Как выдать замуж некромантку

— Прости?

— Я читал, что такое может быть... Запрещенный ритуал, 'Ярость ветра'.

Ярость ветра. Памяти пришлось изрядно потрудиться, чтобы найти где-то в закромах малейшее воспоминание о 'ярости'. К сожалению, полезной информации не нашлось. Только шутка из студенческих времен, когда преподаватели, про спешно ретировавшихся с места 'происшествия' учеников, говорили 'ну точно яростью ветра унесло'. Что обозначало, что испарились они молниеносно, не оставив и следа, и, скорее всего, насовсем.

В сторону комнаты Киа мы двинулись уже вместе. Мне не хотелось стоять на месте, а Кайлану очень хотелось поговорить. Похоже, парень, как и рогар, учуял во мне что-то 'свое' и поэтому в любой непонятной ситуации пытался прибиться ко мне хвостом.

— Один из стражников выжил, — произнесла я. — 'Ярость' ведь выкашивает сразу весь отмеченный квадрат? А пропали только маги.

— Стражники, быть может, держались поодаль. А выживший и вовсе мог отлучиться... за кустики, — смутился парень.

— Ты так хочешь, чтобы ректор не пропал живьем, а вовсе исчез с лица Дариола? — нервно хмыкнула я.

— Н... нет, ни в коем случае. Просто ведь нужно знать точно, насколько рациональны поиски. И начинать стоит с места исчезновения...

— И почему ты вообще решил со мной своими наблюдениями поделиться? — хмыкнула я, приподняв левую бровь.

— Я подслушивал, — признался студент Алларий. — Точнее, подглядывал. Кажется, госпожа, что преподает защитную магию, попросила вас к ней зайти после занятий, поскольку ей нужно кое-что обдумать, вот я и решил, что вы так просто это не оставите и...

— ...и заодно поспешил намекнуть нам, что мы бы не догадались, откуда надо начинать поиски? Мило, — усмехнулась я, и с садистским удовольствием пронаблюдала как меняется лицо ученика, сознавшего, что он нанес преподавателю 'смертельную обиду'. Мысленно коварно потерла ручки, вслух произнесла:

— Главное, не говори вампирке что ты это видел.

— Ва... Вам...

— И вам, и нам... Никому, — и я улыбнулась настолько мило, насколько могла, ободряюще похлопала парня по плечу, и сбежала вниз по лестнице.

Не объяснять же парню, что вампиры у нас тут явление обычное. А один из них тут и вовсе управлял больше пятидесяти лет!

— А если Академию без меня ограбят? — печально спросил тэр Д'арк, шествуя во главе нашей следопытской процессии. — Как я смогу смотреть в глаза Росскому?

— Как обычно, — вздохнула вампирка. — Нагло и свысока. И уверенным тоном рассказывая историю о том, что 'это золото вообще было поддельным, так что вас же бы еще и арестовать могли!'

— Видали, как мне с женой повезло? — Ли подмигнул нам с Кайланом, словно это должно было заставить меня возжелать либо его жену, либо в принципе любую другую.

Кайлана, впрочем, никто не звал. Поганец сам выбил разрешение покинуть Академию по 'личным делам', на что, к сожалению, имел полное право первые десять дней после переезда, и с гордым видом нахохлившегося индюка плелся в паре шагов от меня.

— Студент Алларий, позвольте спросить, — вспомнив про парня, отвлеклась я. — А ваши 'личные дела' долго будут совпадать с нашими?

— Я вам мешаю? — хлопнул глазками Кайлан.

— Смущаете, — буркнул Ли. — Мне, может быть, хочется направо и налево сыпать тролльими ругательствами, а при студенте приходится сдерживаться.

— Ну... я просто тут еще плохо ориентируюсь, — смущенно признался он.

— А спросить, куда и как тебе лучше пойти, язык не повернулся? — скептично заметила Киа. А я про себя отметила: 'К хриссу и очень быстро'.

— Мне нужен Патриций... Монтус? Торговец... Мама просила узнать у него про одну вещицу...

Патриций. Монтус. Любопытно, зачем в первую неделю пребывания в Эскалиоле, семейству Алларий понадобился хрусталь? Помнится, этот проныра больше ничем и не промышлял.

— Последний раз торговал где-то в районе перекрестка Серебристых Фей и Лунной Паутины, — бросил Ли. — Так что тебе прямо во-о-он туда! — и оборотень ткнул пальцем в каменный забор вокруг одного из домов. 'Убейся об стену с разбега' — вновь подсказал внутренний голос.

Впрочем, наши с внутренним голосом мнения не всегда совпадали. Поскольку он периодически пытался отбросить меня в пору юношеской неразумности, а я старательно отбрыкивалась. Да и легкая неприязнь к Кайлану была, как сказал Лесс, не более чем ревностью к моей магии. А еще я не очень любила выскочек. В число которых Кайлан определенно вписывался.

Студент, хоть и нехотя, но отправился в указанном Ли направлении. Стену, впрочем, все же обогнул. Разумеется, перед этим со всей вежливостью нас поблагодарив за неоценимую помощь.

— Странный он какой-то, — озвучил общую мысль Ли. — У вас, в Межрасовке, все такие?

Я вопросительно изогнула бровь.

— Ты же тоже сразу куда-то влезла, едва пришла к нам, — ответил на мой подозрительный взгляд оборотень. — Хотя... Киа вон у вас не училась, а тоже туда же.

— Проще прийти к выводу, что это Академия портит людей, — хмыкнула Киа.

— И вампиров, — подсказала я.

— Я по привычке расследовать пошла.

— А я по привычке вляпываться, — пожала плечами я.

— А я просто милый, но ужасно невоспитанный, — пресек наш спор Ли. — Вот ваш Кайлан...

— Он не наш, — хором отозвались мы. А вампирка добавила:

— Он Хельгин.

И очаровательно клыкасто улыбнулась в ответ на мой хмурый взгляд.

— Ладно, ладно, — согласился Ли, — вот Хельгин Кайлан...

Как там говорилось? 'Муж и жена — одной квалификации нечисть'?

— ...просто хочет сразу 'сдружиться' с самыми веселыми ребятами, ибо в первые дни пребывания в новом коллективе как раз закладывается фундамент для того, кем он станет в будущем среди сверстников и...

— Признавайся, что ты вчера читал? — подозрительно покосилась на супруга вампирка.

— Дариольские байки, — глазом не моргнул оборотень. — Ну сами представьте, он пришел сюда, он никого здесь не знает, и для него самый надежный способ привлечь к себе внимание одногруппников — это сойтись с преподавателями и бесподобным, потрясающим тэром-оборотнем, душой любого дурного общества...

— На что твой муж намекает?

— На то, что очень хочет остаться без сладкого.

— Велика беда! К кухарке пойду, уж она-то меня всегда... Что? Ты не про это сладкое? Буэ, — и оборотень содрогнулся с таким омерзением, будто только что ему на разгоряченную солнцем спину плюхнули мерзкую соплеподобную медузу.

Посерьезнеть пришлось моментально, поскольку за дружеским обменом любезностями мы не заметили, как переступили порог лазарета, где покоился... то есть, лечился раненый стражник.

Либо лица наши были преисполнены суровостью и убежденностью, что нам очень нужно попасть внутрь и допросить бойца, либо тех, кто охраняют город, охранять не надо, но нас никто не остановил, не спросил, куда мы, к кому, кем ему приходимся. Да и самое печальное, что ответить на этот вопрос как полагается, мы бы тоже не смогли. Не довелось нам быть представленными с пострадавшим.

Навстречу нам просеменила полная знахарка в белом фартуке, красочно заляпанном спереди чем-то смутно похожим на кровь. Багровый узор плелся с самой груди и заканчивался на носу смешного левого лаптя. В руке светочь оздоровления несла здоровенный тесак, да так вольно им размахивала, что я невольно начала понимать природу возникновения узора на ее одеяниях.

— Фанька! — гулко прогремела женщина, и голос ее прозвучал как самая басовая труба из тех, что выступают на королевских церемониях. — Я ногу ему оттяпала! Тебе-то чаво надыть?

— Голову мне! — проголосило в ответ. — На похлебку сойдет!

Мы невольно замерли, и переглянулись. Ли сделал шаг к выходу, Киа подцепила супруга под локоть, либо чтобы приободрить, либо чтобы самой не так страшно было. Я на всякий случай отступила к стене. Знахарка протопала в обратную сторону и скрылась в одной из комнат, откуда спустя несколько ударов сердца раздалось:

— Иииэх! — а следом звук удара тесаком и отлетающей конечности.

Я шумно сглотнула:

— Надеюсь, это не нашего свидетеля единственного... исцелили?..

— Зато полная гарантия того, что у него больше ничего болеть не будет, — шепнула Киа.

И втроем мы прокрались на носочках к двери, после чего выдохнули с облегчением: разделанная свиная туша лежала на железной каталке, а милейшая женщина пыталась отвернуть ей голову в тех местах, которые прорубить не удалось.

— Чаво вам, милки? — бодро вскинула она на нас взгляд и вытерла окровавленные руки о фартук.

— ...нам бы не быть зарезанными, — шепнула мне на ухо Киа. Я прыснула в любезно подставленную спину Ли.

— Она будет жить? — печально шмыгнул носом оборотень, тыча пальцем в безголовую тушу.

— ...если только в наших сердцах, — зловеще протянула я.

Знахарка посмотрела на нас, на останки свинюшки, почесала репу и... пожала плечами.

Впрочем, оплакивать животину и требовать ее достойного погребения мы не стали. Помнится, литианцы некоторое время пытались пропагандировать, что животных есть плохо, и нужно питаться лишь растениями. На что появились еще более 'верующие' литианцы, и заявили, что растения тоже живые, и их есть нельзя. Манифест, за глаза называемый 'Всем жрать камни' не нашел своего отклика в суровых сердцах сильных мира сего. За проявленное к заляпанной кровищей женщине с тесаком уважение, мы были вознаграждены полезной информацией.

Стражник, которого мы ищем, лежит на третьем этаже, в дальнем углу восточного крыла. Поговорить вряд ли удастся, ибо он еще толком в сознание не приходил. Свинью привез ее деверь, чтоб его хриссы задрали, пьяницу треклятого! Как мы поняли из рассказа — без последнего уточнения история появления свиньи в лазарете была не полной. А без рассказа о свинье в принципе мы и вовсе бы не могли обойтись.

Раскланявшись, и с содроганием глядя, как нам трогательно вслед машут сразу двумя конечностями — своей и свиной, мы отчалили в поисках лестницы.

— Потрясающая женщина, — цокнул языком Ли. — Пожалуй, надо полистать списки своих врагов и найти того, кому можно такую тещу пожелать!

— Утро доброе! — радостно провозгласила я, вваливаясь в палату.

Подруга назидательно ткнула меня в бок.

Лежащий у окна мужчина едва качнул головой. Либо спал, либо находился под действиями целебных трав, либо действительно чувствовал себя не очень хорошо.

— Вы можете ответить нам на пару вопросов? Простите, что так срочно, но это правда не может подождать...

Очередной кивок. Мы сочли это сигналом к действиями и заняли позиции в палате. Киа угрожающе нависла над потерпевшим, я устроилась на краю кровати, Ли же оккупировал подоконник.

— Вы можете особо не разговаривать, — предупредила Киа. — Нам нужно знать, где на вас напали...

— На случай, если вы не можете разговаривать, мы вам в оборотне карту принесли! — поддакнула я. И пихнула Ли под коленку:

— Карту дай!

— Я так и знал, что вы меня с собой из каких-то корыстных побуждений взяли. Конечно, кто же вам кроме меня еще карту бы тащил... — разворчался парень, извлекая из-за пазухи чуть смятый пергамент.

Усталый взгляд, подернутый мутной пленкой, тут же лишил меня желания веселиться дальше. Ли, впрочем, тоже. Зато Киа, кажется, ощутила себя мамашкой (ладно, не мамашкой, но старшей сестрой) двух неразумных детей, которым правила приличия нужно с основ объяснять, и возможно — ремнем.

— Просто ткните пальцем туда, где приблизительно это случилось, — уже тише и спокойнее произнесла я, присев на корточки перед кроватью и поднеся развернутую карту к его руке.

Кисть чуть дрогнула. Трясущийся палец тем не менее уверенно ткнулся в Лернский тракт.

А мы удивленно переглянулись. Из Тейрина, где находилась Межрасовая Академия, в Эскалиол, был прямой путь. Какой хрисс занес делегацию на тракт, крюк до которого только занял бы в лучшем случае день?

— Вы уверены? — переспросила Киа.

Мужчина чуть приподнял голову, что видно, давалось ему с большим трудом. И повторно указал на Лернский тракт.

— Вы ехали в Эскалиол по объездной? — уточнила вампирка, будто ожидая, что мужчина сейчас хлопнет себя ладонью по лбу, и скажет: 'От дурак-то старый, какой Лерн, конечно же по прямой мы ехали!'

Но нет. Стражник еле заметно кивнул.

— Но почему?

— Там... предупреждение...

— Какое предупреждение? — я даже подскочила от нетерпения. Киа взглядом намекнула: 'Тише'.

Мужчина немного повернул голову в сторону прикроватной тумбочки, точно в ней крылся ответ.

— Можно открыть? — спросила вампирка.

Вновь кивок согласия.

Сначала я решила, что подруга там увидела мышь. Или таракана. Или того хуже — бабочку. Так уж решительно она отпрянула в сторону, едва не сбив меня с ног.

Ли одним прыжком сорвался с подоконника и вылетел между женой и тумбой, словно закрывая ее от неведомой опасности. И сам изменился в лице.

Сердце подскочило до самого горла, а после ухнуло вниз.

Не думала, что после смерти Мефисто еще хоть раз увижу эту морду.

Нахально глядящую на нас с разломленного надвое амулета морду кота.

— Ты чего испугалась? — шепнул Ли супруге.

— Не пугалась я, — буркнула Киа. — Просто... неожиданно. А ты?

— Тем более не пугался. За тебя просто решил попереживать. Раз в год-то можно! Хелл?

— Тащи нашатырь. Некромантка решила в работу углубиться.

То, как резко я побелела, мне удалось даже ощутить. Будто не какой-то дурацкий обломок медальона лежал в ящике, а отрезанная голова Феля, которая при нашем появлении резко распахнула глаза и оскалилась в зловещей улыбке.

— Нет, вы серьезно? — наконец-то пробормотала я.

— Это ваше? — Киа брезгливо извлекла амулет на свет божий, и качнула им перед носом у стражника.

Он кивнул головой. Или качнул. То ли соглашаясь, то ли отрицая. Очень познавательно.

А потом что-то прохрипел, указывая на перекресток на карте, лежащей у него под рукой. Теоретически где-то там и должна была оказаться вся процессия на тот момент — приблизительно в пяти весках езды от Эскалиола.

— Именно здесь на вас напали?

Но мужчина все еще хрипел, и уже довольно пугающе. Лицо начало приобретать пунцовый оттенок, на лбу проступили жилы...

— Человеку плохо! — взметнулась вампирка, и вылетела в коридор. — Кто-нибудь!..

Вопреки ожиданиям уже знакомая нам знахарка сменила фартук на белоснежный, тесак оставила в свинячьей пыточной, и в целом уже куда больше стала походить на коллегу госпожи Тиэльской. За ее широкой спиной мельтешили две девицы помоложе и помельче, но впечатляющие не меньше. Нас тут же выкатили в коридор как ненужную мебель, и захлопнули дверь перед носом. Затем распахнули дверь вновь, всучили нам нашу забытую карту и опять закрылись.

— Я его с того света достану, если они его не откачают, — произнесла я, воздев очи к потолку.

— С тебя-то станется, — разочарованно протянула Киа.

Почему он не мог начать умирать чуть позже? Хотя бы перед нашим уходом, сначала рассказав все, что знает? Но я довольно быстро обругала себя за такие мысли. Профессиональный некромантский юмор, конечно, хорош, но в меру. И к месту.