мир глазами намикадзе часть 2

Он ринулся вперед. В праведном гневе от потери своего товарища, шиноби Облака, наплевав на все правила ниндзя, бросились в ответную атаку.

— Шоооурррряяяя!— Хидан не церемонился с ними. Своими шестью лезвиями он разрезал всех, попадающихся ему на пути, на части. Удары у него стали намного мощнее, даже ставящие блоки были расчленены.

Шикамару вместе с несколькими шиноби его деревни, не желая видеть продолжение этой кровавой бойни, ринулись вперед, на помощь союзникам.

— Двенадцатая Фигура Тени: Лунная Темнота!— печати были сложены молниеносно. Его свитки развернулись прямо в воздухе, раскрывая длинные строчки сложных иероглифов.

— Ого, что-то новенькое!— Хидан, заставив нападающих немного отступить, кинулся в сторону творящего технику Нара.— Давай, покажи мне, на что способны перемены, урод!

— Они меняют человека!— Шикамару стоял за отдающей темнотой, сплетенной из тысячи орнаментов решеткой.— Вкуси!

Ударная волна, абсолютно черная и огромного радиуса полетела в сторону бегущего к ее создателю Акатсуки. Она срывала верхние слои земли. На ее пути не остался ни один шиноби. Они предусмотрительно отпрыгнули.

— И, что это все, что ты можешь?— Хидан освободил от хватки рукояти длинных кос и схватил цепи, которыми они крепились. Нереально быстрыми движениями Акатсуки начал крутить их по определенной траектории. Шесть лезвий засверкали ярко алым цветом, ясно соединяясь в воздухе в замысловатую фигуру.

Тьма и красный свет щита соприкоснулись. Ударная волна прошлась по всей пещере. Некоторых недостаточно опытных или же просто ослабленных шиноби откинуло.

— Ну, что? Съел?— Хидан улыбался своей безумной улыбкой.— Я не тот, что был раньше.

— Невозможно,— Шикамару отошел на шаг, потрясенный до глубины души. Эта техника вызывала тьму самой Бездны, места, куда попадают обезумевшие души, некоторых людей. Этот удар еще никто и никогда не останавливал, поэтому то он и использовал его сейчас, надеясь на устранение врагов одной техникой. Половина чакры, прощай. Причем, она ушла впустую.

— Шикамару,— Саске побежал на врагов.— Не перенапрягайся!

Сакура оказалась рядом с ним и начала лечить его почерневшие — побочный эффект, вред создателю — и обгоревшие руки, которыми он в ближайшее время не сможет ни биться, ни складывать печати. Шикамару скривился от боли.

— Ну, давай, Учиха! Покажи, на что способен!— Хидан, опять схватив рукояти своего оружия, бросился в его сторону.

— Чидори!— Саске пропустил молнию через меч. Враг уже в пределе досягаемости, он взмахивает обеими косами, на манер ножниц. Кусанаги очертил в воздухе полукруг.

" Его главная ошибка — горячий и слегка сумасшедший нрав. Катану, заряженную чакрой молнии, не остановить и она, как раскаленный нож проходит сквозь масло, разрежет все. Неужели он настолько тупой, что не знает об этом?"— Саске усмехнулся про себя.

Лезвие его меча встретилось сразу с двумя тройными лезвиями кос врага. Раздался звук удара. Острия соприкоснулись, ни одно из них не смогло разрезать другое.

— Что?— шаринган Саске расширился.

— Я тоже могу проводить чакру сквозь свое оружие,— Хидан приблизил свое лицо к лицу Учихи.— И моя чакра сильнее твоей молнии. Причина, по которой лезвие не сломалось, лишь в легендарности и скрытых свойствах твоей Кусанаги, о которых ты и сам не знаешь, тупица!

Каждое заостренная конечность его оружия светилась красным светом.

Противники освободились от хватки и принялись биться в ближнем бою. Их скорость была просто невероятна. Они, продолжая безбашенно рубиться, поднялись в воздух.

Какудзу спокойно и ровно стоял, наблюдая за схваткой. Его глаза, как обычно, ничего не выражали. Ветерок колыхал полы его балахона.

— Наивный Шикамару. Мы уже не те, что прежде. Твой высоко развитый ум, да и сила, приобретенная за такое большое количество времени, теперь тебе не помогут,— сказал он, размышляя вслух. В это время Хидан во всю сражался с Саске, а другие дееспособные шиноби уже побежали в его сторону.

— Состоящих в списке не вижу. Можно не сдерживаться и не оставлять тела целыми,— Какудзу соединил руки в жесте стихии огня. Он готовился произвести свою самую любимую технику этого элемента. Правая рука взялась за край его маски, закрывающей рот.

— Катон: Яркая Боль!

Пещеру разрушило полностью. Большие, оторвавшиеся куски ее стен отлетели на сотни метров. В воздух поднялся огромный столб пыли и дыма.

Шиноби деревень, держа на спинах по несколько раненных товарищей, успели убраться из подземных сводов, еще до озвучивания техники. Правда, те, кто находились ближе, чем на десять метров к Акатсуки сгорели до мельчайших частиц пепла, исчезнувших через мгновение.

Хидан с Саске не заметили этого. Им было все равно, их разумы были сосредоточены только на своей битве.

Шикамару поднялся, опираясь на поврежденные руки. Сакура вызвала Катсую, разделившуюся на сотни своих копий.

— Я буду не в состоянии сражаться, пока буду лечить раненных, Шика,— она окружила себя барьером из чакры.— Присмотри за мной.

Катсуя прикрепилась к каждому выжившему шиноби.

— Ой, что за слизняк?!— одна из куноичи Облака перепугалась не на шутку, когда одна из частей Катсуи показалась на ее плече.

— Я вам помогу, залечу ваши раны, только без оскорблений,— сказала она.

Какудзу одной рукой обратно закрепил маску.

Он стоял на обломках каменной стены, возвышающихся, как холм.

Катсуя проползла по рукам Шикамару и устроилась у него на правой кисти. Вторая, прибывшая попозже, на левой. Они начали регенерировать его поврежденную ткань кожи.

— Слишком медленно! Пожалуйста, быстрей!— Шикамару посмотрел на стоящего неподалеку Акатсуки.

— Хм, восстанавливаете силы,— проанализировав ситуацию, сделал вывод Какудзу. Он выпрямил свою правую руку в направлении сидящего Нара.— Я не дам вам передышку.

Его передняя часть руки вылетела, соединенная с остальной плотью толстыми, красными нитями.

— О нет!— твердые, сильные пальцы сжали горло Шикамару. Рука начала усиливать хватку. Катсуи на его кистях пытались побыстрее закончить восстановление тканей.

— Умри,— Какудзу расправил несколько красных нитей из тех, что служили соединяющими его не целой руки. На каждой из освобожденных из общего потока нити появились еще несколько. В конце целая орава его острых сосудов полетела в сторону беспомощно стоящего Шикамару.

Вдруг подлетевшая молния разрезала красные нити. Саске приземлился рядом с Какудзу, и уже готов был нанести ему прямой удар мечем, целясь в шею. Но не зря этому Акатсуки было так много лет, его огромный боевой опыт в сочетании с повышенной скоростью и реакцией давали ему огромное преимущество. Какудзу молниеносно пригнул голову, меч пролетел в каком-то сантиметре от его маски. С ходу он плотно ударил ногой в живот Саске. Тот улетел.

— Черт, у него элемент — молния. Хидан, ты, почему отпустил его?

— Да, блин! Этот урод знает Мгновенное перемещение. Он ушел, как раз тогда, когда я уже готов был ему башку снести!— Хидан закричал, прыжками добираясь до своего напарника.

Шикамару свободно вздохнул. Когда Какудзу увернулся от удара, он втянул обратно свою руку.

— Блин, у нас ничтожные шансы,— Хина появилась возле сидящего на четвереньках Нара.— Эй, ты как?

— Норма,— он поднялся на ноги. Его руки уже почти полностью зажили. Катсуя делала свое дело.

Одна из ее частей прикрепилась к находящемуся в нокауте Саске.

— Ух,— он закашлял, пытаясь вобрать выбитый из легких воздух. Удар пришелся прямо по диафрагме.— Черт.

— Ладно мне надоело с ними играть,— Хидан взмахнул обеими косами. Перед Акатсуки столпились оставшиеся в живых шиноби.— Давай заканчивать, Какудзу.

— Да,— как всегда коротко сказал он.

— Да вы!— один из Облака бросился на них, пребывая в невменяемом состоянии. Позади его окрикивали его товарищи.

— Он мой,— усмехнулся Хидан.— Принесу его в жертву Лидеру-сама.

Коса описала в воздухе полукруг и шиноби повалился на землю. По его груди проходила широкая, распоротая рана.

— Я не стал тебя сразу убивать,— Хидан улыбнулся безумной улыбкой. Он поднес лезвие косы к лицу и слизал немного крови. Все его тело на миг замерло и начало менять окраску. Причем, поменяло не так, как обычно.

Его кожа почернела с хрустящим звуком. Как и прежде, на нем начали вырисовываться его примерные очертания костей и черепа. Только вот, они были не белого, как до этого, цвета, а ярко красного. И еще одна деталь — на его груди, между алых ребер, образовался круг из закрученных линий. Внутри него был еще один круг, только поменьше с треугольником внутри, и между этими геометрическими фигурами проходили строчки странных иероглифов, соединяющих их между собой.

— Нет! Не дайте ему нарисовать круг из своей крови!— Шикамару крикнул в сторону стоящих шиноби Облака.— Он убьет его!

Словно по приказу, они бросились к своему товарищу, выйдя из ступора.

— Хм, мне уже не нужен символ, чтобы окончательно связать тела,— спокойно, что было для него особой редкостью, сказал Хидан. В его голосе чувствовалось превосходство.— Мне абсолютно и полностью достаточно и одной капли крови!

Он вынул руки из рукавов. Верхняя часть балахона повисла, придерживаемая лишь креплением на поясе, полностью открывая его торс. Из кисти его правой руки вылез длинный штырь, какой был у него и раньше. Он схватил его рукоять, когда он полностью освободился.

— А теперь, УМРИ!

Он с размаху проткнул себя прямо в центр треугольника, в круге, на его груди.

Шиноби Облака, находящийся под проклятием, замер. Его глаза широко раскрылись. Руки тихо дрожали.

Его товарищи замерли, так же как он.

— Прекрасно ...

Хидан закатил глаза к небу. Вот тут можно было сразу понять, что он мазохист.

Шиноби Облака кашлянул сгустком крови и упал на бок, мертвый.

— Уф,— Акатсуки потер рукой голову и вытащил длинное копье из своей груди. Он вновь окрасился в свой "обычный" цвет, более приемлемый для человека, каким он не являлся.— Ну ладно, пожалуй, хватит. Какудзу.

— Достали уже эти твои ритуалы,— он с усталостью от злости ( по-другому не скажешь) смотрел на своего напарника по организации.— Неужели нельзя было хоть в этой битве не делать его?

— Да, что ты понимаешь, неверующий ты гребанный!— Хидан был явно задет до глубины души.— Я ведь сменил религию, забыл?!

— Заткнись, Хидан,— он посмотрел на оставшихся шиноби. Они были в шоке от увиденного, все кроме трех саннинов, конечно. Им уже предвиделось видеть эту сцену.— Ладно, закончим здесь, закончим новую миссию, и можно будет вернуться к собиранию сбережений.

— Ты только о деньгах и думаешь!— Хидан обратно натянул на плечи верх балахона и просунул руки в рукава.— Ты никогда не изменишься, идиот!

— Ты то об этом молчи,— резко перебил его Какудзу. Он соединил кисти рук в жесте стихии воздуха.— Фйутон: Уничтожение!

Никто не смог увернуться.

Шикамару медленно открыл глаза. Он лежал на пыльной земле лицом вниз. В его нос забивался песок.

— А-кха!

Он несколько раз кашлянул. После этого, собрав силы, медленно поднял очень тяжелую голову.

Перед ним раскрылась картина полного разгрома. Шиноби лежали, разбросанные на расстоянии пятисот метров. Значительная часть леса и зеленой поляны превратилась в пыльную пустыню.

Шикамару повернул голову направо и его сердце пронзила ледяная стрела. Возле него лежала Сакура. Ее состояние было, наверняка, похуже, чем у него.

— Сакура.

Он попытался подняться, но ничего не вышло.

— Нара.

Вдруг позади него он почувствовал движения, и кто-то позвал его по имени. Кто это был он узнал только через несколько секунд.

— Саске,— Учиха приземлился возле Сакуры и поднял ее на руки.

— Возьми,— он что-то протянул ему ко рту.— Это — Пилюля силы. Позже побеспокоимся о нормальном восстановлении.

Шикамару проглотил маленький, твердый шарик, и, почувствовав наполняющую его тело силу, смог подняться на ноги.

— Что здесь произошло?

— Они ушли,— Саске, неся на руках бессознательное тело напарницы, пошел вперед.— Их сила была невероятна.

— Почему ты не использовал Высший Мангекью?— с небольшой злостью в голосе спросил Нара, идя вслед за ним.

— Ответь сначала мне, почему ты не дрался в свою полную силу, ведь от этой битвы могла зависеть твоя жизнь,— с вздохом спросил Учиха.

— Людей могло задеть. Сражаться, одновременно защищая и думая о других, сложнее, чем просто сражаться, не отвлекаясь ни на что,— ответил Шикамару, дойдя до одного лежащего шиноби.

— Вот ты и знаешь ответ. Наша главная ошибка была в том, что на это задание отправили очень большое количество людей,— Саске бережно положил Сакуру, облокотив ее об камень.

— Ребята, вы целы?— Хина с Тензо и девушкой АНБУ, придерживая свои раны, приближались к ним.

— Мы в норме,— Шикамару поднял с земли одного шиноби и положил рядом с Сакурой.

— Нет времени всех так перетаскивать. Им нужна срочная медицинская помощь, некоторых еще можно спасти,— Саске оглянул всех пребывающих в сознании.— Я использую Мгновенное перемещение, но после переноса у меня не останется чакры. Донесите уж и меня до больницы, хорошо?

И, не дожидаясь ответа, сложил печать...

В глубине густого леса прыгали с ветки на ветку два человека, неся третьего на плечах.

— Эй, Какудзу, а ты уверен, что правильно понял лидера-сама?— спросил Хидан, держащийся спереди.

— Да, он ясно мысленно передал мне указание, взять тело этого джинчурики,— Какудзу не нравилось повторять сказанное, но в этот раз пришлось.

Они продолжили свой путь.

Через еще пять минут эта компания выпрыгнула на каменистый край водопада, где их ждал еще один член Акатсуки.

— Говорил ведь, не устраивать слишком большого месива,— медленно произнес лидер. Его лицо все еще скрывала шляпа с полосками белой ткани, такая же, какие были у Какудзу с Хиданом.

Они сняли с себя головные уборы. Лидер не поспешил последовать их примеру.

— Мы решили немного развеяться после стольких лет скуки,— Какудзу взял на себя право ответить.— А зачем вам нужен этот джинчурики, лидер-сама?

Он опустил тело шиноби на землю.

— Просто, не будет очень прилично оставлять живого человека гнить в собственном подсознании,— лидер присел к телу Пчелы. Два человека застыли в ступоре.

Он провел рукой по лбу бывшего джинчурики, и тот, что-то промямлив, протяжно и глубоко задышал.

— Как такое возможно?— не скрывая удивление, спросил Какудзу.

— Очень просто, его "я" было заперто в его же подсознании, как только я начал процесс. И позже, когда тело уже свыклось с новыми физическими мерками, я снова вернул его "я" на место,— лидер поднялся на ноги.— Остальные джинчурики гибли не из-за того, что после отделения Биджу их ждала смерть, а потому, что прежде организацию особо не интересовала их жизнь. Не спорю, это — довольно сложно сделать, но вполне возможно для того, кто разбирается в возможностях человеческого тела. Их тела после отделения хвостатых невероятно слабеют, энергии не хватает даже на работу внутренних органов, а если оставить это тело в полуживом состоянии, или же просто, в коме, то со временем оно адаптируется к новым условиям существования внутренней системы.