Шабаш воронов

Примечание к части

Отбечено, перевыложено

Часть 3

В дом на Гриммо, оставленный ей в наследство дедушкой Сигнусом, Вальбурга решила перебраться не дожидаясь Белтайна, на который было назначено бракосочетание Лукреции и Игнатиуса. Уж слишком утомляли ее многочисленные родственники, обитавшие в мэноре, особенно мать. Ирма, поняв, что Лукреция обладает куда более мягким характером, чем непокорная дочь, взяла в оборот ее и Меланию, и теперь вовсю руководила приготовлениями к очередной свадьбе. Вальбурге было жаль кузину, которая с каждым днем выглядела все более несчастной, но собственные нервы были дороже. Да и все эти типично девичьи вещи, вроде выбора платья и цветов для украшения бальной залы, вызывали у нее мигрень. Ко всему прочему, через пару месяцев вернется из Хогвартса Орион, по которому Вальбурга очень скучала, а уединиться в мэноре представлялось задачей практически невыполнимой. Чего только стоили постоянные скандалы из-за Цедреллы, собиравшейся замуж за одного из Уизли, сына предателя крови. От этих разборок Вальбурга предпочла отстраниться, прекрасно понимая, что крики и угрозы выбросить мятежную девицу из рода ни к чему не приведут. Все Блэки были своенравны, в их жилах текла горячая кровь, и Цедрелла не была исключением. Вальбурге же хватало и матери, не смирившейся до конца как с ее браком с троюродным братом, так и с посвящением в Высшие Шабаша.

В старинный дом на площади в центре Лондона она аппарировала и тут же поморщилась от запаха пыли. Здесь никто не жил уже два года, со смерти старого Сигнуса. Тогда же все домовики переселились в мэнор, в котором жили практически все представители немаленького семейства.

— Кричер! — позвала Вальбурга своего домовика. Эльф появился тут же, склонил ушастую голову, ожидая приказов. — Какого Мордреда к моему переезду не подготовили дом? Где Мимси и Динни?

— Кричер просит прощения, дорогая хозяйка должна наказать Кричера, — тут же запричитал тот, прижимая уши к голове. — Все эльфы в мэноре, госпожа, заняты приготовлениями к свадьбе госпожи Лукреции и господина Игнатиуса.

— Приготовления к этой дементоровой свадьбе длятся аж с самого Рождества! Еще немного и господин Игнатиус передумает жениться, поостережется войти в нашу буйную семейку!

— Кричер виноват, хозяйка! Кричер плохой эльф! Кричер выполнял приказ госпожи Ирмы и совсем забыл о переезде хозяйки!

— Матушка в своем репертуаре, — фыркнула Вальбурга. — Отправляйся в мэнор и притащи сюда пару толковых эльфов. К завтрашнему дню это место должно быть похоже на дом, а не на гнездо акромантула, — в ответ на каждую ее фразу домовик кивал, опуская голову все ниже. — Отдай распоряжение Динни, чтобы купила продуктов, да посвежее, завтра будут гости. А ежели матушка снова решит, что ее приказы важнее, пошли ее к гриндилоу и напомни, что в проклятьях мне нет равных в нашей семье. Свободен!

Домовик исчез тут же с негромким хлопком, заставив Вальбургу удовлетворенно улыбнуться. Она любила этого старого ворчуна за исполнительность и расторопность, а еще за то, что тот терпеть не мог ее мать. Можно быть уверенной: ее слова он передаст в точности, не забыв еще и вставить что-нибудь от себя.

Пока домовик разыскивает по мэнору свободных эльфов, Вальбурга решила не бездельничать, а прибраться хотя бы в гостиной и прихожей. Разумеется, в силу своего происхождения, она не собиралась пачкать руки уборкой, которая входила в обязанности эльфов, но как и любая девушка ее возраста, бытовыми заклинаниями владела в совершенстве. Да и дышать пылью в ожидании эльфов она не собиралась. Первым делом Вальбурга парой взмахов палочки избавилась от паутины в углах и пыли на мебели. Обновила цвет обоев, сделав их немного светлее, разбудила зеркало, которое тотчас же принялось рассыпаться в комплиментах новой хозяйке дома. Еще несколько заклинаний вернули былую, будто уснувшую, яркость гобелену с семейным древом. Дом Сигнуса и Виолетты оживал, впитывая в себя буйную магию Вальбурги, просыпался от каждого мановения палочки и превращался пусть в небольшой, но весьма роскошный особняк, достойный представительницы семьи Блэк.

Кричер в сопровождении двух трясущихся от страха домовиков появился в тот момент, когда Вальбурга в раздумьях смотрела на головы эльфов, развешанные над лестницей, ведущей на верхние этажи. Что ни говори, Виолетта была дамой эксцентричной, хоть и ни разу не Блэк. Вальбурга только собралась уничтожить это сомнительное украшение, как Кричер упал на колени перед двумя из них и, подметая ушами пол, принялся громко причитать. Из его воплей Вальбурга умудрилась понять только что-то про благородных, дорогих и любимых дядюшек, трудолюбивейших и вернейших эльфов дома Блэк.

— Ты что же, Кричер, намекаешь на то, чтобы я оставила это... убранство?

— Если хозяйка позволит... Кричер каждый день будет протирать пыль с дорогих дядюшек, Кричер рад видеть своих родственников снова!

— А вот я некоторых своих и живыми видеть не хочу, — хмыкнула она, опуская палочку. Негоже, конечно, удовлетворять прихоти собственных домовиков, но Кричер был хорошим и верным эльфом, было за что побаловать старика. — Что ж, будь по-твоему. Думаю, Ориону понравится. Да и неугодных гостей будет чем припугнуть. И займись делом, Кричер. Твои дядюшки уже давно мертвы и вполне могут подождать, в отличие от меня.

Домовик тут же закивал, попутно раз десять отблагодарив 'дорогую и любимую хозяйку', и отправился командовать приведенными эльфами. Вальбурга направилась наверх, осмотреть оставшуюся часть дома, прикинуть, что нужно приобрести, какие заклинания стоит обновить, и проверить, не завелась ли в доме какая-нибудь пакость, вроде докси и боггартов. Уж очень любили эти паразиты старые дома, в которых долгое время никто не жил. На первый взгляд, никаких намеков на тех же докси не обнаружилось, но на всякий случай, портьеры стоило выбросить. Да и были они невзрачными и простыми, совершенно не вяжущимися с тем роскошным убранством, которое проглядывало из под слоя пыли. К тому же, Дорея, чьему утонченному вкусу можно было доверять, будет рада помочь с обустройством дома и выбором всяких уютных мелочей.

Единственный боггарт обнаружился в большой комнате на четвертом этаже, которой предстояло стать хозяйской спальней. Когда Вальбурга открыла дверцы шкафа, он долго не мог определиться, какую форму принять, в итоге обратился в полупрозрачного паука. Их Вальбурга, в общем-то не боялась, скорее, не любила и находила существами весьма противными. Скривившись в брезгливой гримасе, она махнула палочкой и произнесла заклинание, бесследно уничтожившее это бесполезное создание. Избавляться от боггартов при помощи Ридикулуса она считала верхом идиотизма и магического бессилия.

Из небольшого ридикюля, висевшего у нее на поясе, Вальбурга достала четыре уменьшенных сундука и вернула им прежние размеры, оказавшиеся весьма внушительными. В одном были уложены ее любимые платья, пусть не по последней моде, которая была перенята у магглов, но красивые и дорогие, несколько украшений, доставшихся по наследству от бабки Элладоры и пары особо любивших ее тетушек. Во втором — многочисленные книги, мешочек с рунами, пара ритуальных кинжалов, при виде которых вздрагивал даже ее батюшка, три хрустальных флакона со слезами феникса, кровью дракона и ядом акромантула, способным убить жертву за несколько секунд. Два оставшихся же чемодана были забиты мантиями и костюмами Ориона, который предпочитал всегда выглядеть, как подобает молодому лорду. Вальбурга нередко поддевала супруга тем, что количеством одежды и запонок он может запросто переплюнуть трех девиц рода Блэк вместе взятых. Хотя, никогда не догонит ни одного представителя семейства Малфоев.

Оставив сундуки открытыми, чтобы эльфы смогли разложить вещи, она спустилась в библиотеку, в которой, если верить каталогам педантичного дедушки, водились весьма любопытные фолианты. Одной из таких оказалась 'Волхование всех презлейшее' за авторством Годелота, знаменитого темного мага Средневековья. Стоило Вальбурге дотронуться до корешка книги, как та завопила, словно баньши.

— Будешь орать, пущу на растопку камина, — пригрозила она, отчего истеричная книжонка заткнулась и сама потянулась к руке. — То-то же.

Подхватив книгу и яблоко из корзинки, которые расставили по очищенной части дома расторопные эльфы, Вальбурга направилась в гостиную. Та уже сверкала чистотой, грязные портьеры были сняты и в большое окно светило тусклое лондонское солнце. Расположившись на диване, она погрузилась в чтение. Определенно, средневековые маги знали толк в темной магии. За изучением одного из ритуалов, она не сразу заметила, как вспыхнул зеленым пламенем камин, и оттуда показалась аккуратно причесанная голова Цедреллы.

— Вальбурга? Мне сказали, что тебя можно найти здесь. Я бы хотела поговорить с тобой, можно войти?

Вальбурга тяжело вздохнула, видимо, ее все же собираются втянуть в эту затянувшуюся разборку без ее желания. Наверное, стоило сразу же наложить запрет на посещение этого дома всем представителям семьи Блэк. Ну разве что, кроме Дореи и Лукреции, при условии что последняя не стала бы жаловаться на катящуюся к дементорам свадьбу.

— Входи, — она отложила книгу и поднялась с дивана.

Едва услышав разрешение, Цедрелла вышла из камина, отряхивая весьма скромную мантию от осевшего пепла. Она была довольно высокой, по сравнению с самой Вальбургой, а лицо ее, хоть и миловидное, было все же несколько простоватым. В отличие от сестер, Каллидоры и Чарис, она не унаследовала диковатой красоты Блэков. К тому же, в последнее время стригла волосы по маггловской моде, в то время как остальные девицы из семьи предпочитали оставлять распущенными длинные крутые локоны. Разве что Дорея чаще остальных собирала волосы в аккуратную прическу, что ей, впрочем, невероятно шло.

— Чем обязана, Цедрелла? Кажется, я достаточно ясно выразила свое отношение ко всему... происходящему между тобой и нашим семейством, — голос ее, и в обычном состоянии довольно резкий, сейчас напоминал острую сталь.

— Я пришла за благословением Высшей, Вальбурга. Я знаю, что ты, как и прочие, не одобряешь моего брака с Септимусом, но...

— Разумеется, я его не одобряю. Как могу я, представительница древнего благородного рода, супруга будущего лорда, поддерживать твой брак с одним из этих нищих Уизли? С Уизли, отца которого иначе, как предателем крови, в приличном обществе не величают?

Цедрелла опустила голову и сжала кулаки. Она злилась, Вальбурга видела это, но сдерживала свой нрав, все еще лелея надежду, что ее выслушают и выполнят просьбу.

— Это всего лишь предрассудки всех чистокровных снобов, Септимус ничем не хуже других волшебников. Он не маггл, не сквиб, не грязнокровка, даже не полукровка, — проговорила она спустя пару минут, когда немного успокоилась. — Он чистокровный волшебник...

— Чистокровный, отец которого публично высказывал идеи о равенстве магов и магглов. Мало того, признавал их превосходство над нами! Я не испытываю ненависти к магглам, Цедрелла, я живу в доме, расположенном в маггловской части Лондона. Но я также признаю, что нам не по пути с ними. Уж лучше приличный грязнокровка с незапятнанной репутацией, чем член рода, который опозорил собственный глава. Любую грязнокровую девочку, обладающую особыми талантами, я приму в Шабаш, обучу ее всему, что знаю. Если она будет достойна, даже передам место Высшей. Но к тем, кто восхищается их варварским оружием, убивающим за раз людей больше, чем способно убить Адское пламя, я не испытываю ничего, кроме презрения.

— И это говорит темная волшебница, знающая о ядах больше, чем мастера зельеварения, — в голосе Цедреллы послышалась откровенная неприязнь, отчего Вальбурга скривилась в усмешке.

— Ты тоже темная волшебница, Цедрелла, не забывай это. Яд же — благородное орудие убийства, придуманное в древние времена для того, чтобы тихо убирать соперников. Одним флаконом яда можно убить человек десять, не больше. В то время как маггловские бомбы за раз убивают тысячи людей, без разбора, мужчин, женщин, стариков и детей. И после этого мы, темные волшебники, зло во плоти, застрявшие в устаревших традициях?

Цедрелла вздрогнула и закусила губу. Она знала, что Вальбурга права, каждое слово ее звучало словно удар хлыста. Но отступать от своего не собиралась. По ее мнению, не было ничего важнее любви, ведь и сама Вальбурга вышла замуж за своего кузена, не обращая внимания на осуждение в обществе и недовольство собственной матери.

— Я знаю о чем ты думаешь сейчас, — резкий голос вырвал Цедреллу из ее мыслей. Не смей сравнивать Ориона со своим нищим Уизли. Он будущий лорд, благородный человек и могущественный маг, мой брак с которым одобрила сама Магия.

— Магия может ошибаться, — тут же возразила Цедрелла. Сделала она это зря, ибо в следующий момент Вальбурга оказалась рядом с ней и с размаху влепила звучную пощечину.

— За такие слова тебя выгонят из рода и выжгут со всех гобеленов, Цедрелла. Лорд Арктурус не из тех, кто позволит бросать тень на семейство Блэк.

— Ты не глава семьи, не тебе решать это! — прижимая ладонь к щеке, проговорила Цедрелла.

— Я глава Шабаша и сноха главы рода, — возразила Вальбурга, презрение в ее голосе стало совсем явным. — Благословения на брак ты не получишь, с этого момента ни ты, ни твой муж не имеют права просить никакой помощи у Шабаша. Твои будущие дети также никогда не войдут в Шабаш, но если ты когда-нибудь пожелаешь, я их благословлю, как того требуют традиции.

Ответить на это Цедрелле было нечего, не такого разговора она ожидала, но оспаривать решения Высшей было не в ее власти. Она не хотела покидать семью, до последнего ждала понимания хотя бы со стороны Вальбурги, пусть и горячей, но мудрой женщины в их семье.

— Уходи, Цедрелла, я не желаю видеть тебя больше ни в этом доме, ни в Шабаше. Ты сделала свой выбор, и я искренне желаю тебе никогда о нем не пожалеть.

Цедрелла стояла, опустив голову и впившись ногтями в собственные ладони, по щекам ее текли злые слезы. Она медленно развернулась и сделала шаг к камину, когда тот вдруг вспыхнул. Из зеленого пламени вышла Дорея в сопровождении Карлуса Поттера, об обещанном визите которых Вальбурга успела забыть.

— Что здесь происходит?.. — оценив зрелище, спросила Дорея и тут же замолчала, понимая, что только что случилось то, чего все они уже давно ожидали: мятежную родственницу больше не рады видеть в кругу семьи.

— Уже ничего, — Цедрелла наконец выпрямилась и посмотрела на кузину. Легко склонила голову, приветствуя Поттера, и быстрым шагом преодолела расстояние до еще бросающего зеленые искры камина. — Прощайте.

— Не будем сейчас об этом, — тут же пресекла все возможные расспросы Вальбурга. — Мне нужно выпить пару стаканов огневиски, прежде чем я буду готова обсуждать эту тему.

Дорея и Карлус понимающе кивнули: лишаться даже самых неблагонадежных родственников было неприятно.

— Я так понимаю, вы пришли не только для того, чтобы помочь мне обустроить жилище?

— Помнишь свою просьбу отыскать Меропу Гонт? — тут же приступил к делу Карлус и выложил на небольшой журнальный столик золотой медальон с выгравированной на нем змеей. — Я увидел эту вещицу в лавке 'Боргин и Бэркс'. Это медальон Салазара Слизерина, насколько я знаю, долгое время он принадлежал Гонтам и передавался из поколения в поколение.