Ещё одна из причин обвилась вокруг его талии, пока он строгал очередное полешко: змей. Домик стоял далеко-далеко в бескрайнем смешанном лесу, являющемся территорией рода Де Сивалье, бывшем Коластос, до этого несколько веков бывшем Борзенко, до момента когда Евгения Борзенко вышла за Жульена Коластос и жили они долго и счастливо, родили наследника и прочее-прочее. Главное, что Саймону было где ползать и охотиться на свежем воздухе.

Просто обставленные комнаты, небольшой штат радушных домовиков, прекрасная библиотека с множеством книг от народных целителей, магов и шаманов — всё это понравилось Сэму Смиту. Он долго смотрел на красивые потреты радостных пятнадцатилетних родителей. Когда те спросили, почему маленький мальчик так странно на них смотрит и что он вообще делает в этом доме, по бледной щеке побежала одинокая слеза. Сэм не смог им ответить.

Портреты предков были размещены в отдельной комнате и занимали её полностью. Там стояло кресло для наследника, чтобы тот мог приходить и советоваться с ними со всеми разом, или же пододвигать мебель к кому-то одному. Сэму понравился бывший ученик академии Дурмстранг, Глеб Коластос, сын Евгении и Жульена. Внешне они были очень похожи. У двадцатисемилетнего Глеба была какая-то своя харизма. К примеру, когда Сэм спросил, не скучно ли ему целыми днями здесь находиться, портрет ответил язвительным вопросом, — может ли быть скучно в заполненных родственниками доме и замке, где все спешат с ним поговорить. Сэм тогда грустно улыбнулся. Большинство предков были очень нудными и любившими давать бесполезные советы людьми, но среди них выделялась Мишель, невеста Глеба, отличавшаяся странной жизненной позицией. Один раз Сэм Смит нашёл книгу целителя Авиценны и спросил у Мишель, читала ли она её. "Конечно," — ответила Мишель опустив глаза и перебирая заплетённые в аккуратную косу волосы. Глеб нежно обнял её за плечи: "Миша не ответит тебе. Она считает, что все люди должны читать книги сами, не опираясь на общественные советы, и сама не даёт таковых. Но я тебе открою тайну," — на этом месте Глеб сделал большие глаза, — "Когда ей было семнадцать, она зачитывалась Ибн Синой и цитировала его постоянно". Тут Мишель как-то странно улыбнулась и пробормотала нечто нечленораздельное. Глеб осторожно поцеловал её в щёку. Сэм решил просто пойти и почитать.

Книга оказалась и впрямь стоящей. Там описывалось множество интереснейших рецептов зелий, целебных лепёшечек, примочек и прочего. Сэму Смиту нравилась библиотека.

Но его душа, конечно же, решила поселиться в просторной светлой мастерской. Всегда там был великолепный выбор материалов с самыми прекрасными узорами — и тебе сосна, и дубы, и ароматный можжевельник. За месяц Сэм успел освоиться там и упорядочить всё по своему усмотрению. Домовики пребывали в восхищении молодым хозяином, с удовольствием исполняя все его немногочисленные приказы и странные потребности.

Как-то раз Сэм пришёл в кухню, с интересом уставившись на двух хлопочущих эльфиек. Те готовили различные блюда и поприветствовали молодого хозяина. Тот с усмешкой спросил, умеют ли они готовить мохито, получил отрицательный ответ и два извиняющихся вгляда.

— Ну и что, — сказал Сэм, — чего вы извиняетесь? Смотрите. — Он закатал рукава и попросил принести требуемые для приготовления напитка ингредиенты. — Измельчайте мяту и мелиссу, так они дадут больший аромат. Ага, заливайте её сверху ромом, бросайте лайм, лёд. — Сэм поощрительно улыбался. — Больше льда. И вот такую штуку я должен буду пить летом, понятно?

Домовики радостно улыбались и кивали.

Драко Сэм не приглашал. Впрочем, это являлось одной из причин, почему он не хотел сближаться с Люциусом Малфоем — ради своего блага. Мало радости, когда тип вроде этого аристократа желает заманить тебя в какую-нибудь свою суперкрутую ловушку, а ты об этом ни сном ни духом. Малфой наверняка может заиметь на него свои планы, узнав, что у лорда Легассо нет родителей. Поэтому Сэм Смит предпочитал оставаться Смитом, попросив своего почтальона сменить официальный наряд на что-нибудь попроще.

В целом Сэм жил неплохо всё лето, общаясь с родственниками, Гарри, Драко и Саймоном, потихоньку выстраивая свои планы действий и гадая, на какой же факультет попадёт, не будучи уверенным, что это будет именно Рэйвенкло. Сэм сделал множество поделок и проработал для себя огромное количество так называемых костылей, чтобы они помогали сражаться с врагом.

И неплохо он жил до одного прекрасного дня.

До дня отъезда в школу Хогвартс.

8. С бодрым утром!

Ровно в шесть утра Сэм Смит открыл свои чудесные карие глаза. Он свесил босые ноги с кровати и попытался нашарить тапочки, в конце концов опустившись на колени на холодный пол, хорошенько взбодрившись и наполовину засунувшись под кровать. Утро в Сибири — это вам не шуточки. Даже летом в горных лесах обычно прохладно. Тут Сэм услышал Саймона, весьма успешно имитировавшего смех, и разогнулся.

— Ах, так это был ты, гад ползучий! Куда ты затолкнул мои тапочки, Саймон? Признавайся. Мне холодно.

— С добрым утром, змеёныш!

Под испепеляющим взглядом хозяина Саймон с хихиканьем дополз до одного из дальних углов комнаты и "пнул" резким движением хвоста оба тапка сразу. Те со свистом залетели под кровать. Сэм, возведя очи горе, опустился на четвереньки и, через пару не совсем лестных замечаний в адрес змея, с облегчением надел обувь.

— С сентябрём меня.

— С днём Рождения, змеёныш.

— Иди ко мне, поглажу.

— Сколько захочешь, — Саймон осторожно обвился вокруг талии Сэма в несколько колец. Мальчик провёл ладонью по тёплой чешуйчатой голове змея.

— Ты восхитительный, — умиротворённо улыбнулся он, поглаживая фамилиара.

— Я знаю.

— Мерзавец, — с удовольствием добавил Смит наблюдая, как змеиная морда вытянулась — если только змеиные морды имеют свойство вытягиваться. Вдоволь похихикав над деланно-разочарованным Саймоном, Сэм пошёл на кухню и плюхнулся на грубовато обтёсанный стул. В одиночестве сидеть за столом ему не хотелось, а в кухне были весьма общительные, между прочим, домовые эльфы. Сладко зевнув, Смит вызвал своего почтальона.

— Можно я буду звать тебя Элвисом? Я лучше запоминаю свистящие имена.

— Как пожелает хозяин.

— Так вот, Элвис. Мне не присылали писем?

— Почти что Альбус, — заметил Саймон. Сэм ухмыльнулся, кушая блины и сгущёнку. Почтальон отчитался, сказав, что вся корреспонденция лежит на рабочем столе хозяина, так что, если он пожелает, Элвис мигом доставит ему письма. Сэм вежливо отказался, ответив, что это не так срочно.

— Нет, не похоже, — прошелестел он тихо Саймону. Тот не отреагировал.

Позавтракав и приведя себя в порядок, хорошенько освежившись, Сэм Смит в великолепном расположении духа вошёл в кабинет одетым в новенькую школьную форму. Взяв со стола два письма и с удобством устроившись в глубоком кожаном кресле, он вскрыл один из конвертов.

"Дорогой Сэм,

Со всеми этими совиными пергаментами мы чуть не забыли о нормальных письмах. Отец к этому относится как-то странно, сегодня вот забрал и попросил больше не пользоваться им. Ну, я отдал — нет проблем, ведь скоро мы увидимся по-настоящему... Так как мы всё перемусолили, думаю, что нецелесообразно более говорить об А. Д. Нам нужны новые материалы и список его союзников, а самое главное — находить союзников себе. Впрочем, зачем мне говорить об этом тебе... Это мы вроде тоже обговорили. Блейз сегодня весь измотался, так ему хочется познакомиться со всеми. Поднял меня в час ночи! Это кошмар какой-то. Я не мог заснуть, пишу тебе. Они с леди Забини приехали в Мэнор, и мы вместе аппарируем на платформу.

С наилучшими пожеланиями,

Драко.

P.S. Блейз привет передаёт. Как Уизли какой-то! Ни терпения, ничего. Он за нас, кстати".

Сэм почти обрадовался, прибавив к "наилучшим пожеланиям" четыре заветных "в твой день Рождения", и улыбнулся, сладко потянувшись. Жизнь хороша!

Второе же письмо не имело никаких опознавательных знаков. Внимательно, детально осмотрев конверт, Сэм насторожился.

— Элвис!

— Да, хозяин? — домовик с хлопком появился перед Сэмом.

— Что это за письмо, ты можешь мне сказать? — Сэм протянул конверт Элвису. Тот, взяв в лапки пергамент, прикрыл глаза и как-то странно замер.

— Элвис думает... Это письмо было доставлено в вашу городскую комнату не совой, — медленно проговорил эльф. Когда волновался, он говорил о себе в третьем лице, — Элвис считает, это была другая магия.

— Дементор? — сглотнул Сэм.

— О, нет, что вы, хозяин. Это была магия волшебника. Но очень и очень мощная. Требуется много, много лет. Это очень сложно. Вестник. Его вызывают, чтобы не оставить следов. — Помяв пергамент в лапках, Элвис продолжил: — В одном из переулков есть такой умный человек. Но он не скажет хозяину о клиенте. А этот конверт заколдован ещё более сильной магией. Элвису думается, она направлена на уничтожение письма. Чтобы не оставить следов совсем. Даже пепла.

— То есть... — задумчиво сказал Сэм, теребя манжету рубашки, — никто не сможет высяснить, правда ли то, что я прочитал и читал ли я это вообще? А если я открою его вместе с друзьями?

Уши эльфа опустились, он грустно взглянул на Сэма огромными голубыми глазами.

— О, нет, хозяин. Ваши друзья подумают, что это такая шутка. Они не увидят написанного, для них это будет чистый лист, — Элвис протянул Сэму письмо. Сэм вскрыл конверт, осмотрев ещё и лист. Шероховатая поверхность пергамента, пожелтевшего от времени.

"Ваш враг силён, вы не можете противопоставить ему почти ничего. У вас нет союзников. Будьте благоразумны, откажитесь от своей затеи и живите спокойно, долго и счастливо".

В конце письма по свободному пространству летала маленькая чернильная птица феникс.

9. Хогвартс-экспресс

С наступающим Новым Годом, дорогие читатели!)) Lita_Lanser

Письмо охватило голубовато-фиолетовое пламя, не обжигающее пальцев, и бумага сгорела, не оставив после себя ничего, что могло бы указать на то, что она вообще имела место быть. Сэм сидел, обхватив голову руками, со смесью интереса и грусти задумавшись над странным посланием.

С любой из сторон это показалось ему странным.

И Сэм Смит преспокойно плюнул на эту проблему, решив решить её по мере поступления, вставая с кресла, чтобы вызвать эльфа Ромни.

— Ты собрал мою одежду? — спросил он.

— Да, хозяин, Ромни собрал.

— Ну, и что же ты собрал?

Эльф принялся перечислять. Дело в том, что Сэм Смит любил чистоту, аккуратность и небрежную, но изящную красоту. Потому он каждый раз надевал "свежую" рубашку и хорошенько проглаженные брюки для похода в деревню летом. Сэм Смит любил белый цвет. Эльфы меняли ему простыни раз в пару дней, стирали рубашки, полотенца и бельё. От мистера Смита всегда восхитительно пахло стиральным порошком и прохладой, часто — лимонным маслом.

Аппетиты на красивые рубашки росли, а поэтому к концу лета у Сэма в гардеробе оказалось гораздо больше вариантов платьев, чем в начале сезона.

Домовики, очень обеспокоенные тем, что у господина может не хватить одежды, собрали её всю.

Этого-то Сэм Смит и опасался.

— Послушай, Ромни, малыш, — сказал он. Эльф вопросительно на него посмотрел, готовый в любой момент аппарировать и выполнить приказ. — Ты не мог бы просто приносить мне в школу чистые рубашки и забирать грязные, а в чемодан положить гардероб на пару-тройку дней? Тогда туда войдёт побольше еды. Драко любит вкусности.

— О, конечно, хозяин. Ромни не подумал. Ромни пойдёт?

— Конечно, ступай.

Сэм вновь опустился в кресло.

9:20 утра, вокзал Кингс-Кросс

Блейз принялся совершенно неподобающе крутить головой, высматривая ребят. Драко холодно прощался с родителями — дома они попрощались бурно, слёзно и тепло. Леди Забини чмокнула сына в лоб и аппарировала с платформы, как и родители Драко. Нарцисса в последний момент крепко обняла сына, поцеловав в макушку.

— Ну, и где они? — спросил Блейз, украдкой стирая с лица следы маминой помады, оставшейся после недавних объятий.

— Предпоследнее купе. Отец сказал, что ввиду того, что у меня появились нормальные товарищи, со сквайрами мы увидимся по прибытию в школу, — Драко поморщился. — Ну, что, идём? Ты же не Уизел. Веди себя спокойней, друг.

— Ладно.

В дверях купе Блейз столкнулся с высоким крепко сбитым блондином с волевым подбородком и сильным взглядом. Глаза парня метнулись вниз, дабы оценить эти выпирающие кубики мышц, хорошо видные даже сквозь мантию. Забини ухмыльнулся и протянул руку для пожатия.

— Джереми Эванс, приятно познакомиться, — у Блейза чуть было не хрустнули пальцы. Ладонь парня была тёплой и мягкой.

— Блейз Забини.

— О, здравствуй, — из-за его спины прошествовал Малфой, усевшись рядом с худеньким черноволосым пареньком. Если у блондина глаза были восхитительного ярко-синего цвета, у него они были цвета летней травы.

— Потти, — сказал Драко. — Сколько зим... Куда ты дел очки?

— Всё Джереми, — улыбнулся парнишка, глянув на Блейза. — Меня Гарри Поттер зовут. За погладить — пять галеонов. За показать шрам — два с половиной.

— Погладить? — отойдя от некоторого шока, Блейз ухмыльнулся снова. — Стоп, говорили, что ты был единственным сыном Лили и Джеймса Поттеров. Получается, нам лгали?

— Да нет, не лгали...

— Просто он провёл маленький ритуал, о котором узнал от меня, — в купе вошло пятое действующее лицо, протянув руку Джереми, кивнув улыбающемуся во весь рот Гарри, и лукаво подмигнув Драко.

— Сэм! — обрадовался Малфой, подскочив к мальчишке и пожав ему вторую руку. Блейз несколько удивился. Брюнет приветливо смотрел на него.

— А тебя зовут Блейз? — спросил Сэм, протягивая ладонь и ему, — Драко мне о тебе писал! Меня зовут Сэм Смит, очень приятно.

— Действительно, мне тоже. Драко рассказывал о тебе, мне не терпелось познакомиться.

— Ха, мне тоже. Ну, что, теперь мы знакомы, не так ли?

Гарри предложил всем присесть. Завязалась неспешная беседа о том, кто как провёл лето.

— Потти хотел рассказать нам о том, откуда у него брат. И ты его прервал! — Малфой обращался к Сэму.

Ретроспектива

— Э... Гарри, — в дверь чулана неуверенно постучали.

— Дадли? — удивился Поттер, открыв дверь. Кузен стеснительно протянул ему мороженое, смущённо посмотрев исподлобья.

— Слушай... Тётушка сегодня рассказала... Ты волшебник, а не ненормальный, как говорила мама. И ты, эм, защищаешь нас. И, эм, ты в, хм, общем, не очень такой и плохой... Я хотел сказать... Прости меня... Ну, за всё.

— Забыли, — Гарри улыбнулся и взял вафельный рожок. Дадли просиял и обнял его так, как до этого обнимал лишь Хагрид. До хруста рёбер. Но Поттеру всё равно было приятно.

Конец ретроспективы

— Да. А потом они озаботились внешними данными бедного маленького ребёнка... Стали тренировать и поить хорошими зельями...