Вплавленные в основание жезла кристаллы Магимоли изрядно облегчили, если не устранили, Искандеру задачу с манными затратами. Магимоль была самым несчастное насекомым во всем Лучшем из Миров. И настолько несуразным и нелепым из всего обширнейшего класса насекомых, что только магия предотвращало ее от рассыпания на еще более несуразные кусочки. И потому в отличии от других волшебных существ, волшебных по своей сути, вроде драконов или там грифонов, оно было вынуждено выращивать внутри себя особые кристаллы впитывающие из окружающей среды ману. Причем ману любого порядка и стихии. Потому жезл, с кристаллом Магимоли, мог не только хранить заклятья, но и усиливать их, и мало того компенсировать энергию потраченную на плетение. И потому Искандер хоть и выглядел усталым и вспотевшим, то магически он был на таком же уровне что и до зарядки. И его синий невидимый и неощутимый пузырь, ответственный за запасы маны в теле, убавился лишь на самый чуток.

Переведя дух и кое-как собравшись с мыслями Искандер, решив что боевых заклятий много не бывает, принялся за свои мозговой потенциала. Не за интеллект, как наверное подумали некоторые, а просто вместимость заклятий.

В память себе маг отложил неспешно и осторожно сплетенные и потому особенно мощные заклятия. Целых семь штук, это уже после применения зелья 'еще одну'. Среди этих семи опять-таки "серый тлен" (вдруг там будут и обычные вампиры, ведь на дороге напал на Искандера именно такой), "земляная пасть", "броня духа", "щит одного из Небезумных богов, не помню какого" (видит Небезумный бог, заклятие называется так на самом деле, и не смотря на пространность имени действует отличнейшим образом), "огромные кулаки, как бы из воздуха, но крепкие" (надо ли говорить, что заклятье это придумал тот же человек, что и предыдущее, но следует упомянуть, что он не анатом), "летающее лезвие", и "призрачный убийца драконов" (огромный невесомый полупрозрачный острейший меч, вырастающий из ладони мага и разящий врагов во имя боевого опыта).

И лишь исчерпав всю свою чароемкостную память, успокоился. Почувствовав себя закачанным убойным оружием против нежити по самые брови, Искандер призадумался, как же ему действовать дальше.

Было ясно, что Искандер давно уже рассекретился. И потому если он неожиданно ворвется в замок с громким криком 'умри нежить', то скорее всего в следующую секунду умрет он сам. Пробраться в замок под видом крестьянина, идущего на очередную сдачу крови, тоже вряд ли получится. Своих то крестьян вампиры наверняка знают в лицо. Сколько лет с ними живут-то. Что бы придумать-то? Клятская сила!

Итак, Искандеру надо было чтобы: вампиры собрались в кучу, желательно высшие драконовые отдельно, обращенные человекообразные отдельно. Также надо чтобы они не суетились, а спокойно стояли, не пытаясь разорвать наглого мага на маленькие кусочки. Добиться таково могучего кретинизма от более-менее вменяемых существ конечно было невозможно, и Искандер отбросил прочь различные идиотские мысли.

Хотя надо учесть что вампирам, если тем выгодно, благородства не занимать. А драконам вообще. И потому получалось что драконовые вампиры существа очень благородные. Как тот свинопас с поддельным пузом, которое оказалось на самом деле каким-то жутким гомункулом, созданным чтобы скрывать истинный облик и истинную ауру носящего его существа. Свинопас ведь вызвал Искандера на честный поединок, и купол возник. Ведь если бы вампир попытался обмануть мага или незаметно позвать подмогу, или же совершить другую какую подлость, купол, магическое наследие благородных драконов, не появился бы совсем.

Правда, ценными ингредиентами после той битвы Искандер так и не обзавелся. Предсмертным желанием драконового вампира, когда Сверх-Искандер, после продолжительной борьбы, голыми руками переломил ему шею и оторвал голову, чтобы прямо в обрубок шеи сверху вогнать заклятье 'серебряный шип', было сжигание в очистительном 'драконовом пламени'. А одним из непременных условий магического купола являлось исполнение разумной предсмертной воли проигравшего. Навроде 'Похорони меня в семейном склепе с моим верным мечом', а не 'убей себя обоссанным дрыном'.

Искандер тогда впервые попробовал себя в роли дракона, ну по крайней мере драконьей глотки. После 'серебряного шипа', когда тело высшей нежити стало уже распадаться, маг собрал в одну кучку части тела разбросанные по всей таверне. Ибо во время борьбы Сверх-Искандер особо с противником не церемонился, и поотрывал и пообкусывал ему все, что только можно было. И потом потратил предпоследнюю пробирочку драгоценного зелья. И от куда как более драгоценного вампирского тела остался один дешевый прах.

Зато когда Искандер завершил все действия, купол честного поединка перестал давить на мораль, и давать идиотские благородные советы, и благополучно распался с хрустальным дребезгом. Осталось подобрать только огненных ящерок, полупрозрачное пузо-бурдюк, уже переставшее кровоточить и начавшее заживлять как свои раны, так и проломины в полу. А также затушить начавшийся пожар (действовать на манер драконов, высосать энергию огня: поменять полюсами руну файербола, и создать вакуум манны со внутренней стороны, и огонь попросту втягивается вам в руку, этому учат еще в первом курсе Гильдии). Потом быстренько, но надежненько выжечь всю остаточную ауру таверны 'Слепящим перцем' и стремительно исчезнуть в неизвестном направлении.

Благородство благородством, но не стоило ожидать от нежити чересчур многого. Драконы отдельно, вампиры отдельно. И не всегда смешение ведет к улучшению. Может, клятый толстяк-свинопас был просто чокнутым. Искандер стал размышлять дальше.

Был конечно соблазн вызвать какого-нибудь завалящего демона, чтобы он разорвал вампиров на куски. Но демон достаточно сильный для того, чтобы разорвать в клочья толпу высших, да к тому же драконовых, вампиров, как минимум будет достаточно сильным и для подобных же действий против вызвавшего его мага. А как максимум, может попытаться низвергнуть Лучший из Миров в привычный себе демонический Хаос. Пусть и безрезультатно, но Искандеру в любом случае придется несладко. Не захавает душу демон, так закатают в свинец суровые маги-дозорные из Волшебного Трибунала.

Ну не Ханзу же, в конце концов, вызывать. Тем более, когда вызываешь такого могучего и не менее хитрого демона, полезнее для здоровья быть законоведом, чем магом. Да и любой другой демон попытается обмануть вызвавшего, демон не обманет— у него живот заболит. А слабого— вампиры просто выпьют или опять же разорвут на кусочки. Да и цены на демонический вызов в последнее время стали просто неимоверные. Раньше было достаточно отлить пол-литра крови, или избить до полусмерти магическим жезлом и демон твой навеки. А сейчас не больше не меньше, подавай им саму человеческую душу, да не одну.

Искандер в пору ученичества у дяди Харума однажды вызвал какого-то мелкого демона из мира Вирсекарса с грозным именем Бетиарханздуг. Когда тот нагло намекнул про литр крови годовалого ребенка и мозг мага умершего от недержания, что очень даже заметно превышало цену за вызов крысиного истребителя, Искандер смело шагнул внутрь пентаграммы и начал методично избивать несчастного своим жезлом. Не от злобы сердечной или особого демононенавистничества, а просто и неточно следуя суровым указаниям дяди Харума. Мрачно и зорко наблюдавшего за всем происходящим со своим ужасающим посохом наготове на случай всяких недоразумений.

Демон-бедолага грозил страшными несчастьями и проклятьями, но через десяток секунд сдался, потому как вывалился из портала уже изрядно потрепанным. И начал слезно умолять мага пощадить его и клялся стать вечным рабом. Что правда то правда, рабом он стал точно. Демон до сих пор жил в подвале башни мага, убивал крыс, тараканов, странных чуждых всему природному и рациональному созданий, рожденных в лабораториях других магов, да и Искандера тоже, иногда производил уборку подвала, перетаскивал различные особо неаппетитные тяжести, и кажется был абсолютно доволен такой жизнью. Видать в собственном демоническом мире ему приходилось несладко. Вызвать демона не получится. Да и не особо-то и хочется. Искандеру хватало и тщедушного Бетиарханздуга.

Вызвать на подмогу другого, более опытного и желательно боевого, мага не позволяла гордость. И корысть тоже. Как возвестившему о вампирской опасности мирному поселению людей, ему полагалось вознаграждение в тридцать золотых. На эти деньги обычная семья среднего достатка могла безбедно прожить четверть года. Но молодой маг-зельевар не являлся обычной семьей среднего достатка. Он потреблял куда больше денег. Хотя и производил полезных вещей больше, чем целая семья ремесленников.

Да и просто стоять и смотреть как драгоценные вампиры, тем более драконовые, распадаются в пух и прах, было просто выше сил расчетливого и предприимчивого Искандера. Ведь боевым магам дела нет до вампирской крови или особенно ценных видоизмененных драконовых чешуй. Что останется— то и заберут. Будь то прах или артефакт. А могут ничего не взять и вообще ради удовольствия и своего клятого боевого роста спалить весь замок. И систему ни в чем не повинных пещер заодно.

Ради эффективного и эффектного заклятья эти клятые боевики ничего не пожалеют. Все спалят и разрушат. Этим магам нужен лишь рост в силе и мощности. Даже самый средненький боевой маг, заканчивая учебу, уже может вмещать в память до двадцати заклятий или, что просто удивительно, до десяти заклинаний. В ущерб здравому рассудку, как бывало ворчал дядя Харум, демонолог по специальности, пусть и способный стереть в порошок любого из ныне существующих боевиков. Надо ли упоминать о том, что Искандер, не только подражая уважаемому дяде, но и по своей собственной воле, недолюбливал боевых магов.

Звать же Героя тоже не имело смысла. Да к тому же могло оказаться вообще самым фатальным проступком в жизни молодого мага. Логика Героев непонятна людям и исковеркана, как у романтичного, но жестокого подростка— юноши. Герой может вообще посчитать, что виноват на самом деле маг. Хотя на самом деле так оно и было. Кто же просил убивать несчастного Виндулу-проныру. Или бросаться файерболами в людном помещении. И Герой вместо вампира мог запросто укокошить самого Искандера. Тем более задумавшего все это не ради спасения населения деревеньки, а ради подлой корысти. Вот такие они эти Герои. Ну что возьмешь с последнего подарка драконов нашему миру.

Маг настолько глубоко был погружен в раздумья, что утратил на некоторое время бдительность. И самым глупым образом не обратил внимания на неприятный зуд в левом ухе. А ведь потеря бдительности для мага, особенно зельевара, сравнима с потерей жизнедеятельности.

Как будто специально дожидавшись этого момента, в заброшенную землянку, где на время схоронился Искандер от возможной погони кровососущей родни свинопаса, ворвалась группа вампиров. Слава Небезумным Богам хотя бы не драконовых.

Зуд не подвел. Заклятье 'Зудящий Сторож', исправно наложенное, исправно просигнализировало о вторжении посторонних существ на охраняемую им территорию. Просто сам Искандер, в силу задумчивости, проворонил сей судьбоносный момент. Вампиры же, увидев плетение 'сторожа', весьма примитивного и заметного в ментальном плане заклятья, подумали, что они раскрыты и, долго не промучившись досужими размышлениями, ворвались в землянку.

Влетевший первым вампир был встречен лишь растерянным видом мага. У Искандера не было никакой возможности успеть сложить пальцы особым образом, чтобы отбросить нежить 'ударом силы' или файерболом. И он был так удивлен в тот момент, тем что его все таки выследили, что вообще забыл как спускать сплетенные про запас заклятья. Но одна небольшая деталь стирала все преимущества, обрадовавшейся было нежити, уже радостно предвкушавшей награды и похвалы хозяев.

В руках мага был крепко сжат жезл. Полностью закачанный мощнейшими заклятьями, с заряженными кристаллами и готовый к немедленному использованию. И хоть он и не был направлен непосредственно на вампира, а запускать заклятья поперек жезла, так же трудно, как и стрелять из арбалета поперек направлению болта, маги они на то и маги, чтобы совершать подобные поступки.

Бедолагу-вампира рассекло выпущенной из жезла 'серебряной сетью' на мелкие ровные кусочки. Обрывки сети вылетели в открытую дверь и врезалисьв земляные стены убежища. Но все остальные вампиры при этом остались целы. Рассеченный неудачник был очень сильным. Чуть-чуть не дотягивал до высшего. Наверное, был очень стар. И потому весь заряд смертоубийственной сети ушел лишь на него одного.

И пока кровососы ошарашено смотрели на рассыпающегося аккуратными долями командира, Искандер таки сложил пальцы в руну 'силового удара' и жахнул со всей силы. Из оставшихся, трех вампиров по самые ноздри вбило в мягкие земляные стены, выстояли двое. Временное убежище заметно тряхануло. А Искандер весь взмок. Так много манны он выдал в едином порыве.

Один из устоявших и на мгновение замешкавшихся был тут же проткнут 'серебряным шипом' из жезла. А в другого— маг метнул файербол. Тот ловко ушел от него, вцепился было в горло мага, но тут же дико заверещал. Рука вампира соприкоснувшись с 'броней духа' осыпалась трухой, а его самого отбросило аж прочь из землянки.

Тем временем остальные трое наконец-то выбрались из земляных стен, и на ходу вставляя на место вывихнутые руки и ноги, с обреченным видом попытались напасть на Искандера. Всех троих маг заморозил одним заклятьем. Также он заморозил останки двух убитых вампиров, уже начавшие стремительно разлагаться. И выскочил наружу, за улепетывающей, на невероятной скорости, нежитью.

Вампир разве что не летел. Бежал как полоумный. Все-таки он не был высшим, и не мог обратиться в огромного нетопыря. Бросать вслед что-нибудь было бесполезно. Кровосос отчаянно петлял как не в меру хитрый заяц, и потому Искандер воспользовался 'земляной пастью'. Пасть тем и была хороша, что работала на расстоянии видимости и мгновенно. И потому маг хорошо рассмотрел, как земля внезапно расступилась перед вампиром, как тот попытался ее перепрыгнуть, и как расступившаяся земля вспучилась, наподобие пасти, и схватила вампира поперек туловища. И закаменела крепче гранита. Даже высшему, попадись он на такой простецкий прием, было бы трудно, ровно на три секунды, выбраться оттуда. Маг тщательно прицелился и точным заклятьем заморозил отчаянно верещащего вампира.

И без суеты, но поспешая начал раскладывать инструменты. И размышлять. Так, за ним выслали погоню. Его след найден, а убежище раскрыто. Интересно как его нашли. Ведь 'слепящий перец' должен был выжечь всю остаточную ауру мага в таверне. Хорошее действенное заклятье, придуманное одним хитрым магом по имени Ларкрофтин, промышлявшим разграблением гробниц, и таким образом защищавшимся от проклятий замедленного действия, срабатывающим через неделю другую, чтобы по следам остаточной ауры найти и наказать суровой, но справедливой карой подлого грабителя.

Будь даже один из замороженных вампиров натасканным на след ауры как собака... Клят, точно собака. Ауру то он уничтожил, а про обычный запах запамятовал. И как ответ на догадку Искандера, из тьмы выпрыгнул огромный пес с горящими глазами. Как ни странно обычный пес. Хоть и огромный. Бедолага зря крался, уповая на темноту. Маг еще после драки с толстяком в таверне проглотил особое зелье и потому прекрасно видел в темноте. А то как бы он уделал вампиров в полной мгле.