— Материя, из которой мы состоим — барионная материя, протоны, нейтроны и прочее — составляет лишь около десятой части всего объема Вселенной. Остальное — темная материя: она подвержена действию только гравитации и слабого ядерного взаимодействия и невосприимчива к электромагнетизму. Темная материя возникла в результате Большого взрыва, точно так же, как и барионное вещество. По мере того как формировалась наша Галактика, темная материя вытеснялась из основного диска... Но она осталась здесь. Это область темной материи, лейтенант. Здесь, в гало.
— И это вещество может влиять на старение звезд.
— Да. Концентрация темной материи в ядре звезды может изменять температуру и, таким образом, влиять на скорость термоядерного синтеза.
— Вы сказали, что звезды стареют из-за "агента". Вы говорите так, будто это намеренно.
Теперь он был осторожен, как академик, который не хотел связывать себя обязательствами. — Разрушение звезды кажется неслучайным.
Я попытался понять, что это значит, с помощью жаргона. — Что-то использует темную материю?.. Или в темной материи есть формы жизни? — И какое это имеет отношение к ксили и проблемам здесь, на Шейде?
Его лицо исказилось. — Я еще не разобрался со связями. Здесь много истории. Мне нужен мой информационный центр, — жалобно сказал он.
Я вздернул подбородок, думая о картине в целом. — Академик, вы выполняете задание адмирала. Как думаете, вы нашли то, что он хотел услышать?
Он внимательно посмотрел на меня. — Адмирал принадлежит к той фракции во флоте, которая стремится вступить в войну с ксили — при необходимости, даже спровоцировать конфликт. Некоторые называют их экстремистами. Действия Карда следует рассматривать в этом свете.
Вообще-то, до меня доходили подобные слухи, но я напрягся. — Он мой командир. Это все, что имеет значение.
Тило вздохнул. — Я понимаю. Но...
— Лета, — внезапно сказала Лиан. — Извините, сэр. Но эта грязь движется быстро.
Так оно и было, я сам увидел.
Грязь заполняла долину, быстро поднимаясь, даже когда она приближалась к нам. Она скапливалась за фронтом, который сдерживался ее собственной вязкостью. По мере продвижения вперед грязь срывала зеленую оболочку земли, обнажая голые скалы, и было заметно, что она разъедает стены самой долины. Сквозь треск древесных стволов и грохот камней послышался шум, похожий на топот ног огромной бегущей толпы, и до меня донесся кислый, сернистый запах.
Поток, хлынувший со склона горы, не подавал признаков того, что стихает. Этот фронт уже набрал высоту в десятки метров и скоро достигнет деревни.
— Не могу поверить, как быстро растет этот уровень, — сказал я Тило. — Объем, который понадобится, чтобы заполнить такую долину, как эта...
— Мы с вами привыкли к космическим кораблям, лейтенант, — сказал Тило. — Это масштабы человеческой инженерии. Планеты велики. И когда они отвернутся от вас...
— Мы все еще можем вытащить вас отсюда. С нашими скафандрами сможем переправить вас по мосту к транспорту.
— А как насчет жителей деревни?
Я осознавал, что эта женщина, Доэл, молча стоит рядом со мной и просто ждет. Что, конечно, заставило меня почувствовать себя еще хуже, чем если бы она кричала и умоляла.
Раздался крик. Мы посмотрели вниз с холма и увидели, что грязь уже достигла нижних строений деревни. Молодая пара с ребенком стояла на крыше низкой хижины, и их вот-вот отрежет.
Лиан спросила: — Сэр? Ваши приказы?
Я подождал еще один удар сердца, пока грязь не начала заливать крыльцо хижины.
— Лета, Лета. — Я бежал вниз по склону, пока не наткнулся на грязь.
На поверхности ила были мертвые рыбы, которые, должно быть, выпрыгивали из реки, спасаясь от жары. В потоке было много мусора, от пыли до гальки и небольших валунов: неудивительно, что он был таким абразивным.
Даже с усилителями мощности скафандра было трудно пробираться по грязи — она была чуть теплой и по консистенции напоминала мокрый цемент. Вонь была настолько невыносимой, что я прикрыл рот забралом. К тому времени, как добрался до хижины, я уже сильно устал.
Я застал маленькую "семью", родителей и ребенка, испуганными, но радующимися видеть меня. Женщина была крупнее и, очевидно, сильнее мужчины. Я заставил ее держать младенца над головой, а мужчину перекинул через плечо. Я шел впереди, а женщина держалась за мой пояс, и мы пробирались обратно к возвышенности.
Все это время грязь неумолимо поднималась, заполняя долину, словно ее перекрыли плотиной, и каждый шаг отнимал у меня силы.
Лиан и Доэл помогли нам выбраться из грязи. Я свалился на землю, тяжело дыша. Ноги молодой женщины были исцарапаны камнями в потоке; она потеряла одну сандалию, ее штанины оторвались.
— Мы уже отрезаны от моста, — тихо сказала Лиан.
Я заставил себя подняться на ноги. Я выбрал здание — не самое большое и не самое высокое, но вполне приемлемый компромисс. Оказалось, что это больница. — Вот это. Мы перенесем их на крышу. Я вызову другой транспорт.
— Сэр, но что, если уровень грязи продолжит расти?
— Тогда мы придумаем что-нибудь еще, — огрызнулся я. — Давайте делать.
Она подбежала, чтобы помочь Доэл, пока та пристраивала импровизированную лестницу из решетчатого забора.
Моей первоочередной задачей было надежно укрыть Тило на крыше. Затем я начал собирать местных жителей. Но мы не смогли добраться до всех из-за неумолимого подъема уровня грязи, которая была уже по щиколотку. Люди начали карабкаться на любые возвышенности, какие только могли найти, — веранды, груды ящиков, наземный транспорт, даже камни. Вскоре около дюжины человек оказались на мели, разбросанные на островках крыш вокруг пейзажа, который становился серым и скользким.
Я снова вошел в грязь, направляясь к двум молодым женщинам, которые сидели на корточках на крыше небольшого здания, похожего на склад. Но прежде чем я добрался туда, подтопленное строение внезапно рухнуло, сбросив женщин в поток. Одна из них всплыла, и ее отбросило к деревьям, где она застряла, по-видимому, невредимая. Но другая перевернулась и скрылась из виду. Я добрался до женщины среди деревьев и вытащил ее. Вторая исчезла.
Я снова забрался на крышу больницы, чтобы передохнуть. Вокруг нас текла грязная, дурно пахнущая серая река, усеянная обломками дерева и камней.
Мои эмоции были глубокими и неприятными. Я никогда не встречал эту женщину, но ее потеря была для меня ощутимой. Как будто против своей воли я стал частью этого маленького сообщества, когда мы собрались вместе на крыше грубо построенной больницы. Не говоря уже о том, что теперь я не смогу полностью выполнять свои приказы.
Я приготовился снова окунуться в поток.
Тило схватил меня за руку. — Нет. Еще нет. Вы устали. В любом случае, вам нужно позвонить, помните? Если вы сможете связаться со службой сбора данных...
Заговорила Лиан. — Сэр. Позвольте мне помочь местным жителям, оказавшимся в затруднительном положении. — Она смущенно сказала: — С этим я справлюсь.
Пришло время искупления для этой молодой космопехотинки. — Не убей себя, — сказал я ей.
С улыбкой она соскользнула с крыши.
Я быстро воспользовался системой связи моего скафандра, чтобы установить новую связь со сплайном. Я запросил еще один канал — мне сказали, что это невозможно — и попросил Карда.
Тило запросил виртуальную базу данных. Он наткнулся на нее, как только она появилась. Его облегчение не могло быть большим, как будто грязи не существовало.
Когда они поняли, в какую ситуацию я втянул всех нас, адмирал Кард и комиссар Ксера прислали своих виртуальных аватаров. Они вдвоем парили над нашей деревянной крышей, чистые, сияющие, как боги, среди людей, облепленных грязью.
Кард пристально посмотрел на меня. — Это полный бардак, лейтенант.
— Да, сэр.
— Вам следовало переправить Тило через этот чертов мост, пока вы могли. Мы сильно ограничены операциями ксили. Вы понимаете, что мы, вероятно, не сможем вытащить вас отсюда живыми.
Мне показалось несколько ироничным, что в разгар военного кризиса, охватившего всю Галактику, я должен был погибнуть от грязи. Но я сделал свой выбор. — Так я и понимаю.
— Но, Кард, — сказала Ксера, ее худое лицо было обрамлено крупными пикселями, — он выполнил свою основную миссию, которая заключается в том, чтобы вернуть нам данные Тило.
Кард закрыл глаза, и его изображение замерцало; я представил, как данные и интерпретации Тило поступают в процессоры, которые поддерживают этот полуавтономный виртуальный образ, тесно интегрированный с оригинальным сенсориумом Карда. Кард сказал: — Ваш отчет нуждается в доработке, Тило. Заострении внимания. Слишком много всякой ерунды об этой темной материи, академик.
Ксера мягко сказала, — Вы были здесь по заданию ваших начальников из военно-космического флота, с определенной целью. Они хотели знать, что задумали ксили. Но трудно закрыть глаза на вопиющую правду, не так ли, академик?
Тило вздохнул, его лицо было покрыто грязью.
— Мы должны обсудить это, — отрезал Кард. — Все мы, прямо сейчас. Нам нужно принять решение, рекомендовать пройти дальше — и нам нужно оценить то, что скажет нам Тило, на случай, если мы не сможем его выручить.
Я сразу понял, что он имел в виду. Мы собирались посадить ксили на скамью подсудимых — мы, прямо здесь, на этой избитой планете, в то время как вокруг нас поднималась грязь. И рекомендация, которую мы дадим сегодня, может быть, распространится на все великие советы, принимающие решения, на самой Земле. Я почувствовал глубокое волнение. Даже местные жители зашевелились, очевидно, осознавая, что вот-вот произойдет что-то исторически важное, даже несмотря на то, что они, как и мы, застряли на этой обшарпанной деревянной крыше.
Так все и началось.
Поначалу Тило не помогал.
— Просто не доказано, что этот вулканизм является результатом действий ксили, и, конечно, не доказано, что он намеренно направлен против людей, — он продолжал настаивать, несмотря на свирепый взгляд Карда. — Извините, адмирал, но это не совсем ясно.
— Взгляните на контекст. — Он вытащил исторические материалы — изображения, текст, которые на мгновение промелькнули в темном воздухе. — Это не новая история. Есть свидетельства того, что человеческие ученые знали о загрязнении звезд темной материей еще до начала Третьей экспансии. Они назвали найденные формы жизни из темной материи "птицами-фотино". Похоже, что когда-то в самой Солнечной системе для их изучения был послан искусственный человек... Смелый проект. Но эти знания были в значительной степени утрачены во время искоренения кваксами, а после этого... Что ж, нам предстояло завоевать целую Галактику. Позже произошел инцидент, связанный с проектом "серебряных призраков", касающимся "солитонной звезды", но...
Кард резко ответил: — Какое дело ксили до темной материи?
Тило потер усталые глаза грязными кулаками. — Какими бы экзотичными они ни были, ксили — такие же барионные формы жизни, как и мы. Они не больше нас заинтересованы в том, чтобы солнца умирали молодыми. — Он пожал плечами. — Возможно, они пытаются это остановить. Возможно, именно поэтому они пришли сюда, в гало. К нам это не имеет никакого отношения.
Кард махнул виртуальной рукой в сторону кровоточащих ран на горе Совершенство. — Тогда зачем все это, когда появляются ксили? Совпадение?
Ксера запротестовала: — Адмирал...
— Это не судебное разбирательство, Тило, — сказал Кард. — Нам не нужны абсолютные доказательства. Изображения — беженцы-люди, ночные истребители ксили, проносящиеся над головой, — это все, что нам нужно, чтобы обвинить ксили в этом разрушении.
— Да, — сухо ответила Ксера. — Все, что нам нужно, — это убедить Коалицию, правящие советы и население Экспансии в необходимости развязать войну. — Казалось, они забыли обо всех нас, поскольку были вовлечены в спор, который явно вели до этого. — Это замечательно для вас, не так ли, адмирал? Это то, чего ждал флот вместе со своими друзьями из Академии. Повод для атаки.
Лицо Карда было каменным. — Холодное высокомерие ваших изнеженных интеллектуалов иногда невыносимо. Это правда, что военно-космический флот готов сражаться, комиссар. Это наша работа. И мы готовы. У нас есть соответствующие планы...
— Но требует ли наличие планов их выполнения? И давайте вспомним, какую огромную выгоду получит сам военно-космический флот. Война, несомненно, поддержит долгосрочные политические цели флота, как ведущего ведомства.
Кард сверкнул глазами. — Мы все можем чего-то добиться. Ксера, вы, комиссары, несете ответственность за поддержание единства человечества; за общие принципы, общую цель, веру, которая вела Экспансию до сих пор. Но разве не очевидно, что вы терпите неудачу? Посмотрите на это место. — Он провел виртуальной рукой по волосам Доэл; женщина вздрогнула, и рука распалась на движущиеся пиксели. — Эта женщина — мать, очевидно, своего рода матриарх в своей большой семье. — Он произнес эти слова с отвращением. — Они даже не живут в своих куполах-агломерациях, предоставленных Коалицией. Как будто Хамы Друза никогда и не существовало!
И если доктрины Друза рухнут, Комиссия не будет иметь смысла. Подумайте о том добре, которое делаете, потому что вы знаете намного лучше, чем большинство людей, как они должны думать, чувствовать, жить и умирать. Ваш проект на самом деле гуманитарный! Он должен продолжаться. Но для того, чтобы он восторжествовал, человечество нуждается в очищении. Идеологическом очищении. И именно это даст нам яркий огонь войны.
Я видел, что его аргументы, направленные против тщеславия и личных интересов комиссара, оставили свой след. У меня сложилось представление о крупных агентствах Коалиции как о теневых независимых империях, вступающих в неясные и меняющиеся альянсы. И теперь каждое ведомство будет рассматривать возможность войны как возможность заработать политический капитал. Было неприятно слушать. Но я не хотел много знать о том, как управляется Коалиция. На самом деле, до сих пор не знаю.
Они забыли об академике. Но Тило все еще пытался что-то сказать. Он показал мне еще несколько фрагментов доказательств, которые собрал на своей панели данных — мне, потому что я был единственным, кто все еще слушал. — Но думаю, теперь я знаю, почему здесь начался вулканизм, лейтенант. Забудьте о звезде: в ядре этой планеты необычайно высокая концентрация темной материи. При таких плотностях темная материя аннигилирует с обычной материей и выделяет тепло.
Я рассеянно слушал. Что приводит к геологическим сдвигам.
Он закрыл глаза, размышляя. — Вот сценарий. Ксили изгоняли существ из темной материи из застывшей звезды — и, спасаясь, они поселились здесь — и это вызвало вулканизм. Все это было непреднамеренно. Ксили пытаются спасти звезды, а не вредить планетам. Они, вероятно, даже не знают, что здесь есть люди... Ущерб, нанесенный планете, — чистая случайность.
Но никто не обратил на это внимания. Ибо, как я понял, мы уже достигли той точки, когда доказательства не имели значения.
