— Итак, кроме вас двоих и Мемфиса, кто именно знал об этом? — спросила Санди.
— Вопросы решались, исходя из необходимости знать, — сказал Лукас. — Не было никакой необходимости рисковать разоблачением за пределами семьи.
— Мы с сестрой по-прежнему в семье, — сказал Джеффри. — Во всяком случае, когда я проверял в последний раз.
— Да, — сказал Гектор чересчур выразительно. — Да, это так.
— Необходимо преодолеть ряд технических и юридических препятствий, прежде чем можно будет осуществить удовлетворительный переход к полноценным коммерческим операциям, — сказал Лукас, говоря так же гладко и правдоподобно, как корпоративный торговый робот. — Теперь будет введен надежный режим тестирования, который, как ожидается, продлится от трех до шести месяцев.
— Главное, — сказал Гектор, — это то, что бабушка сочла бы это достойной данью уважения. Ты не согласен, Джеффри?
Джеффри готовил подходящий язвительный ответ — все, что он знал о Юнис, говорило ему, что это было именно то самовозвеличивающее зрелище, которого она изо всех сил старалась избежать, — когда понял, что, ранив своего кузена, он причинит боль и Мемфису. Поэтому он улыбнулся и заткнулся, бросив на Санди взгляд, предупреждающий ее сделать то же самое.
Санди вызывающе стиснула зубы, но подчинилась.
Они наблюдали до тех пор, пока лазеры не отключились так же внезапно, как и включились. Предполагая, что запуск прошел без происшествий, лазеры к этому времени должны были бы полностью разогнать полезную нагрузку до орбитальной скорости, удвоив ее скорость при выходе из горы. При отсутствии каких-либо корректировок полезный груз должен был вновь появиться над Экваториальной Африкой через девяносто минут. К тому времени все звезды погаснут.
Компания начала возвращаться в дом. Джеффри немного помедлил, раздумывая о том, чтобы дождаться возвращения груза. Именно тогда он заметил девочку, которая была там все это время, смешивалась с компанией, но никогда не присоединялась ни к какой ее части. Это была маленькая девочка китайской внешности, одетая в красное платье, белые чулки и черные туфли. Санди и Джеффри оба несли в себе китайские гены, но эта девочка ни в малейшей степени не походила на африканку. Стиль и крой ее платья навевали воспоминания о другом столетии.
Джеффри совсем не узнал ее, но она смотрела на него с такой прямотой, что он оглянулся, чтобы посмотреть, кто может стоять позади. Он был один.
— Алло? — сказал он, улыбнувшись. — Могу я?..
Он вызвал дополнительный слой. Девочка была вовсе не девочкой, а еще одним роботом-прокси. Возможно, она участвовала в полевых испытаниях Санди. Он поискал взглядом свою сестру, но она была в двадцати шагах от него, разговаривая с Монтгомери, братом Кеннета Чо, который шел нетвердой походкой человека, использующего мобильный внешний экзоскелет под одеждой.
Джеффри заострил свой предварительный запрос. Он хотел знать, кто вошел в этого прокси. Но расширение не смогло определить чинг-привязку.
Это, пожалуй, было еще более странным, чем появление незнакомого ребенка в доме его бабушки.
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Не слишком умно, брат. Это долгий путь вниз.
Джеффри взял себя в руки и отошел от края крыши. Он вытягивал шею, следя за яркой точкой света, которая двигалась над головой. Балийская орбитальная мануфактура, согласно данным расширения. На мгновение это оказало гипнотическое воздействие на его взгляд, и он начал падать.
Санди была права: в старом здании отсутствовали элементы безопасности, которые в наши дни так легко принять как должное. Никакого барьера вокруг крыши и никаких скрытых устройств, готовых прийти в действие, чтобы подстраховать его падение.
У него перехватило дыхание. — Я не слышал, как ты подошла.
— Потерялся в своем собственном маленьком мирке. — Она взяла бокал с вином из его рук. — Я думала, ты плохо себя чувствуешь.
— Скорее, мне надоело играть свою роль. Ты слышала, что сказал мне Лукас?
— Сделай милость. Мне нужно было уладить свой собственный разговор.
— Держу пари, там было не так скучно, как у меня.
— О, не знаю. Гектор может дать Лукасу фору за свои деньги, когда дело доходит до того, чтобы выбить из людей дурь.
Звезды погасли, западный горизонт все еще светился глубоким мерцающим розовым светом плазменной трубки. Покинув место ужина, он перешагнул через стеклянные мансардные окна и направился к незащищенному краю. Подняв глаза, он изучил речной ил околоземных сообществ. Расширение идентифицировало для него станции и платформы по названиям и принадлежности, нарисовав флаги и корпоративную символику на небесах. Прекрасно, если вы задумаетесь о том, что все это на самом деле значило, что это означало с точки зрения грубых человеческих достижений, поколений крови и пота. Мирные сообщества на орбите, города на Луне и Марсе и за их пределами, и все это теоретически в пределах его досягаемости, все можно взять.
В 2030 году, когда родилась Юнис, ничего подобного не было. Ракеты, которые использовали химию для полета в космос. Пара полуразрушенных космических станций, скрепленных болтами консервных банок. Следы на Луне, нетронутые в течение шестидесяти лет. Несколько неуклюжих, похожих на щенков роботов, неловко передвигающихся по Марсу, еще несколько — дальше. Космические зонды размером с крышку мусорного бака, падающие во внешнюю тьму.
Ночное небо, которое было черным, поглощающим океаном.
— Лукас спросил меня, чем я хочу заниматься в своей жизни, — сказал Джеффри. — Я сказал, спасибо, позабочусь об этом сам. Потом он спросил меня, почему я не делаю себе имени. Я сказал, что о моем имени позаботились при рождении.
— Спорю, все прошло хорошо.
— Иметь ключи от королевства — это очень хорошо, — сказал мне Лукас, — но, очевидно, тебе все равно нужно знать, какие двери открывать.
— Лукас — придурок. Может, в нем и течет кровь, но я все равно могу это сказать. — Санди опустилась на колени, отставляя стакан Джеффри в сторону. Она свесила ноги с края здания, приняв позу, которая показалась Джеффри лишь немногим менее опасной, чем стойка прямо на краю. — Ему установили эмпатический шунт. Как ни удивительно, это законно. Когда ему нужно стать более отстраненным и деловым, он может отключить определенные мозговые схемы, связанные с эмпатией. Стать на один день социопатом.
— Даже Гектор не зашел так далеко.
— Дай ему время — если между ним и прибылью встанет совесть, он прямиком отправится к ближайшему нейрохирургу и тоже поставит себе шунт.
— Хорошо, что я не такой, как они.
— Все равно мы с тобой всегда будем сокрушительным разочарованием для остальных членов семьи.
— Если бы отец был здесь, он бы меня поддержал.
— Не будь так уверен. Может, он и не такого низкого мнения о нас, как наши кузены, но все равно думает, что ты только притворяешься, будто у тебя есть какое-то занятие.
Полная луна, нависшая над домом и сердито смотревшая на Африку, создавала впечатление, что на нее напал буйный ребенок с большой коробкой красок для плакатов. Китайский, индийский и африканский секторы были окрашены в красный, зеленый и желтый цвета. Синие образцы, втиснутые между основными геополитическими подразделениями, указывали на притязания небольших национальных государств и транснациональных образований. Стрелками и текстовыми надписями были отмечены основные населенные пункты, а также орбитальные тела и транспортные средства в окололунном пространстве.
Джеффри велел снять этот слой. Обнаженная Луна была серебристо-желтой и казалась приплюснутой. В любое другое время месяца города и промышленные предприятия сверкали бы кружевными цепочками и дугами в затененных областях диска, растянувшись вдоль транзитных линий, политических разграничений и древних природных особенностей лунной поверхности. Реки огненной лавы, просачивающиеся сквозь черную корку. Но полностью освещенное лицо, слишком яркое, чтобы можно было различить какие-либо признаки обитания, не могло бы так сильно отличаться от пораженных Луной гоминидов, предков Джеффри.
Ему все еще было трудно смириться с тем, что Санди не сидела прямо рядом с ним, а была там, наверху, на этой яркой никелевой монете, вбитой в небо.
— Ты видела ту странную маленькую девочку при рассеянии праха? — спросил он ее.
— Да.
— И что?
— Я собиралась спросить, знаешь ли ты, кто она такая. Я пыталась получить ее привязку, но...
— Это никуда не привело. — Джеффри кивнул. — Это странно, не так ли? Ты не должна это делать.
— Это не значит, что нет людей, способных на это.
— Как твои друзья?
— А, точно. Я вижу, к чему это ведет. Ты думаешь, что она имеет какое-то отношение к Непросматриваемой зоне. Что ж, извини, но не думаю, что это так. Плексус отслеживает трафик между Землей и Луной, и они не зафиксировали ничего, что было бы похоже на неразрешенную чинг-связь. Конечно, не то чтобы они были непогрешимы, но предполагаю, что она прилетела не из лунного пространства. Может быть, где-нибудь поближе.
— Это еще не говорит нам, кто она такая.
— Нет, но если бы я позволила втянуть себя в каждую маленькую тайну, окружающую эту семью... — Санди оставила замечание незаконченным. — Кто-то должен ее знать, и это все, что для меня важно. Какая еще есть возможность? Кто-то заявился на наше сборище без приглашения?
— Может быть, все просто предполагают, что ее пригласили.
— В таком случае, удачи ей. Никакие секреты не раскрыты, и если бы кто-то захотел подслушать, то мог бы воспользоваться миллионом публичных глаз. Извини, но сейчас у меня на уме совсем другие вещи. Крайние сроки. Счета. Оплата аренды. Такого рода дела.
Санди, конечно, была права — и, учитывая шаткое представление Джеффри о внутренней политике его собственной семьи, вполне возможно, что девушка была какой-то родственницей, о которой он забыл.
— Я даже не могу указать на Зону, — сказал он, в одно мгновение осознав, как мало он знал о ее жизни.
— Было бы немного странно, если бы ты мог, брат — это на другой стороне Луны, так что отсюда ее никогда не видно. — Она помолчала. — Ты же знаешь, предложение всегда есть. Ты можешь достаточно легко получить туристическую визу, проведя у нас несколько дней. Мы с Джитендрой с удовольствием покажем тебе окрестности. Есть еще кое-что, что я тоже умираю от желания тебе показать. То, что я сделала с личностью Юнис... — Санди заколебалась. — Это пока не все, это своего рода мой долгосрочный проект. Но тебе придется приехать и увидеть это лично.
Джеффри порылся в своем арсенале тактики отсрочки. — Мне нужно оформить пару бумаг, прежде чем я смогу взять отгул. Затем есть статья для журнала Майнд, по которой мне нужно составить отзыв.
— То, что ты всегда говоришь, брат. Впрочем, я не критикую. Вижу, ты любишь свою работу.
— Я улетаю завтра. Хочешь пойти посмотреть на стадо?
— Мне... нужно вернуться в свое тело, — поморщилась Санди. — Извини, как ты и сказал: может быть, в следующий раз.
Джеффри улыбнулся в темноте. — Мы так же плохи друг для друга, не так ли?
— Весьма вероятно, — ответила его сестра, где бы на обратной стороне Луны в настоящее время ни находилось ее тело из плоти и крови. — Что касается меня, то я бы не хотела, чтобы было по-другому.
Он надеялся, что Санди может передумать — у него было так много работы, которой он с радостью поделился бы с ней, — но когда Джеффри улетал утром, то был один. Он заметил, что источник воды стал меньше, чем был в начале короткого сухого сезона, который сопровождал смену года. Участки некогда болотистой земли теперь были затвердевшими и лишенными растительности, что вынуждало животных тесниться в поисках пропитания. Вместо насыщенной яркой зелени сезона дождей трава теперь была выгоревшей на солнце, коричневой, редкой и малопитательной. С деревьев было снято все съедобное, что находилось в пределах досягаемости хоботов. Со времени последней продолжительной засухи в этой части Африки прошло много десятилетий, и теперь настоящую засуху никогда не допустят, но это все еще оставалось временем испытаний.
Вскоре он заметил стайку слонов возле рощи канделябровых деревьев и еще одну примерно в километре дальше, с матерью и детенышем, следовавшими за группой. Прищурившись, когда солнечные лучи отразились от того немногого, что еще оставалось в воде, он разглядел одинокого быка, пробиравшегося сквозь заросли акаций и капустных деревьев. Слоны были темно-серого цвета, и лишь несколько оливково-зеленых пятен свидетельствовали о том, что они, несмотря ни на что, нашли немного прохладной грязи.
Судя по форме его тела, относительной длине и кривизне бивней и определенно неторопливой походке, одинокий взрослый самец почти наверняка был Одином, обычно вспыльчивым быком, ареал которого охватывал большую часть бассейна. Один небрежно закинул хобот на левый бивень и продвигался в направлении ближайшей группы, семейства О, в котором он родился около тридцати лет назад.
Джеффри активировал слой расширения, который сбросил стрелку и поле данных на быка, подтвердив, что это действительно был Один.
"Сессна" продолжила свой разворот. Джеффри заметил еще одну группу слонов, еще дальше от водопоя, чем вторая. Это была семья М, его основная изучаемая группа. Со вчерашнего дня они проделали большой путь. — Повернуть на северо-запад, — сказал он "Сессне", — и снизиться примерно до двухсот метров.
Самолет повиновался. Джеффри сосчитал слонов на глаз, насколько мог, но это было достаточно сложно с фиксированной позиции. Он один раз пролетел над группой, заставил "Сессну" сделать круг и вернуться, и получил разные цифры: одиннадцать при первом заходе, десять при втором. Уступив, он позволил расширению наклеить ярлык и идентифицировать партию. Он был прав относительно идентификации семейства М, и расширение обнаружило только ожидаемые десять слонов. Должно быть, он дважды посчитал одного из буйных детенышей.
Он заставил "Сессну" еще раз пролететь над семейством М, еще ниже, и наблюдал, как слоны поднимают головы, чтобы последовать за ним, а одна из взрослых особей даже отсалютовала ему хоботом. — Передай мне управление, — сказал он самолету.
Он выбрал полоску земли и спустился в трехстах метрах от семейства М. Расширение не обнаружило других слонов — и уж точно быков — в радиусе трех километров. Достаточная погрешность, и его предупредили бы, если бы ситуация изменилась.
Он объявил "Сессне", что вернется в течение двух часов, подхватил из-за пилотского сиденья свою сумку на плечо и затем направился в направлении стада. Не оставляя ничего на волю случая, Джеффри поднял с земли сухую ветку и на ходу стучал ею по земле, время от времени повышая голос, чтобы объявить о своем прибытии. Последнее, что он хотел сделать, — это напугать дремлющего слона, который каким-то образом умудрился не заметить его приближения.
— Это я, Джеффри.
Он продрался сквозь деревья, и наконец слоны показались в поле зрения. Десять, как подтвердило расширение, мирно паслись, сопя и роясь в высохшей траве. Матриарх Матилда уже знала о его присутствии. Она была большой слонихой с широкой мордой, у нее отсутствовал бивень с правой стороны и сбоку от левого уха была характерная выемка в форме Африки.
