К сожалению, при прочих равных, ума они от этого не набрались — вон, попытался поделиться насущными проблемами с одним из квартирантов этого кровавого чистилища, а толку — ноль. Может, дело было в том, что я разговаривал на незнакомом для этого воина языке, но выразить свои мысли на языке аборигенов мне ещё тяжеловато.
К счастью, период лёгкой рефлексии продлился сравнительно недолго. Уже зная, куда идти, неспешно направился к сердцу. На этот раз добрался к нему намного быстрее, чем в прошлую прогулку. Тот случай, когда я понятия не имею, как это работает, и просто радуюсь, что оно работает.
— Шикарно, — ядом, доносившимся из моего рта, можно было убить того промежуточного босса. — Просто шикарно!
Чёрное сердце было заковано в какую-то синюю сферу. Она не пыталась как-либо навредить, однако и этого её бездействия хватало с головой: даже продолжая чувствовать потенциальный билет в лучшую или не очень жизнь, доступа к источнику у меня не было, что безумно раздражало и вызывало какую-то внутреннюю злобу. И словно всего этого мало, уже само наличие этой гадости приносило мне какой-то внутренний дискомфорт. Эта штука определённо была здесь лишней, мне жизненно необходимо было от неё избавиться.
И даже понимание того, что злая пыль мне сделала такой презент уж точно не из добрых побуждений, не останавливало меня. Чёрное сердце давно стало неотъемлемой частью меня. Отобрать его у меня — всё равно, что лишить руки. Я этому умудрился поспособствовать, да только какая уже разница?
Цыкнув, умостился рядом с этой сферой, начав думать над тем, что мне делать. Внешней подпитки она не имела, да и вообще была организму чужда, что должно содействовать дополнительному отторжению, так что варианты точно должны были существовать. Основная проблема в том, что мне и года нет. Что я сделаю, не имея возможности напрямую обратиться к своей силе? Мне бы для начала понимать язык научиться, да самостоятельно подтирать задницу, а я тут уже планы строю, ага. Гений!
Значит, остаётся терпеливо ждать. Убивать меня, судя по всему, не собираются — «обещание» какое-то, и я очень сомневаюсь, что меня закинут в какую-то деревушку, учитывая наличие сердца. На их месте очевиднее было бы «опасный объект», беря во внимания условия, держать при себе и направлять в нужное русло.
Скажу наперёд — возможность мне предоставили, пусть и не сразу. Вместе же с «возможностью» я, наконец, окончательно понял основную особенность своей силы, ускользавшую от меня очень долгое время. И, скажем так, она довольно зловещая, что немного поменяло мой взгляд на некоторые вещи.
Но обо всём по порядку.
Начнём с того, что мне исполнилось восемь лет…
Глава 6
В Муриме, как называлось местное общество мутных сверхлюдей, почему-то считающих, что они общество от простых людей «скрытое», держалось всё, в большинстве своём, на сектах. Кроме сект существовали и небольшие школы, и наёмнические организации, состоявшие из третьеклассных и изредка второклассных мастеров боевых искусств, и много других мелких сборищ мутных дядь и тёть разного рода и вида деятельности, но основа Мурима была всё же в сектах — именно они (по большей части, я не обобщаю) передают учения, именно в них живут, цветут и рождаются «техники», благодаря которым, фактически, все и выходят за пределы человеческих возможностей.
Наверное, непросвещённый местным куревом человек подумает, что основное противостояние здесь идёт между разными сектами, как главенствующими силами, и будет, по большей части, прав. Прав частично. Мастера боевых искусств (или же будь-они-прокляты-боевые-маги — зависит от настроения) фундаментально здесь делились на два вида: на «праведных» мастеров и «демонических». На первый взгляд может показаться, что особых отличий между ними нет, особенно на начальных этапах, но если копнуть глубже, то открывалось немало подробностей, по итогу которых можно вообще подумать, что люди выбирали себе какой-то конкретный путь эволюции и в буквальном смысле становились двумя разными расами, на дух не переносившими тех, кто выбрал себе иной путь.
Как раз на основе этого секты и формируются — «праведные» мастера кучкуются в одной сторонке, когда «демонические» — в другой. Опуская момент постоянной личной грызни внутри сборища себе подобных, основное противостояние идёт как раз между «светлыми» и «тёмными». На основе этого формируются целые альянсы.
На самом деле, система чуть сложнее. Сложнее в первую очередь у демонюг. Если у «светлой фракции» доминируют секты и всё, в общем и целом, открыто и понятно (ага, опуская до жути сколько «нюансов», ха), то у «тёмной фракции» всё намного более хаотично: так, кроме чисто демонических сект, существуют и скрытые школы, о которых вроде бы знают, которые как бы есть, но их никто не видел и вообще это всё байки; какие-то ещё более мутные культы, которые вроде как кому-то там поклоняются, но, по факту, объект поклонения — условный действующий глава, и этот список исключений можно продолжать долго. Из-за этой хаотичности, опуская пару не самых приятных мест, в регионах и доминируют праведные мастера, да и просто люд к ним настроен благосклоннее, что заметно упрощает интеграцию.
Из уже имеющейся информации можно понять, почему меня сразу невзлюбили, да?
Для старейшин секты я был и есть живым воплощением демона из легенд, которому, стоит дать вырасти, и он уничтожит мир. Как ни странно, но младенцы здесь и намёка на сверхъестественную энергию не имели — она взращивается самостоятельно, будь ты хоть сыном какой-то могущественной персоны (э-эм, правда, я думаю, что скорее до определённой стадии). Единственное, что ты будешь иметь как бонус — хорошую крышу и изначально подходящую для развития конституцию тела. И то хорошо, впрочем.
Мастера здесь делились на чёткие градации: третьеклассный мастер боевых искусств, второклассный, первоклассный (или же истинный). Существовали и более опасные ребята, однако мне о них пока рановато знать.
Моя ситуация была уникальной изначально, что мне вдалбливал пожилой злобный старейшина секты чуть ли не каждый день. Он был одним из тех, кто напару со своими «друзьями» сформировал синюю хрень у меня в груди. Так уж сложилось, что по результатам споров меня решили сделать учеником аж старейшины, что вроде как престижно. По факту же, оно мне мало что дало, не учитывая интереснейший момент, что пока мои одногодки относились к «третьему поколению», я мог похвастаться вторым, и, по правилам секты, ко мне должны даже сравнительно большие лбы, если они относятся к третьему поколению, обращаться уважительно. Ясен пень, что мой «авторитет» попытались опрокинуть местные карапузы, однако… Ну, кхм, скажем так.
Бью я уже больно.
Конкретно сборище сверхлюдей, куда меня отправила моя кормилица, называлось сектой Облачного Меча. На данном этапе своего существования, чем-то особенным эта секта не выделялась, хотя и считалась довольно престижной — в первую очередь из-за техники облачного меча и основателя самого искусства облачного меча. На этом, в принципе, и всё.
Возвращаясь же к словам ископаемого…
— Ты — самое ужасное, что я видел в своей жизни, — поделился в тысячный раз откровениями пыль номер два, смотря на меня сверху вниз. Ну, то есть, как на грязь на ботинке. Пожалуй, было гениальной идеей отдать меня мужику, неприязнь которого ко мне превышала все мыслимые и немыслимые пределы. Лучше было бы только отдать старушенции, предлагающей меня прибить. — Самое мерзкое и страшное существо, рождённое Преисподней, Ан Хаян. — Интересный момент, что другое имя мне никто давать не стал. Либо наплевать, либо посчитали лишним давать новое. — Предок нашей секты бы проклял нас на десятки поколений, если бы узнал, кому мы передаем секреты облачного меча.
Мне кажется, он бы охренел больше, если бы услышал хотя бы часть твоих речей, мудила старый.
…да, опережая вопрос, его имени я не знаю. Никогда не пытался запомнить. У него есть только прозвища, как и у любого другого старейшины, кроме одного. На это, впрочем, никто не обращает внимания — с другими старейшинами я почти не общался (то есть, вообще), а учитель скорее делает попытки опустить меня в своих монологах, чем прислушивается к тому, знаю я его имя или нет. Обращаюсь же я к нему обычно — просто «мастер» или «учитель». И всё всех устраивает.
Предаваясь своим размышлениям, я стоял на коленках перед сидевшим на стуле старейшиной-пылью-номер-два, слушая его едва ли не каждодневный монолог. Мне исполнилось всего восемь лет, а я уже столько всего о себе знаю. В Интернете бы дядька чувствовал себя как рыба в воде. Справедливости ради, пока ходил под себя, меня особо не трогали, но только под его руководством пошёл познавать письменность, как сразу же начал получать за минимальные ошибки хлёсткой палкой, и слушать многочасовые нотации о том, кто я такой и с чем меня едят. Как вообще можно так обижать ребёнка?! Ещё хорошо, что я могу обмануть систему и просто выйти в состояние внетелесности, перестав чувствовать боль, а если бы не мог, то... Что тогда?
Серьёзно, каким бы рос обычный ребёнок, если бы к нему так относились? Это я могу продолжать нагло улыбаться, а потом ещё и в спину дули показывать, а если бы на моём месте был простой карапуз?
Маразм.
Старейшина говорил много, на обороты не скупился, я прямо чувствовал, что он душу в свои слова вкладывает. Казалось, что от поступающей ко мне ненависти в груди сердце начинает биться чуть быстрее, даря странный заряд бодрости и желания втащить старику, но это чувство быстро пропадало, словно натыкаясь на внутренний барьер. Захотелось устало вздохнуть. Наверное, никогда не перестану задаваться вопросом, какой идиот будет потенциальное «самое ужасное» беспричинно травить? Почему, маразматичное ты нечто? Я ещё ничего не сделал, зачем ты даёшь мне мотивацию, зачем?!
…серьёзно, иногда мне кажется, что я какая-то трагическая жертва женского романа.
Так, о чём там очередное ископаемое бубнит?..
— …но у тебя есть возможность оставаться хотя бы тем подобием на человека, которым ты являешься сейчас. Таков твой долг, — закончил свой монолог пыль-номер-два. Признаться, своими действиями он уже давно заслужил титул пыли номер один. — Ты делаешь то, чему я тебя научил?
— Да, — нагло соврал я, важно улыбнувшись, словно гордый ребёнок, который хвастается достижениями перед родителем. Подобная реакция безумно раздражала старейшину. Управлять своей мимикой через состояние внетелесности было проще простого, главное тут практика.
Старейшина какое-то время смотрел в мои честные (нет) глаза, словно что-то подозревая. Я видел, как дёрнулась его бровь, чувствовал, как комфортнее мне становится от его раздражения и бессильной злобы, этот негатив словно по чуть-чуть подпитывал меня. Не так, когда частично из-за меня умер тот промежуточный босс, но всё равно приятно.
Сердце, даже закованное в сферу энергии, так и пляшет.
— Протяни руку.
Протянув, не удивился тому, как грубо он вцепился в неё, начав вводить свою энергию, чтобы проверить моё состояние. Здесь на этом вся медицина строилась — берёшь свою энергию, пропускаешь её в другого человека, ищешь проблему и решаешь её. Правда, тут уметь нужно было — существовали даже отдельные секты, посвящённые этому странному целительству.
Сначала я наивно думал, что мне разочек заблокируют доступ к чёрному сердцу и просто махнут на него рукой. Оказалось всё, увы, намного сложнее: состояние сферы первое время регулярно проверяли, дополнительно накачивая энергией, чтобы, не дай бог, «утечек» не произошло. Затем, когда мне исполнилось пять лет и начались тренировки по укреплению тельца, дополнительно авансом подсунули дыхательную технику облачного меча по сбору Ци. Все мастера боевых искусств (я, опуская детали, выступаю больше исключением, подтверждающим правило) начинали с укрепления тел и дыхательных техник. Изначально никакого источника энергии нет — его формируют уже будущие второклассные мастера, когда их тела достаточно окрепнут и, посредством влияния Ци, очистятся. Как можно понять, даже не имея источника, собирать энергию определённого спектра — более чем возможно.
Вопрос в том, зачем мне вообще дали возможность научиться её впитывать, да?
Старики (а, в частности, мой родненький учитель) решили поступить, как им показалось, хитро: промыть мне мозги на почве «скрытого зла». Оказывается, моё предназначение в том, чтобы самостоятельно подавлять «зло» внутри себя, и что это единственный способ для меня «очиститься». После смерти, правда — я всё равно тот ещё ублюдок.
Право слово, махнул бы на такие руководства рукой, вообще начав делать попытки этой энергией сердечко освободить, чем, если честно, периодически промышлял, но больше в экспериментальных целях, ибо старейшина регулярно проверял, выполняю ли я их бабуинью волю. Честно говоря, знаний, которые мне удалось получить в секте, не хватало для того, чтобы полностью отказаться от процедуры издевательства над собой, но мне всё равно удалось частично подделать ощущения, которые испытывает старейшина, когда его энергия бегает по моему телу. По факту, ему должно казаться, что синяя сфера вокруг чёрного сердца такая же крепкая, как и прежде, хотя по факту это был просто внешний слой энергии, который я мог рассеять в любой момент. Он не имел статичной формы и являлся лишь следствием достаточно хорошего контроля энергии и осознания того, что я вообще делаю.
Не будь у меня сверхъестественного восприятия, подаренного внетелесностью, хрен бы я такое провернул. Правда, толку всё равно почти не было, но это было лучше, чем ничего.
Как правило, проверки старейшины проходили ближе к вечеру. Весь же остальной день я занимался вместе с детьми третьего поколения, — к счастью, о моей «маленькой» особенности знали только старейшины. Э-эм, как ни странно, но в этом плане я над детишками доминировал во всех смыслах.
Например, бег. Неотъемлемая часть жизни учеников секты Облачного Меча. Он был довольно продолжительный, часто нас заставляли бегать с горы и обратно, вырабатывая у детей фобию лестниц. Находясь в состоянии внетелесности, фактически, не чувствуя усталости, имея возможность следить за усталостью своей тушки в режиме реального времени и подпитывать себя внешней энергией, не говоря уже о том, что мне изначально попалось тело с весьма неплохой конституцией, я…
Был настоящим жульем, чем беспардонно пользовался.
Видеть отчаянные лица уставших детей, мимо которых я со спокойной мордой человека, отправившегося на лёгкую прогулку, пробегал, было моим одним из самых любимых занятий в секте. Касалось это и спаррингов — нам выдавали деревянные мечи, учили стойкам, заставляли отрабатывать удары, но иногда выставляли для получения практического опыта в поединки один на один.
