Денису, наблюдавшему со стороны за мастер-классом, выдаваемым Шэфом, оставалось только безмолвно восхищаться и мысленно рукоплескать любимому руководителю. Никакого секрета в том, что проделывал сейчас верховный главнокомандующий, для Дениса не было. В свое время, ш'Тартак его тоже обучил этому "фокусу", пояснив, что для того чтобы бескровно и не вступая в драку укротить толпу "селян" — ну-у... то есть людей не обученных настоящему боевому искусству и не обладающих определенной твердостью духа, совершенно не обязательно обнажать оружие и даже просто махать руками и ногами.
Всего-то что и надо, войдя в кадат стать Смертью! И все! — на неокрепшие умы действует, как пурген на запор -предельно расслабляющее. Пристальный взгляд в глаза "селянину" надолго, если не навсегда, отбивает у того охоту ерепениться и бунтовать. Но это все теория, на практике же все зависит от исполнителя, как например в футболе — в него играет неимоверное количество народа, умеет играть гораздо меньшее число, а настоящих звезд раз-два, да и обчелся — Роналдо, да Месси, ну-у... может еще братья Березуцкие... ну-у... — Кержаков... и все!
Так вот — Шэф был настоящей звездой! Когда он наконец оторвал свой леденящий взгляд от несчастного полисмена и начал обводить им толпу, никого не пропуская, то по запарке посмотрел и в глаза Дениса, и надо честно признаться, что ничего приятного старший помощник при этом не испытал и даже наоборот — ледяные мурашки проскочили по хребту. Что чувствовали все остальные оставалось только догадываться. На пирсе воцарилась такая тишина, что стал слышен тихий шорох, с которым волны набегали на берег.
— Имя! Должность! Подразделение! — тихо, но с какими-то душевыворачивающими обертонами вопросил Шэф у начавшего немного приходить в себя, после того, как командор отвел от него взгляд, правоохранителя. Эти простые вопросы снова ввергли бедного стража в ступор. — НУ-У-У!!! — рявкнул верховный главнокомандующий и обосравшийся жандарм наконец заговорил:
— Кач Валет! Сержант! Береговая охрана! — он немного подумал и добавил: — Пир!
— Какой еще нахрен пир!? — брезгливо поморщился Шэф. — Я Лорд Атос! С севера! За моей спиной сто двадцать боевых дракаров Великого Дома "Морской Дракон"! Двенадцать тысяч бойцов, каждый из которых стоит всей вашей поганой Береговой охраны! — Спич Шэфа не остался без отклика — в ответ на это заявление, Кач икнул.
— Да что ты распинаешься Атос?! — Денис решил, что пришло и его время поучаствовать в разборке — роль статиста без слов ему надоела. — Чему нас учит Великая Книга? — задал он риторический вопрос, оглядывая притихшую толпу пустым, "смертельным" взором — он тоже, по примеру любимого руководителя, сдвинул точку сборки в положение "Смерть". И, естественно, сам же на него и ответил: — Не мечите бисер перед свиньями! Сейчас вздернем свиней не рее — и вся недолга!
— Лорд Арамис! — представил его сержанту и всем остальным присутствующим Шэф. — Князь Великого Дома "Полярный Медведь"! Под его рукой сто восемьдесят дракаров! — Сержант еле слышно застонал, а все остальные просто прекратили дышать.
— Кстати... — обратился Денис к сержанту, — ты аристократ?
— Н-нет... пир Ара...
— Что-о-о?!
— В с-смысле: Лорд Арамис!
— Жаль... — задумчиво протянул Денис, — так бы я мог вызвать тебя на дуэль... и убить как благородного... а так придется вздернуть на рее вместе с остальными... — и он сделал плавный жест, охвативший как группу стражников, стоявших вперемешку с непонятными "господами", рвавшимися на "Арлекин", так и толпу "зрителей".
— Браво, Киса! — с непроницаемым выражением лица, отреагировал командор. Естественно по-русски. А потом продолжил, негромко, мягким тоном, обращаясь к сержанту: — Кач!.. А скажи, пожалуйста... — он сделал паузу и взревел, будто ему слон на ногу наступил: Какого дьявола тебе и твоим ублюдкам понадобилось на НАШЕМ корабле!?!!! А!?! — в ответ сержант ничего не ответил и только негромко пукнул.
— То есть... — зловещим тоном, но тихо — почти что шепотом, продолжил Денис, — этот смерд знал, что это НАШ корабль... и посмел...
— Я не знал! — пискнул в ответ представитель правоохранительных органов. — Меня попросили... — тут он понял, что ляпнул что-то не то и мигом поправился: — ... в смысле обманули!
— Кто!?! — взревел на Шэфовский манер Денис. В ответ, сержант неопределенно махнул рукой себе за спину.
Компаньоны переглянулись и главком просительным тоном обратился к Денису, как-то незаметно ставшему "злым полицейским":
— Арамис... а может не будем вешать стражу... они же люди подневольные... мне кажется их обманом втравили в эту авантюру...
Сержант слушал главкома очень внимательно. Когда слышал непонятные слова, вздрагивал, потел от страха, но нити разговора не терял и как только представилась удобная возможность, тут же сделал, практически твердым голосом, официальное заявление:
— Нас обманули!
— Так проваливайте сучьи дети!!! — взревел Шэф, перехватывая у Дениса инициативу по части "злобности" и оставляя тому гораздо менее интересную роль "доброго полицейского". — Пока я вам не отрезал последнее висящее! — добавил он, глядя в спины быстро удаляющейся с пирса стражи. Вместе с ними попытались покинуть "поле боя" и "гражданские специалисты", пытавшиеся проникнуть на борт "Арлекина", но были вовремя остановлены бдительным Денисом.
— А вас, господа, я попрошу остаться! — произнес он, преграждая им путь к отступлению. При этом слово: "господа", он произнес так, что им сразу стало понятно, что слово это ругательное и что рассчитывать им собственно не на что. Осознав на уровне спинного мозга, что терять им нечего, трое "господ" обнажили свои смешные, карнавальные кинжалы и попытались пойти на прорыв, но были скручены в бараний рог подоспевшей дежурной сменой, тут же и доставившей их на борт "Арлекина", куда они, до этого, так стремились.
"Странные люди, сами не знают чего хотят! — начал ерничать внутренний голос. — Их не пускают на "Арлекин" — недовольны! Их на руках заносят на "Арлекин" — опять недовольны!.. Козлы!"
"Точно!" — подтвердил Денис.
А Шэф, пока старший помощник напару со своим внутренним голосом болтали, перемывая косточки "гостям" корабля, вместо того, чтобы заниматься каким-нибудь полезным делом, вовсе наоборот был занят важной работой — он медленно обошел всю толпу зевак, скопившихся на пирсе за время разыгрываемого "представления", заглядывая каждому в глаза. К уже имевшейся, "смертельной" составляющей, главком добавил еще один ингредиент, и теперь никто из зрителей не сомневался, что Смерть запомнила его. Дав каждому из зрителей возможность "насладиться" "смертельным" взглядом и искренне поверить, что он каждого запомнил, верховный главнокомандующий бесцветным голосом произнес:
— Кто будет болтать — отрежу язык. — Доведя до сведения собравшихся эту — в высшей степени интересную и можно даже сказать — жизненно важную для них информацию, он не спеша направился к трапу. Уже взойдя на борт "Арлекина", где под охраной Дениса и дежурной смены, его дожидались незваные гости, Шэф поймал себя на ощущении, что что-то не так... Что-то важное он упустил, когда заглядывал в глаза зевакам на пирсе... Какая-то мысль пыталась пробиться из подсознания, но безуспешно.
* * *
*
— Я консул Высокого Престола Хан Карум! — заявил хотя и помятый, но не потерявший аристократического лоска, предводитель незваных гостей. — А это мои офицеры! — он кивнул головой на двух своих клевретов. У связанного по рукам и ногам консула, только голова оставалась единственной частью тела, сохранившей несколько степеней свободы (в механическом смысле), чем Хан Карум с успехом и воспользовался. — И требую немедленно освободить меня и моих спутников! — видя, что верховный главнокомандующий безмолвно и с интересом внимает его речам, он и вовсе воодушевился: — Я требую впредь уважать наш дипломатический статус! Я и мои офицеры являемся бенефициарами дипломатического иммунитета! Я требую наказать всех виновных в попрании нашей дипломатической неприкосновенности! А самое главное, — он набрал в грудь побольше воздуха, — требую немедленно допустить нас в капитанскую каюту "Арлекина", чтобы мы могли изъять Марку "Арлекина", неоспоримо доказывающую принадлежность судна Высокому Престолу!
"Чего изъять?" — не понял Денис.
"Марку какую-то..." — не очень уверенно отозвался внутренний голос.
"Чё за хрень?"
"А я знаю!?.. Купчая может какая... или техпаспорт..."
Денис бросил быстрый взгляд на Шэфа, но по непроницаемому лицу главкома было не понять: знает он что-нибудь о предмете, интересующем консула, или нет.
Закончив свою небольшую, но яркую речь, консул победно оглядел матросов, плотной толпой окруживших "дипломатическую миссию" — по причине довольно раннего времени, на борту присутствовала не только дежурная вахта, а почти весь экипаж, причем не только моряки состоящие на службе у двух черных выходцев из Бездны, но и большое число "вольноотпущенных". Свободные от вахты матросы как раз продирали глаза и выползали на свет божий, подставляя живительным солнечным лучам свои опухшие от вчерашних возлияний, морды... в смысле — лица.
Весь личный состав, вываливший на палубу "поприветствовать дорогих гостей", встретил речь законного представителя своей далекой родины хмурым молчанием. И людей можно было понять — если законные власти Высокого Престола узнают про их, скажем так... не вполне благовидное поведение при отражении атаки черных демонов, позволившее последним захватить "Арлекин", то ничего хорошего на этой самой родине их не ждет — а ведь каждый в глубине души надеялся рано, или поздно обнять своих близких: жен, невест, родителей, детей, котов, коров, собак, ну-у... и так далее.
— Ты все сказал? — с какой-то даже грустью, поинтересовался у консула верховный главнокомандующий.
— Ну-у... начал было тот, решив, видимо, развить успех, достигнутый в ходе переговоров, но закончить не сумел — главком отвесил ему звонкую оплеуху с левой, и тут же, не давая Хану опомнится — с правой.
"Смотри ты! — удивился внутренний голос. — А Шэф-то — настоящий христианин!"
"В смысле?" — не понял Денис.
"Ну-у... если тебя ударили по правой щеке — подставь левую..."
"Так это ж не давать, а получать..." — засомневался Денис.
"А не один хрен... в философском смысле?.. — продолжил гнуть свою линию внутренний голос. — Ведь если кто получает, значит кто-то должен давать! — не так ли?"
"Ну-у... фиг знает..." — дипломатично ушел от окончательного ответа Денис.
Тем временем, будучи не в курсе теистических взглядов главкома, консул попытался заорать, и даже издал первоначальный звук, что-то вроде: "А-а-а...", но тут же смолк, потому что Шэф коротко ткнул его пальцем куда-то в живот, вследствие чего Хан Карум мгновенно метнул харч, полностью изгваздав свой дорогой костюм. Следствием этих, честно признаемся — абсолютно противоправных действий командора стало то, что полный внутреннего достоинства взгляд, которым перед началом экзекуции взирал на него консул, сменился у последнего жалким и испуганным — примерно так, в детских садах, смотрят наложившие в штаны дети на приближающуюся нянечку.
— Обрати внимание, — обратился по-русски Шэф к Денису, — этот перец привык считать себя лицом неприкосновенным, причем во всех смыслах: дипломатическом и физическом и сейчас его картина мира сломана, шаблон разорван — его можно брать голыми руками... А если бы мы имели дело с профессиональным разведчиком, внутренне готовым ко всему — то пришлось бы действовать совершенно иначе...
— Как?
— Будет случай — увидишь... а на словах... — это не то... видеть надо.
— Понятно...
— Так... — распорядился верховный главнокомандующий, — тащите сюда бочку, — он для наглядности показал руками высоту и диаметр сосуда, — когда припрете — наполните морской водой до краев. И поживее! Считайте, что у вас зачет по пожарной тревоге! — Точного значения этих слов дежурная смена, естественно, не поняла, но двигаться стала быстрее. — А эти пусть пока подумают о делах своих скорбных, — Шэф кивнул на пленников, пребывающих в полуобморочном состоянии: консул от того, что над ним был совершен гнусный акт ничем неприкрытого и ничем неспровоцированного насилия, а его офицеры от того, что стали живыми свидетелями (интересно, бывают ли мертвые?) этого страшного злодеяния.
После того, как бочка была доставлена и наполнена морской водой, главком обратил свой взор к личному составу "дипмиссии", так сказать — главным действующим лицам, разыгрываемой трагедии... ну-у трагедии — это если смотреть на происходящее с точки зрения дипломатов Высокого Престола, а если со стороны компаньонов, то... — что не трагедии точно, но и не драмы с комедией... короче — черт его знает — спектакль и спектакль.
Выбранное командором место было очень удобно для проведения всяческих противоправных действий, находящихся вне рамок юридического поля — все участники: Шэф, Денис, незаконно удерживаемые дипломаты, матросы, используемые на вспомогательных работах — типа: принести бочку, наполнить бочку, скрутить пленных, подтащить пленных и т.д., были надежно укрыты от любопытных глаз спущенными парусами и высокими бортами, так что свидетелями происходящих событий были только чайки, но им все происходящее было до фонаря.
— Значитца так... ребята, — доброжелательно обратился Шэф к несчастной троице, пожиравшей его глазами, и в высшей степени ласковым тоном продолжил свое выступление: — Я человек не злой... я наоборот — добрый человек... это все могут подтвердить... — он бросил мимолетный взгляд на матросов и по тут же раздавшемуся одобрительному гулу, дипломаты, если бы они не потеряли всяческую способность к логическому мышлению, должны были бы понять, что да — Лорд Атос очень добрый человек! — Но! — Он поднял палец, останавливая верноподданнические возгласы и возвращая на палубу тишину. — Я очень не люблю, когда меня обманывают. Очень... — верховный главнокомандующий сделал расстроенное лицо, как бы скорбя о несовершенстве мира, в котором встречаются люди, пытающиеся его обмануть и тем самым нарушить высшую, не всеми, к сожалению, осознаваемую гармонию этого мира. — Поэтому сделаем так... — "дипмиссия" уже немного пришла в себя и смотрела на командора более-менее осмысленным взором, — я задам вам всем некоторые вопросы... и если ответы будут одинаковые — я вас отпущу... А если хоть на один вопрос ответы будут разные... — Шэф сделал мхатовскую паузу, во время которой даже чайки прекратили орать, — ... я вас утоплю...
— Но послу... — залепетал консул Хан Карум, однако договорить ему верховный главнокомандующий не дал:
— Как честный человек, я должен предоставить вам возможность ознакомиться с тем, что вас ждет — чтобы ваш выбор был осознанным и осмысленным... да и помыться кое-кому не мешает... — он щелкнул пальцами и два здоровенных матроса, прекрасно понимавших чего от них требуется, подтащили главу "дипмиссии" к бочке. Взаимопонимание, возникшее между верховным главнокомандующим и матросами, когда не требуется никаких лишних слов, не является столь уж редким делом — вспомним хотя бы Остапа и Шуру Балаганова в эпизоде с мятежным Михаилом Самуэлевичем, когда Шура ориентировался только на интонации голоса своего командора — и при этом ни разу не ошибся!
