Они действительно победили, — прошептал он. — Победили. Нас.
Тишину, которая установилась в Коридоре Смертников после этих слов, нарушили не скоро. Узники молчали, обдумывая каждый свою беду. Гермиона же забилась в дальний угол камеры и даже дышать старалась как можно тише.
А что говорят в Хогвартсе? — поинтересовался Рудольфус, словно продолжая начатый разговор.
Драко не поехал, — с горечью ответил Малфой. — Ему было отказано в праве продолжить обучение. Ему, Блейзу Забини и Теодору Нотту.
В камере справа раздался сдавленный возглас негодования.
Гермиона вспомнила, что Драко Малфой, Блейз Забини и Теодор Нотт были признанными лидерами Слизерина. Девушка не раз видела, что Малфою и Забини подчиняются даже учащиеся годом старше. А то, с какой готовностью слушаются Нотта младшекурсники, вызывало у Гермионы жгучую зависть. Сама она даже с первокурсниками Гриффиндора справлялась с большим трудом. К тому же все трое слизеринцев входили в десятку лучших студентов Хогвартса, а Малфой и Забини успешно играли в квиддич.
Великая Моргана, как можно лишить права продолжить обучение? Разве в Уставе Хогвартса не прописано, что в стенах школы имеют право обучаться юные волшебники вне зависимости от поступков их рода и крови текущей в их жилах?
Прописано, Грейнджер, — свирепо зашипел Люциус, и Гермиона с ужасом поняла, что сказала последнюю фразу вслух. — Только вашему великому Дамблдору плевать на то, что было писано кровью тысячелетие назад. Он желает низвести Слизерин до уровня выгребной ямы! Ему мало, что половина родичей студентов ожидает смерти в Азкабане, что наследники чистокровных родов лишены состояний и вынуждены, как паршивые грязнокровки, пользоваться стипендиями Попечительского совета! Он хочет привести Слизерин к состоянию стада запуганных овец! Ведь так будет легче превратить их в предателей крови! Как этих ублюдочных Уизли!
Люциус, да возьми ты себя в руки! — рявкнула Беллатрикс. — Слизерину еще понадобится твоя помощь. Но ничего не получится, если ты сейчас надорвешь себе сердце! Успокойся!
Малфой замолк, тяжело дыша.
В Совете магов начали рассматривать вопрос о том, чтобы забирать в пользу казны содержимое всех невостребованных сейфов и сейфов казненных, если у них отсутствуют прямые наследники.
Что?! — у Беллатрикс сорвался голос и получился какой-то с трудом различимый скрип, как у несмазанной двери.
Гоблины не позволят этого! — закричали одновременно несколько узников.
Гоблины имеют право забрать в свою пользу содержимое сейфа, если в течение ста лет со дня смерти владельца сейфа не появятся кровные наследники или иные претенденты на его содержимое. Это одно из прав, дарованных им Советом Магов от имени всего волшебного сообщества Великобритании во время заключения перемирия между магами и гоблинскими кланами. Это Гермиона помнила еще со времен первого курса, когда писала реферат по итогам войн с гоблинскими кланами.
Драко рассказал, что на серокожих пытались достаточно жестко надавить — похитили нескольких старейшин. Причем, практически в открытую. Драко не в курсе, но чем-то банкирам удалось министерцев обломать. Теперь Дамблдор со своей сворой спешно обставляет всё законным путем — через лишение привилегий магического народа Советом магов. Как оборотней когда-то... Сын считает, что это основная причина, почему ему запретили появляться в Министерстве магии: он, как один из представителей консервативного направления, — ещё один голос против этого светлого пердуна. Если Дамблдор со своими сумасбродными идеями будет набирать абсолютное большинство, то на волшебном мире можно будет ставить крест. Большой и жирный.
Ну, он же не такой дурак, чтобы заново развязывать войну с гоблинами? — в голосе целительницы Уэйд звучала надежда.
Никто не знает, что на уме у Дамблдора, — фыркнул Антонин Долохов. — Он подкинул Гриндевальду его бесценные идеи по развязыванию войны на всю Европу. Только за это его нужно было повесить. А его позолотой посыпали! И, главное, за что? За то, что он в самом конце войны явился и сказал: "Ах, мой любимый Геллерт, Экспелиармус!" — пропищал волшебник, издеваясь. — А после не дал его придушить, хотя Гриндевальда полагалось придушить! По-маггловски, медленно, чтобы прочувствовал всю гадость совершенного. Но вместо этого ублюдка запирают в Нурмергарде "на исправление". Он благополучно исправляется последние пятьдесят пять лет — спит на пуховой перинке, жрет в три горла и играет в шахматы с Дамблдором, который приезжает к нему трахнуться три раза в год!
Долохов, а ты не иначе как свечку держал? — глумливо захохотал Сивый.
Несмотря на то, что оборотень, которому смертельная магия Азкабана почему-то не давала превращаться в полнолуние, сидел в самом конце коридора, его всегда было слышно. Фенрир Сивый, "любитель" детей, вообще был довольно... громким существом.
Долохов зарычал в ответ что-то совсем нецензурное.
Да прекратите вы, оба! — прикрикнул на заходящихся в истерическом веселье магов Малфой. — Драко пообещал поговорить с гоблинами. Серокожие ненавидят Азкабан, но ради такого случая пришлют пару-тройку распорядителей для составления завещаний.
По коридору пронесся единый вздох облегчения. Завещание — еще одно напоминание о смерти. Но никто из узников не желал оставлять семейные деньги Министерству Магии, а значит, — чужим людям. Дальние родственники, которым не помешает поддержка, имелись у всех.
Главное, чтобы они до Йоля прибыли, — взволнованно сказала Керри. — Ами, мы можем наш сейф Клаудии оставить. У неё все-таки трое детей.
Она спуталась с полукровкой, — зарычал в ответ её брат. — Маркус будет достойным наследником.
И спустит все в игорном доме! Не пройдет и двух дней!
Брат и сестра Керроу ожесточенно заспорили, решая, кто из родственников достоин получить сейф. Насколько удалось понять Гермионе, у многих узников были сейфы в банке "Гринготтс". Кроме, разве что, Сивого, который в силу кочевой своей жизни и статуса оборотня вообще не заботился о такой малости, как золото.
Керроу разругались в пух и прах и целую неделю общались только через Августуса Руквуда, который уже на третий день потребовал платы за передачу сообщений, ибо он "все-таки не сова", а "за нецензурное добавки!". Долохов сетовал, что не может вспомнить ни одного родственника. Точнее вспомнить-то может, но жив ли этот родственник и не продался ли Министерству Магии? Яксли и Селвин, оказавшиеся кузенами, делили родственников на двоих. Супруги Лестранж шептались о своем в глубине камеры и спорили... спорили ожесточенно.
* * *
Зима в Азкабане почти не ощущалась. Стены из странного черного камня были достаточно толстыми, а внутри почти постоянно поддерживалась одна и та же погода — безветренный холод. Правда, изредка по коридорам проносился ледяной ветер, не имеющий никакого отношения к дементорам.
Гоблины прибыли в Азкабан третьего декабря. Драко Малфою удалось невозможное. Люциус, хватаясь за голову, стонал и гадал, как сыну удалось такое провернуть, но невооруженным глазом было видно, что он неимоверно доволен своим отпрыском.
Раздающий пресную комковатую кашу надзиратель сообщил, что "серокожие недоноски" планомерно обходят все уровни волшебной тюрьмы — "собирают урожай" из завещаний и распоряжений. Видимо, озабоченные неприкосновенностью своих привилегий гоблины "Гринготтса" решили максимально сократить возможные убытки.
В Коридоре Смертников служащие "Гринготтса" появились, когда, по расчетам Гермионы, до прихода дементоров оставалось не более трех часов. Два важных гоблина в красных камзолах с золотыми эполетами, держащие наготове свитки и перья. Третий их собрат по расе, явно младше и одетый более неприметно, нес деревянный ящичек и стеклянный футляр, в котором находилось.... Очевидно, Кровавое перо, наподобие того, которым Амбридж пытала Гарри. Разве что гораздо длиннее и... живое? Перо извивалось в стеклянном плену, и Гермиона была уверена, что это не игра света. Гостей из "Гринготтса" сопровождали надзиратели, бдительно следившие за перемещением гоблинов и тем, чтобы они не тратили на узников дольше десяти минут.
Гоблины останавливались около каждой камеры и внимательно слушали узников. Золотые перья порхали над пергаментом, записывая последние распоряжения. Причем до прочих заключенных не доносилось ни звука — гоблины использовали какой-то артефакт, обеспечивающий конфиденциальность. После составления завещания заключенному вручали подрагивающее от нетерпения Кровавое перо. Волшебники, морщась, ставили последнюю в своей жизни подпись и возвращали артефакт обратно. Маленькие свитки с черным кантом сворачивались и запечатывались восковой печатью.
К камере Гермионы гоблины даже не подошли. Впрочем, ей всё равно нечего было завещать — формально она не владела ничем. А вот у ниши супругов Лестранж распорядители задержались больше, чем на десять минут. Беллатрикс размеренно диктует что-то и уверенно ставит размашистую подпись в конце длинного свитка, даже не скривившись. Завещание Рудольфуса Лестранжа было значительно короче. При этом волшебник придерживал извивающуюся от смеха супругу.
Напротив решетки Люциуса Малфоя гоблины чуть замедлили шаг, но не остановились. Гермиона заметила что-то снежно-белое, наподобие бумаги, но не была уверена, что ей не показалось в свете факелов.
Видимо, Коридор Смертников был в числе последних в маршруте гоблинов, потому что спустя час они торопливо прошаркали обратно. И вовремя — стены начали покрываться инеем, возвещая о приходе дементоров.
На следующие сутки, когда все узники очнулись, выяснилось, что зрение Гермиону не обмануло — гоблины в самом деле передали Люциусу Малфою послание от сына. Небольшой лист белой бумаги, исписанный бисерным почерком с обеих сторон. Малфой не меньше часа, ругаясь под нос, разбирал послание, прежде чем озвучить его другим узникам. И в первую очередь Гермионе.
Дела в Хогвартсе совсем плохи, — Люциус сощурился, разбирая строчки. — Артура Пьюси и Фердинанда Уорингтона исключили из Совета Попечителей. Студенты Слизерина не рискуют появляться в школьных коридорах поодиночке. Снейп по-прежнему отмазывает свой факультет от крупных неприятностей, но уже не так активно. Ходят слухи, что его скоро уберут с поста декана. В Хогвартсе квартирует ручной оборотень, Ремус Люпин, преподает Защиту. Долохов, как ты мог в апреле так бездарно промахнуться?
Сам хотел бы знать, — ответил Антонин. — Наверное, луна была не в моем зодиакальном знаке.
Как Драко всё узнаёт? — поинтересовалась Беллатрикс.
Из лучшего в мире источника, — Люциус усмехнулся. — От Панси Паркинсон. Толковая у тебя дочь, Александр! — повысил он голос. — Драко пишет, что намерен сделать ей предложение руки и сердца ближе к Белтайну. Ты не против?
Разве вы не с Гринграсс хотели породниться? — крикнул в ответ мистер Паркинсон. — С этой младшенькой... на ромашку похожа которая.
Гринграсс прислали Драко разорванный брачный контракт в качестве подарка на Самайн, — Люциус горько улыбнулся. — Нашли жениха лучше нищего Малфоя для своей Астории.
Да, успела подумать Гермиона, "нищий Малфой" звучит не просто непривычно, а очень даже страшно.
А я тебе говорил, что они как летучий гоблин — где деньгами пахнет, там и летают, — в голосе мага слышалось злобное удовлетворение. — Пусть женится. Панси, конечно, не Афродита, но очень сильна магически и здорова. Пусть у них будет много детей. Но ты знаешь — второй сын должен фамилию Паркинсон носить.
Будет второй сын — будет фамилия, — кивнул Малфой. — Пока Панси удается удержать факультет, хотя не всегда удачно. Драко старается помогать ей советом. Было несколько показательных расправ над слизеринцами с разных курсов. Конечно, Дамблдор заявил что-то вроде "детки балуются". Поттер и Уизли учатся на седьмом курсе, набрали курсы, необходимые для работы в Аврорате. Грейнджер в Хогвартсе нет, что удивило всех безмерно. Панси очень удачно подслушала разговор о том, что грязнокровка еще летом покинула магический мир по требованию своих родителей-магглов. Говорили об этом младшая Уизли и Поттер. Так что можно считать это объяснение официальной версией.
Заключенные притихли. Беллатрикс прижалась к решетке, вцепившись взглядом в Гермиону, которая в этот миг словно превратилась в каменную статую. Уехала? По требованию родителей? Две мысли порхали в голове как сумасшедшие бабочки. Бились о стенки черепа, принося ужасную боль. Голову словно обложили колючей ватой.
Она уехала. Значит, её нет. И никто не поможет. Пятнадцать лет превратились во вполне реальный срок.
Кто? Кто мог так с ней поступить? Уехала? Откуда они вообще взяли такое? Как она могла бы уехать? Разве стала бы бросать обучение в Хогвартсе, когда до выпуска осталось всего год?
Грейнджер! — как будто издалека позвал кто-то. — Эй! Очнись, наконец!
Гермиона резко открыла глаза. Узники шумели на разные голоса.
Очнулась?
Что там с ней?
Столбняк, — отреагировал Рабастан. — Грейнджер, иди водички попей!
Гермиона чувствовала себя опустошенной, смятой. Как бумажный платок, которым вытерли руки и швырнули в угол. Пошатываясь, она доползла до трубы с водой и долго умывалась, пытаясь смыть солоноватой водой слезы. Пожиратели смерти напряженно слушали, ожидая слез или криков. Но их так и не последовало.
Когда девушка вернулась к решетке, мокрая до пояса, со сведенными судорогой руками, Люциус продолжил сообщение:
Вместо Грейнджер старостой факультета стала какая-то Парвати Патил. Весь Гриффиндор ходит в наградах — на факультет шестнадцать Орденов Мерлина различных степеней, — Долохов присвистнул. — Но Грейнджер вновь не упомянули при награждении. Хотя она вроде бы спасала младшекурсников во время Апрельской битвы. Драко это удивляет.
На небольшой по размеру листочек Драко Малфой ухитрился втиснуть краткий отчет о событиях в магическом мире. Истерия по поимке "страшных темных магов" начала понемногу спадать. Министерство магии за время "охоты" обогатилось просто неимоверно. Причем не только золотом, но и недвижимостью. Несколько десятков чистокровных семей просто покинули страну, бросив дома и угодья. Совет магов принял новый закон об экспроприации оставленной без хозяев магической недвижимости в пользу "нуждающихся". Кто подпадал под эту категорию, было понятно всем без исключения.
Совет магов, основа всех основ волшебной власти Великобритании, сократился в пять раз. Из ста двадцати трех "лордов" и "леди" осталось всего двадцать пять. Большинство из них — известные сторонники Альбуса Дамблдора. Был избран новый глава Совета магов — некто Керкион Уайлдсмит, который немедленно порушил древний регламент. Отныне Совет магов должен был собираться лишь по возникновению "насущной необходимости", а не регулярно два раза в год — накануне волшебных праздников Белтайн и Самайн. Все заседания стали открыты для магической прессы, а членам Совета магов было запрещено брать в качестве сопровождающих боевых магов — дозволялись лишь целители с лицензией.
В Министерстве магии создали новый Отдел — "по надзору за неблагонадежными волшебниками". Драко Малфой делился вполне обоснованными опасениями, что от этого нововведения стоит ждать беды. Ведь сотрудники этого Отдела наделены правом проводить обыски в любое время и аресты по первому подозрению в запрещенном колдовстве.
