Глава 29. Last Romeo

— ...две кружки, — сонно отозвались из-за моей спины. — Мне с молоком. Доброе утро, Сьюз.

— Омг, оно со мной и здоровается! — соседка вернула тональность и звук голоса в обычный режим и заулыбалась. — Великий день, великий день!

Впрочем, она так же воодушевленно уже вскочила с кровати и спустя полминуты уже гремела кружками в другом конце комнаты, включив чайник. Мика заворочался, прогоняя остатки сна, мне пришлось толкнуть его локтем, чтобы он не спихнул меня случайно на пол, кровать не настолько широка для нас двоих.

— Я смотрю, у кого-то было хорошее утро, — ухмыльнулся он, подпирая локтем подушку и приподнимаясь. Сьюзен обернулась на него и изобразила выстрел из пальца, продолжая улыбаться. — Что, правда кофе сделаешь?

— Поднимайтесь уже, птички уже поют и рабочий планктон вовсю горбатится в офисных зданиях, а гранит науки истомился по вашим зубам, — закивала соседка. — А еще половина общежития сейчас пытается выяснить, это кому сегодня так повезло. Ты бы еще и машину припарковал у главного входа!

— Ну... — нервно хмыкнул Мика, лениво ероша волосы на затылке и улыбаясь невинно-невинно, я аж к нему развернулась, насколько ситуация позволяла:

— Прямо у подьезда?

Мика равнодушно передернул плечами, а я влепила ему раскрытой ладошкой в лоб — совсем не сильно, просто для проформы. Блондин гоготнул, повалившись на кровать как подстреленная жертва, а я, щелкнув ему по лбу, откинула одеяло и поднялась с кровати, чтобы помочь Сьюз с легким завтраком на троих.

Мика практически сразу встал и соседка, повернувшись от холодильника, разыграла пантомиму, что она сейчас ослепнет, хотя капитан уже джинсы застегивал.

— Сьюз! — я толкнула ее пяткой, выставляя кружки на стол.

— Я не виновата, что он у тебя настолько "вау" даже просто в штанах, с утра и сонный!

Мика заулыбался, как девица на выданье, натянул майку и плюхнулся на один из стульев, протянув руки к кружке кофе. Особо запасами еды мы не располагали, питаясь едой на вынос или пиццей, поэтому кроме сэндвичей с сыром, ингридиенты которого вчера почему-то оказались у нас в холодильнике — видимо у кого-то был приступ жора, потому что Мисси обожает сыр, — у нас и не было. Благо, кофе и молоко было всегда. И йогурт, но от него Каллахен отказался сразу.

После легкого перекуса и болтовни о погоде, Сьюз отползла в душ, чтобы не мешать нам собираться. Судя по всему, занятий у нее сегодня вообще не было, в отличие от меня, да еще и с прибавленным дополнительным курсом по культуре речи. Я не особо была в восторге, как и большая часть факультета, но что поделать?

Вытянув руку, я запустила пальцы в блондинистую шевелюру, все еще лохматую после подушки и сна — минутка нежности, Мика заулыбался, а я одним привычным движением оказалась у него на коленях, лицом к лицу, ладони заскользили по волосам к затылку, на шею. Это могло быть чертовки возбуждающе, но вышло все так же нежно, потому что он просто обнял меня, на выдохе.

— Прости меня.

— То есть я зря на вечер столик заказал в "Ла Севилья"?

Вопрос был риторический, и я только фыркнула в ответ.

— Пригласи Кайла, он умрет от восторга.

Если день и начался хорошо, то к обеду посреди коридора я встретила ту самую курицу, что хотела подпортить жизнь почему-то именно мне. Учитывая, что смотрела она четко на меня и траекторию менять не собиралась, даже к моменту когда я ее заметила в толпе из идущих навстречу студентов — ей было все равно. Назвать ее смертницей я не планировала, но интересно, догадывается ли она, что я в курсе?

Ответом на мой сощуренный взляд стала ее едкая усмешка, когда мы, почти поравнялись в толпе:

— Ну как, ноги не устала раздвигать?

Она тряхнула длинными волосами, покосившись на меня и едва ли не толкнув плечом в толпе. Я тормознула, оборачиваясь — ожидала увидеть удаляющуюся спину, но нет, она смело развернулась ко мне лицом, с таким презрением и желчью, словно это я когда-то ей под дверь кучу наложила и надо отчитать малолетку.

— А тебе, я смотрю, учиться надоело?

Я понятия не имею, откуда у меня вылез этот высокомерный тон, но в данной ситуации я была за него благодарна. Подумалось, что год наза мы так же с Микой посреди коридора перекидывались словечками, и ничего шибко дружеского там не было. Тогда еще.

Русоволосая если и удивилась, то виду не подала.

— Если я еще не нашла тебя и не подала в полицию — это явно не потому, что ты такая чудесная, — хмыкнула я. — Поэтому я очень прозрачно намекаю тебе впредь быть осторожнее со словами, они очень часто любят работать против того, кто их сказал. Куда мне прислать счет на оплату ремонта моей машины и за услуги больничного стационара? Или мне просто рассказать об этом парочке людей? — я развернулась и сделала шаг в ее сторону, сложив руки на груди. — Мне не нужна защита сверху, как ты сейчас наивно ляпнешь, чтобы раскатать тебя по стеночке, потому что ты совсем мозги потеряла, творить такое? Я не девочка-цветочек, чтобы впечатлиться подобными показательными выступлениями, а ты не грызи решетку от досады, что какой-то там парень не обратил на тебя внимание. Он того не стоит.

— Мика Каллахен того не стоит?

— Еще как стоит, конечно же. Но тебе — не светит.

Русоволосая дернулась, как от пощечины, посмотрела на меня ошалело, обиженно и весьма, очень весьма недобро. Я даже ждала, что она залепит мне в лоб, но нет.

— Да ты посмотри на себя... — начала было она, но я закатила глаза:

— ..да-да, придумай аргументы пооригинальней, ну? В зеркале я себя каждый день вижу. Что за манера лезть в чужие дела? Тем более — в чужие личные дела? Тебя это ни на мгновение не касается, а играть в вершителя судеб ты можешь на планшете, иначе я могу ненароком закрыть тебя в туалете и проверить на оригинальность собственную фантазию. А если, — я подняла палец, предупреждая открывшийся было рот собеседницы, — ты хочешь еще и вякнуть, что кто-то там заслуживает лучшего, и если это самое "лучшее" — ты, то извини меня. У меня хотя бы совесть на месте.

— Ты мне сейчас угрожаешь?

— Скорее, предупреждаю, — невинно и елейно заулыбалась я, не отводя от нее пристального взгляда. — Не в первый раз.

— Зато я могу и угрожать, поэтому засунула жвалы поглубже и чтобы даже и намека твоего тут не было, как мы и "договаривались" на днях, иначе тебе светит ректорат и отчисление, — голос Клаудии за моей спиной звучал раздраженно и весьма нетерпеливо, на что русоволосая кинула на нее не менее выражающий взгляд поверх моего плеча, и развернулась.

— Эй, — возмущенно обернулась я теперь и на блондинку. Иронично приподняв бровь, та лишь отмахнулась от меня и даже сменила злобный привычный оскал на некую дружелюбную улыбку:

— "Спасибо, Кло", — подсказала она, стоя в окружении нескольких своих подруг из группы поддержки. Те смотрели на меня с любопытством (еще бы, целая и живая Джей Си!), но без негатива. — О, не стоит! — продолжила монолог Кло. — Таскать за волосы и нарываться на неприятности — моя прерогатива, но это было внушительно. Еще одна такая тирада, и она вдолбила бы тебя в стену.

— Кто кого еще... — пробормотала я, закатив глаза. Кло громко хмыкнула, пожала плечами и пошла дальше по коридору, попрощавшись лаконичным "еще увидимся". Одна из ее подружек обернулась, улыбнулась и очень даже стеснительно помахала мне на прощание ладошкой. Даю ногу на отсечение, не только команда ловит слухи и располагает информацией о личной жизни капитана, но и эти тоже молчат и не высовываются, но их можно было понять.

Пробегающий мимо занятый по уши Саймон успел бросить через плечо напоминание про двойное свидание, и тут же свернул за угол, улыбаясь при этом как гиена. Я улыбнулась уже сама себе, покачала головой, а этажом ниже, когда я влетела в библиотеку, пользуясь последними драгоценными минутами, наткнулась взглядом на блондинистую макушку. Устроившись за двумя огромными столами совсем рядом со стеллажами, Каллахен и его парочка согруппников/сокурсников, обложившись огромными толстенными учебниками, занималась нечто непоминающим...учебу.

Нет, ну зрелище было вполне привычным — у нас по всей территории сидячие места для этого и сделаны, диваны и скамейки, и даже журнальные столики и столы, и не только в аудиториях — часто бывало такое неудачное расписание, когда приходилось пару часов убивать вне аудиторий, и студенты выбирали окружение по вкусу. Кому-то импонировала тихая библиотека, кому-то — столовая или местная кофейня за кампусом, а в теплое время все вообще атаковали газоны и уличный стадион.

В библиотеке, как и положено, было тихо — насколько было возможно. Студенты старались общаться на пару тональностей ниже, шуршали карандашами и страницами книг — сейчас самый пик, предновогодние защиты и конец семестра. Я отошла от регистратуры с бланком и списком книг, подошла к одному из столов с сокурсниками, которые подозвали уточнить кое-что, сигнализируя огромным томом по психологии с портретом Фрейда на обложке. Заодно дали мне ксерокопии, которые оказались бесценными для реферата по истории искусств, потому что там была моя тема. Пока я дефилировала от стеллажей и копировальной машине, переглянулась с Блондином пару раз (еще бы он не заметил меня после драматичного басистого шепота сокурсников на весь читальный зал!), и уже во время ксерокопирования увидела, как Мика молча вытащил из сумки знакомую мне рабочую тетрадь, которую я обыскалась последнюю неделю. Я наблюдала за ним, подпирая локтем ксерокс, пока он распечатывал нужные мне листы, стараясь не слишком палиться — но эта чертова рубашка, закатанные до локтей рукава и линия ключиц за расстегнутым воротником, все это весьма гипнотизировало. Казалось, с утра прошла целая вечность. Моя рабочая тетрадь успешно отвлекла меня от рук, рукавов и рубашки, я даже встрепенулась. Мика поднял на меня взгляд и похлопал по обложке, типа — приходи, забирай.

Напустив на себя небрежно-невозмутимый вид, я рыбкой подгребла к столу со старшекурсниками, собрав свои учебники и распечатки.

— Я очень надеюсь, что эта не была нужна тебе вчера, или позавчера, например, — Мика буднично протянул мне тетрадь. Его товарищи по несчастью посмотрели на меня удивленно, но внезапно не настолько, чтобы бежать и устраивать тревогу, что грядет апокалипсис. Даже тот его большой товарищ, которого я пару месяцев назад обозвала чихуахуа тут был, и даже кивнул в ответ на мой настороженый взгляд. Такое ощущение, что университет догадывался, но молчал. Или надеялся — и тоже молчал.

— Нет, к счастью, — я покачала головой, пристроив тетрадь на вершину башни из учебников и справочников. — Под диваном нашел? — шепотом спросила я.

— Хуже. В ванной, — покачал головой Мика, постучав карандашом по собственной голове. Его друзья продолжали шебуршать над справочниками, а также спорить над тем, какое правило подходит под эту задачу — причем так яростно, словно от этого зависела судьба всего мира. За этим обсуждением я их и застала, и мое появление на радаре вообще на них не повлияло, — меня удостоили отрывистым взглядом, и только. Наверное, это удивление и было у меня на лбу написано, на что Мика хмыкнул:

— Многие думают, что такая умница как ты не светит такоему дуралею как я. Так что...

Я закатила глаза и собралась было откатиться пончиком по своим делам, как Каллахен ногой отодвинул стул рядом и состроил умилительную мордашку:

— У меня тут высшая математика и я совсем...

Звучало это как "просто поторчи тут со мной еще пару минут", потому что мои знания в математике выпускного курса наверняка сводились к нулю, но как я могла отказаться?

Испустив обреченный вздох в стиле "обогинутыитупицавматематике!", я сгрузила свои учебники на краешек стола, сбросила сумку на пол и устремила взгляд в подставленный учебник. Через пять секунд я моргнула, подняла на развеселившегося Каллахена чумной взгляд, ткнула пальцем в скопище непонятных формул и сморщила нос:

— Издеваешься? Что это за пентаграммы?

— В тебе умерла блондинка.

— Это сейчас в тебе умрет блондинка, — беззлобно огрызнулась я, старась даже не смотреть на страницы. — Это что, математика для физиков-ядерщиков? Нашел что показать...

— ...вообще обычно что-то другое девушкам показывают, — подсказал его сосед, зацепив конец моей фразы. Улыбнулся он тоже вполне дружелюбно, перелистнул учебник и продолжил переписывать с него что-то в рабочую тетрадь.

— Не в общественном же месте, — невозмутимо улыбнулся Мика, не отрывая взгляда от собственной тетради, где вполне даже бодро решал какое-то уравнение с логарифмами и степенями, я даже засмотрелась на появляющиеся на бумаге закорючки и цифры. — Если вы еще не знакомы, Джейсон — это Макс, и это мой практически бессменный напарник в группе по большинству предметов курса. Ну, в те моменты, когда я посещаю занятия, конечно.

Макс глянул на меня уже более внимательно, приспустил очки с переносицы и сообщил, что они без диоптрий, но преподавателям этот образ нравится, что дает пару лишних баллов даже при нулевых знаниях. И что его знания поэтому ничуть не ниже капитанских. С однокурсниками Каллахена я вообще была практически не знакома, хотя могла узнать их в лицо при желании. По сравнению с ребятами из команды, с ними Мика проводил минимально положенное время, ограничиваясь общением на занятиях и в увеселительных заведениях.

Пока Мика решал уравнение, практически не отрываясь от рабочей тетради, я закопалась в свои ксерокопии, вооружившись запасным карандашом, вытащенным откуда-то из завалов капитанских тетрадей. Странице на третьей я заметила, как Блондин на меня беззастенчиво пялится, стрельнула в него взглядом и сощурилась:

— Ты чего?

— Представляешь, мы сидим за одним столом в библиотеке.

— Ты ждешь, когда стены начнут осыпаться и весь мир поглотит черная дыра? — я откинулась на спинку стула, играясь с карандашом в руке. — Что в этом такого? Или мне для полноты картины пару раз долбануть тебя учебником по голове или там... хм... ну чтобы не расслаблялись.

— Пойдешь со мной на свидание? — хитро улыбнулся Мика.

— Нет, — привычно отбрила я.

— Но как же мой заказанный столик?

— У тебя еще два примера в тетради, младшеклассник, — я назидательно ткнула в сторону учебника и незавершенного уравнения. — Не выросло еще.

— Окей, — покорно кивнул тот, возвращаясь к высшей математике. Но через полминуты снова поднял глаза, не написав и строчки из цифр. Мы играли в переглядывания довольно долго, не выходя при этом за рамки обычного невинного флирта — уж я то знала, как Мика на самом деле может смотреть, если отключить его тормоза.

— Ого! — Макс заглянул соседу через плечо. — Какая производительность! — удивленно присвистнул он, тыкая карандашом в чужую тетрадь. До твоего прихода он час над глупым заданием сидел.

— Потому что я играл, — поправил его Мика, приподняв одну из тетрадей, под которой притаился планшет. — Никак не могу пройти этот злополучный 81 уровень в "Кэнди Краш".

Мне кажется мы с Максом синхронно вздохнули и переглянулись.