Суженый мой, ряженый

— Руки убери, — отмахнулась от наглой конечности гада, норовившей нащупать что-то интересное сквозь несколько слоёв ткани. — И когда это ты успел, жениться-то? Мы с тобой знакомы-то от силы несколько часов. И что-то никаких брачных церемоний я не заметила.

— Ты поборница всех этих пошлейших, устарелых взглядов на брак и брачные церемонии? — задав вопрос, он и не подумал отвлекаться от процесса нащупывания интересного.

— То же самое говорил наш сосед дядя Вася, когда заманивал меня в гараж и рассказывал, как в том гараже мне хорошо будет, — хмыкнула скептически и вцепилась в руку гада, пытаясь оторвать её от предмета ощупывания. — Значит, брака не было. Ничего ты не женился! Просто на секс раскручиваешь!

— Было, — невозмутимо продолжил мужчина, убрав-таки руку с моей груди.

— Не было, — процедила сквозь зубы упрямо, ситуация бесила неимоверно.

— Было, — упрямо повторил гад и не думая меня отпускать.

— Не было! — вышла из себя и попыталась отпихнуть нахала. — И вообще, ты меня страшной назвал! — скорчила зверскую рожу, продолжив пихаться. — Отпусти!

— На руки посмотри, — выпустил мои волосы из захвата мужчина.

— О! — выдала многозначительно, пытаясь понять, что обозначают десять колец, надетых по одному на каждый пальчик обоих рук. — А на ногах тоже пальцы есть, — кинула вредно. — И что это значит?

— Это значит, что было, — довольно ответил гад и сделал шаг назад.

Умный, быстро учится. Подозревает, что новость мне не понравится? Правильно подозревает.

— И когда успел? — счёт к гаду рос прямо на глазах, пунктов претензий становилось бесконечно много.

Но я спокойна, я почти совсем-совсем спокойна и не зла. Говорят, что месть — блюдо, которое нужно есть холодным. Вот и постараюсь придержать его чуть-чуть и не бросаться с кулаками на подлеца. Кулаками я ничего ему не сделаю. Физически он сильнее меня, это мы уже выяснили. Но есть же ещё колдовство... Я колдую... Ёлки-палки, неужели могу колдовать? До сих пор с трудом верится. Вот и проверим способности, когда всю степень вины гада выясним. Послужит подопытным кроликом.

— Когда из пожара вытаскивал, — охотно ответил нахал.

— Кольца только что появились, — это-то помнила отлично, недавно на пальцы смотрела, ничего лишнего не заметила, кроме пятен сажи.

— Подарок к свадьбе, — флегматично сказал мужчина и отошёл от меня на ещё один шаг.

— Врёшь, — вздохнула устало, и сползла по упругой стеночке вниз. — Ты всё врёшь... Какой же ты всё-таки, гад!

— Я? — с недоумением спросил мужчина.

— Ты, — припечатала уверенно. — Гад, чешуйчатый гад! Украл! Пытался убить! Хотел изнасиловать! И назвал страшной! Гад! — всхлипнула, стресс пошёл на приступ, и слёзы навернулись на глаза. Стало так жалко саму себя, что выть захотелось. — Ещё и притворяется, что женился... и издевается, — пожаловалась сама себе, залившись слезами и уткнувшись лицом в ладони. — До слёз довёл... — подытожила невнятно. — Гад... Домой хочу-у-у...

— Палач! — рявкнул мужчина.

Я так увлечена была собственным горем и сочувствием себе несчастной, что не придала значения этому крику... а зря. На зов явился — соткался прямо из воздуха — колоритный мужчина. Весь заросший волосами, абсолютно весь... Даже борода да усы, казалось, не только под носом, но и на нём растут. Из густой поросли на лице любопытством поблёскивали маленькие глазки, а длинные руки смущённо жамкали кожаный фартук, который являлся для этого персонажа единственной формой одежды. А зачем ему какая-то ещё? Ему и в имеющейся шёрстке тепло, наверное. А блохи у этого гориллообразного существа имеются? По-любому, от такого лучше держаться подальше. Мало того, что должность пугающая, так и внешность совсем не симпатичная.

— Самагон принеси! — велел гад палачу. — Видишь, у дамы истерика?

— Мигом, — обрадовался неизвестно чему волосатый дядька и испарился.

Появился он, действительно, через миг, наперевес с огроменной — не менее литров пяти — банкой, заполненной мутноватой жидкостью.

— Стаканы, — жестом фокусника гад достал прямо из воздуха фужеры тонкого стекла, которые напевно-нежно зазвенели, соприкоснувшись боками. — Закусь, — второй рукой оттуда же мужчина добыл тарелку с... пустую тарелку. — Мыши сожрали, — сказал смущённо и отправил тарелку восвояси.

— Я позаботился, — важно произнёс палач и достал из кармана на фартуке задубелую, солёную рыбину, высвободив руку и чудом удерживая одной конечностью огромную банку. — Нюхать можно, — со знанием дела произнёс он.

— Давай сюда, — протянул руку к закуси гад.

— Стол? — спросил палач.

— К чему? — пожал плечами гад, и достал из воздуха белоснежную скатёрку, расшитую серебром.

Постелил её прямо на пол, передо мной. Я даже про плач забыла, стоило только разок отнять руки от лица, как заворожило действо, которое разворачивалось перед самым носом. Со сноровкой пропойц со стажем, мужики накрывали простенькую поляну. Вобла посередине скатёрки, банка с краю, фужеры в количестве трёх штук.

— На троих соображаете? — не удержалась, спросила. — А кто третий? — двое участников банкета, явно прямо передо мной, а вот третья личность...

— Ты, — невозмутимо отозвался гад и скомандовал палачу. — Наливай!

Довольно ловко волосатый справился с поставленной задачей, ни капли мимо не пролил, пока наполнял штучную тару.

— Пей, — подхватил один из фужеров гад и поднёс к моему лицу.

Вполне узнаваемый запах сивухи шибанул в нос и я поморщилась недовольно. Шмыгнула носом и отрицательно мотнула головой.

— Пей, — опустился на пол рядом со мной гад и использовал свой самый любимый трюк с наматыванием моих волос на кулак.

— Мужлан, — отозвалась хмуро, и снова шмыгнула носом.

— Пей, — терпеливо повторил мужлан, и под задумчивым взглядом палача легонько дёрнул меня за волосы.

— Помочь? — деловито осведомился гориллообразный.

— Гады, — фыркнула на них.

Рот открыла зря, мужчина воспользовался моментом и поднёс фужер к моим губам, да запрокинул его так, что жидкость полилась частью мне в рот, частью мимо. Закашлялась, поперхнувшись от неожиданности. Гад выпустил мои волосы из захвата, стоило мне только ухватиться за фужер, в попытке запить кашель. Удивительно, что самогон носом не пошёл, а почти весь, попавший в рот, провалился по пищеводу в желудок. Горло опалило огнём, аж слёзы выступили на глазах.

— Нюхни, — подсунул мне под нос заскорузлую рыбину гад.

— Как такое есть можно? — прерываясь на кашель, спросила я.

— Такое есть нельзя, — ответил гад.

— Нюхать можно, — прервал его палач.

— А-а-а... — протянула с сомнением и нюхнула.

Запах тоже вышибал слезу, и вызывал кашель. Клин клином выбить неплохо удалось, даже выдохнуть получилось без потерь и позывов на рвоту.

— Хорошо пошла! — тяпнул фужерчик самогоночки палач и крякнул, выдохнув.

— Хорошо, — согласился с ним гад, тоже махом опустошив свою тару.

— Хорошо, — не стала отрицать и поплывшая я.

Мне, правда, стало очень-очень хорошо. Отпустил стресс, перестали дрожать руки, подёрнулись дымкой неприятные воспоминания, потеплело в груди и захотелось возлюбить весь мир.

— А что это такое? — спросил палач, ткнув пальцем в сторону пособий, которые держались от нас на некотором расстоянии.

— О-о-о... — протянула, чувствуя себя несколько неудобно. Потому охотно приняла полный фужер из рук гада. — Это, — отхлебнула огненной жидкости для храбрости. — Современное искусство. Имрес... Не, сюрреализм, вот!

— А по мне, реализм, с элементами фольклора, — блеснул эрудицией гад и подлил в мой фужер самогона. — Другими словами, заборный юмор.

— Ничего он не заборный, — обиделась я.

— А что тогда обычно пишут на заборах в твоём мире? — заинтересовался гад.

— Ничего, — буркнула, расстроившись, стоило только вспомнить ЧТО изображают на заборах в моём мире.

Вот уж точно, заборный юмор удалось воплотить в жизнь. Глянула с досадой на пособия и буркнула:

— Сгиньте с глаз моих!

Сгинули... Куда только, я так и не поняла. Может быть, в другое измерение? Или просто рассеялись как дым? Третий, пригубленный фужер, творил с моим восприятием что-то странное. Перед глазами всё плыло. И почему-то очень хотелось петь.

— Вот и правильно, — одобрил исчезновение пособий гад и нюхнул рыбу, прежде предложив это сделать мне.

Но я отказалась, памятна ещё была реакция на предыдущий опыт близкого знакомства с этим жалким родственником балыка. Попойка и без занюхивания удалась... Или нет?

Глава 3

Коварный план Чёрного властелина

Утро! Как много в этом слове!.. боли... головной... И тошноты, и нежелания открывать глаза. И зачем я только проснулась? Лучше бы и дальше спала... вечно... Тазик, как же мне сейчас не хватало тазика! И воды... Много-много бы воды! Душем на голову, и сушь во рту перебить.

-... — непечатно выразил своё состояние кто-то рядом со мной.

— Похмелись, — посоветовал знакомый голос этому кому-то, кого не удалось идентифицировать.

— А я? — просипела, и заткнулась, испугавшись своего голоса и активизации странных поселенцев в голове, которым очень нравилось сверлить мою черепушку изнутри дрелями.

— Плохо? — осведомился кто-то участливо, и я неохотно разлепила глаз, пытаясь понять, кто это такой сочувствующий и смутно знакомый по голосу рядом обретается.

Кивнула бы, если бы не боялась усиления работы дрелей в черепушке, сказала бы чего-нибудь в ответ, если бы не опасалась того же. Попробовала осторожненько выдавить из себя жалобный стон, на выходе получилось невнятное мычание.

— Похмелись, — посоветовал волосатик и протянул полный мутноватой жидкостью фужер.

Оценить помощь смогла очень быстро, стоило только пару глотков сделать, как сразу же стало легче, и я даже смогла подняться на постели, поёживаясь от холода. Огляделась, пытаясь понять, где это мы с палачом тет-а-тетничаем. Комната, в которой я вчера баррикады строила... И те самые баррикады прямо по курсу не разобранными и виднеются. Рядом со мной лежал и морщился гад, имя которого — вот точно помню, что мы вчера с ним пили на брудершафт и представлялись друг другу — пропало где-то во вчерашнем дне.

— И что вчера было? — память помахала белым платочком на прощание, утёрла слёзы и отбыла в неизвестном направлении.

В воспоминаниях обнаружились пугающие провалы, а так же факты, требующие объяснений... Что-то там такое важное было... со стоянием на балконе и криками: "Ура!".

— Дорогой, — обратилась хрипло к вроде бы мужу, имею право так его называть, особенно после ночёвки в одной постели. — Не хочешь поделиться со мной некоторой информацией?

— У-у-у, — протянул жалобно гад и посмотрел на меня мутными, несчастными глазами.

— Полечи его, а? — попросила палача и сползла с кровати, пытаясь вспомнить, где тут вообще туалет находится.

— Что, пьянь, проснулись? — в раскуроченное окно, сквозь которое задувал холодный ветер, намекая, что кто-то вполне может в скором времени обзавестись простудой, протиснулась голова дракона. — Не стыдно? — сказано это было громко, очень громко.

Гад рядом со мной застонал, схватившись за голову, и закатил глазки.

— Неа, — сказала уверенно и пошла проверять, что там за дверью, которая по смутным воспоминаниям вела туда, куда мне было нужно на данный момент.

Палач помог гаду приподняться на кровати и отпаивал его тем же лекарством, что и меня. А я, обернувшись и оценив бедлам, творившийся в комнате, со вздохом исчезла за нужной дверкой. Зеркала не было, к сожалению, или к счастью, это как посмотреть. Потому как, стоило набрать пригоршню воды в ладошку, и умыть физиономию, в тазик, о котором я не так давно мечтала, полилась грязная вода, очень красноречиво свидетельствующая о том, что сажа попала не только на руки, но и на лицо. Думаю, я бы своего отражения испугалась бы, имейся в умывальне зеркало. Можно только радоваться тому, что наличествуют тазик и кувшин с тёплой водой... И даже задаваться вопросом не хочется, кто и когда подогретую воду организовал.

А умывшись и погрустив чуток, из-за растрёпанной причёски и невозможности привести её в порядок, вернулась в комнату. И застыла у кровати... Память вернулась, частично, стоило увидеть довольную морду лица муженька. И имя его вспомнилось, и толпы скелетов... И кое-какие подробности...

— А ты лжец, милый, — протянула, зло прищурив глазки.

— Я? — удивился милый так натурально, что я почти поверила.

— Кто мне соврал, что мы уже женаты? — топнула ногой, думая о том, чем бы таким стукнуть гада, и упёрла руки в бока.

— Так мы же уже женаты! — возмутился милый, выделив голосом слово "уже".

— Теперь да, теперь женаты! А когда пили в коридоре, не были! А ты мне что доказывал? — жалко, в комнате ваз не имеется, с удовольствием бы грохнула хоть какую-нибудь, пусть даже самую завалящую.

Но рада бы была очень дорогой вазе... Или статуе известного скульптора... Или картине великого мастера... Если уж портить имущество об голову гада, то лучше самое дорогое. Это чтобы жабу моей дражайшей половины инфаркт хватил!

— Я, доказывал? — состроил невинное выражение мордахи этот пройдоха. — Не было такого!

— Что? — повысила голос, и морда дракона, который задумчиво созерцал нас с супругом, тут же ретировалась.

— Я попозже прилечу! — сказал на прощание дракон и был таков.

— Вали! — рявкнула вслед, и вернула всё свое драгоценное внимание муженьку.

Палач поднялся с кровати, на которой сидел в глубокой задумчивости, и по стеночке направился на выход, на миг только задержавшись у окна. Думал, наверное, прыгнуть лучше или к двери идти. Вышел через дверь, втянув голову в плечи и сообщив:

— У меня работы валом! Столько не казнённых узников!

— Ну, вот мы и наедине! — произнесла довольно кровожадно.

— Я не в форме, — попытался отмазаться гад.

— Зато я в форме, — зловеще улыбнулась и спросила. — Так что это за церемония была с присутствием скелетов?

— Это была свадьба по-чёрновластелински, — спокойно ответил супруг и сполз с кровати.

— А без скелетов никак? — спросила тихо.

— Так ты сама гостей хотела! — возмутился гад. — Я и организовал. Что, я виноват что ли, что люди меня боятся и в гости приходят только померев?

— Мы вчера и вправду ходили в гости к моим родителям? — ласково спросила у гада.

— Ну, ты же захотела познакомить их со своим мужем, — и не подумал каяться в грехах милый. — Всё для тебя, дорогая. Всё так, как ты хотела!

— А остановить? А в ЗАГС не ходить? Вот скажи, зачем мне штамп в паспорте, а скелетам мой свадебный букет? — руки чесались кинуть что-нибудь в гада, порушившего все планы и спокойное течение моей жизни.

— Ну, ты же не захотела поддельный штамп, который я тебе предлагал, — сделал пару шагов ко мне камикадзе.

— А голова у тебя на плечах для чего? Только для того, чтобы в неё есть? — спросила язвительно, пытаясь сбоку, в воздухе, нащупать хоть что-нибудь, чем бы можно было швырнуть в гада.

— Дорогая, ты не права! — заявил нахал, нацелившись сцапать меня в охапку. — Я только выполнял твои желания! Тебе было мало той церемонии, которую провёл мой священник, я организовал такую, которая тебя устроила! Ты хотела гостей — они были! Ты хотела бросить свадебный букет — ты его бросила! В чём проблема?