, заставляя меня дугой выгнуться ему навстречу... Сейчас не было ни нежности, ни долгих ласк, одна бешеная, почти животная страсть. Мы сливались воедино в сумасшедшем ритме, снова и снова содрогаясь в пароксизмах удовольствия и ощущая себя великолепно и несомненно живыми, с каждым движением словно торжествуя победу над всеми, кто хотел разлучить нас...

— Любимая моя, — о, этот шепот, который искушает и сводит с ума, — прости, я не был ласков...

— Нам обоим было это нужно, и я хотела этого так же, как и ты, — шепнула в ответ, целуя его всюду, где могла дотянуться, — как же я соскучилась по тебе...

Еще один жаркий поцелуй, и он отстраняется, пытаясь справиться с дыханием:

— Радость моя, нам надо вернуться. Если друзья проснутся и не найдут нас там...

— Боишься, что найдут здесь и задразнят? — лукаво спросила я, снова потянувшись к нему.

— Ну если найдут здесь, то разве что позавидуют, — улыбнулся Кэл, — но я боюсь, что они могут решить, будто с нами случилось что-то плохое. Идем?

Я кивнула, Кэл встал, чуть пошатнувшись и рассмеявшись над своей неловкостью. Протянул мне руки, помогая подняться — я приняла его помощь с радостью, ноги слегка подкашивались, так что я покачнулась и тут же оказалась в кольце сильных рук:

— Все хорошо, родная?

— Все просто замечательно, — с жаром заверила я его, — чувствую себя словно заново родившейся.

— Так бывает. После битвы, боли и страха такое... торжество жизни, — ласково и одновременно с ноткой гордости улыбнулся он.

— Да, но... Дело не только в этом! Кэл, я чувствую свой Воздух, не могу им воспользоваться, но чувствую! А ты?

Он охнул, словно прислушался к себе и обратил на меня радостно засиявшие глаза:

— Да, магия вернулась! — и, лукаво усмехнувшись, добавил, — никогда не слышал, чтобы ее можно было возвратить таким... невероятно приятным образом...

Я чуть покраснела, а потом в голову пришла мысль, заставившая меня охнуть и залиться краской стыда.

— Лин, милая, что случилось?

Беспокойство в голосе любимого заставило меня помотать головой:

— Ничего, просто я подумала... Мы истощились до ауры, так? И еще тенарит... То есть заклинание, блокирующее эмоции, скорее всего просто перестало работать, а если так...

Он смутился:

— Если так... Нам остается только надеяться, что никто из наших друзей не проснулся. Пусть им лучше приснятся необыкновенно яркие сны... Не надо стыдиться того, что было, ладно?

— Я стыжусь не того, что было, а того, что совсем забыла о блокировке.

— Я тоже, — ласково улыбнулся он, — идем?

Когда мы вернулись, друзья еще спали. Поглядев на только начинавшее краснеть небо, я зевнула:

— Поспим еще, ладно?

Кэл кивнул, я опустилась на землю рядом с костром, он лег рядом и обнял меня со спины. Шепнул в самое ухо: "спи, чудо мое", и я почувствовала, как веки наливаются тяжестью.

Когда я вновь открыла глаза, солнце стояло уже высоко. Потянувшись, села и встретилась взглядом со смотревшим на меня Рейном:

— Доброе утро, соня, — весело приветствовал меня он, лукаво блестя глазами, — а скажи-ка нам, сестренка, почему у нас ночью были такие интересные сны? И почему к нам вернулась магия?

Я отвернулась, чувствуя, как краской смущения заалели щеки. Сигни подошла ко мне и села рядом, погладив меня по руке и укоризненно сказав:

— Рейн, зачем ты её смущаешь? Еще скажи, что вам было неприятно!

— Не-а, мне было завидно! — весело ответил тот, — правда, Лин, все хорошо, выше нос!

Я подняла глаза и оглядела с улыбкой смотревших на меня друзей. Неслышно подошедший Кэл насмешливо сказал:

— Вот найди себе невесту, и завидовать не придется!

— Ага, а если я хочу такую как Лин? — горестно заломил брови Рейн.

— Увы тебе, такой больше во всем Аллирэне нет, — совершенно серьезно заметил Кэл, целуя меня в висок.

— Все это весело, — прервал нас Раян, — но нам надо решить, что делать дальше.

— Мне надо умыться, — решительно встала я, — а пока я ничего не соображаю. И вообще, вы завтракали?

— Нет, еще не успели, — ответил Дойл, — давайте-ка сначала поедим, а то вы вечно за своими грандиозными планами поесть забываете, так и с голоду сдохнуть недолго!

Закончив завтрак, Раян оглядел нас и вдруг усмехнулся:

— Ну что, студенты, поздравляю вас с окончанием практики! Оценка "отлично"! А теперь вопрос — вы сможете снять браслеты?

Я задумчиво проговорила:

— Когда мы инициировались, ректор говорил про то, что силу полноценной звезды сдержать практически невозможно. Даже тогда тенарит отрезал нас от магии не полностью...

— Из-за эмоций, — подхватил Кэл, — значит, нужны сильные эмоции, чтобы снять браслеты. Лин, что ты предлагаешь?

— Вспомните то, что испытывали при нашем пленении, — подумав, предложила я друзьям, — тогда я чувствовала ваш гнев. И попытайтесь его словно выплеснуть...

Улыбки с лиц исчезли словно по мановению палочки волшебника. Я почувствовала, как постепенно в воздухе сгущалось напряжение, казалось, стало тяжелее дышать. Тяжелый гнев друзей ударил в мой разум, а с ним пришла сила: как когда-то в аудитории у магистра Даны, я увидела все нити Сил друзей и потянула их к себе, оплетая своим Воздухом. А потом в воздухе вдруг раздался беззвучный гром, запахло свежестью, и тенаритовые браслеты с глухим щелчком разомкнулись. С блаженным выдохом я отбросила их в сторону и, по-прежнему не выпуская нити Сил звезды, расстегнула браслеты на Раяне.

— Как же здорово! — с чувством сказал он, расправляя плечи, — у вас всех они расстегнулись?

Ответом ему были дружные кивки и улыбки. Раян вдруг нахмурился и сказал:

— Соберите их, надо будет сдать ректору. Интересно, откуда у эльфов столько тенарита?

— Вот и я думала о том же, — подхватила я, — возможно, они не зря заняли нейтральную позицию по поводу... конфликта на Даэрском полуострове?

— Эльфы и Таэршатт? Ты думаешь, что это возможно? — подошедший к нам Лан удивленно поднял брови.

— После событий последних лет я не удивлюсь ничему, друг мой, — послала я ему печальную улыбку, — а насчет твоего вопроса... Полагаю, не все эльфы, а только наиболее агрессивно настроенная часть их общества. Откровенно говоря, я не уверена, что Владыка в курсе того, что творят некоторые его подданные!

— Но клятва... — покачал головой Кэл.

— Клятва же не запрещает им проявлять инициативу, так? Она обязывает их следовать всем приказам и всемерно служить процветанию Эллориэсэля, вот они и служат... Как это сами понимают.

— Я поговорю с ректором, — решительно кивнул Раян.

— А я — с отцом, — подхватил Рейн, протягивая ему увязанные в тряпку браслеты, — держи эту пакость.

— Интересно, а знает ли что-то Фален? — задал вопрос небесам Лан, — все же столько лет быть послом у эльфов...

— И что, он бы не сообщил? — удивленно спросила Сигни.

— Не обязательно. Если не было фактов, а только смутные подозрения, он мог и не поделиться ими... вы же знаете, что он за человек — интриган, любящий знать о людях и нелюдях то, что никому больше неизвестно. Порой мне кажется, что сам факт обладания такими знаниями делает его по-настоящему счастливым.

— Тогда он ими и не поделится, — фыркнул Рейн.

— Не обязательно, — усмехнулась я, — возможно, мы найдем на что обменять эту информацию... ты прав, Лан, тебе стоит с ним поговорить.

— Ну что, если мы обо всем договорились, продолжим путь? — улыбнулся Кэл.

— Хм, я тут подумал, — задумчиво произнес Дойл, — а надо ли нам вообще возвращаться в Этагран? А, Раян?

— Вообще-то нет: докладывать обо всем произошедшем буду всё равно я, магия к вам вернулась, так что напасть на вас сможет лишь самоубийца, практика закончилась... — он развел руками, — вы можете быть совершенно свободны!

— А что с твоей магией? — поинтересовалась я.

— Вернулась. Еще не полностью, но защитить себя я смогу, — улыбнулся он мне.

— А мне кажется, что я стала чуть сильнее после возвращения магии, — заметила Сигни, — ни у кого больше нет таких ощущений?

— Я думал, мне это показалось, — удивленно протянул Лан, — но раз ты тоже это чувствуешь...

Я потянулась к Воздуху и поняла, что Сигни права: действительно, Сила прибавилась. Остальные лучи звезды тоже прислушались к себе и дружно кивнули.

— Так бывает, — мягко улыбнулся нам Раян, — иногда после полного истощения Сила возрастает. А иногда может пропасть вовсе, и никто не знает, что может случиться с большей вероятностью. Так что, вы в Нартар?

— Да, — кивнул Кэл, — а ты после Этаграна куда?

— Вернусь в Тар-Каэр. Теперь, когда подтвердилась наша теория относительно того, как именно сместились проходы, нужно срочно перемещать отряды в соответствующие точки. Так что работы у ректора и всех боевиков будет очень много! Ну да это вас сейчас волновать не должно, ваша задача — хорошенько отдохнуть перед следующим учебным годом.

— Раян, а ты обещал показать нам абсолютную защиту, — с легким упреком протянула я.

— Прости, Лин, сейчас не время. Вернетесь в столицу, может там? Предложу ректору вести у вас дополнительные занятия... Пусть я редко бываю в Тар-Каэре, но даже одно-два занятия в пару месяцев может помочь. Как, согласны?

— Ты еще спрашиваешь! — воскликнул Дойл, — разве от такого предложения можно отказаться?

— Дойл прав, — кивнула я, — мы с радостью будем заниматься с тобой. Ну что, прощаемся?

Мы обнялись на прощание, попросили передать привет Тине и разъехались в разные стороны: Раян на восток, мы на север. Прощаясь, он попросил нас об одном: не встревать ни в какие неприятности до возвращения в Тар-Каэр...