Органная музыка словно заправила топливом мои опустевшие эмоциональные баки. И в гостиницу мы шли неторопливо, наслаждаясь прогулкой по вечернему Берлину, очень ярко освещённому и представшему перед нами в совершенно новом облике. Забрели даже в какой-то уютный Bierstübe. В своё время, ещё в прошлой жизни пытался понять разницу в названиях пивных заведений у немцев, потому, что пивнушка — Kneipe, пивная при пивоварне и сама пивоварня — Brauerei, а поднявший свой статус повыше и с претензией может назваться пивным рестораном — Bierrestaurant. При этом Bierstübe в дословном переводе — это пивные бочонки и не нужно проводить аналогию с нашими пивбарами, это заведение рангом повыше и имеющее свой внутринемецкий статус для нас может не слишком понятный. Грубо говоря, это заведение такого класса, что две молодые девушки вечером могут зайти и спокойно посидеть под вкусное живое пиво и жареную сосиску не вызывая к себе нездорового интереса в плане своего рода занятий. Словом, хоть я и читал, что это вполне приличные заведения, но пока не увидел своими глазами, опасения оставались. Слишком хорошо я помнил ощущения, когда физически нет сил справиться с просто массой здорового мужика. Но пива вдруг так захотелось, просто жуть, вот и решил рискнуть, тем более, что и заведение почти на центральной улице, ну не должно здесь быть вертепов, как в трущобах Чикаго.
И мы не прогадали, это вам не дешёвый гаштет вроде наших разливаек. Вполне серьёзное заведение, а когда увидел за парой столов явно супружеские пары зашедшие посидеть и отдохнуть, от сердца отлегло. Через столик от нас молоденькие парень с девушкой украдкой целовались скрытые от зала, но не от нас стойкой с декоративными цветами. Мы взяли по кружке светлого пива и никуда не торопясь выпили под сочные острые сосиски, которые я бы рискнул сравнить с нашими охотничьими только по внешнему виду, а вот по вкусу немецкие изделия были на несколько порядков выше и словно бы благороднее, если это слово применимо к колбасным изделиям. Самое трудное было для меня остановиться и не повторить такой замечательный заказ. Вообще, в какой-то момент показалось, что заведение чем-то похоже на "Elefant" из семнадцати мгновений, что сейчас из-за угла вырулит фрау Заурихь с коробкой шахмат подмышкой, а за ней безмолвной тенью скользнёт светлоглазая влюблённая Габи Набель. Я расслабился, а Аля и не напрягалась, а распахнутой душой впитывала окружающее. Потом по дороге дурачилась, что она пьяная и будет шалить, а я буду виновата, потому, что споила маленького ребёнка...
Глава 34
Утром знакового дня я проснулся от того, что Хрюша недовольно сопела, напоминая, что её вообще то нужно вывести погулять... Да, это не дома, когда с утра в такой ситуации можно даже не одеваясь и не разлепляя ресниц дошкандыбать до двери и выпустить малявку на улицу, где она моментально сделает свои дела и прибежит обратно, пока ты у двери ещё только разлепляешь не желающие просыпаться глаза. Алька однажды вообще голышом, завернувшись в одеяло, открыла дверь. И пока Хрюша бегала, как раз подъехал Вася, которому Нина велела перед работой нам завтрак забросить. Сонной Але было как-то не до мелочей, она спокойно приняла контейнеры из рук Василия, поблагодарила, впустила Хрюшу и потопала на кухню отнести наш завтрак. О том, что произошло, мы узнали только назавтра, когда Нина пришла бесстыжим нахалкам мозги на место вправлять. Когда утром Вася отказался завозить нам завтрак, а сам стал красный весь, Нина взяла его в оборот и всё выяснила. Вот и пришла нашу совесть разбудить, правда, не очень у неё это получилось. Аля с удовольствием уминающая сладкую рисовую размазню вместо того, чтобы повиниться и посыпать макушку пеплом раскаянья, задумчиво протянула:
— А я ещё потом думала, чего это у Васи глаза стали такие интересные, такое выражение было, что я даже набросок потом сделала, чтобы не за-абы-ыть...
И чего с такими ненормальными сделать можно? Конечно, есть очень радикальное средство, стоило бы Нине пообещать, что отлучит нас от своей кухни, если ещё... и если кто... Но этого Нина никогда не сделает, потому, что голодом морить хороших людей — это хуже расстрела, накормить — это святое! Поэтому нам ничего не было. Но мы потом покаялись и даже перед Васей извинились, как приличные детсадовские девочки, только надо думать, никого это особенно не обмануло, хотя мы глазки потупили и даже пальчиком в ладошке ковырялись. Правда, теперь голышом мы дверь открывать не ходим, хоть комбинашку, но накидываем обязательно. А чего нам, если у нас дома девичье царство и пройти голышом весь дом по диагонали если гостей нет никто даже не задумается о том, прилично это или нет...
Но здесь вам не тут. Пришлось шустренько одеваться и без завтрака бежать с Хрюшей до площадки, потому, как маленькая всерьёз решила облегчить организм. Неторопливо позавтракали, ещё сходили погулять на большую площадку, где у Хрюши уже знакомцы появились. А потом причепурились и поехали к Карлу на назначенную встречу. В кабинете Фишер представил нас не очень молодому невысокому толстенькому человеку в каштановыми волосами и глубокими залысинами. Самым выдающимся в его внешности был могучий нос с горбинкой, вернее, горбом, который придавал его лицу сходство с кем-то из грифов, но при этом при улыбке всё преображалось и от него словно изливалось дружелюбие и какое-то располагающее очарование. Дяденьку лет сорока звали Фердинанд Жабле, бельгиец по отцу и немец по матери он себя считал настоящим немцем и яростным патриотом Германии. Сам он попросил называть его Фредом. Карл оказывается рассчитывал, что мы придём с Хрюшей, которую забрал от нас, потому, что сегодня специально привёз своего мопса познакомиться с такой замечательной девочкой, а мы остались втроём с Алей и Фредом...
Я много думал, как мне строить этот разговор. С одной стороны, нужно оставить какие-то козыри на руках, с другой стороны, я не слишком высоко оцениваю себя в качестве переговорщика и отдаю себе отчёт, что с профессионалами мне лучше не тягаться. А с третьей, с продюсером, почти как с врачом или адвокатом нужно максимальное доверие для того, чтобы взаимодействие принесло обоим максимальную пользу и было наиболее эффективным. Словом, я решил выложить все карты. Собственно, а чем я особенно рискую? Если называть вещи своими именами, то моё положение в шоубизнесе сегодня не очень сильно отличается от того, что было у меня в момент моего первого разговора с президентом Сан-Хёном. Там был почти случайный удачный выстрел с группой "Free Style" и песней "Bye. Bye. Bye.", которая влетела в "Billboard — 100" и я не умеющий ни петь, ни танцевать, этакий цыплёнок, с которым непонятно что делать, то ли ощипать и продать по рубль пять, дескать, болел-болел и помер своей смертью или всё-таки попробовать подкормить, глядишь и получится бройлер приличный или несушка с золотыми яичками. Тогда с президентом Сан-Хёном мне повезло, он принял меня и стал растить, опекая и заботясь, терпеливо снося все мои взбрыки и выкрутасы. И не свали его так не вовремя болезнь, возможно, сейчас всё было бы иначе. Теперь ситуация немного другая. У меня есть довольно мощный тыл, как ни крути, а в России у меня уже худо-бедно есть имя и даже фамилия с показательным скандалом со всемогущественным министерством культуры. Несколько весьма популярных в народе дисков, почётное звание соседнего государства. Две сыгранные неплохо роли в кино. Пара сценариев, по одному из которых фильм сгрёб такой урожай премий и наград, что у нас кажется до сих пор ещё не знают, как на это реагировать. А ещё есть аудиосказка и полнометражный мультфильм по ней, где я един в десяти лицах и режиссёр и композитор и певец, не считая всего остального и двух километров сожжённых нервов. Не стоит сбрасывать со счетов и то, что благодаря издающейся писанине я имею довольно стабильное финансовое состояние. А вот в рамках европейской и мировой эстрады я — "Никто" и звать меня — "Никак". Да есть несколько спетых песен, которые даже немного шевельнулись в хитпарадах, но это было давно и почти неправда. Ещё была какая-то мутная история с заявкой на участие в Сан-Ремо, которую не реализовали. Что там было никто разбирать не будет, то ли она украла, то ли у неё, но однозначно история какая-то тухлая и на фестиваль её не взяли, так, что от этой затеи в расчёте на плюсы я получил фактически одни минусы...
Вот с таким багажом сижу, смотрю в карие глаза моего визави. В идеале, мне бы сначала его самого выслушать, но не такой он дурак, чтобы самому начинать. Добрый дяденька уже галантно уступил мне первую очередь. Собака серая! Впрочем, выбора у меня нет. И я верю герру Фишеру, что он дерьмо мне подсовывать бы не стал. Потом вдруг соображаю, что у меня есть флешка с подготовленными песнями на немецком, а в кабинете сбоку стоит неплохая музыкальная система, у которой есть выход под неё. Позвали секретаршу, которая быстро притащила какого-то дядечку, который в пять секунд скоммутировал мою флешку с музыкальным центром и я до начала разговора предложил послушать песни. Сидим, слушаем. По мере прослушивания так и не ушедший дядька и подтянувшаяся из приёмной секретарша, а потом и ещё две какие-то тетечки с бумагами, видимо секретаршу шефа искали, все замирают и слушают. Тётеньки как-то подозрительно платочки достали и в углах глаз промакивают, даже дядечка поплыл, но Фред — кремень, хотя лицо разгладилось. И пока я смотрел на происходящее, у меня выкристаллизовалось ясное понимание того, как стоить разговор. Песне на десятой я остановил воспроизведение и в качестве примера чисто голосовых возможностей включил композицию "Спейс", где нет слов, а голосом просто пою "Ла-Ла-Ла", при этом звучат практически только звуки "А-а-а" и голос звучит чисто и без каких-то отвлекающих моментов. И напоследок ставлю свой праздничный русский диск, добавляю громкости и включаю "Вдоль по улице метелица метёт". После окончания песни выключаю звук и возвращаюсь к столу для переговоров. Все лишние испаряются моментально и беззвучно.
Снова некоторое время бодаемся взглядами:
— Герр Жабле! Вы...
— О, простите! Если можно, просто Фред!
— Хорошо. Фред! Вы прослушали часть того, что и как я пою. И я хочу рассчитывать на вашу помощь в том, чтобы эти песни выпустить на диске, а мне выступить перед зрителями с концертом, где я готова спеть эти песни и ещё какие-нибудь, возможно, если так будет требовать формат выступления. Вот для этого я просила господина Фишера найти специалиста, который поможет мне в этом и возможно станет представлять мои интересы в европейском музыкальном сообществе.
— Как мне самому лучше вас называть?
— Для меня это не принципиально, можно Аюна, можно госпожа Саган.
— Замечательно. Фройляйн Саган, вам сейчас двадцать четыре года, как сказал мне Карл. Расскажите мне о себе, особенно интересует образование и личная жизнь.
— Да. Мне двадцать четыре года. Образование — общеобразовательная школа, потом музыкальный колледж по специальности клавишные инструменты. Вокалу училась сама у педагогов Уральской консерватории и брала частные уроки, в частности у ведущей солистки театра Оперы и балета Бурятии народной артистки России госпожи Санжиевой. Кроме клавишных играю на гитаре. Сейчас учусь в университете на факультете иностранных языков...
— Какими языками, и в каком объёме владеете, и какие учите?
— Владею в том же объёме, как и немецким, который вы можете оценить семью языками, это английский, французский, итальянский, испанский, португальский, японский и китайский материковый шанхайский диалект включая тайваньский. Кроме них три языка считаю родными — русский, корейский и бурятский или монгольский.
— Как такое может быть?
— Я выросла в России и говорю на русском, а по национальности моя мать кореянка, а отец бурят, это народ близкий к монголам, но живущий в Сибири, вот и получается, что эти три языка считаю своими родными. А в университете профильными мне назначены немецкий, итальянский и японский. Сейчас я на третьем курсе, но планирую окончить университет не за три, а за два года, как вы сами видите, языки я знаю в достаточном объёме. Мы сейчас говорим на хох-дойч, но мне кажется, вам приятнее слышать родную речь. — С этими словами я перешёл на нижнерейнский диалект. — У вас в речи несколько раз проскользули характерные черты этого диалекта...
— Да, действительно, словно со своей соседкой разговариваю. Ладно, давайте не портить себе язык. Медийным лицам лучше говорить идеально академически, это очень полезно для имиджа. Карл сказал, что Саган — это псевдоним.
— Да, он намного благозвучнее для европейского уха, чем фамилия Найдёнова. Тем более, что фамилию мне дали в детском доме и она не моя родовая. К сожалению, свою настоящую фамилию я не помню. Саган в переводе с монгольского или бурятского значит "Белый" или "Белая", но мою фамилию лучше не переводить, а то совсем запутаемся Вайс, Уайт, Альба, Бланк, Бьянка и прочее...
— С этим понятно. Меня интересует вопрос вашей личной жизни. Парень, жених, дети, муж, в том числе бывшие?
— Парня, жениха, мужа и детей не было и не планируется. Я выйду замуж за сцену, а родить от неё несколько проблематично. Живу с подругой, вот, вы уже знакомы с Алей, она мне больше, чем сестра. В России есть ещё две сестры, одна из них замужем и у меня есть маленькая любимая племянница. А с детьми... Позже нужно будет этот вопрос как-то решать в рабочем порядке...
— Вы серьёзно, про замуж за сцену?
— Совершенно.
— Простите, у меня есть негативный опыт работы с молодыми девушками, когда внезапная любовь отключает голову и это выливается в серьёзные финансовые потери.
— Для вашего спокойствия и как показатель серьёзности моих слов, можете в контракт включить самые драконовские штрафы по этой причине, постараюсь их не получать.
— Я обязательно это сделаю.
— Вообще, я бы хотела послушать о вас, а то я представилась, а о вас я почти ничего не знаю...
— Ну, что ж. Вполне законное требование. Мне сорок пять лет. Женат уже двенадцать лет, счастлив в браке, дочери семь лет. Шоу-бизнесом занимаюсь больше двадцати лет. Начал с продвижения созданной нами в университете музыкальной группы. Успеха за пределами университетского городка мы не достигли, но я сумел сойтись с людьми из продюсерского центра, который тогда взялся продвигать нашу группу. Вообще, как я потом понял, из всех их интересовал тогда только наш барабанщик, который, к слову, потом выступал в составе одной вполне успешной итальянской группы, хотя вершин ребята тоже не достигли. Потом, когда и та группа распалась, он уехал в Америку, и я его следы потерял. Работал с разными продюсерами, поднялся даже до совладельца продюсерского центра, но потом вернулся на Родину, как-то вышло, что почти вся моя работа была в Бельгии и Франции, немного работал в Австрии и Чехии, но это не очень серьёзно, так, что можно не считать. Сейчас у меня небольшой по мировым меркам, но самый большой в Дюссельдорфе продюсерский центр. Вообще, мы практически контролируем всю западную часть страны, а это Дортмунд, Аахен, Дуйсбург, Зиген, течение Рейна практически до Штутгарта — Франкфурт, Бонн, Кобленц, Трир, Саарбрюккен, Майнц, Гейдельберг и Мангейм. Вообще, Германию так и поделили на запад, север — Гамбург-Бремен-Ганновер и юг с Мюнхеном и Штутгартом...
