Рекапитуляция

— Какой прогноз? Сколько тебе дают?

— Два месяца, две недели, два дня... Никто не знает. Юто, мне нужно о многом тебе рассказать...

— Тогда почему именно сейчас? — прямо спросил я. — Двух дней для пути и разговора со мной достаточно?

— А ты повзрослел, — усмехнулась Савако. — Пожёстче стал. Значит, не в отца пошёл, а в прадеда. Наверное, это даже хорошо...

— Ты не ответила на мой вопрос.

Бабушка некоторое время молчала, а потом нехотя ответила:

— Я не могла.

— Почему?

— Юто...

Савако остановилась и повернулась ко мне, беря меня за руку.

— Просто послушай меня. Это уже неважно, а важно то, что ты многого не знаешь. ОЧЕНЬ многого. Это касается нашей семьи.

— Моей семьи? — переспросил я. — Насколько я знаю, ты и есть моя семья.

— И вот вся беда, Юто, в этом вся беда... — Савако неожиданно пристально всмотрелась мне в глаза. — Это ведь уже началось, верно?

— Что началось? — с некоторым раздражением ответил я.

Ей-богу, старости — уважение и почёт, но вот выслушивать старческий маразм — это к кому-нибудь, но только не ко мне.

— Ты иногда видишь что-то? — негромко произнесла бабушка. — Что-то... странное, иногда даже страшное...Что-то, что ты не можешь объяснить.

И тут я вспомнил изменившееся на пару мгновений лицо Рейны, и почти так же жутко преобразившееся лицо Химераги...

С-свет... А если и правда? Если мне действительно это всё не показалось? Что, если...

— Я так и знала, — тяжело вздохнула Савако. — Всё происходит быстрее, чем я думала...

— Но о чём ты говоришь?! — не выдержал я. — Объясни!

— Мне очень жаль, Юто — мой дар... и моё проклятье переходят к тебе. Ты не родился кэири, но становишься им сейчас...

Я решил, что ослышался.

— Прости, что?

— Дар, проклятье... Способности кэири, свет переносящий... Проклятье, я столько готовилась к этому разговору, а теперь просто не знаю с чего начать!..

— Только успокойся! Хорошо? А если так хочешь, то начинай с главного — с самого главного.

— Аякаси — руби головы, — отчеканила Савако таким тоном, что у меня волосы встали дыбом. Причём, сразу по всему телу. — Ведьм — сжигай. Демонов — изгоняй молитвой. Пей кровь каждого вида аякаси. Жди свой Клинок — я послала весть в Ноихару.

Прекрасно.

Ну, и кого из меня пытается сделать моя любезная бабуля? Вампира-головореза из ордена Святой Инквизиции?

Савако посмотрела мне куда-то мне за спину, и её лицо моментально превратилось в мраморную маску.

— Проклятье, — тихо произнесла она. — Он здесь.

— Кто? — обернулся я, но увидел лишь одну-единственную машины в ближайшем переулке.

А когда я повернулся обратно Савако выдернула из своей трости тонкий гранённый кинжал.

— Беги, Юто.

Откуда-то сверху на нас свалилась тень, и воздух тут же перечеркнул стальной всполох.

Савако совершенно невозможным для семидесятилетней леди стремительным движением пригнулась и отступила в сторону, пропуская над собой удар... меча?!

Сблокировала второй удар тростью, зажатой в левой руке, и сделала короткий укол кинжалом в плечо нападавшего.

Движения неизвестного были смазанными, невероятно быстрыми, но я хоть и с трудом, но поспевал за ним — реакция у меня всегда была просто превосходной.

Руки начали действовать быстрее, чем голова успела испугаться ил даже просто что-то подумать.

Сунутый в карман при уходе из дому складной нож с щелчком разложился, и я без колебаний нанёс удар в спину врага. Сейчас было не до правильного боя — если в уличной драке тебе или твоим близким кто-то грозит смертью — просто убей его, и всё.

Неизвестный стремительно обернулся и сблокировал мою руку, выбил нож, а затем нанёс резкий удар прямо мне в грудь.

Воздух из лёгких вышибло моментально, тело прострелила острая боль, а меня буквально отбросило на полдюжины ярдов назад.

Неизвестный вновь повернулся к Савако и нанёс новый удар мечом, который старушка вновь заблокировала ножнами... Но ещё один укол кинжалом сделать не смогла, получив сильный удар в плечо и упав на землю. Враг перехватил клинок обеими руками и занёс его для решающего удара...

Но в это время меня уже буквально подбросило с земли, и я рванул на противника, врезавшись плечом в его бок и отбросив в сторону, падая вмести с ним на землю. Лязгнул упавший на уличный асфальт клинок.

Я попытался захватить шею врага в захват, но почти сразу же получил удар затылком в подбородок. Рот начал наполняться кровью из разбитых губ, а противник нанёс ещё один удар — локтём, прямо мне в живот.

Хватая ртом ставший столь драгоценным воздух и скорчившись от боли, я выпустил неизвестного из захвата... И почти сразу же он нанёс хлёсткий удар невесть откуда выхваченным кинжалом.

Острый как бритва клинок глубоко порезал мне грудь от пояса до плеча, с лёгкостью распоров спортивную куртку. Рану обожгло болью...

И почти сразу же она неизвестным образом пропала.

Не рана — боль. Больше вообще ничего не болело — осталось лишь холодное покалывание во всём теле.

Враг поднялся на ноги... И почти сразу же получив в бок бабушкиным кинжалом, который вошёл в тело неизвестного по самую рукоять. Противник гортанно взревел и размашистым ударом отшвырнул от себя Савако, опрокинув её на землю, а затем схватил за торчащую у него из бока рукоять кинжала, выдёргивая его из собственной раны.

Лицо нападавшего, на которое теперь падал луч уличного фонаря, начало меняться.

Совсем как в те разы, что я уже видел.

Вместо самого обычного вида мужчины лет сорока, передо мной была морда чудовища. Покрытое мелкой зелёной чешуёй, с жёлтыми глазами и торчащими из удлинившегося едва ли не до самых ушей рта острыми зубами.

Но в отличие от предыдущих разом наваждение никуда не пропадало.

Чудище разжало длинные покрытые чешуёй пальцы, увенчанные острыми когтями — кинжал с лязгом упал асфальт. Монстр повернулся к лежащей на земле Савако и достал из-под длинного чёрного плаща пистолет.

— В бездну ритуалы, кейри... Просто сдо...

Договорить он не успел, потому что в этот самый момент мои пальцы сомкнулись на шершавой рукоять меча, который я взял обратным хватом и резко рубанул перед собой, приподнимаясь с земли.

Острое кривое лезвие резануло по ногам врага сзади, подрубив сухожилия и заставив его рухнуть на колени. Я поднялся повыше и перехватил меч обеими руками.

В голове пронеслось только одна мысль — рубить голову!

Я вложил в удар не только силу своих рук, но и инерцию тела, и одним-единственным движением снёс голову врага с плеч. Она скатилась и в ворохе кровавых брызг рухнула прямо около меня.

Я, как завороженный, смотрел на морду монстра... Которая спустя пару секунд превратилась в обычное человеческое лицо, искажённое болью.

14.

— Нужно оттащить тело, пока никто не увидел, — дыхание Савако было тяжёлым и сиплым.

Действительно, в переулке, где мы гуляли и где на нас напали, прохожих не было — наш район и так на отшибе города стоит, да ещё и немного здесь тех, кто будет вот так вот запросто гулять вечерами.

Первым делом я пнул отрубленную голову в ближайшие кусты, а затем схватил мёртвого неизвестного и оттащил его на стоящие неподалёку мусорные баки.

— Ты ранен? — спросила меня бабушка, устало опускаясь прямо на землю.

А ведь и правда...

Порез на груди был глубокий и сильно кровоточил, но был не опасен. По крайней мере, в ближайшие минуты от кровопотери я загнуться не должен был.

— Не страшно. А ты как?

Резонный вопрос. Леди уже к восьмому десятку лет подошла, а дралась дай бог любой молодёжи.

— Ничего, проживу ещё немного, — криво усмехнулась Савако, доставая откуда-то из-за пазухи пару небольших шприцов. — Держи, Юто.

Я без лишних вопрос принял двухкубовые шприцы в аптечной упаковке, но вопросительный взгляд Савако всё-таки отправил.

— Воткни их в сердце мертвеца и набери кровь, — хладнокровно объяснила старушка. — Часовые расщедрились и прислали за мной ямори — нельзя упускать такой шанс...

Я ни хрена не понимал, кто такой ямори, кто такие часовые, зачем им кого-то присылать за обычной японской пенсионеркой... И зачем мне кровь мертвеца, в конце-концов!..

Однако вопросов я пока что Савако не задавал, чтобы не получить очередной поток не слишком понятных слов. Но выжившей из ума старушенцией теперь уже явно не пахло — убийца был вполне реален, и это был явно не простой личный грабитель.

Недешёвый тёмный костюм, белая рубашка, золотая заколка, дорогие часы... Мужик явно не бедствовал...

Воткнул ему в грудь один шприц, набрал его, а затем повторил процедуру. Подумав, обшарил и карманы мертвеца. Нет, не из-за жадности — просто если копы найдут обезглавленный труп с карманами полными денег, то точно что-то заподозрят. Или заподозрят, но не копы. А так — вполне себе криминальный труп...

Деньги — несколько тысяч фунтов крупными купюрами. Целое состояние! Паспорт... кредитки... водительские права... Это надо уничтожить. Чем дольше тело будет неопознанным, тем лучше.

— Кровь, Юто! Быстрее!..

Вернулся к Савако, отдал ей шприцы...

— Одну порцию крови оставь себе.

— Зачем?

— Выпьешь, — и старушка без колебаний выдавила кровь из шприца себе в рот.

— Зачем?

— Слишком много вопросов, — раздражённо бросила Савако, закрывая глаза.

И тотчас же её глаза засветились мертвенным желтоватым светом прямо через веки, отчего мне стало очень не по себе. Я бы не сказал, что это меня напугало до одури — чтобы меня устрашить, нужно явно что-то посерьёзнее светящихся глаз, отрубленных голов и монстров-оборотней...

Но всё равно приятного было немного.

— Пей давай, пока не испортилась, — приказал мне бабушка. — У меня нет при себе консерватора — надо пить сразу же.

За сегодняшний день я успел потерять память, увидеть нескольких монстров и узнать, что моя бабушка умеет драться почище уличной шпаны. Выпить после этого крови мертвеца? Какие вопросы...

Снял иглу, зашвырнул её подальше, выдавил кровь себе в рот и проглотил.

Ну, что я могу сказать? Кровь — она и есть кровь: хоть своя — хоть чужая.

— И что дальше? — спросил я, морщась от не слишком приятного вкуса во рту.

— Подожди немного.

Я подождал немного. А затем просто ослеп.

Перед глазами не было ничего, кроме тускло-жёлтого света, сквозь который не проникало ничего. Я начал ожесточённо тереть глаза, но слепота не проходила.

— Не бойся, Юто — сейчас всё закончится.

Но "сейчас" это не закончилось. Только лишь спустя минут пять томительного ожидания зрение начало обратно возвращаться ко мне, но за эти, пожалуй, самые долгие пять минут в моей жизни я натерпелся страху.

Я говорил, что испугать меня должно что-то серьёзное? Так вот собственная слепота, думаю — это достаточно серьёзно. Вот уж что-что, а калекой я быть не хочу ни при каком раскладе...

— Что это было? — спросил я у Савако.

Я счёт неразумным кричать или истерить — бабушка явно в курсе всего и даже сама хочет всё рассказать. Так к чему нагнетать атмосферу нервозности?

Спокойно, Юто, спокойно... Ты не же ребёнок и не нытик. Хладнокровие — нашё всё, кто первым потерял голову в драке, тот может потерять её и в буквальном смысле... Недавним нападением доказано на практике.

— Свет переносящий, — с лёгким торжеством произнесла Савако. — Что у тебя по биологии?

Если б я знал...

— Знания, — лаконично и в то же время уклончиво ответил я. — Если не сильно заумно скажешь, то пойму.

— Скажу. Как только дойдём до дома, переоденемся и выпьем чаю — обязательно скажу. Но прежде сломай меч Часового.

Путём нехитрый рассуждения я пришёл к выводу, что наш потерявший голову приятель и есть какой-то там Часовой. Вот только как сломать его меч? И зачем?

Меч, кстати, оказался не классической катаной, как я сначала подумал в темноте, а, скорее, странноватой двуручной саблей. Но явно европейской — это я мог сказать совершенно точно. Не знаю, правда, почему, но мог.

— А может...

— Нельзя, Юто. На нём метка — могут отследить.

Жаль. Сабля была явно неплохой... Но если надо, значит надо.

Пару секунд потратил на раздумья, как мне сломать полуметровой длины кусок стали, а затем сунул клинок между прутьев сточной решётки и несколько раз с силой ударил ногой по рукоятке. Не выдержав такого обращения, сабля сломалась, и лезвие ухнуло куда-то вниз. Прислушавшись, я различил шум текущей снизу воды.

То, что доктор прописал.

Засунул туда же документы убитого, а рукоять с огрызком клинка зашвырнул в мусорный бак.

— Что делать с пистолетом?

— Я не умею с ним обращаться, — покачала головой Савако.

Можно подумать японский школьник это умеет... А, может, и умеет. Сабля — ладно, если не уметь ей пользоваться, то в драке от неё будет пользы не больше, чем от обычного ножа. А вот пистолет может и пригодиться в будущем.

Особенно, если в этом будущем Савако или меня опять попытаются убить.

15.

Окровавленную одежду я снял и засунул в пластиковый мешок, чтобы потом где-нибудь втихаря выкинуть. То, с какой сноровкой я это проделал наводило на определённые мысли... А если конкретнее — мне такое уже явно приходилось делать. И, кажется, не раз.

И вот тут меня ждал сюрприз — порез, идущий наискось через весь торс не кровоточил. То есть совсем. Нет, он не зажил, демонстрируя ураганную регенерацию, но и опасности не представлял.

Хрень какая-то. Впрочем, на фоне всего произошедшего сегодня...

Складной нож, который в драке мне так и не пригодился, был тщательно вымыт, обтёрт и засунул в "арсенал". В ход я его не пускал, крови на нём нет, так что в качестве улики его не использоваться.

Пистолет — громоздкая воронёная "беретта", был упакован в несколько пакетов, перевязан и засунут в бачок унитаза. Пошло, но дёшево и сердито. Потом подыщу ему тайник понадёжнее, а пока пускай так полежит...

Умылся, промыл рану, переоделся и пошёл на кухню — выпить чего-нибудь... Ну, чего-нибудь вроде чая или даже просто воды из-под крана. Хотя хотелось накатить грамм сто противошокового...

Хм. Нет, не хочу лекарств. Да ещё и в таком количестве...

На кухне обнаружилась и хмурая Савако, пьющая из чашки свежезаваренный чай. Зелёный, кстати. И опять меня посетила странная двойственность мыслей — с одной стороны чаю хотелось, но с другой стороны мысли о зелёном чае вызывали лишь стойкое неприятие.

— Ну, так что? — вылакав первый стакан воды, я налил себе второй и уселся с ним напротив бабушки. — Ты можешь как-то объяснить всё произошедшее?

— Мы будем обсуждать это на кухне? — несколько удивилась Савако.

Странно, а у меня перспектива кухонного разговора почему-то ни капельки не смутила...

Я полчаса назад какому-то монстру в человеческой шкуре снёс голову двуручной саблей ландскнехтов — как меня вообще может смущать то, что серьёзный разговор будет происходить не в главной комнате, а на кухне?

Кажется, моё выражение было более чем красноречиво, потому что бабушка устало усмехнулась и, отложив чашку чая в сторону, начала свой рассказ: