1701-Депрессия

— Такой на войне — в моё время, конечно не используется — но пули он спокойно выдержит. Правда он и не ростовой. Если стоящие в первых рядах будут использовать бронещиты, чтобы защитить себя и стоящих глубже в построении от пуль и картечи, а стоящие во втором ряду — будут стрелять через их плечо — то при господстве линейной пехотной тактики — это задержит много пуль.

Царь поднял стальной щиток, взвесил в руках...

— Тяжёл больно.

— Ранения ещё тяжелее. А стоять в первом ряду, когда напротив целый строй врага в тебя целится — ещё страшнее, наверное. Но есть варианты более нативные, — я создал с помощью крафтпистоля нагрудник СН, и поднял его, — СН-43, стальной нагрудник. Использовался в довольно просвещённое время, защищал от пуль и осколков. Отличная штука — более совершенные бронежилеты, увы, слишком сложны технически. Но СН— это вариант.

— Надень ка его на меня.

— Без проблем.

Нагрудник имел лямки, как у рюкзака, я их застегнул, продел, закрепил ремнём на поясе.

— В кирасиры редко кто идёт, — сказал царь, поправляя броню, — потому что кираса в бою мешает — тяжела больно — они в основном конные. Но и так — редкий человек такой выносливостью обладает.

— Так им и не надо круглые сутки в кирасе ходить. Бой на ближней дистанции не так долог — враг штыком всегда пытается в торс попасть — редко ещё куда, в торс проще и легче. Главное в такой тактике — обеспечить себе преимущество на ближней дистанции — не в рукопашном бою, а вблизи, за сто-двести метров от врага. То есть щиты поставили, кирасы надели, мушкеты зарядили, пушки с дальних позиций по врагу отработали — и вперёд, в бой. Наполеон, великий завоеватель, говорил, что бог на той стороне, у которой лучше артиллерия. И это много раз подтверждалось многими войнами.

— Больше, было бы больше пушек — а там всё можно сделать.

— При нынешней тактике — по примитивным подсчётам — нужно по десять-двадцать пушек на один полк — а полк это тысяча человек. То есть по одной пушке на сотню — сотня это уже рота. Но тут важно то, что вот эти нарезные пушки, — кивнул я на стоящие наверху, в крепости, — имеют большую, чем у врага, дальность. А значит это нужно как-то использовать.

— Ты же знаешь о нашей войне с шведами? Что думаешь — сможем их победить?

— Смочь то сможем... мы Русские, у нас нет права проигрывать. Если европейцы дерутся с европейцами — это семейная склока — кто бы ни победил — они в целом будут только сильнее. А если мы им проиграем — мы станем слабее, и об нас будут ноги вытирать. Поэтому права проигрывать у нас нет. А когда победим шведов — никто не похлопает в ладоши — нас будут бояться и ненавидеть. Потому что шведы для них свои, и их победы — это дело внутриполитическое. А наша победа — угроза европе извне. Будут потом рассказывать друг другу страшилки про ужасных русских, которые хотят захватить всю Европу — этот страх в них естественен — происходит из их расизма. Для них все, кто не европейцы — люди второго сорта, и мы, и китайцы, и индусы — на одной ступеньке стоим.

— Бить их за это мало.

— Почему бы и нет? Почему бы и не сломать шведов об колено — но к этому нужно подготовиться. Хорошо подготовиться. Переменить тактику, людей, оружие, артиллерию, военную науку в целом подтянуть. Не по европейским лекалам — тот, кто подражает кому-то — никогда его не превзойдёт. Европейцы брони не употребляют — значит нужно рассмотреть и такой вариант — они допускают ошибки постоянно — победить — значит превзойти. А превзойти — значит найти возможность, которую враг не использует. Те же каски — стальной шлем, но как он сильно поможет уменьшить смертность? Военную медицину подтянуть, создать хитрую тактику, чтобы врага победить не числом, но умением, как завещал нам дедушка Суворов.

— Кто такой? Почему не знаю?

— Это уже полководец времён Екатерины. Неоднократно принимал бой с превосходящим противником — и из шестидесяти боёв не проиграл ни одного. Гений военного дела. Если бы европейцы считали нас равными себе — его слава затмила бы и Наполеона и Александра Македонского — но... его скорее боялись... Точно... я же читал книжку про Суворова — у меня есть копия, — вспомнил я, — он же написал гениальную книгу о своих методах — "наука побеждать" называется. Настоящая библия военного дела. Хорошо что я её прочитал... книжка у меня есть.

— Немедля, — царь снял нагрудник-кирасу, — немедля её мне, и будем учиться.

— Конечно, — я удивился такой поспешности. Но книгу дал.

И пока офицеры дрючили солдат с ружьями — его величество взял книгу, занял мой шезлонг, и читал, пока не стало темно — я в это время уже возился с дизель-генератором.

В отличие от царя и офицеров, и его придворных — я квартировался отдельно от всех — в стороне, около крепости, в бытовке. И царь требовательно спросил света — пришлось приглашать его к себе в бытовку.

Я запустил таки дизелёчек пятикиловаттный, и пока он урчал снаружи — мы зашли в бытовку. Это нечто вроде грузового контейнера, отделанного изнутри утеплителем и деревом, с ковролином на полу и удобной койкой, мини-кухней, уборной. Я здесь и поселился — для поездки на юг это вполне приемлемая халупа.

Освещение здесь было светодиодными лентами по периметру потолка и настольная лампа имелась. Его величество оценил свет лампы, рабочий стол, за которым я собственно и работал, и сел читать дальше, потребовав ещё дать ему ежедневник и перо.

Перьевую картриджную ручку и ежедневник я ему выдал, и он начал конспектировать особенно интересные моменты, делать по описаниям зарисовки и заметки.

— Хорошо бы в царский двор такой свет провести, — сказал он, — вечером работать при свечах совершенно невозможно.

— Согласен, темновато. Что ж, можно и поставить электричество.

— Оно самое, — он разглядел лампочку, — понятно. А чего попроще у тебя нет? С похожим эффектом?

— Попроще... — я задумался, существуют керосиновые лампы — но они светят... ну чуть-чуть поярче, чем свечи — и главное долго — но всё же это такой себе вариант. Лучше чем электрические лампы не найти.

— Жаль, жаль...

— Но для царского пользования я могу сделать фонарь.

— Да начто мне фонарь?

— Они неплохи и выпускаются в таком огромном ассортименте... — я открыл полку и достал с неё стоящий тут фонарик — без генератора пользовался им. Это большой кемпинговый фонарь — в корпусе похожем на керосиновую лампу, только светит в нём светодиод, и белая матовая поверхность сильно рассеивает свет. И кстати, светит он ярко — поставив фонарь на стол, включил его. Светодиоды внутри яркие и давали тёплый мягкий свет, как лампочка, ничуть не хуже.

— Кемпинговый фонарь. Светит довольно ярко, кстати.

Выключил основной свет, оставив только фонарик. Он приемлемо освещал всю бытовку — не сказать чтобы как лампочка — но достаточно неплохо.

— Кстати, вспомнил ещё один тип фонарей — ацетиленовые. И есть ещё обычные газовые — они эффективнее керосиновых ламп, могут очень ярко светить.

— Правда? И как работают?

— Ацетиленовый просто — используется карбид кальция. При взаимодействии в содой выделяется горючий газ — ацетилен. Он ярко светит и даёт хорошую температуру, правда, греться на таком фонаре не рекомендуется. Ацетилен опасен, а вот газовая лампа — вариант проще и примитивней.

— Показывай.

Он уже привык, что мой крафтпистоль может создать что угодно — а интегрированный с горынычем — он может создать что угодно как магический инструмент.

Я изготовил газовую лампу, а вот газ... газ пришлось поискать — у меня не было маленьких баллонов — но с собой имелись в числе прочей рассыпухи три больших газовых баллона, бочкообразных. Пришлось их переделать — сделать цанговый широкий настольный баллончик, и переходник-заправщик для него, заправить из поставленного тут большого баллона. Поставил, заправил, убрал большой. Надел на него горелку — она была сравнительно небольшой — со стеклом и металлической защитной сеткой, и с асбестовой одноразовой сеточкой на нём. Сделал большие спички — такие, каминные, зажёг.

— Слабее фонаря.

— Да, это есть. Но зато электричество не нужно.

— Газ. Что за газ?

— Сжиженный природный. Добывать его пока не научились, использовать тоже — но для использования эта вещь безопасна — она вполне понятна. Хоть и сложна, но это горелка с горючим газом. И светит нормально, — я пока открыл форточку — в помещении работал маленький кондиционер, на улице было плюс двадцать восемь, несмотря на то, что солнце уже село.

— Лучше включи свет обратно.

— Надо будет вот что сделать... — я подумав, сделал одну вещь по своим собственным представлениям.

Это была настольная лампа — классическая, как в СССР делали — знаете такие, с косым большим отражателем, дугой ножки, и массивным основанием с тумблером-выключателем. Только светодиодная — а основание — один большой аккумуляторный блок.

— Вот. Эта вещь удовлетворит ваши нужды. Ну а газовую лампу можно как диковину оставить другим людям — в подарок или что-то вроде того, её разбор не даст потенциальному врагу никакой полезной информации.

— Ты прав, а эта... — он щёлкнул выключателем. Лампа была довольно яркой.

— О! Вот это то, что нужно.

— Надеюсь, поможет в делах.

— Ещё как. При свечах работать не так комфортно. Ладно, отдохнули и за дело.

— Может кофе? — я поставил на стол чашку кофе-капучино, — и тут есть пирожные к нему.

— Благодарю.

* * *

Фанатизм царя в изучении военного дела я недооценил — потому что он изучал книжку товарища Суворова вдоль и поперёк. Издание было большое, красивое, детальное — скопированное с оригинала — с дореформенной письменностью, и поэтому читалось наверное сейчас легче. Некоторые слова были переведены в скобках — это тоже неплохо.

Книгу царь оставил в у меня в бытовке, а вечером мы все перебрались на мою яхту.

По одной простой причине — это был роскошный персональный корабль — на яхте были комфортабельные каюты, душ, туалет, все удобства — и всё это компактно, но не так чтобы было слишком тесно — на яхте было светло, чисто, по стандартам века двадцать первого — не яхт олигархов — но среднего класса точно. Его величество занял самую большую каюту и продолжил работу — а своих придворных привёл показать им тут всё — это было интересно для них, и царь остался — просто решив что тут ему комфортнее работать, чем в квартире на берегу.

Между тем члены его свиты отправились к пушкам и изучали их конструкцию и возможности — а я заодно подогнал сюда целый состав — железнодорожный, с военными припасами. Крепость хоть и старомодная, и плохенькая, но всё же! Припасы лишними не бывают.

Строительство верфи здесь даже не планировалось — это было проблематично, но здесь был причал — использовавшийся в торговле, и строились небольшие рыбацкие судёнышки, местными аборигенами. Крепость собственно защищала важное торговое место.

Царь очень сильно упоролся в книжку товарища Суворова — он изучал её с дотошностью учёного, как священное писание. Я же после пляжа, заглянув на яхту — пошёл принимать состав с грузами для крепости. Грузы следующие — порох и ядра для новых пушек, мушкеты — триста штук, боезапас к ним, запасы провизии — консервированное мясо в стеклянных банках — аля-тушёнка, и прочие вкусности — в ящиках, коробках и свёртках.

И наконец — три вагона, доверху загруженные... инструментом. Да, инструментом, не удивляйтесь — работать топором и пилой многие умеют — но не всегда оные есть — а местные кузни не могут изготавливать многое — поэтому самое простое было — обеспечить людей хорошим, качественным инструментом по дереву, камню, металлу и так далее. В число этих инструментов вошли — пилы — ножовки, двуручные пилы, топоры и колуны, тачки, вёдра, лопаты, кирки, вилы, грабли, мётлы, ломы, кувалды, тиски, измерительные приборы, и наконец более тяжёлые и полезные, слабомеханизированные — пилорама в разобранном виде — для распиловки брёвен на доски, лебёдки... из кузнечного оборудования — хорошее оборудование для организации кузни — весь комплект инструментов, наковальни пяти различных размеров, и даже горн с кузнечными мехами.

Это всё приехало в больших количествах — и мне нужно было собрать солдат, найти гарнизон, и заставить переносить их ящики — обошлись без приказного порядка — я пошёл, нашёл офицера, объяснил ему — слава богу, матерный язык тут международный и вневременной — что мол, для вас привезли всякого добра дох... рена. И надо это всё перетащить и поставить.

Через два часа всё это уже солдаты на тачках возили в крепость, а другая группа, в которой был я — занималась обустройством кузницы. В крепости кузница была — но плохонькая и с простейшим инструментом низкого качества.

Инструмента я им тут привёз — на четыре стройбата хватит — объяснил попутно свой выбор — что мол, обустраиваться надо своими силами — укрепляться, обживаться — и для этого всё есть — инструментов тут хватит на всё — и лес заготавливать, и мебель делать, и можно даже дома строить — всё для этого есть. Мастерская выше всяких похвал.

Вообще, пока величество на яхте засел за книжку — я отдохнул морально, набрался солнца, сил, здоровья, и в отличие от золотой орды свиты, которая меня избегала — развил бурную деятельность. Прежде всего — деятельность по обустройству форта — получив разрешение от царя, офицеры крепости выполняли всё, что я им говорил — а я хотел проверить давешнюю теорию о создании пехоты с новым оружием.

Для этих целей мне нужно было сто солдат — офицер по фамилии Матушкин, Юрий Ефимович, высокий статный крепкий мужик лет сорока, получил у царя приказ и мы с ним встретились наверху, на большой площадке в глубине крепости — пока остальные солдаты таскали на тачках и тележках грузы и инструментарий для обустройства — Матушкин прибыл ко мне вместе с целой ротой — они пришли строем, печатая шаг, почти как на параде, и остановились поодаль от того места, где я бегал, поставил столы, на них разложил новые ружья, точнее мушкеты, и новую экипировку.

Офицер козырнул, представляясь, громогласно.

— А, день добрый. Я своё отслужил, так что лицо гражданское — можно без воинских приветствий, — кивнул я ему, протягивая руку, — будем знакомы. Что ж, пока царь там занят изучением военного дела по учебникам — я хотел проверить некоторое оборудование и оружие, и новшества в строю. Вы не окажете со своими солдатами такую услугу отечеству?

— Конечно, — ответил офицер, — что нужно делать?

— Здесь на столах лежат мушкеты, патроны, патронташи, экипировка, которую я попрошу вас надеть и использовать в учениях, — пояснил я.

Мушкеты офицеру понравились — что он сразу и сказал, а вот шлемы нет.

— Слишком уж просто выглядят, — пояснил он.

— И что?

— Негоже армии в таких простецких шлемах ходить.

— Любите покрасивше да поярче? — вздохнул я, — нет, одеть надо это. И не спорьте. Сам посуди — если пуля попадёт в руку то что будет?

— Ранение руки.

— А в ногу?

— Ранение в ногу, — ответил он, по прежнему не понимая, куда я клоню.

— А в голову?