— Мы отправим туда сотни кротов, может быть, тысячи. Каждый крот будет принимать большинство своих собственных решений там, внизу, обучаясь по ходу дела. Но мы можем общаться с ним через туннель, который он оставляет после себя. Мы также экспериментируем с гидролокатором и электромагнитными импульсами, чтобы кроты могли общаться друг с другом даже без прямой связи.
Соня сказала: — Таким образом, они будут слышать друг друга, как роют в земле. Целое сообщество прокладывает и прокладывает туннели.
— В этом и заключается идея, — сказала Шелли. Общий дизайн был простым. Кротовые норы не должны были проникать слишком глубоко и не должны были сталкиваться со сложными температурами или давлением; технология материалов, в которой мы нуждались, вполне соответствовала опыту горнодобывающей промышленности. — И, конечно, сообразительность ограничена.
Макай спросил: — А как насчет энергии?
Шелли кивнула мне. — Вот где пригодился опыт Майкла. — Она постучала по светящейся искре в сердце своей концептуальной родинки. — Это реактор на энергии Хиггса, самый концентрированный источник энергии, который у нас есть. Сердцем крота будет кубик размером с кусочек сахара, который обеспечит его достаточным количеством энергии, чтобы проложить туннель длиной десять тысяч километров — это наша цель проектирования, мы можем достичь большего.
Том повернулся ко мне. — Ты можешь создавать такие штуки, кусочки сахара?
Я сказал: — Мы можем практически снять их с полки. Мы долгое время работали над такими устройствами, Том. Какое-то время у нас хорошо получалось создавать очень маленькие, очень умные гаджеты. Так что, если вы можете сделать источник питания столь же компактным, у вас есть мощная технология...
Теперь, когда источники питания становились миниатюрными, агентства и компании, с которыми я консультировался, разрабатывали, среди прочего, миниатюрных инженеров-роботов, предназначенных для проникновения в места, недоступные людям, например, для проверки подводных труб и кабелей или внутренних помещений устаревших ядерных реакторов. Космическое сообщество разрабатывало новое поколение беспилотных исследовательских роботов, целые стаи размером с апельсин или меньше, которые можно было бы разбросать по поверхности Марса, или в облаках Венеры или Юпитера, или отправить плавать в покрытые льдом моря Европы. Эти крошечные зонды могли бы работать годами, индивидуально и совместно, будучи достаточно умными даже для того, чтобы разрабатывать свои собственные научные программы на месте. Даже на Земле крошечные распределенные разумные существа делали возможными новые виды науки. Вы могли бы распылить умные пылинки по лесу, позволить им самоорганизоваться и начать собирать данные в трехмерном пространстве и в режиме реального времени о детальном поведении макроклимата и макроэкологии в значительном объеме. Все это стало возможным благодаря технологии Хиггса, крупицам энергетического поля, которые когда-то заставили расширяться саму Вселенную, каждая из которых обеспечивала годы энергии.
Том, казалось, был впечатлен, несмотря ни на что. Возможно, в нем все-таки были какие-то инженерные гены.
Поскольку большинство компонентов поступало с полки, Рууд Макай подумал, что можно было бы провести своего рода полевые испытания в течение нескольких недель. Земля Инк. бралась за огромные проекты, но, казалось, это была проворная организация, способная быстро реагировать.
Обсуждение свелось к техническим вопросам.
С подсказки Гэа Вандер задал Шелли несколько трудных вопросов.
Шелли справилась с большинством из них, хотя нам пришлось отметить некоторые проблемы, чтобы решить их позже. Большинство проблем, поднятых Вандером и Гэа, были вызваны тем фактом, что дизайн все еще находился на концептуальном уровне, а Шелли просто еще не обладала достаточной глубиной детализации. Однако я не заметил, чтобы появились какие-либо новшества.
У Вандера, когда он говорил, была странная манера сидеть, то разваливаясь, то резко выпрямляясь, что пугало вас. Именно так вы могли бы вести себя, если бы были одни, а не в компании. И из-за этой копны голубых волос его было трудно воспринимать всерьез, несмотря на остроту его ума.
Я подозревал, что проблема Вандера возникла из-за опрометчивой генной инженерии, проведенной задолго до его рождения. Изменить цвет его волос — это одно, но я был почти уверен, что мистер и миссис Гатри воспользовались возможностью повысить IQ маленького Вандера. Проблема с этим заключалась в том, что нейроанатомы и поведенческие генетики называли плейотропией: большинство генов выполняют более одной функции, и это, безусловно, верно для комплексов генов, которые, по-видимому, контролируют уровни интеллекта. Таким образом, вы могли бы повысить IQ, но все равно были недостаточно умны, чтобы предотвратить нежелательные побочные эффекты. Ирония заключалась в том, что только родители, недостаточно умные, чтобы понять это в первую очередь, могли подвергать такому рискованному генетическому вмешательству своих нерожденных детей. Бедный Вандер.
Том, казалось, был очарован Вандером, его странными, дергаными манерами, его неуверенным голосом. Я подумал, что он должен быть благодарен Мораг и мне за то, что мы не были настолько глупы, чтобы поступить с ним так.
Когда технические вопросы закончились, Соня наклонилась вперед. — Вы сказали, что эти кроты будут достаточно умны, чтобы делать свой собственный выбор. Насколько умны?
Шелли сверилась с программным экраном. — Каждый крот будет в три раза умнее человека. Но в узком смысле. Специализированном.
Соня сказала: — Но у умных машин есть способ думать самостоятельно, не так ли? Вы знаете, военные системы, как правило, остаются тупыми. Все шутят, что они еще тупее начальства. Но вы можете понять, почему они должны быть такими. Вы не хотите, чтобы система вооружения или элемент брони думали о том, что они должны делать; вы хотите, чтобы они делали то, что вы им скажете, в тот момент, когда скажете. И теперь мы собираемся выпустить рой этих суперумных кротов в кору планеты? Откуда вы знаете, что они сделают то, что должны?
Шелли спокойно ответила: — Потому что это будет в их собственных интересах. Крот создан для того, чтобы рыть норы, прокладывать туннели, разговаривать со своими собратьями. Для них это будет так же естественно, как для вас ходить, разговаривать, обнимать ребенка. Крот не захочет делать ничего другого. А что касается великой цели, каждый крот будет достаточно умен, чтобы понять великую миссию, побудительную проблему. Мы проведем каждого через образовательную программу, чтобы убедиться в этом.
Соня сказала: — Хорошо, но они все равно могут делать выбор, не так ли?
— Соня, я понимаю твои опасения, но я бы не стала беспокоиться по этому поводу, — сказала Шелли. — Для нас это деталь. Разработка мотивации — это хорошо зарекомендовавшая себя дисциплина — фактически подмножество анимизма, специальность Вандера.
Соня не выглядела уверившейся. Но я знал, что Шелли была права. Конечно, существовали философские аргументы о том, будто наделять наши машины всеми этими чувствами и самосознанием было морально неправильно, особенно потому, что их выбор обычно был ограничен, а свобода иллюзорна. И я вспомнил свои собственные беспомощные подозрения, когда впервые столкнулся с Гэа. Но бояться наших искусственных разумных существ было нечего: несмотря на наши врожденные опасения, призрак Франкенштейна был похоронен давным-давно.
Макай объявил перерыв на биологические потребности. Мы отодвинули свои стулья от стола и разошлись.
Том и Соня подошли ко мне. У Тома была кружка кофе; пар убедительно клубился от его виртуальной кружки, и мне показалось странным, что я не чувствую запаха корицы.
Том сказал: — Папа, люди, с которыми ты здесь имеешь дело, действительно страшны.
— Ты имеешь в виду ЗИ?
— Ты что, никогда не слышал о Кефалинии?
Я подавил желание огрызнуться в ответ. — Конечно, слышал. Но здесь они на нашей стороне, Том. Во всяком случае, потенциально.
— О, конечно.
На самом деле я понимал его подозрительность по отношению к ЗИ, даже если это показалось мне наивным. Теперь, когда были ликвидированы старые нефтяные компании, а атомная энергетика привела себя в порядок, в народном воображении геоинженеры заняли место традиционных плохих парней, безумных ученых. Как можно привлечь к ответственности за их огромные проекты? Разве накопление такой власти не может быть самоцелью для беспринципных? И так далее. Я посочувствовал. Возможно, в глубине души я сам все еще был двадцатилетним бунтарем. Проблема была в том, что я не видел другого способа спасти мир, кроме как иметь дело с дьяволом.
— Мы живем в сложные времена, Том.
— Да, верно.
Рууд Макай коснулся моей руки. — Майкл, мне жаль отрывать тебя от твоего сына. Но здесь есть кое-кто, кто хочет с тобой познакомиться...
Это было еще одно присутствие в виртуальной реальности, крупного мужчины в деловом костюме, сильно потеющего. — Привет, Майк. Держу пари, ты меня не узнаешь.
Я узнал, но он был таким неуместным, что мне потребовалось мгновение, чтобы вспомнить имя. — Джек Джой. Пловец.
Он сделал в мою сторону жест, напоминающий стрельбу из пистолета, одной толстой рукой. — Мы вместе летели на самолете.
— Как я мог забыть?
— Слушай, ты удивлен, увидев меня здесь, верно?
Я пожал плечами. — Конечно, это так.
— После нашего разговора в самолете ты так и не воспользовался той карточкой, которую я тебе дал. — Я попытался извиниться, но он отмахнулся. — Неважно. Я любопытный парень, — сказал Джек. — И ты меня заинтересовал. Помнишь, ты рассказывал мне о своем ребенке в Сибири. После этого я навел справки об этих газовых месторождениях, об опасности и обо всем таком. А потом услышал от друга моего друга, что ты участвуешь в какой-то схеме по их стабилизации. Я был заинтригован. Итак, я нашел тебя.
— Как?
— Через твоего брата Джона. — Он ухмыльнулся. — Я никогда не встречал его раньше, но он тоже пловец. Ты знал об этом?
Лета. — Полагаю, я подозревал.
— В любом случае, через него к тебе, и вот я здесь. И я смотрел шоу. Очень интересно.
— Надеюсь, вы не возражаете, что я пригласил мистера Джоя, — сказал Макай, но ему не за что было извиняться. Он заранее предупредил нас, что за нами будут следить другие сотрудники его организации, а также представители потенциальных сторонников, спонсоров и тому подобное.
Я сказал: — Все в порядке. Но я не понимаю, какой интерес у пловцов к подобному проекту.
Джек покачал головой. — О, ты, маловерный. Тебе действительно стоит поискать нас, Майк. Я здесь, чтобы узнать, можем ли мы, пловцы, помочь.
— Вы? Вы хотите поддержать проект стабилизации?
Он пожал плечами, как бы любезно принимая мою благодарность. — Мы сделаем все, что в наших силах, если сочтем, что это правильно. На самом деле, у нас большие карманы. Вы можете быть удивлены.
— Но зачем вам это нужно?
— Потому что это серьезно, если ты прав насчет того, что эти чертовы газовые месторождения взрываются из своих куч. Мы прагматики, ясно? Мы не верим в отрицание. Твой брат тоже прагматик. И также мы, возможно, сможем действовать задолго до того, как наши различные правительства и межправительственные организации, а также вся остальная бюрократическая верхушка над нами вытащат большие пальцы из задниц друг друга. Возможно, мы тебе понадобимся, Майк, — сказал он с какой-то излишней убедительностью.
— Майкл, — сказал я. — Зовите меня Майклом.
— На самом деле мистер Джой, возможно, прав, — спокойно сказал Рууд Макай. — Нам критически не хватает финансирования. Нам нужны деньги для разработки концепции до того, как правительства дадут нам деньги на ее доработку... — Он покачал головой. — Боюсь, это порочный круг, старая история.
Джек сказал: — Мы хотим быть твоими друзьями, правда, хотим. Я буду ждать. — И, кивнув нам обоим, он исчез.
Том подошел ко мне. — Опять осложнения, папа? Какой длины ложка тебе нужна, чтобы ужинать с такими, как он?
Макай призвал нас к порядку. Смущенный вмешательством Джека, я снова занял свое место.
Шелли представила следующий логический уровень нашего предварительного проекта.
Она показала, как кроты, внедренные в землю и расходящиеся из какой-то центральной точки, будут расходиться веером, оставляя за собой узкие туннели. Некоторые из кротов перемещались бы по дугам окружности, а также радиально, так что внутри гидратных пластов образовалась бы многосвязная сеть, скорее похожая на трехмерную паутину.
— Сеть будет расти постепенно, — сказала Шелли. — Мы должны придерживаться поэтапного подхода просто потому, что потребуется время, чтобы увеличить производственные мощности для выпуска всех этих кротов, всех этих конденсаторов и коллекторов. И, кроме того, никто никогда раньше не прокладывал трубопроводную сеть в таких масштабах. Кротам потребуется некоторое время, чтобы придумать наилучший способ сделать это.
Это был современный подход к проектированию. Вы позволяете своим машинам, созданным настолько умными, насколько это возможно, разбираться во всем самим, а затем извлекаете уроки из того, как они это сделали. Таким образом, был не только хороший шанс, что в конечном итоге вы получите оптимальный дизайн, но и можно было ожидать, что на каждом этапе вы будете переходить от одной оптимальной конфигурации к другой. По словам Шелли, это было похоже на восхождение на холм таким образом, что вы не просто стремились к вершине, но на каждом этапе выбирали наилучший доступный путь.
— Итак, в конце концов, — сказал Том, — все это сольется в единую огромную оболочку кремниевого мозга, встроенную в дно полярного океана. Поговорим о высокомерии!
Рууд Макай печально сказал: — Поверьте мне, это слово уже высечено на моем надгробии. Все, что я могу сказать, это то, что мы, геоинженеры, никогда бы не взялись за подобный проект, если бы был какой-то выбор.
— Но у нас нет выбора, — сказала Гэа своим тихим, абсурдным голосом.
Том сказал: — Я все еще чего-то не понимаю. Я не инженер, но припоминаю кое-что из школьной термодинамики. Вы охлаждаете эти отложения гидратов; вы откачиваете все тепло своим жидким азотом. Но куда направляется все это тепло? Оно не может просто исчезнуть, не так ли?
— Конечно, не может, — сказала Шелли.
Шелли терпеливо объяснила, что наш механизм в конечном итоге сбросит свое тепло в океан и воздух.
— Боюсь, это будет самая сложная часть продажи, — сказал Макай. — Потому что нашим заказчикам будет очень трудно это понять.
— Ну, в этом нет никакой магии, — сказала Шелли. — Все это тепло должно куда-то уходить. — Но весь выброс тепла в окружающую среду дал бы ничтожный результат по сравнению с катастрофическим повышением температуры, которое могло бы произойти, если бы огромные запасы парниковых газов в гидратах были выпущены на волю. И в любом случае мы всегда могли бы смягчить последствия любого выброса тепла с помощью контроля альбедо... — Шелли сказала, что это было неизбежное зло.
