Твой плен

— Аргумент, — отозвалась Сафира. Лунар изогнул в лёгком удивлении бровь, но предводительница не собиралась показывать, как часто бьётся сердце от одной мысли о предстоящем танце. — У меня пока не получается разговаривать, — зацепилась за второе предложение.

Лунар задумался.

— Давай тогда попробуй выучить несколько фраз. Может, легче пойдёт.

Сафира кивнула, в который раз удивляясь, почему такая простая мысль не пришла ей в голову. Можно же просто попытаться выучить, как она заучивала заклинания.

— Например, "я не понимаю вашего языка", — произнёс Лунар. Сафира вслушалась в звучание, не акцентируясь на переводе. Несколько раз повторила, пытаясь определить, понятно ли звучат слова для её нового дара. Это оказалось увлекательно.

— "Меня зовут"... ммм... так и останешься Сафирой?

— А что, имя имеет какое-то особое значение?

— Есть ритуалы, замешанные на имени.

— Пусть будет Арифас, — почему-то вырвалось скорее, чем предводительница успела обдумать. На долю мгновения Лунар поменялся в лице, но почти сразу привычное спокойное выражение скрыло все эмоции, заставляя усомниться, были ли они вообще.

— Что? — насторожилась Сафира.

— Ничего, — качнул головой воин. — Есть ритуалы и на зеркальное отображение имени.

— Да? — хмыкнула предводительница. — Тогда пускай будет Ранул? А?

— Пускай, — улыбнулся воин.

Хотелось расспросить о странной реакции подробнее, но это означало — завести разговор об Арифас. Внушённые с детства запреты заставили молчать. Может, он просто хочет что-то выяснить? В их мире слишком много известно о фитарелях, получилось попасть в Хранилище. Могут ли они знать и о личных хранителях?

— Кстати, я в курсе, что у вас не так, — бархатистый голос вырвал из раздумий. — Но в нашем мире муж и жена иногда берут зеркальные имена.

Сафира снова ощутила, как краснеет.

— Я не знала... — пробормотала. Однако какая-то мелькнувшая мысль отвлекла внимание.

— Значит, "меня зовут Ранул", — продолжил, посмеиваясь, Лунар.

— Талим и Малит...

— Почти, — согласился воин.

— Повеление сил? Или совпадение?

Воин повёл плечами. Сафира бросила взгляд в тёмное зеркало, на миг показалось, оттуда проступила смутная фигура. Девушка непроизвольно сжала руку спутника, тот обернулся, всмотрелся в отражающую поверхность.

— Всё нормально, — произнёс.

— Ты говорил, можно установить связь с Хранилищем? — прошептала она. "Возможно, и с Арифас?"

— Хочешь попробовать?

— Нет! — Сафира замотала головой. Слишком явственно вспомнились выходящие из зеркал Предвестники и весь пережитый ужас. Она взглянула на Лунара словно по-новому. Мог ли он быть тем, из-за кого всё это произошло? Возможно, виной случившемуся то, что она забрала его фитарель в свою вместе с Кадимовой, оставила в Хранилище?

Здесь нет безопасного, защищённого места в центре, здесь негде спрятаться. И уж если на то пошло, она лучше попыталась бы установить связь с Арифас. Без свидетелей.

— Давай лучше продолжим... язык, — добавила предводительница, направляясь к креслам. — "Меня зовут Альяра", — попыталась произнести на местном.

— Какие же вы, девушки, непостоянные, — хмыкнул Лунар. — Молодец, всё получается.

Непостоянные, фыркнула про себя Сафира. Уж кто бы говорил. Но промолчала, не то решит, будто для неё это имеет значение. Села в кресло, воин опустился в соседнее.

— Что ещё мне может пригодиться?

— Ну... например, "спасибо, ваше величество", "чудесная сегодня погода", "благодарю, но мне пока не хочется танцевать".

— Почему не хочется? — нахмурилась Сафира.

— А разве хочется?

— Зачем я тогда учусь?

— Станцуем с тобой танец, покажешь всем, что умеешь, и остальным можешь с чистой душой отказывать. Ну разве что кроме короля, хотя королевские партнёрши, скорее всего, расписаны церемониймейстерами на вечер вперёд.

— Почему с тобой? — Сафира снова нахмурилась.

— А тебя что-то не устраивает? — удивился Лунар.

— Я думала, мы с тобой просто тренируемся. Чтобы я могла с другими нормально танцевать. И Китилья сказала, что ты не любишь. И, — она чуть не напомнила о поведении собственных волос на репетициях, но тут же поспешила придумать что-нибудь другое. Про связь и поцелуи говорить тоже не хотелось, в голову как назло ничего не приходило.

— Не люблю эти громоздкие танцы, — отозвался Лунар. — В нашем мире совсем другие. И музыка другая.

— Покажешь? — с любопытством поинтересовалась Сафира, прежде чем сообразила, что делает.

— Давай, — усмехнулся Лунар, поднялся, присел возле проигрывателя, что-то настраивая. — Заряд заканчивается, дашь немного силы?

Предводительница прикоснулась к его плечу, почти не сомневаясь, что волосина будет, совсем не удивилась, когда энергия скользнула в руку и дальше, к воину. "Интересно, — мелькнула мысль, — а как он видит мою энергию?"

Полилась чистая, красивая мелодия, которую выводил яркий мужской голос в сопровождении совсем непривычно звучащих инструментов. Совершенно иная, непохожая на здешнюю и даже на ту, какую предводительница помнила из подсмотренной картинки. Воин мягко поднялся, протянул ладонь.

Сафира в глубине души испытала смятение, но внешне совсем не хотелось его показывать. Если Лунар так спокойно тут руки подаёт и танцевать приглашает, не убегать же. Сафира поднялась, признаваясь себе, что не смогла бы убежать, даже если бы решила. Неизбежность расставания осознавалась слишком остро, и душу заполняло желание хоть немного окунуться в его мир — тот, о котором с таким восторгом рассказывала Китилья и которого предводительница лиаров никогда не увидит. Будет, о чём вспоминать тоскливыми вечерами.

Музыка завораживала, увлекала, вызывала желание отдаться мелодии и ритму, позабыть об окружающем. И танец оказался совсем иным. Лунар положил руку на талию, привлёк так близко, как не позволяло пышное платье.

Сафире казалось, она ощущает каждое движение, знает, что нужно сделать, как шагнуть, когда покрутиться. Будто лёгкий ментальный контакт, прямая передача информации, будто музыка помогла слишком близкому взаимопониманию, которого никогда не было в обычной жизни. Только смотреть в глаза предводительница боялась. Наоборот, закрыла свои, отдаваясь течению реальности. И лишь когда мелодия окончилась, неосмотрительно открыла.

Взгляд воина тут же проник куда-то глубоко, выметая любые разумные доводы и данные себе обещания. Осталось только одно чувство: она вдруг осознала, насколько соскучилась по цветной энергии, насколько её не хватало в последние дни и насколько, наверное, будет не хватать потом...

Эта мысль немного отрезвила, воспоминания последних дней и разговоров скользнули горькими струями в яркую, красочную беззаботность, куда погрузилась предводительница. Возможно, потому, что сегодня она и так была полна сил, в дополнительной энергии не нуждалась. А может быть, осознание того, что он никогда не собирался оставаться и "это никакая не любовь", всё-таки оказалось сильнее.

Сафира будто очнулась, обнаружила: губы давно уже в плену настойчивых, но мягких губ Лунара, а пеньюар на полу, и сильные руки гладят плечи, сбросив бретельки подаренной рубашки, обжигают спину, вплетаются в волосы. Играет новая мелодия, не менее восхитительная и уводящая за собой, в мир грёз и несбыточного счастья.

Девушка выставила ладони, упёрлась в грудь воина, порываясь прекратить безумие. Глупо было надеяться, что они смогут себя контролировать. Давно ясно: связь намного сильнее.

"А может, не останавливаться?" — мелькнула крамольная мысль. Он уйдёт, зато оставит ей совсем иное воспоминание, где острые стебли и камни не впиваются отовсюду, где нет омерзительной вони возбуждённых и потных марагов, где тело не саднит от ударов и даже, возможно, наоборот — получает удовольствие.

Наверное, нежданное ментальное единение всё ещё продолжалось, потому что Лунар вдруг отстранился, прикрыл глаза. Потом открыл их, словно собираясь говорить. Сафире очень не хотелось, чтобы он видел картины, всплывающие перед внутренним взором, ненавистные воспоминания, которые невозможно забыть, и тем более чтобы догадался, о чём она подумала под конец. Но как тут закрыться, не знала, поэтому только отвернулась.

— Сафира, — хриплые нотки едва не заставили снова раствориться в происходящем, и предводительница поскорее присела, подбирая пеньюар. Поднялась, надевая. Слегка повернулась к спутнику.

Лунар смотрел внимательно, на лбу образовалась лёгкая складка, будто пытался подобрать правильные слова. Но у Сафиры не было сил слушать. Что бы он ни сказал...

С губ едва не сорвалось напоминание о быке-производителе. А ведь это означало бы выдать себя. Предводительница лишь качнула головой и поспешила к двери, забыв канделябр с почти прогоревшими свечами.

Глава 20

Всю ночь Сафиру преследовали незнакомые сны, в которых танец с синеглазым воином заканчивался вовсе не тем, чем закончился. Тело раскалялось от его прикосновений, губ, несколько раз предводительница просыпалась, с ужасом пугаясь, что он на самом деле пришёл в её комнату и постель — настолько реалистичными казались ощущения. Подходила к двери, прислушивалась, проверяла задвижку.

Когда Мирра позвала завтракать, Сафира отказалась — попросила принести в комнату. Служанка причитала, что госпожа такая бледная и уставшая, однако госпожа предпочла спрятаться за маской непонимания.

Потом была длительная подготовка — купания, умащивания, укладки. Несколько раз заходила Китилья, смотрела, как идёт процесс. Поучаствовала в выборе платья — остановились на бордовом, Китилья сказала, блики от волос будут не так заметны. Сама она надела зелёное. Сафира с неудовольствием отметила, что вырез декольте у Лунаровой подружки поменьше. Впрочем, та почему-то тоже была не слишком этим довольна, но промолчала.

Во время подготовки Сафира пыталась подучить язык. Мирра, поняв, чего от неё хотят, с удовольствием объясняла и подсказывала. В какой-то момент предводительница обнаружила, что начинает получаться: слова, которых ещё не знает, словно сами приходят в голову, встраиваются во фразы, главное — не сбиться, не потерять настрой, ощущение.

Обед Сафира тоже провела в своей комнате, но после него всё-таки пришлось выходить. Предводительница нервно осмотрела себя в зеркало, придирчиво пригляделась к шраму, в очередной раз отказалась менять мягкие сапожки на неудобные туфли. С тоской взглянула на меч, который Китилья настрого приказала оставить: не принято здесь дамам с мечами ходить, особенно к королю. Глупые законы, возмущалась про себя Сафира, но спорить не стала. У Лунара с Кадимом оружие при себе.

Волосы Мирра собрала, уложила в высокую причёску. Красивое зрелище, рубиновые искры, словно драгоценные камни. Только Сафира боялась, что долго это великолепие не продержится. Постаралась успокоиться, взявшись за ручки двери центрального холла. От мыслей о Лунаре почему-то скручивало живот, как в воздушных ямах или при резком спуске на драк-коне.

Заставила себя отворить двери и войти.

Китилья посмеивалась возле Лунара, нетерпеливо поглядывая на дверь. Кадим стоял чуть в стороне. Сафира впервые увидела одежду, пошитую специально для него, заказанный по местному образцу доспех, и вдруг осознала, что, наверное, мараг производит весьма недурственное впечатление.

Мараг, в свою очередь, тоже рассматривал преобразование лиарки, однако некоторое удивление быстро сменилось обычной циничностью.

— Смотри-ка, на женщину стала похожа, — заявил он, привычно стукнув себя по голове. Сафира разозлилась, потом вспомнила слова Китильи.

— А ты на мужчину по-прежнему не очень, — отозвалась. — Договоришься, рано или поздно прикажу изображать немого.

Кадим приоткрыл рот, тут же исказившийся судорогой: не тратя больше слов, предводительница наложила мысленные ограничения. Повернулась к тому, на кого до сих пор побаивалась смотреть, хотя давно уже ощущала его взгляд.

Лунар тоже выглядел уставшим. Сафира гнала от себя мысли о вчерашнем ментальном единении. Не могло же оно перейти в сон? Не могло же ему сниться...

Сафира ощутила, что краснеет, сглотнула, привычно подняла подбородок, расправив плечи. Лунар шагнул навстречу, протянул руку. Китилья едва уловимо нахмурилась, и, кажется, Сафира понимала: та рассчитывала, что Лунар будет сопровождать её. Однако ничего не сказала.

Предводительница чуть качнула головой, боясь прикосновения. На миг показалось, в потемневших синих глазах скользнула непривычная горечь, однако взгляд воина снова стал обманчиво-спокойным. Казалось, она продолжает ощущать этот взгляд на себе, проходя мимо.

Снаружи Сафира настороженно обвела глазами незнакомую повозку, названную каретой, отказавшись от помощи взобралась в неё. Какое-то время прислушивалась к скрипу да приноравливалась к тряске. Потом спохватилась, наложила очередные строгие запреты на марага. Всё-таки король, это, наверное, почти как предводитель.

В карете стояла тишина, разговаривать никому не хотелось. Несколько раз предводительнице чудилось, будто она замечает взгляды Лунара, но что они означают, понять не могла.

Когда карета, наконец, подъехала к высокому замку, показавшемуся Сафире если не мрачным, то строгим, Лунар по очереди помог обеим дамам выйти, встал между ними. Однако Китилья вдруг произнесла, обходя его:

— Уж простите, но посередине лучше буду я. Во-первых, я вас представляю, а во-вторых, вдруг понадобится что-нибудь подсказать.

Лунар кивнул, Сафира пожала плечами. Кадим пошёл сзади.

Предводительница была занята тем, чтобы контролировать марага, и себя заодно, поэтому почти не успела ничего рассмотреть. Замок, снаружи выглядевший величественно и неприветливо, внутри оказался неожиданно тёплым, даже уютным. Шаги смягчали ковры приятных глазу расцветок и узоров, щедро расстеленные на полах и лестницах. Анфилада просторных высоких комнат, балконы, смотрящие во внутренний дворик с фонтаном. Великолепный зал приёмов с обитым шёлком стенами, хрустальными люстрами на сотни свечей и выходом на крытую террасу зимнего сада.

— Король придёт последним, — шёпотом рассказывала Китилья, — мы сейчас встанем вместе со всеми и будем ждать. Когда меня назовут, пойдём к нему, я вас представлю, потом во всеуслышание объявят и ваши имена. Это будет означать, что вас приняли в общество. Если, конечно, его величество благоволит. Ваших имён я не предоставляла, своего рода вызов главе местной "тайной канцелярии", Тайру Квазо. А вот и он, кстати.

Китилья слегка кивнула невысокому мужчине средних лет и средней же наружности, и тот чуть поклонился в ответ.

— Так уж получилось, что с ним я познакомилась одним из первых на подъездах к столице. Поэтому у нас особая, можно сказать, любовь. Классный, кстати, мужик, если вдруг что — всегда можно обратиться. Но только с серьёзными вопросами, по ерунде лучше не отвлекать, а то получится обратный эффект. Дальше, — Китилья чуть повела головой в сторону, и Сафира с любопытством проследила за её взглядом. — Сейчас быстренько расскажу, кого нужно остерегаться, запоминайте внимательно.