— Эх, был бы жив Путлер Первый, до такого беспредела не дошло бы... — вздыхает в отчаянии здоровенный мужик рядом.
Толпа молчаливо соглашается. Хотя вряд ли кто-то из присутствующих жил в то время. Даже отцы мало у кого были современниками великого "отца нации" (в провинции люди редко доживали даже до сорокалетия), но память о легендарном основателе правящей больше века династии путленойдов жила в народе. О Владимире Владимировиче Путлере Крымском даже малограмотные знали многое. Это был идеальный человек без пороков. Даже обычных человеческих недостатков у него не было! Рыцарь без страха и упрёка. Настоящий чекист. Сражавшийся за интересы державы с многочисленными врагами — вот кем был Путлер Первый. При нём в стране царил идеальный порядок, чиновники не брали взяток и работали на совесть. Чекисты и полицейские все как один были кристально честны, обладали холодной умной головой, чистыми руками и горячим, преданным своему народу сердцем. К сожалению, те, кто наследовал Великому Владимиру, не могли похвастаться такими же достоинства... Впрочем, даже думать так было опасно — путленойды почти официально считались кастой полубогов...
В пребывающей в состоянии коллективной нерешительности толпе резко прозвучал голос какого-то парня:
— Я обращаюсь к присутствующим здесь мужикам! Если вы все насрали в штаны от страха, то пустите вперёд хотя бы тех, кто готов рискнуть!
Народ задвигался, освобождая узкий проход. Один, два, пять смельчаков стали протискиваются к выходу. Ласточкина поняла, что её единственный шанс не быть раздавленной — присоединиться к этим немногим камикадзе.
— Пустите меня тоже! Я тоже настоящий мужик! — напрягая связки, забасила она, ои активно заработала локтями, тоже начав пробиваться к дверям.
С горсткой смельчаков Елизавета оказалась на улице. Далеко впереди в серой дымке не совсем чётко прорисовываются очертания циклопического сооружения — пропускного портала — там начинается московская зона безопасности. Там порядок, безопасность, спокойствие. Пассажиров и портал разделяет всего-то ничего, но преодолеть это расстояние по грязному весеннему снегу вдоль железнодорожных путей удастся не всем. Из осевших сугробов в качестве устрашающих знаков торчат задубевшие женские ноги в спущенных до щиколоток колготках и без сапог; в другом месте чья-то рука...она будто предупреждает скрюченными, обглоданными вороньём до костей перстами, что спасенья нет и лучше даже не пытаться, — это пассажиры предыдущих пригородных электричек, которым не удалось добежать... Старенькие пригородные поезда не так уж редко из-за поломок не дотягивают до конечной станции. Они вообще ходят нерегулярно и крайне редко. И каждая поездка на них сравни "русской рулетке". Ходят слухи, что машинисты сами в некоторых случаях имитируют неисправность по сговору с бандами налётчиков, за что имеют свою долю добычи.
Чернеющие в снегу пятна трупов действительно отпугивают часть хотевших рискнуть мужчин. Как и многие оказавшиеся в ловушке пассажиры Лиза тоже борется с подступающей к горлу мутью, возникнув внизу живота, мерзкий липкий ужас быстро охватывает тебя всю и вот уже в ногах распространилась слабость и дрожь.
Но стоило из-за туч выглянуть зимнему солнышку, как сразу засверкали в его лучах золотые, голубые, изумрудные башни заветного града, куда большинству жителей страны нет даже призрачной возможности входа. А у неё такая привилегия есть...Потому пора бежать, пока путь ещё не перекрыт...
Но поздно. Будто из-под земли из своих засадных нор выскакивают десятки вооружённых головорезов свирепого вида и начинают стрелять в безоружных людей, метать в них камни из пращей и стрелы. Елизавета и её товарищи по неудачной вылазке бросаются назад в переход. Только напрасно — их выталкивают обратно под пули и дротики. Двое или трое падают, остальные прячутся кто куда успел. Каждый ищет любое укрытие поблизости от себя, кто-то залёг за железный ящик с железнодорожным техническим оборудованием, кто-то закатился в неглубокий ров под насыпью путей. Лиза упала прямо на шпалы и притворилась мёртвой...
Бандиты не спеша приближались. Этих кровавых хищных существ и людьми-то назвать нельзя — двуногие животные, бешенные псы, гиены — такие определения больше подходили нелюдям, промышляющим убийствами, разбоем, работорговлей и даже каннибализмом. Много среди них было потомственных вагнеровцев и золотовцев. "Сыночки-путленочки" — так их называют. Это было уже пятое поколение "наших героев" — солдат, вернувшихся с войн, которые дряхлеющая империя почти непрерывно вела за осколки "русского мира". Имеющие богатый опыт по части грабежей, мародёрства, изнасилований, зверских убийств ветераны пополняли собой бригады головорезов. Столичные полиция и Русгвардия их боялась настолько, что никакими приказами и никакими посулами их нельзя было отправить за Стену. А бандиты намеренно распространяли про себя леденящие кровь легенды, например, про то, как у них особым шиком считаются тонкие перчатки для особо чувствительных спусковых крючков снайперских винтовок и арбалетов, пошитые из кожи офицера-русгвардейца... Армию же власти сами боялись кидать на криминалитет, ибо опозоренная участием в многочисленных военных преступлениях, покорно исполняющая все приказы тирана, армия давно утратила последние остатки чести и самоуважения, и с удивительной лёгкостью при случае вступала в альянсы с вожаками диких орд. Так что был риск, что направленные за Стену легионы, поднимут мятеж и вернутся неся на плечах нового императора...Не даром полевого командира крупнейшего бандформирования, свирепствующего вблизи столицы, все называли не по кличке, а "дивизионным пахан-генералом". Согласно рассказам очевидцев он ходил в офицерском камуфляже с настоящими генеральскими погонами защитного цвета и звездой Героя России на груди. Причём под матерчатыми погонами носил ещё другие — синие, наколотые прямо на кожу плеч и тоже со звёздами, только не металлическими, а восьмиконечными уголовными по количеству бандитских дивизий под его началом. В его "дивизиях" традиционно хватало чэвэкашников, взятых из зон на войну, обученных в армии убивать, для которых проще и привычнее было сразу замочить человека, чем запугивать его. Ни морали ни души у этих отморозков не был и в помине, они всегда воевали и убивали только за деньги. То же можно было сказать и о их командире: пахан-генерал готов был заключать любые альянсы, хоть с самим дьяволом. Периодически даже компрадорская по своей природе власть обращалась к нему с "госзаказом" — отстрелять как бешенных собак радикалов-патриотов справа и слева, пытающихся спровоцировать новую большую войну с Западом и устраивающих диверсии на путях транспортировки за Стену полезных ископаемых. Пахан-генералу было всё равно, кого мочить, тем более за свои услуги он мог требовать от властей всё, что ему требовалось. Как нормальный путлеровский офицер, генерал не имел никаких моральных ограничений, при случае он готов был взять в заложники придворного олигарха или министра пожирней и потребовать за него выкуп.
Наружность его отражала злой и мрачный характер. Небольшого роста, толстоватый, со сморщенным и безобразным лицом скопца (шальной пулей генералу отстрелило яйца). Врачам удавалось с помощью курсов гормонотерапии поддерживать половое влечение калеки на минимальном уровне, однако полноценным мужчиной после ранения он быть перестал, что, вероятно, тоже не лучшим образом сказывалось на его характере.
Ненависть и кровавая злоба, сверкающая в глубоко впавших глазах, свидетельствовала о низменных страстях, кипевших в его поблекшей душе. Генерал превосходил жестокостью всех бандитских главарей, и слово пощады, милости или человеколюбия никогда не срывалось с губ этого нелюдя. В то же время это был человек необыкновенного ума, большого военного опыта, железной воли и огромной энергии. А ещё всепоглощающей гордости. Генерал мечтал когда-нибудь сплотить вокруг себя другие банды, чтобы приступом взять Кремль и стать следующим всенародно избранным Путлером и гарантом конституции.
У бригадного генерала было хобби. Оставаясь абсолютно безжалостным к детям, старикам, наслаждаясь зрелищем истязаний пленников-мужчин, он имел слабость к молодым красоткам. Если среди пленных попадалась женщина привлекательной наружности, её приводили к генералу. Перед этим пленницу заставляли раздеться до гола. Генерал зарисовывал её карандашом в блокнот — на память. И судя по рисункам, талант художника был налицо. Затем генерал заставлял обнажённую пленницу взять в рот...длинный ствол его массивного револьвера "Патриот". Жертва обычно плакала, молила о пощаде. Иногда генерал слышал от несчастной проклятия в свой адрес, но ни сколько не обижался, наоборот! — ведь он был не какой-нибудь уголовник, а офицер! Терпеливо выслушав оскорбления в свой адрес от стоящей перед ним на коленях нагой красотки, изверг в погонах галантно извинялся: "Ничего личного, мадам, это вам за дискредитацию армии — о генералах и вооружённых силах либо хорошо, либо очень хорошо" — и нажимал на спусковой крючок.
Почти каждый раз, отправляясь на лекции в университет и возвращаясь обратно домой, Лиза вспоминала о легендарном бригадном-генерале и в конце концов решила, что отправиться на небо "за дискредитацию армии" таким вот способом — ещё далеко не худшая смерть...
— Эй вы, мясо! — весело гогочет и орёт кто-то из бандитов набившимся в переход пассажирам. — Идите к нам добровольно все, кто хочет жить. Тех, кто сдастся добровольно, мы не убьём. Рабы нам нужны, за вас хорошо заплатят перекупщики, так что не бойтесь. С бабами, конечно, позабавимся, но резать не станем: молодые и красивые — ценный товар. На других тоже найдётся покупатель. А вот кто откажется, — тех мы порвём...
Совсем рядом, поскрипывая по снегу, прошли чьи-то шаги. Лиза перевела дух, кажется пронесло. Но вдруг шаги остановились и она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Вздрогнула и...проснулась. К счастью это оказался только сон. Сон из её жуткого прошлого...
Глава 7
Елизавета Ласточкина появилась на свет в маленьком подмосковном городке, когда-то очень давно носившим гордые титулы наукограда и "космической столицы России". Ни науки, ни настоящего производства в городе давно не стало — они захирели задолго до её появления на свет. Руководивший "Рускосмосом" ставленник президента Путлера, проходимец и такой же популист Дмитрий Рогозьев, сделал всё, чтобы развалить некогда самую передовую в мире ракетно-космическую отрасль, а с ней постепенно захирел и городок. Он больше не был наукоградом. Тем более, что родители Лизы рассказывали ей по секрету, что у их города давно появилось другое название — "город-убийца". В годы первой украинской войны 2022-24 годов на предприятиях города были изготовлены сотни самонаводящихся ракет с контрабандными китайскими чипами в боеголовках. С их помощью вёлся настоящий террор против гражданской инфраструктуры Украины. Родители Лизы считали, что та печальная история, которая произошла с родным городом, который из солнечного зелёного города учёных и мечтателей превратился в серый город-призрак была кармой за то зло, которое его жители принесли мирной соседней стране и не покаялись за содеянное.
Лишь чугунная скульптура сгорбленной фигуры Сергея Королёва на центральном проспекте из обветшалых панельно-кирпичных девятиэтажек напоминала о былинных временах, когда страна показала всему человечеству путь в Космос и мечтала об освоении Вселенной.
Ни о каком образовании и хорошо оплачиваемой творческой работе для девчонки, имевшей несчастье родиться на руинах, и речи и не было. Линия судьбы Елизаветы Ласточкиной была прочерчена чётко и ясно: прожить всю жизнь и умереть в этом загнувшемся городишке, жестоко сражаясь за выживание.
Однако в интеллигентской семье Елизаветы из поколения в поколение благоговейно чтили высокие традиции науки, культуры и образования. К тому же её родители были педагогами от бога! Достаточно сказать, что они не пытались переучить дочь-левшу, хотя со временем находились умники, пытавшиеся подогнать странную девочку-подростка под стандарт, впрочем, без особого успеха.
В их доме имелись не только телевизор и компьютер, но даже настоящие бумажные книги! Много книг. И их умели читать!!! Ни дня не проходив в настоящую школу Лиза получила всестороннее домашнее образование.
Но юная провинциалка мечтала о большем — получить серьёзное высокое образование, да вот беда — университеты остались только в Москве и Петербурге.
К счастью, до Москвы было не так уж далеко. И иногда для таких как она самородков устраивались отборочные туры — столице всё ещё требовались будущие гении из народа. И способная девочка сумела выиграть всероссийский конкурс молодых дарований.
Лиза до мелочей помнила тот день, когда победителям отборочного конкурса молодых талантов, вручали сертификаты стипендиатов. Церемония состоялась в Партийном доме на презентации обновлённого Общества "Знание". Сцена была оформлена в багрово чёрных тонах, в стиле нью-готики, словно декоратором у них выступала сама автор "Триумфа воли" Лени Рифеншталь. По краям сцену украшали партийные штандарты и "пылающие" лазерные факелы. В самом же центре "факельного шествия", на бело-красном полотнище огромного имперского знамени, грозно чернела паучья свастика из двух перекрещенных букв "Z". Львиную часть зрителей составляла молодёжь, все в одинаковой форме из мундирчиков мышиного цвета и пилоток. Ведущими церемонии выступали постоянные конферансье всех главных правительственных и кремлёвских концертов и церемония Владимир Мешков, главреж из "Современника" и Ольга Газаманова. По знаку ведущих публика дружно аплодировала победителям творческих конкурсов в различных номинациях. Хотя по большому счёту номинация была лишь одна "Военно-патриотическое и православное просвещение". В заключительной части директор новой версии общества "Знание" вызвал на сцену два десятка самородков из-за санитарного кордона и объявил счастливым провинциалам, что они будут учиться в столичных ВУЗах за государственный счёт. В ответ требовалось поблагодарить родную партию и лично президента Путлера за заботу о российской молодёжи. После чего лихо развернуться на каблуках к огромному знамени (столь важному моменту церемонии пришлось посвятить почти неделю предварительных тренировок) и поклясться перед свастикой прилежно учиться и оправдать доверие вождя, партии и народа...
Официальный приказ о её зачислении на юридический факультет МГУ и сертификат на заветную университетскую стипендию юной абитуриентке вручал представитель единственной в парламенте "оппозиционной" партии (у нас же в России демократия), который представлял ЛДПР. От респектабельного господина отчего-то попахивало дорогим французским одеколоном со странной примесью...говнеца. Тогда юную девушку это очень озадачило, но оказалось ничего удивительного в этом нет. Немного позже, как будущий юрист, Лиза узнает, что ЛДПР являлась для Кремля этаким коллектором, предназначенным "для смыва" в "канализацию", то есть государственную Думу, всякого говна: патентованных убийц, "торговцев смертью", педофилов, шпионов и отравителей и разного рода "личников" президента, которым срочно требовалось смыться от Интерпола и с комфортом отсидеться на воровской хазе. В общем, спрятать от международного правосудия. Ибо "с России выдачи нет!", тем более, если запрашиваемый к экстрадиции преступник, обладает депутатской неприкосновенностью...
