Джок. Выбравший тень. Книга 1.

— Сим, как дела?

— Ничем порадовать не могу. Всё хорошо...

— У тебя появился юмор или ты еврей?

— Все слова из твоей памяти.... Приятный язык, многослов..., — прошелестел голос. — Я работал всю ночь. Организм, очень слабый. Десяток, другой циклов и смерть.

— Много слов, говорится раздельно. Кстати, долго жить я и не планирую. Просто живу — сегодня. Ха. 'Жизнь — это путь к смерти'. Это — из кодекса Бусидо. (интересно, ему доступен сарказм)?

— У тебя в голове, очень большое количество слов. А ваше построение фраз, не лезет, ни в какие ворота. Куча идиом, а смысл половины фраз, зависит от интонации.

— Ну... вот такие, загадочные мы..., — ответил я, слегка опешив.

— Ночью работал. Укрепляю тело, где могу, — в интонации, проскочила тень укора. — Теперь надо еды.

— О... как я с тобой согласен! — совершенно искренне вырвалось у меня.

Скинув куртку, начал разминаться. Сказать, что я был поражён... — ни сказать ничего!!! При попытке сесть на шпагат... тело просто практически упало на него (в смысле на шпагат.). Тело было, словно резиновое. Растяжка была, как у гимнасток в пятнадцать лет. Тело было — супер, без всяких болезненных ощущений.... То, чего нужно было бы добиваться многомесячными тренировками, выходило легко и непринужденно. Было ощущение, что после разминки оно само наносит удары и выполняет уходы.

В лесу некогда было присматриваться к моим новым возможностям. Там была только одна мысль: Успеть бы убежать! Или выжить.... А такой физической формы, как сейчас, у меня не было и в мои лучшие годы. А тогда..., тогда я мог сильно удивить противника.

— Ну, Сим...— чувство радости, перехлестывало через край, — ну спасибо!!!

— То ли еще будет, оё-ёй, — в голосе проскользнула тень насмешки, — Это многое, но далеко, не все.

...??? — мои вылупленные глаза, наверное, смогли бы победить, на конкурсе больных Базедовой болезнью. — Лучше? — мое воображение мне отказало.

— Только помни! Ровно в полночь карета превратится в тыкву, а тебя пробьет на хавчик, — ну теперь-то, это точно была насмешка.

Глава 7. Меланхолическая.

Лучше наслаждаться манией величия,

чем страдать комплексом неполноценности.

И попер наш 'герой' по бездорожью, аки посуху. В общем, умылся и пошел на восток, вниз по течению реки. Сторожась и ощупывая своим усилившимся восприятием, местность перед собой. Местность-то не ахти, повеселей конечно, ...ть и ... с ними лесочка, будь он трижды проклят. Деревьев хватало, но сказать, что это лес не поворачивался язык. Речушка петляла, как опившийся маразматик, делая 'сто загибов на версту'. Припекало солнышко, комары и прочие насекомые, пока не сильно беспокоили. Через пару часов, деревья на том берегу отступили, и местность стала напоминать нашу степь.

Несколько раз, попытался 'разговорить' Сима, но потерпел неудачу. На вопросы тот отвечал односложно, а потом и вовсе умолк, мотивируя это усталостью. Хмыкнув, я сделал вид, что поверил.

Размышляя на ходу, пришел к пришел к парадоксальному выводу удивившему меня. Оказалось мне абсолютно наплевать на мою дальнейшую судьбу..., 'война план покажет'! Ресурсы кое-какие есть. Хорошо хоть сумочку не потерял. Да, хороша находочка, эх раньше 'мне б такую'. Влезает в неё много и не весит при переноске практически ...нисколько. По габаритам, как РД, (звиняйте, рюкзак десантника). Так что вещи больше, чем полтора ноутбука размером запихать проблематично, да и внешний вид у неё как у мешка, забытого при отступлении немцев, под Москвой.

Хорошо, что не стал соваться за закрытую дверь, в логове колдуна. Уж больно подозрительно, она выглядела. Сожаление присутствует, но не более того. Жадность порождает, бедность! В моем случае, наверное, отнимает жизнь.... Хотя полезностей, там точно, должно было остаться много. Ну, да грех жаловаться... золото, ведь покойникам ни к чему.

Возможного наследника, если он явиться не один, ждет маленький сюрприз. Первый же, отрывший дверь..., получит пару десятков сантиметров ржавой железяки, в живот. Искренне надеюсь на то, что умирать он будет долго и мучительно и успеет порадовать окружающих своими музыкальными воплями и мелодичными стонами и проклятиями. Приспособу из вил, я ведь еще и тщательно испачкал в земле. Сначала-то ...хотелось просто сжечь башню, но потом человеколюбие победило... и весь пыточный инструмент, найденный в одной из камер, красиво..., а главное функционально, разместился в разных местах. Теперь пройти по башне, не убившись и не поймав телом в каком-нибудь углу, железяку не первой свежести, весьма и весьма нетривиальная задача. Самое смешное, магии там нет ни на грош (ну, не умею я ей пользоваться), а искать, уверен будут именно магические ловушки. Остается только порадоваться за наследничков и иже с ними. Количество коих, штук на несколько как минимум, будет мною уменьшено.

— Уходя, гасите всех!

Солнце уже начинало ощутимо клониться к закату, когда наконец-то, я выбрел на тракт. Хотя назвать тропу с колеёй — трактом, это только от радости при встрече с цивилизацией. Дорога налево пересекала реку (явно, там брод), направо терялась за горизонтом.

— 'Здесь прошли люди!' — не удержавшись, вслух вспомнил Фараду. — И теперь нужно стать вдвое осторожней, потому как эти люди (по меткому выражению классика 'порождения ехидны'), врядли встретят меня распростертыми объятиями. Если есть дорога, то на ней есть пост. Государство (любое!), никогда не оставит население, без присмотра. Поэтому, мытари или солдаты, на данной артерии присутствуют в обязательном порядке. А некий подозрительный и не понятно, как одетый субъект, заинтересует их сразу, в первую очередь, на предмет поживиться. Примерно, как у нас лицо без регистрации, вызывает неудержимое и обильное слюноотделение у мицанера, нездоровый ажиотаж на уровне безусловных рефлексов, прям как у собаки Павлова.

Куда же все-таки двинуть? Налево или направо?

— Сим, друг мой, а не знаешь ли ты в какую сторону ближайший город? — голос мой, был воистину медоточив и пах елеем.

— Мой последний носитель, был из-за Северной гряды, про эти места, я знаю столько же сколько и ты, — в ответе, прозвучали интонации сварливой жены.

— Раньше, когда я разговаривал сам с собой... я искренне заблуждался, считая себя шизофреником. Потому что, тогда я сомневался..., а теперь я абсолютно уверен..., что зовут её Сим, — мысленная тирада обращенная мной к сожителю в моем теле, носила ностальгический оттенок.

— В твоей памяти, много замечательных выражений. Сам дурак! — в голосе явно прозвучала издевка и Сим опять притих.

Идет направо, песнь заводит. Тьфу! Это, сориентироваться не поможет никак. Оглядывая горизонт, мне привиделась слева струйка дыма, на самой грани видимости. Ну что же, значит идем к людям, они могут поведать о реалиях этого мира.

Сняв ботинки и штаны, быстро (кто знает, что может водиться в этой воде) переправился через реку. Оказалось мелко, где-то по колено в самом глубоком месте. Вскоре дымок, на который я ориентировался, развеялся, но дорога вела в ту же сторону, где он привиделся мне в последний раз. Кусок степи, протянувшийся длинным языком вдоль дороги заканчивался, стали появляться маленькие рощицы деревьев. Примерно через час, когда солнце уже готовилось коснуться горизонта, мой нос учуял запах пожарища... и я неслышной тенью, двинул в сторону, ближайшей кучи деревьев. Не хрустнув веточкой, никого не потревожив, наконец-то дошел до источника запаха.

Посреди рощи находилась поляна, у большого камня, находившегося на краю, бил родничок. Очаровательное место..., только вот огромное количество трупов, отнюдь не облагораживало пейзаж. Разбросанные и разломанные вещи, сгоревшие повозки, несколько убитых лошадей... и резкий запах крови, который вблизи забивал, даже вонь от тлеющих кое-где головешек. Всю эту картину, дополнял курган, сложенный из отрубленных голов. Головы, были явно не человечьи, кожа имела отчетливый зеленый цвет, да и строение черепов не могло принадлежать homo. ГОБЛИНЫ?!

Подсвеченная закатным солнцем, картина производила гнетущее впечатление.

Я прошелся по поляне. Порубленные тела, валялись сломанными безголовыми куклами, словно какой-то великан, забавляясь, поломал и разбросал игрушки по земле. Отвратительно воняло дерьмом и паленым мясом, потому что некоторые из них, лежали черными головешками в сгоревших шалашах.

У края поляны, лежали изрубленные тела мужчин с палицами в руках, попытавшихся задержать нападавших. Женщины и дети, были убиты кто где, некоторых перед смертью, ради развлечения, запытали.

Бессмысленная жестокость, убийство — ради развлечения... потому что добычи у нищих, быть не может. Это видно по грязной и обтрепанной одежде, по грубо сработанному, теперь уже разбитому и поломанному скарбу.

Мне свело скулы, голова, стала пустой и гулкой. Зверь, сидящий во мне, глухо заревел в предвкушении. Я не страдаю излишним человеколюбием, и плевать мне на страдания чужих людей (когда они происходят не у меня на глазах). Меня переклинило. Я видел! Может они едят людей с подливой. Пусть. Я-то этого не видел. А убить нищих из прихоти? Не ребята... это мне не нравится. А 'до тележной оси' щадили по слухам даже монголы.

...тишина — ватными лапами, придавила все звуки вокруг и забилась в ушах, беззвучным воплем. Тварей, убивающих ради развлечения — надо просто раздавить... не заморачиваясь на оправдания и причины. Вот такое стало мое глупое мнение. Не попались бы — я бы прошел мимо. Но видимо это не их день.

Да не знаю я! Можете считать это моей придурью. Хочу я так и все!

Из кустов, на дальнем конце поляны, раздался непонятный звук. Полу-всхлип, полу-стон. Приготовившись к любой неожиданности, подкрался и осторожно раздвинул ветки.

На небольшой прогалине, посреди кустов, сгорбившись, сидел маленький, зеленый гоблин и изредка всхлипывал. По его лицу, непрерывно текли слезы и скатываясь мутными каплями, падали на землю.

Когда я положил руку ему на плечо, он подскочил и попытался её укусить. Прихватив его, на болевой, чтобы не убежал, как можно мягче произнес: — Я не был с ними. Я враг, убившим твоих родных!

Речь, которая прозвучала в ответ, изрядно озадачила меня. Она состояла из высоких, гортанных звуков, смешанных с рычанием.

— Сын — паршивой собаки, я убью тебя! — слезы, моментально высохли на его глазах.

Мля! Я ведь понял, что он говорит. Мимолетно подивившись этому, я прорычал предыдущую фразу еще раз.

— Откуда ты знаешь речь — речных гоблинов? Ты маг?

— Нет, не маг. Просто, кочующий — по пустым тропам (слова путешественник, в их языке отсутствует), — и отпустил его.

— Ты врешь, людям верить нельзя! — он угрюмо насупился. — Я был на охоте, добыл хорошую еду, — и гордо продемонстрировал дохлую крысу. — Пока меня не было, пришли злые люди и убили всех, — его голос дрогнул. — Теперь, я остался один, и меня скоро съедят.

— Пойдем со мной. Я помогу тебе отомстить, за твоих родных! Может, тогда ты поверишь?

— Надо хорошее, злое железо, может тогда получится, убить нескольких из них, — в его глазах загорелась надежда. — Их слишком, много..., но я..., я сумею тихо подкрасться и убить одного. А почему, ты хочешь убить их? Они убили кого-то из твоего клана? — вопросы сыпались как из рога изобилия.

— Это нелюдь! — мой голос, на секунду дрогнул от ненависти. Объяснять, что-либо, не хотелось.

— Ты большой! Наверное, ты хороший воин и сможешь убить двоих ...или даже троих! — гоблиненок решил мне польстить, чтобы я не передумал. Мой потрепанный вид, видимо не внушал ему доверия.

— Пошли! — я махнул рукой.

Он выпрямился во весь рост (метр с кепкой), чтобы казаться больше. Плоское лицо, приплюснутый нос, уши торчком, широкий рот и маленькие, острые клыки. Кожа бронзово-зелёная с голубоватым отливом, руки почти до колен и все это венчает большая голова. Красавец.

Вы считаете, что ненависть плохое чувство? А месть — недостойна цивилизованного человека...?

Вы просто не знаете, что это такое.

Ненависть... — это сладостное чувство, туманящее разум. Разрешающее — все проблемы. Ибо их не остаётся. Остаётся, только одна — МЕСТЬ!

МЕСТЬ — пьянящая, лучше любой наркоты, дарующая свободу. Потому что, всегда, можно найти ИСТИННО виновного и медленно, медленно выпустить ему кишки. Или тихо и бесшумно, принести ему весть от ангела Азраила, не разражаясь глупыми речами о винах, истинных и мнимых.

Что всегда поражало меня в моём мире, это то что за сломанную прохожим на улице ногу, виновного в этом пожурят..., а не сломают ногу, дабы он смог, в полной мере испытать ту же 'радость', что и прохожий.

Ах...!? Опять жестоко? Ну, это вам кажется, ...пока это не ваша нога. А если из-за халатности (слово-то, какое подобрали?), в школе погиб ваш ребенок, виновник... чего уж, получит год-другой поселухи. А совсем не смерть, которой абсолютно точно заслуживает.

Пьяного водителя, убившего или покалечившего пешехода, не привлекут по статье, за нападение с оружием в руках ...или за бандитизм. Нет! Ведь он не виноват... так получилось.

Ах! Такие рассуждения..., они не гуманны? Лично мне плевать, на такой гуманизм.... Виновный должен получить, той же мерой. Тогда может, наступит хоть какая-то справедливость.

Угадайте, на чем, сидел судья в Древней Греции? Вы не поверите..., но сидел он на кресле, оббитом кожей. Только вот кожа эта, была его предшественника... судившего неправо.

Зверь, ненадолго выглянувший из души, вздохнул и свернувшись клубочком притих в уголке, поглядывая иногда, одним глазом не пора ли....

Ох! Да не судите меня сироту, строго, это только МОЁ мнение и касается оно, только меня, моих близких и моих проблем. Ну не интересует меня чужое мнение, в некоторых вопросах. Вот такой я идиот. Просто делаю, что должно, что считаю правильным. И на последствия, мне абсолютно наплевать.

Глава 8. Не пацифистская.

Если женщина говорит, что ненавидит тебя -

значит, любит, но ты козёл.

Теперь, это любимое выражение моей жены...

Меня не беспокоило, что покойники (просто они, еще не знают об этом) сумеют уйти. Моих скромных навыков хватит, чтобы их выследить и догнать. Ну а дальше... некоторые счастливцы, умрут быстро. А некоторые — не очень. Я ведь тоже люблю развлекаться? Правда, мой юмор, не все могут адекватно оценить? Но это дело вкуса...

Мы с гоблиненком вышли на поляну, оглянувшись по сторонам, он снова зашмыгал носом.

— Возьми еды и чего-нибудь полезного и уходим. Быстро! — на самом краю восприятия, начала зудеть какая-то неправильность, предвещая большие неприятности и она смещалась в нашу сторону. Зачем драться с неизвестным, если можно отойти и пропустить её.

Надо отдать мелкому должное, пара минут и он с мешком, стоит в полной боевой. Даже на пояс, нацепил какой-то ржавый тесак.

— Тебя как зовут?

— Гр...ХР...Кы... ГЫР!

Я засмеялся в голос. — Большой и страшный победитель чудовищ — защитник клана? С полминуты еще меня сотрясали рыдания, когда я поворачивал голову в сторону его фигуры.