Лукоморье

За спиной Семёна стояла баба Нюра. Похоже, только что окатившая его водой из ведра. А вокруг людей шли — медленно, но верно — такие же человекообразные фигуры — скрученные из толстых, гладких корней или ветвей. Сходились, окружали, приближались.

Баба Нюра развернулась и плеснула из ведра ещё на двух ближайших. Как и Семён, они посерели и осыпались невзрачным серым порошком. Баба Нюра оступилась, схватилась за сердце и уселась на землю, но ведро не упустила.

Если всё это время геологи словно окаменели, то сейчас отпустило. Ужаса не было, были только обострённые чувства и кровь, колотившая в висках, и жар во всём теле. И сила, прилив силы.

— Баба Нюра! Вставайте! — Антон подхватил её, прежде чем она упала. Баба Нюра слабо улыбнулась и махнула в сторону дуба.

— Чёрная кадушка, за печкой. Возьмите оттуда. Корни...

Глаза её остекленели.

— Антон! — крикнула Евгения, отмахиваясь, как и остальные двое, рюкзаком от подступающих существ. Двигались они медленно, даже шагом уйти от них было довольно просто, но, едва их сбивали с ног, они вставали — медленно и неуклюже. Но как много их вокруг! — Надо уходить!

— Простите, баба Нюра. — Антон осторожно уложил её на землю и поднял её ведро. Треть ведра полна водой, и не нужно гадать, какой. — Возвращаемся в дом! Там много этой воды, пригодится!

— Господи, да их тысячи! — поразилась Катерина, едва выпал момент оглянуться. Воды хватило, чтобы расчистить обратный путь, теперь пустым ведром Антон просто сшибал «пугал» с ног, не позволяя им прикоснуться к людям. — А если у дома их ещё больше?

У дома их не было вовсе. Все разошлись? Зато у невидимых границ, через которые людям не удавалось перейти, их скопилось видимо-невидимо. Бродили там беспорядочно и бесцельно.

— Почему они нас не преследуют? — удивилась Евгения, взяв вытащенную из забора жердь. Всё удобнее, чем рюкзаком. — Почему разошлись вокруг?

— Не хотят выпускать, наверное, — Антон появился с первым ведром, взятым из той самой чёрной кадки — полной до краёв. — Катя, тебе простая вода. Ну, живая. Тебе тоже, Женя. А мы будем дорогу расчищать. Ну? Двинулись?

* * *

У дуба их встретила сплошная стена этих «пугал». Сплошная, шевелящаяся стена уродливых рук-прутьев, кривых ног и причудливых безликих голов. Стояли и ждали.

Антон оглянулся. Теперь и позади. Те, кто слонялись у границ, тоже двинулись к людям. Одна дорога пока была открыта — наверх, к дубу. Туда и двинулись.

— Не нравится мне это. — Евгения говорила спокойно, возможно даже слишком спокойно. — Почему здесь их нет? Почему нас сюда гонят?

Она запрокинула голову. Величественный дуб, встретивший уже не один век, мирно шелестел листвой, и золотые под чёрной плёнкой цепи позвякивали над головой. Всё на месте, не хватает только кота и русалки.

— Она сказала «корни», — Антон уже приготовился плеснуть на тех из «пугал», кто первым подойдёт к людям. — Начала говорить. Почему...

Отступая, он споткнулся об огромный, толстый корень дуба. «Мёртвая» вода выплеснулась и пролилась на корень. Тот сразу почернел, и на глазах людей начал рассыпаться крошевом, разваливаться.

Людям померещился вопль, похожий на громкий, близкий рёв раненого зверя. Катерина оглянулась и закричала — не было цепей, не было ветвей — были сотни огромных, гибких рук, щупалец, и они опускались, шарили в воздухе, чтобы схватить, поймать людей.

— Корни! — крикнул Антон. — Серёга, лей ему на корни! Давай!

«Много мы тут выльем », — подумал он, время шло урывками, перед глазами мелькало. Слышалось собственное дыхание, крики людей, треск и скрип поднимающихся по склону чудищ, да ветви хлестали вокруг, только успевай уворачиваться. Они постарались плеснуть на каждый крупный корень, чтобы попало, пусть и немного, но на каждый. То, что осталось, не сговариваясь, плеснули вверх и вперёд, чтобы попало на ствол, уворачиваясь от разлетавшихся брызг.

Внезапно и без предупреждения стало тихо. Замерли чудища-пугала, перестали хлестать по земле ветви, прекратился рёв.

— Серёга, отойди! — Антон едва успел потянуть того за рукав — огромная часть ствола отвалилась и упала, в падении разваливаясь дальше; внутри дуба оказалась та же серая труха, крошево, в которое обратились существа, едва на них плеснули. — Все живы?

— Все, — отозвалась Евгения, тяжело дыша. — Господи, да что же это такое? Откуда оно здесь?

— Не движутся. — Катерина толкнула жердью ближайших замерших «пугал». Без особого усилия удалось их уронить. — Так это дуб? Всё дело было в нём?

— Нужно вернуться в дом. — Антон оглядел остальных. — Там ещё есть эта вода. Не уверен, что прав, но надо с ним закончить, — он кивнул в сторону дуба. — И убираться отсюда, подальше.

Глава 10. в оглавление

Катерина и Евгения сидели рядом с домом, на рюкзаках. Было жарко, ни ветерка, и солнце почти в зените, а людей била дрожь. Только сейчас проняло, и никак ту дрожь было не унять.

— Нет. — Антон отобрал у Сергея аптечку. — Она сама разберётся. Разберёшься, Женя?

Та кивнула, и, не без усилий, добыла из аптечной коробочки таблетки, одну протянула Катерине, а другую положила себе под язык.

— Ты сам-то как? — Антон старался делать вид, что ему всё нипочём, но получалось не очень. Теперь, когда непосредственной опасности не было, пережитое нахлынуло, повторялось вновь и вновь, с подробностями, которые разум прежде не замечал. Труднее всего было забыть Семёна, распадающегося в пыль, превращающегося вначале в мумию, а затем в то пугало из корней.

Они вчетвером ещё дважды сходили с полными вёдрами к дубу: в конце концов все его ветви рухнули, рассыпались; все корни, сколько было видно, обратились в пыль. Копаться внутри груды пыли, где некогда был ствол, никто не захотел. А собравшиеся вокруг пугала постепенно серели, съёживались, словно высыхали, и, наконец, стали рассыпаться в пыль от простого пинка.

А потом они вспомнили про подпол. Те мохнатые штуковины висели на потолке и горели себе, словно ничего не случилось. Проход — подземный коридор — в тот давешний круглый зал оказался открыт. И там, что вновь повергло людей в ужас на несколько минут, в остальных креслах оказались эти «пугала», человекоподобные существа, сплетённые из ветвей и корней. Сидели во всех креслах, кроме четырёх.

Антон и Сергей переглянулись, и окатили ближайших к ним «мёртвой» водой. Её оставалось всего ведра три или четыре. Подействовало как обычно, всё начало распадаться и разрушаться.

— Может, зря мы всё это? — предположил Сергей, когда вся вода в чёрной кадке кончилась, и оба они устало опустились на лавку. — Может, надо было оставить? Кто-нибудь бы изучил, что это всё такое.

— Пошло оно к чёрту. — Антон поставил ведро рядом с лавкой, ощущая, насколько устал. — Мне плевать. С Марса они, или откуда-то ещё, но они нас туда собирались посадить, неужели не понятно? В таком же виде, как остальных.

— Но зачем?

— Не знаю. И не узнаю, наверное. Как там девочки?

Сергей встал было, чтобы выглянуть, как Катерина сама вошла в дом.

— Там люди какие-то идут, — сообщила она. — Много людей. Наверное, придётся много чего... ой, мамочки! Вы это видите?!

Она указала. Свет в подполье погас. А поверх крышки появилась, словно иней вырос, сероватый налёт. И пополз, пополз дальше, по полу и вокруг. Парни спрыгнули с лавки, когда увидели это.

Они смотрели, как «иней» распространяется вокруг, неравномерно; длинный язык его метнулся к умывальнику, проворно забрался поверх, и... умывальник осел со скрипом, рассыпался, рухнул всё тем же серым порошком. Иней пополз в стороны, растворив по дороге стоявшие рядом вёдра.

— Термос! — воскликнула Катерина и метнулась к столу, по ножкам которого уже взбирался «иней». — Держите!

Чуть не уронили — тяжёлый, зараза! Катерина отпрыгнула, посмотрела на свои ноги — по ботинкам полз «иней», но полз медленно, она взвизгнула.

— Вода! Живая вода! — воскликнул Антон, силой вытаскивая обоих наружу. — Есть ещё?

Евгения уже подходила к дому, держа в руках то самое ведро. Плеснула на ноги Катерине и смыла иней — как и не было его.

— Надо от дома подальше, — указал Антон. — Вроде не лезет наружу пока, но чёрт его знает!

Внутри дома что-то шуршало, с грохотом падало, шелестело. Дом дрогнул и сложился внутрь, медленно рассыпаясь по брёвнышкам. И всё. Люди долго стояли поодаль, пристально глядя на руины, но никакого инея уже не было.

— Вот чёрт! — потёр Антон затылок. — Что же это такое? Концы в воду? Как такое может быть?

— У меня уже сто таких вопросов записано, — отозвалось Катерина. — Народ, я домой хочу. А нам ещё вон с теми беседовать.

Едва они отошли подальше от дома — шагов на двадцать всего — как подбежали люди в форме МЧС. Чуть дальше, на одном из севших вертолётов, виднелся красный крест.

— Кавалерия, — усмехнулся Антон, снимая рюкзак. — Очень вовремя.

* * *

— Конец августа?! — ужаснулась Евгения, а следом за ней — остальные. — Мама дорогая! Мы тут полтора месяца просидели?? Но ведь...

Она была бы и рада проверить, но планшет не включался, батарея села, а телефон показывал первое января будущего года. Телефоны остальных показывали другие даты, и тоже из не очень далёкого будущего. Кто во что горазд.

Удивительно, но их очень быстро оставили в покое и спасатели, и полиция. Отмывали в возведённой неподалёку от деревни палатке, изучали разными приборами и людей, и рюкзаки, но ничего не нашли, и даже показания почему-то брать не стали. Впрочем, едва четверо вышли из палатки и направились к своему автомобилю, стало ясно, почему.

— Майор Колосов, — рослый мужчина лет сорока, с квадратным лицом и начавшей седеть шевелюрой, предъявил свой документ. — Нужно поговорить. Лучше прямо сейчас.

— ФСБ, — покачал головой Антон. — С ума сойти. Ну да, разумеется. Мы арестованы?

Колосов рассмеялся и покачал головой.

— Ну, если вы признаетесь, что это вы тут всё устроили — возможно. Нет, нам нужен ваш рассказ. Насколько я понимаю, вы — единственные живые очевидцы. Есть погибшие, и нам нужно описание того, что тут случилось.

— Да-да, — отозвалась Евгения неприязненно. — А потом вы нас в дурку, навечно. Или куда у вас сейчас психов отправляют.

Колосов рассмеялся повторно.

— Вам досталось, я вижу. Обещаю, что отсюда вы поедете, куда захотите, если только не признаетесь в убийстве. Идёмте вон в ту палатку.

* * *

Колосов внимательно слушал, практически не задавая вопросов типа «вы уверены, что на самом деле это видели», а лишь уточняя детали. Когда Евгения упомянула о видеозаписи на телефон, Колосов оживился.

— У вас сохранились записи?

Евгения, не успев обдумать толком последствий, кивнула и положила телефон на стол.

— Кто-нибудь из вас ещё вёл записи?

Отрицать было бесполезно: сами проговорились во время путаного рассказа, а Колосов, как выяснилось, превосходно всё запоминал с первого раза.

— Я понимаю, больше мы своих телефонов и этих записей не увидим, — поджала губы Евгения, заметив, как Колосов складывает всё это в портфель. — И что теперь?

— Вы получите новые телефоны, и я прослежу, чтобы все личные данные на них были восстановлены. Что касается видео... Я надеюсь, вы понимаете, почему не стоит их выкладывать в открытый доступ. Да, а где то, что вы называли термосом?

— Там же, где и умывальник, — хмуро пояснила Евгения. — Когда мы оттуда выбегали, я его выронила.

Колосов покивал и развёл руками: «Нет, так нет». На столе перед ним лежала та самая мохнатая штуковина-светильник в пластиковом пакете, а в портфеле все мобильные инструменты геологов. «Вот и всё, — подумала Катерина, — всё отобрали. Теперь только то, что успели запомнить».

— А где баба Нюра? Вы нашли её? — поинтересовалась Евгения, когда Колосов, извинившись, начал делать пометки в блокноте. В настоящем блокноте настоящим карандашом.

— Тело обнаружили там, где вы и описали. Следов насильственной смерти нет — это всё, что я пока могу сказать.

— А Семён? То, что в тракторе?

— Трактора нет. — Колосов откинулся на спинку стула и посмотрел в глаза Евгении. — Как вы описывали — серый порошок. И всё. Фрагменты чего-то, напоминающего человеческие кости. Эксперты уже занимаются.

— Слушайте, вы что, так просто взяли и поверили всему, что мы рассказали? — не удержалась Евгения. — Мы сами-то не очень ещё верим, если честно. А вы даже не усмехнулись ни разу.

— Я расследовал происшествие на перевале Дятлова. — Колосов потёр лоб. — Вместе с коллегами изучал подземные проходы под Лысой горой, в Киеве. Побывал на морском полюсе недоступности. Если что-нибудь из этого вам что-нибудь говорит.

— Чёрт, круто! — воскликнул Сергей. — Что, правда? Вы тоже расследовали историю на перевале?

— Я там даже ночевал несколько раз. Да, всё правда. Вам необходимо подписать эти бумаги. Это подписка о неразглашении. Читайте внимательно.

— То есть никому ни слова, не говоря уже о публикации в Интернете, или ещё где... — Катерина внимательно вчитывалась в свой экземпляр.

— Совершенно верно. Только в рамках официальной версии произошедшего.

— И какая же она?

— Я сообщу вам, не беспокойтесь. И ещё, возможно, мне придётся вызвать вас вновь, если потребуются уточнения.

Глава 11. в оглавление

Они и раньше обычно собирались у Антона, так как-то повелось. Не то чтобы часто, но как минимум раз в месяц. А сейчас стали собираться раз в неделю, на выходных.

— Выброс болотных газов, — повторила Евгения официальную версию. Ей с Катериной ехать из одного района, поэтому частенько вместе и отправлялись. — Чушь полная. Но ведь все поверили!

— Ни деревни официально нет, ни бабы Нюры не было, ни Семёна. — Катерина кивнула. — Никого не было. Ничего не было. Метана надышались, вот и примерещилось чёрт-те что. Что там Антон говорил? Прямо такой весь из себя таинственный.

— Говорит, у него сюрприз для нас. Для поднятия настроения. А ты что несёшь? Вижу, что рюкзак тяжёлый.