| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ну же!
Еще чуть-чуть!
И голос тренера, словно из невероятной дали: 'Не сдавайся, зараза! Русские — не сдаются!!!'
Сдохну! Но не брошу...
И с диким то ли всхлипом, то ли воем, моя голова пробивает поверхность воды, чтобы тут же уйти обратно.
Уже не страшно.
Воздух каленым железом обжигает легкие, неважно, он — есть! И следующий рывок я делаю уже осознанно.
И меня подхватывают когти дракона.
Когти распарывают куртку, впиваются в кожу... надо мной парит Гарида. И что есть силы взмахивает крыльями.
Она тащит меня, а я уже двумя руками вцепилась в Хавьера. Одну руку так и свело на воротнике его куртки, а вторая мертвой хваткой сжимает его плечо.
Мало ли что?
А вдруг он вывернется из куртки?
Кажется, ноют плечи.
Душит кашель, режет глаза, бешено шумит кровь в висках, Гарида едва ли не в воздухе перебрасывает нас Эльте.
Драконицы не могут долго нести что-то в когтях, у них развесовка нарушается. Но девочки сдаваться не собираются.
Выпустить нас?
Судя по матерщине сверху, я этого не дождусь. И мне вдруг становится неоправданно весело.
Истерика.
Это просто истерика.
Мы валимся в песок у самого берега, волна накатывает обливая нас с головой, но я не в претензии. Эльта едва дотянула. И сейчас ее сил хватило только, чтобы не придавить нас.
— Хавьер!!!
Вода не действует.
Все это время я запрещала себе думать, что он....
Он — ЖИВ!!!
Я и сама не поняла, как доползла до него, тряхнула за плечи.
— Хавьер!!! ХАВЬЕР!!!
Откуда и силы взялись?
Вытащить из воды, перевернуть на живот, нажать...
И еще раз.
НУ!!!
Из легких мужчины льется вода, но... не дышит?! Ухо к грудной клетке.
Тишина...
Страшная, могильная, бьющая по ушам хуже грома!
НЕТ!!!
НЕ ДАМ!!!
НЕ ОТПУЩУ!!!
Я резко переворачиваю его на спину. Я же спортсменка!
Вдох, еще один, несколько нажатий на грудную клетку, и снова два вдоха! Надо бы с напарником, но я и так справлюсь, я смогу!
И когда мужчина вдруг делает резкий выдох, а потом начинает дышать сам, рвано, резко, выкашливая из легких остатки воды, когда его сердце начинает биться...
Я падаю рядом, на песок. И даже материться нет сил, я так и лежу, глядя в небо.
Кажется, где-то ползут к берегу химеры.
Мне это неважно. Мне все неважно, кроме человека, который лежит на песке рядом со мной. И я чувствую его дыхание.
Я до конца своей жизни буду его чувствовать...
— Каэтана!!!
Рядом со мной опускаются драконицы. Ничего не понимаю, а сколько времени прошло? Мне казалось — сутки... нет?
Фатима и Севилла, Мариса и Олинда бегут ко мне. Где-то в море продолжают грызться химеры. Это неважно. Это все ерунда, пусть они хоть кого сожрут...
Падает рядом клубок из нескольких разноцветных драконов...
Виола.
И Сварт.
Живые, слава богам, живые...
— Живы?!
— Да, — выдохом отвечаю я Виоле. — Все живы...
Хавьер переворачивается на бок.
— Каэтана....
Девушки налетают, падают ядом с нами на песок.
— Каэ, я чуть не рехнулась. Как ты это...
У Марисы не хватает слов, она жестикулирует, но мне плевать на всех. Я смотрю только на Хавьера.
— Если еще раз... если ты...
Слов не хватает. Я и так знаю, что я хочу сказать.
Другие не понимают, а все просто.
Если Хавьер посмеет уйти раньше меня.... Догоню, вытащу с того света и сама прибью!
Рука скользит в карман, словно сами по себе, змеями ползут в нее цепочки. Я выдергиваю одну из них — и накидываю мужчине на шею.
Божественный подарок не подводит, сначала растягиваясь, а потом сжимаясь на мужской шее. Вторая цепочка каким-то чудом оказывается на шее у меня.
И по телу плывет ласковое тепло.
Уютное, спокойное, солнечное...
Все правильно.
Все так, как надо.
— Каэтана?
Кажется, Хавьер не до конца понимает, что с ним сейчас произошло.
Но разговаривает. И глаза осмысленные. И...и я падаю к нему на грудь с жалобным плачем.
— Убью... люблюююююуууу тебя, идиот безмозглый...
И то, что все вокруг заходятся в истерическом смехе, мне вовсе не мешает.
Кругом одни идиоты, вот!
* * *
Химеры были заняты друг другом.
Драконы — химерами. Те, кто остался без повреждений, летали за добычей. Подхватывали с поверхности воды куски оторванной химерятины, притаскивали на берег, друзьям.
Сварт лопал за троих.
Досталось ему крепко. Удар попал поперек тела, заставил дракона сложиться пополам, едва не сломал ему хребет, чудом не перебил крылья. Повезло — крылья были подняты вверх.
Но и так... это как со всей дури человека в 'солнышко' приложить. Представили?
Сварт потерялся в пространстве и времени, упал в воду, проблевался, и если бы не драконицы, которые подхватили его, точно бы утонул. Хорошо, что Виола оказалась рядом сразу же и помогла удержаться на поверхности, а там и другие подключились.
И хорошо, что я вытащила Хавьера.
Кстати — вместе со сбруей.
Я так и не заметила ни сбруи, ни ее веса...
Хавьер крепко обнимал меня и прижимал к себе.
— Каэтана...
На большее у него слов не хватало.
Цепочки сияли на наших шеях двумя золотыми солнышками — символами Даннары. По телу расходилось уютное тепло. Почему-то мне казалось, что они еще и лечат, но это я потом, в храме узнаю.
Потом, все потом.
А сейчас мне важно, что мой любимый мужчина рядом со мной. И я чувствую, как он дышит, и его рука гладит меня по спине, и вообще...
Он — жив!
Он рядом...
Какая же я была дура!
Важно-то что? Да только одно, что он жив и рядом. А я думала всякие глупости.
Думала, как мы будем жить вместе... точно — кретинка!
Надо думать не как жить вместе, а смогу ли я жить без него? Вот просто — жить?
Не существовать, а жить, дышать, улыбаться новому дню, радоваться полету...не смогла бы. Знаю, не умерла бы... просто искала смерти. Без него, как без воздуха, без воды, без самой жизни, меня нет.
Это — любовь?
Да кто ж ее знает? Точно не я... я бы умерла там, в воде. Не поняла бы, но умерла. Не осознала, не сформулировала то, что понимаю сейчас.
Что люблю...
Люблю этого мужчину без меры и без памяти. И кинулась за ним так же безрассудно, как он закрыл меня от опасности. Ни о чем не думая.
Потому что не получается иначе.
Легче самой перестать дышать, чем дать причинить вред любимому...
Дура я, наверное...
Зато счастливая. И любящая. И любимая. А это намного лучше, чем печальный мудрец на горе, который на фиг никому не нужен. Вот она мудрость-то!
Любить, радоваться жизни, быть счастливой...
Почему я раньше этого не понимала?
— Никогда не думала, что ты так можешь, — Мариса только головой качала.
Мы с собой взяли припасы, и теперь девочки сноровисто разогревали их на костре.
— Я и сама не думала, — согласилась я.
— Ты прямо... секунда — и ты в воде. И почти сразу же выныриваешь, мы тебя едва подхватить успели.
Хавьер молчал. И правильно, глупостей мы и сами преотлично наговорим.
Я покрепче прижалась к любимому мужчине, и подумала, что... епт-компот!
Мне кажется, или мне срочно нужно в храм Аласты? Это я и озвучила при всех.
— Девочки. Надо!
Девочки переглянулись, кажется, еще и Хавьер им подмигнул, и как-то сразу все закрутилось. Ясно же — надо! А женщине в таком состоянии лучше не возражать. А то спасла?
Вот, и притопить может!
Виола тоже не ворчала. Она-то как раз была в курсе всего разговора. Это девочкам я что-то не договорила, а драконице поди, не скажи! Сожрет!
Так что буквально через полчаса мы все летели в храм Аласты. Драконы успели перекусить, химеры были заняты, они так дрались друг с другом, что весь залив был в кусках химерятины, рыба кишмя кишела...
Все были при деле.
А вот я...
Что-то мне подсказывает, что сейчас будет нелегкий разговор.
* * *
В храме Аласты было тихо и темно. Конечно, никто сюда уж сколько лет не приходил...
Я вошла одна. Сначала одна.
Страшно мне не было, цепочка, подаренная Даннарой, горела на шее теплым ясным солнышком. Грела, успокаивала.
— Ваша божественность? — тихо позвала я.
Долго искать и звать не пришлось. Аласта соткалась над алтарем, наплевав и на семейку летучих мышей, которая заметалась в ужасе по храму, и на брызнувших во все стороны мелких тварей. Хотя она-то богиня. Это я с визгом подпрыгнула, когда по моей ноге едва не проскакала на редкость упитанная ящерица.
— Уй! Холера!
— Здравствуй, Каэтана Кордова.
Я вежливо склонила голову.
— Здравствуйте.
— Я рада за тебя.
Взгляд Аласты остановился точно на цепочке. Та продолжала светиться и не тускнеть.
— Я тоже рада, — тихо сказала я. — И еще... вы простите. Наш спор аннулируется. Я была свиньей.
Как-то очень это хорошо осознается, когда на грани жизни и смерти! Даже слишком хорошо. Когда можешь потерять любимого человека, быстро понимаешь, какие это глупости! Вот все остальное — ерунда.
Химеры?
Да справимся мы с ними! Не подавимся!
Баязет? И с тем справились, и с его присными, и еще если вылезут, справимся...
И с мнением света, и полусвета, и вообще... плевать сорок шесть раз мне на то мнение! Просто — плевать!
А вот когда понимаешь, что ничего может не быть, когда тикают часы, когда отсчитываются последние секунды...
Нет!
Не отдам!!!
Сама бы умерла — было бы проще.
Аласта покачала головой.
— Нет. Свиньей была я. Хоть и богиня.
Я невольно фыркнула. Хрю, да?
— Мы не демиурги, — тихо сказала Аласта. — Творец ведом лишь силой творения, а мы — мы просто жизнь. Нас создали эти люди, понимаешь? Мы такие же, как и они. Мы отражение их мечтаний, устремлений, надежд, мы — та сила, которую они отдают миру. И мы тоже переживаем, любим, грустим, нервничаем... мы тоже живые.
Я кивнула.
Что уж тут непонятного? Кто бы на месте Аласты не озверел? И не слишком-то порядочно я с ней поступила... мне ТАК больно не было, как ей. Она же богиня, считай — концентрированное чувство. Ей и больнее...
— Я рада, что ты это понимаешь. И я... я постараюсь простить, — тихо сказала богиня. — Мне будет тяжело, но новые всплески ярости и боли станут реже, я знаю. А с имеющимися вы справитесь.
— Баязет растревожил океан.
— да, я в курсе. Но и с этим вы можете справиться. Ты проделала хорошую работу с этим смешным человечком... эс Перез. Если вы откроете мои храмы, я постараюсь, чтобы всплески приходились туда — по большей части. А тропы для химер вы примерно представляете. Сможете патрулировать точечно, и уничтожать их тоже будет проще. Можно будет ловушки делать, засады...
Я кивнула.
— Да, наверное.
— Больше я сейчас сделать не смогу. Столько лет... у меня не так много сил осталось.
Я искренне сочувствовала. Но богинь же нельзя гладить по голове и предлагать ей сладости, как обычной подруге? Заесть грусть?
— Нельзя, — согласилась Аласта. — Хотя мне жаль. Ты хорошая подруга, Каэтана Кордова.
— Зоя...
— Зоя ушла. Подарив тебе память девочки Каэтаны, Даннара сделала большое благо для тебя и для мира. Ты приняла Фейервальд, как свой родной дом, ты счастлива в нем. Это очень хорошо. Может, Фейервальду не помешают и еще несколько душ из других миров — потом. Когда-нибудь потом, с этим нельзя играть легкомысленно.
Я порадовалась, что Аласта это понимает. Хорошо — я. А если бы кто другой? К примеру, та дрянь, с которой Димка...
Наверное, имя бывшего мужа должно было отозваться болью. Но — нет. Даже не царапнуло.
Было и прошло, было и сплыло...
Не интересно. Чужой человек.
— Даже не хочешь посмотреть, как все сложилось в твоем мире? — улыбнулась Аласта.
Я заколебалась.
— Нет, наверное. Там все хорошо?
Богиня смеялась искренне.
— Ох уж мы, женщины.... Смотри!
И передо мной словно зеркало развернули.
Вот... да, это я. Только где уныние? Где мой грустный вид?
Начало осени. Теплое, уже слегка позолоченное, как я люблю. И мы... с кем это я? Мы жарим шашлыки на даче.
Мужчина, который жарит их, улыбается. У него темные волосы и зеленые глаза, и на Хавьера он совсем не похож. Красавчик, словно из журнала. И двое детей носятся по лужайке, тиская лабрадора, а здоровущий дымчатый кот наблюдает за этим действом из кресла-качалки. И как-то очень заинтересованно поглядывает на мясо.
— Моя семья?
— Да. Смотри дальше.
Димка.
Явно съемная квартира, он лежит в постели и курит, а рядом с ним... тьфу, гадость какая!
Видывала я таких баб-с. На лбу у нее написано — сожру, выплюну и по костям пройду. Такая что хочешь сделает, лишь бы ей хорошо было. Кажется, мой бывший супруг попал.
— Сильно попал. Злорадствовать будешь?
— Не-а. Пусть живет, как ему хочется, не буду, — искренне ответила я. — И спасибо тебе.
Аласта улыбнулась.
— Не стоит благодарности. Это тебе спасибо — я поняла, что можно и прощать, и взлетать, и любить... главное, чтобы мужчина был хороший.
Я кивнула.
Да, это главное. Но у меня, вроде бы получилось?
— Да. И я хочу сделать вам подарок.
— Да? — засомневалась я. — а может, химерами обойдемся?
— Не обойдемся. Хавьер старше тебя — в этом теле.
Я кивнула. Ну да, разум-то у нас одинаков, мой интеллектуальный возраст никуда не делся. Но внешне мне восемнадцать лет. А ему чуть не вдвое больше.
— Не говори ему. Но до ста лет он проживет спокойно и без болезней. И умрете вы в один день. И внуков успеете повидать и правнуков, и все у вас будет хорошо. Ты в этом мире поживешь поменьше, не до ста лет, но ты свое в том мире добрала. Так что — справедливо.
— Спасибо, — от души поблагодарила я.
— Тебе спасибо. Иди, Каэтана Кордова. И будь счастлива в этом мире.
Из храма я вылетела и почти упала на руки Хавьера.
— Любимый!
— Каэ?
— Все будет хорошо! Правда-правда!
— Конечно, будет, — Хавьер коснулся губами моих волос. Нежно-нежно.
Я подумала, что мне надо будет многое ему рассказать. Но это потом. А пока...
— Полетели домой? Спать хочу. И купаться. И кушать!
Предложение было единогласно одобрено, а Мариса сунула мне в руку здоровущий бутерброд.
— Приятного аппетита, Каэ.
Я жевала, когда мы взлетали над храмом, и думала, что все хорошо складывается.
Правда же?
Хорошо? Или еще какие-то пакости будут?
* * *
— Я за вас рад! — Селим улыбался искренне.
Да, бывает и такое когда человек умеет радоваться за других. Не завидовать, а вот просто — радоваться. Хорошо, когда у кого-то все хорошо!
— А я как рад, — искренне сказал Хавьер.
— Вы не хотите отпраздновать свою свадьбу в Санторине?
Мы переглянулись.
— Мы можем это сделать, но потом. Сначала — Равен, — твердо сказал эс Хавьер. — Мы подданные Равена, и Академия наша там.
Селим кивнул.
— Да, понимаю. Празднуйте — и возвращайтесь. Я буду рад вас видеть.
Я прикусила язык.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
