Чинело, казалось, была шокирована этим зрелищем, как и ожидал Джофиэл. — Их так много. И все они похожи друг на друга. Как одна большая семья.
— Именно так. Они такие и есть. Почти как сестры, — мягко сказал Харрис. — Я знаю, это кажется странным... Это улей, Чинело. Людской улей. Как колония муравьев или пчел — и работает точно так же. В любой момент времени есть только несколько матерей, дающих жизнь остальным. Если вы не мать, вы отказываетесь от своего права иметь собственных детей, чтобы помочь другой матери произвести на свет больше детей — больше сестер. Нам это кажется странным, но в природе это очень распространенный образ жизни. Это называется эусоциальностью, что на самом деле означает совершенное общество. На Земле это обнаружилось у насекомых, птиц, млекопитающих, таких как крысы и собаки.
— И у людей, — сказал Майкл Пул. — Как обнаружил мой далекий предок Джордж в Риме — который был очень старым городом на Земле — когда отправился на поиски своей пропавшей сестры.
Джофиэл хмыкнул. — И он понял, как это работает. Три правила королевы. Сестры важнее дочерей.
Харрис сказал: — Это то, что вы получаете в ситуациях, когда негде развернуться, убежать от своей матери. Вероятно, здесь было что-то вроде родника, кусочек хорошо увлажненной земли. Больше ничего на километры вокруг — ничего, скажем, между этим местом и рекой. Когда вы не можете уйти из дома, вам приходится сотрудничать с семьей — и это становится важнее, чем думать самостоятельно. Вы просто копируете своих сестер, а они копируют вас. И улей организуется сам по себе из всех этих маленьких взаимодействий.
— Невежество — это сила, — процитировал Пул. — Слушай своих сестер. Ты просто следуешь тому, что делают все остальные, и, как правило, это срабатывает...
Теперь одна из плавающих женщин приблизилась вплотную к беременной женщине. Она наклонилась, как будто собираясь поцеловать мать. Но ее, казалось, вырвало, и отрыгнутая пища легко попала матери в рот.
— Я должна выйти, — внезапно сказала Чинело. — Чувствую, что задыхаюсь.
— Может, и так, — сурово сказал Харрис. — Улей отвергает тебя, так же как и ты отвергаешь его. Давай, давай вытащим тебя отсюда. — Он сверился с картой на умном экране и направился к выходу. Чинело последовала за ним вместе с Пулом.
Джофиэл замыкал шествие, беспричинно радуясь, что спасается сам.
Когда они выбрались из пирамиды, Чинело, спотыкаясь, вышла на свет и сделала глубокий, прерывистый вдох. Харрис осторожно осмотрел ее.
Но Чинело выглядела не столько испуганной, сколько рассерженной, подумал Джофиэл.
Она сказала: — Зачем кому-то желать так жить?
— Никто бы этого не захотел, — сказал Харрис. — Гены хотят, чтобы мы это делали. И то, чего хотят гены, они обычно получают.
— Я всегда думал, что это своего рода ловушка для человечества, — сказал Джофиэл. — Люди выживают, многие из них. И гены побеждают. Но это конец истории. Помните, местные люди произошли от команды "Тыквы". Они были такими же, как мы. Но у них нет значимого будущего. Улей — это конец.
— Не думаю, что здесь есть что-то для нас, — тихо сказала Ашер. — Я имею в виду, в библиотечном фонде данных. Здешние служащие были готовы ответить на вопросы. Многое из этого было на удивление понятно для нас. На самом деле Макс был прав. Там много материала по семейной истории. Кто на ком женился, кто кого убил, династические разборки. Немного полезных знаний, например, о необычных погодных системах. Записи о событиях, которые происходят раз в поколение. Полезно для местных жителей, я имею в виду.
— Но для нас... — подсказал Пул.
— Ничего. Они забыли, откуда пришли, за исключением нескольких легенд о происхождении. Они забыли, что живут на большом Колесе. Я думаю, так будет по всему этому волшебному миру, Майкл. Это засушливый мир, и он будет усеян скоплениями, подобными этому. Процитирую название, которое Джордж Пул дал ульям.
— Весь этот чашеобразный мир — ловушка, — пробормотал Пул. — Макс прав. Люди здесь никуда не денутся. И если мы не уйдем сейчас, пока у нас еще есть технология, позволяющая это сделать, мы никогда этого не сделаем. — Он огляделся. — Все согласны? Тогда давайте убираться отсюда.
58
Время с момента старта корабля: 26 лет 95 дней
Отбытие экипажа "Коши" из Высокогорной Австралии оказалось удивительно трогательным расставанием.
После пяти недель пребывания здесь, измеряемых по местному времени второй палубы, потребовалось несколько полетов единственного флаера Коши, чтобы доставить экипаж и их материальные ценности обратно из деревни Первого работорговца в Краевые горы, а затем через Крышку в вакуум самой палубы.
Когда этот процесс приближался к концу, а Джофиэл пристально наблюдал из деревни, как флаер снова исчезает в небе, к нему подошла Сьюзен Чен. — Ты пропускаешь все самое интересное, — сказала она.
Он повернулся; он не слышал, как она подошла. Он заметил Уину, стоящую позади нее, в нескольких шагах, с неловким видом — избегающую зрительного контакта, но явно чего-то желающую.
— Простите, Сьюзен. Я сегодня немного рассеян.
— На случай, если что-то пойдет не так?
— У нас мало запасных вариантов. Я имею в виду, у нас есть только один исправный флаер. Полагаю, мы могли бы уйти отсюда пешком, если бы пришлось. — Он взглянул на горизонт, где туман скрывал Краевые горы. — Чертовски трудный подъем в вакуум — в конце концов, понадобятся скафандры...
Она улыбнулась, ее нестареющее лицо почти не дрогнуло. — Я действительно волнуюсь, когда вы, Пулы, начинаете мечтать о таких трюках. Как будто вы могли бы делать это просто ради удовольствия.
Ему пришлось ухмыльнуться. — Вы правильно поняли. Но я полагаю, что если бы у нас, Пулов, не было этой беспокойной жилки, нас бы здесь вообще не было. Что довольно печально, учитывая то разорение, которое обрушилось на человеческую расу.
Она покачала головой. — Думаю, у вас есть чувство перспективы, которого не хватает вашему шаблону. Но настоящей самонадеянностью было бы, если бы вы, Пулы, вообразили, что вся судьба человечества, на самом деле вся галактическая история, была сформирована недостатками вашего собственного характера.
— Разве не так?
Она пожала плечами. — Если бы вы не построили свои червоточины в тридцать седьмом веке, разве невозможно, что кто-то из ваших конкурентов сделал бы то же самое в тридцать восьмом?
Он печально потер нос. — Хотя в центре Галактики была бы другая статуя. Возможно, Биллу Дзику.
— Вполне. И просто потому, что вы стремитесь к какой-то цели, неправдой может оказаться то, что любая альтернатива — это неудача, в такой же степени, как... ну, как выбор другого пути. Предположим, ваш флаер действительно потерпел неудачу; предположим, мы действительно оказались на мели здесь, на Высокогорной Австралии. Неужели это действительно было бы так плохо? Как вы знаете, были некоторые, кто выбрал именно этот вариант.
Он кивнул. К его некоторому удивлению, полдюжины членов команды "Коши" решили остаться здесь, с людьми Уины. Четверо были старше, ветераны холодной Земли, у которых в жизни было достаточно перемещений, и Джофиэл, оглядываясь назад, предположил, что они, скорее всего, сбежали бы с корабля в первом же приемлемом порту захода. Другим был Бен Губер, который, похоже, влюбился в подростка из деревни. Учитывая различные релятивистские временные сдвиги, которые приходится переживать людям, ползающим по этому огромному артефакту, Джофиэл не мог придумать никакого способа, которым Бен и другие оставшиеся в живых, однажды отделенные от команды, могли бы поддерживать связь. И все же Бен, как и остальные, был полон решимости.
— Что чувствует Майкл?
Джофиэл пожал плечами. — Внутренний конфликт, полагаю. Ну, в этом нет никаких изменений. Я разделяю кое-что из этого. Я — это он... Думаю, он может понять, почему люди остаются. Понимает логику. Но цепляется за своего рода внутренний стержень. "Люди погибли, чтобы мы зашли так далеко. Я должен закончить это".
— Это полезно для здоровья?
— Я буквально понятия не имею. Он все равно продолжает.
Сьюзен сказала: — И у нас действительно есть один доброволец, идущий в другую сторону.
— Доброволец?.. — Медленно, осмысливая происходящее в его голове. — Ах. И вот почему вы хотели меня видеть. — Он снова посмотрел на Уину. Увидел, что она несла свой охотничий рюкзак с луком и стрелами, а также еще одну сумку, наполненную чем-то похожим на одежду, сувенирами, такими как кукла-цыпленок, сделанная из дерева и перьев, и другим хламом.
Уина казалась сильно взволнованной, но очень решительной. — Это правда. Я, Уина, хочу отправиться с вами в "Коши".
Он изучал ее, пытаясь обдумать это — пытаясь понять, что для нее лучше. — Ты единственная в деревне, кто попросился продолжить путешествие с нами.
— Когда-то наши люди были такими же, как вы. Мы путешествовали, прежде чем нас привезли сюда первые работорговцы. Теперь я, в свою очередь, хотела бы продолжить путешествие.
Он огляделся вокруг, на деревню из дерева и кожи на этой ржавой равнине. На девушку перед ним в шкурах, с луком и стрелами в рюкзаке. — Ты понимаешь, что значит путешествовать с нами?
Она пожала плечами. — Теперь я знаю, что этот мир — чаша, поставленная на большой стол. Мы выберемся из этой чаши и отправимся в другие.
— Да, но релятивистские временные смещения — пути назад не будет. Это важно. Ты будешь как бы мертва для своей семьи. Они будут как бы мертвы для тебя.
— Я понимаю, — сказала она тихо, но твердо. — Но у меня есть свой долг, понимаешь.
— Долг?
— Я могла бы убить Никола Имри.
— Ты делала только то, что считала лучшим.
Она покачала головой. — Это было неправильное решение. У тебя было оружие, которое могло уничтожить нас всех в мгновение ока. Нам повезло, что ты был милосерден. Мне следовало быть более терпеливой. Бдительной. Пощадить Никола. Или, если бы я все-таки нанесла удар, наносила его без промедления. Убила бы тебя во сне, например.
Джофиэл кивнул, подавляя усмешку. — Справедливое замечание.
— В случае, когда я без необходимости ранила Никола, наш кодекс гласит, что в таких обстоятельствах я должна поддерживать жертву столько, сколько сочту необходимым.
— Что ж, если ты уверена...
— У меня есть и другая обязанность.
— И что это?
Она откровенно посмотрела на них. — Мне сказали, что вы намерены забрать Первого работорговца с собой, подальше от этого мира.
Джофиэл кивнул. — Призрака, да. Мы не думаем, что должны оставлять его здесь. Не тогда, когда у нас есть возможность...
— Спасти его? — Сьюзен Чен улыбнулась. — Майкл Пул всегда приходит на помощь.
— Я буду охранять тебя, — сказала Уина. — От Первого работорговца. Точно так же, как мои старшие оберегали меня от этого, пока я росла.
Он обдумал это. — Очень хорошо. Веские аргументы. Добро пожаловать на борт.
— Еще кое-что.
— Что это?
— Ты передашь моей матери от меня?
Сам Джофиэл летел на флаере в его последнем рейсе из деревни.
В общей сложности они провели почти сорок дней в Высокогорной Австралии, в мире-чаше. Они были так высоко над релятивистской ямой Колеса, что во внешней вселенной прошло всего пятьдесят лет.
И всего пять минут на первой палубе, где притаились ксили.
59
Как и путешествие с первой палубы в Высокогорную Австралию, путешествие конвоя "Коши" к их новому месту назначения было в принципе простым.
Простым, когда вы рисовали его эскизную схему на умном экране. Как всегда, размышлял Джофиэл, настоящим испытанием был чистый, необъятный, ошеломляющий масштаб великого артефакта, по которому они ползли.
Их номинальной целью теперь была "Земля-три", второй похожий на Землю мир-чаша на третьей палубе, который они заметили во время быстрого обследования, проведенного во время первого пролета "Коши" через Колесо. Все старшие нервничали, подумал Джофиэл, из-за того, что они полагались на эту цель. В конце концов, они не смогли обновить свои записи с момента пролета. Оказавшись на первой палубе, они смотрели вверх на нижнюю часть второй палубы, при этом ни одна из наружных поверхностей верхних палуб не была видна. И учитывая, что им предстояло преодолеть значительные доли светового года на колесных транспортных средствах, они не могли позволить себе ошибиться в выборе пункта назначения.
Лучшим предположением по-прежнему было то, что Земля-три была ближайшим пригодным для жизни местом в пределах их досягаемости. И, кроме того, как отметил Майкл Пул, третья палуба дала бы им еще большее преимущество во времени по сравнению с первой палубой и самими ксили, их конечной целью.
Итак, именно туда они решили направиться.
Чтобы попасть туда, им нужно было взобраться по опорной стойке на третью палубу.
А это означало возвращение тем же путем, каким они пришли, к ближайшей опоре, девяносто дней со скоростью в шесть процентов световой, возвращение по встречному течению реки из пластин корпусной обшивки, которая принесла их в Высокогорную Австралию.
Еще девяносто дней. Теоретически это звучало неплохо, но теперь, после открытых пространств Высокогорной Австралии, снова оказаться запертым в грузовиках конвоя было неприятно. Харрис мрачно говорил о проблемах с психическим здоровьем у экипажа.
Тем не менее, они справились с этим.
Следующим испытанием было взобраться на стойку. Как и прежде, им потребовался целый день, чтобы осторожно переместить грузовики на вертикальную поверхность стойки.
Затем начался подъем. Грузовики были похожи на вереницу муравьев, подумал Джофиэл, карабкающихся по конструкции гигантского колеса обозрения. Первые часы Джофиэл ютился с Пулом, Ашер и Никола в кабине головного грузовика, наблюдая, как позади них медленно отступает поверхность второй палубы, теперь выглядя как вертикальная стена.
На этот раз наибольшая неопределенность заключалась в том, сколько времени потребуется, чтобы пройти по стойке со второй палубы на третью.
Пул назвал цифры. — Мы знаем, что нам потребовалось десять дней, чтобы подняться по стойке с первой палубы на вторую. Что составило всего около восьмой астрономической единицы. Скажем, всего треть расстояния Меркурия от Солнца. Подъем на третью палубу в десять тысяч раз длиннее. Больше похоже на прогулку к облаку Оорта.
Они делали ставки на время в пути. Майкл Пул настойчиво предсказывал всего десять дней, сверхбыстрый переход. Джофиэл думал, что это займет намного больше времени — возможно, тысячу дней, все еще намного превышая скорость первого этапа восхождения.
Никола нахмурилась, пока они обсуждали это, ее безупречное серебристое лицо с точностью воспроизводило это выражение, подумал Джофиэл. Но теперь у нее появилась привычка потирать грудь, где стрела Уины пронзила ее плоть, покрытую шкурой призрака. — Смотрите, мы пересекаем межпланетное расстояние. Которое космический корабль Пула когда-то мог преодолеть за сто дней при ускорении в одно g. Не так медленно, чтобы тянуться вечно, и не так быстро, чтобы это было рискованно. Полагаю, что ксили произведут такие же расчеты. Я предсказываю сто дней, плюс-минус.
