После очередного улучшения среди меню листочков на ветвях Деревца появилась возможность на несколько часов в сутки создавать дополнительные аватары искина вроде Апсары или Отца-Настоятеля Главного храма. Поскольку моя нужда в квалифицированных кадрах стала крайне острой, я воспользовался этой возможностью, чтобы создать Учителей.
Теперь, хе-хе, я был спокоен за верную социальную адаптацию аборигенов — тех, кто посещал школу. Дорога в будущее теперь казалась мне простой и понятой. Выпускники центральной школы со временем разойдутся по поселениям и включатся в дело морально-нравственного перевоспитания дикарей.
С появлением новых рабочих мест и способов заработать на пропитание, стычки и жестокие схватки за охотничьи угодья оставались бы в прошлом. Труды наместников, настоятелей храмов и школьных учителей постепенно изменяли бы менталитет аборигенов в верную сторону, смягчали бы их подлые нравы от "человек человеку лютый волк и змей подколодный" до "сограждане — это товарищи и братья".
Да, на воспитание "новых" людей потребуются годы и годы труда. Возможно, путь в "светлое" будущее займёт столетия, потребует смены трёх — а то и четырёх — поколений аборигенов, но он виделся реальным. Раз так, значит, мы его пройдём. Как без новых, честных, ответственных людей, без нового типа социальных отношений между ними дотянуться до звёзд?!
2
Думалось мне, что процесс воспитания новых людей можно было бы серьёзно улучшить. Это сейчас за сутки на Деревце появляется с десяток новых жемчужин, а когда их будут миллионы?! После очередного улучшения искина, как ловца душ, появилась возможность прятать в жемчужины не всех умерших подряд, а с разбором, по определённым критериям. Всё-таки не стоило сильно ослаблять поток душ через природную Мельницу...
Такие мысли терзали меня, пока верхом на Саврасе, улучшенном коне, я добирался до главного храма не-мамы. Безусловно, пешком было бы быстрее, но... престиж! Владетелю Арканара не по статусу топтать землю ногами. Положено верхом или на "колёсах". Бричка у меня была, но она хороша для движения по дороге, а я после храма собирался посетить несколько поселений, попавших на территорию Арканара после её последнего расширения.
На таких же улучшенных лошадках меня сопровождали Шальи и пять личных телохранительниц, бывших егерей тане. Все — и я тоже — были в боевых костюмах с отключенным камуфляжем, отчего те казались белыми. Саврас, как и лошадки свиты, тоже несли на себе белую броню, а одна из девушек высоко держала знамя княжества Арканар, светло-зелёный вертикальный прямоугольник с чёрным символом Деревца. Утренний ветерок развевал стяг, подковы наших четвероногих друзей цокали по камням дороги, высекая яркие искры. Минут за десять шаг за шагом мы доехали до Главного храма, где я и Шальи оставили лошадок подбежавшим служкам и поднялись по ступеням наверх.
Свита осталась внизу, даже сёдла не покинула. Девушки беззаботно щебетали на танен друг с другом, однако бдительности не теряли. Нет, никакой опасности ни для меня, ни для них тут не было и быть не могло, но по Уставу положено бдить, не слезая с коней, и держать оружие наготове. Лошадки прядали ушами, взмахивали хвостами, изредка что-то тихо ржали в ответ.
Мы с Шальи прошли в зал с голограммой, поклонились Той, Кто Приходит Во Сны, поймали в ответ её лёгкую улыбку. Я жестом отогнал бросившегося было к нам послушника и прислушался к словам настоятеля. Тот увлечённо учил два десятка прихожан, местных и "диких". Последних было существенно больше. Они шли в храмы, даже когда нужно было идти десяток-другой километров.
— Любите жизнь, дети мои! — аборигены, распахнув рты, слушали настоятеля. — Улучшайте и украшайте ее для себя и своих близких. Живите долго, чтобы служить народу Арканара, земле Арканара и её Владыке, любимому сыну Той, Кто Приходит Во Сны...
— Осу! — дружно выдохнули аборигены, низко поклонились настоятелю и при этом не поленились опуститься на колени. Правда, потом быстро встали.
Я много раз слышал Семь Заветов Создателя, но каждый раз ловил себя, что слушаю их с удовольствием.
— ...Благодарите, дети мои! Чаще благодарите! Когда просыпаетесь, поблагодарите за кров, за пищу и воду, за радость жизни. Если кому-то благодарить не за что, виноват в этом только он сам...
— Осу! — аборигены снова согнулись в поклоне, опустились на колени, опять ткнулись лбами в пол.
Хорошая зарядка для тела и души!
— ...Не завидуйте никому никогда, не клевещите ни на кого, ни на что. Зависть с клеветой любого человека обращают в глупца, дети мои...
— Осу, учитель! — продолжали биться лбами в пол аборигены. Они выглядели вполне довольными, даже одухотворёнными, и почему-то их не заботили весьма возможные синяки и шишки. Пол-то каменный!
— Владыка! — кто-то обнял мои колени и спрятал в них лицо. Раз Шальи не среагировала — значит, этому "кому-то" такое позволено. Воспитанница? Инея?
— Что-то случилось, милая? Тебе здесь плохо? Обижают?!
Я осторожно взял Инею за плечи и поставил на ноги. Та сразу опустила голову и уткнулась взглядом в пол. Я подхватил девчонку за подбородок и мягко поднял её голову, глядя прямо в лицо. Не сумев спрятать свои зеркала души, Инея просто зажмурилась.
— Н-нет, Владыка! — дрожащим голосом отозвалась Инея. — Здесь очень здорово! Настоятель говорит, что я — способная ученица, и из меня через три-четыре года выйдет превосходный целитель но... — голос Инеи задрожал ещё сильнее, девочка очень-очень тихо произнесла. — ...Я очень редко вижу своего Владыку, и потому сильно скучаю!
Я, конечно, воскресил родителей Инеи, но что она, что её братья почти полностью игнорировали отца с матерью, зато вовсю липли ко мне. Не смогли простить родителям, что те не защитили их от бандитов.
— Пусть Владыка приезжает почаще, — едва я отпустил подбородок девочки, тот снова рухнул вниз вместе со взглядом тёмно-карих глаз. — Пожалуйста!
Ну да, знаю, я — спаситель, защитник, волшебное существо, перед которым невозможно устоять, и всё такое, но... оно мне надо, а? Заводить чересчур плотные... близкие... хм, отношения с туземной девушкой? Упаси меня бог!
У меня впереди вечность, а она — мотылёк-однодневка!
За моей спиной хихикнула Шальи.
— Ничего не могу обещать! — я погладил воспитанницу по голове. — Очень много дел, знаешь ли!
Прозвучало неубедительно. Не хотелось бы озвучивать иные аргументы. Например, говорить о том, что у меня уже очень много девушек. Я подозревал, что для Инеи это стало бы дополнительным стимулом. Три жены? Здесь две, да третья частенько появлялась в снах? Где две-три, там есть место для четвёртой! Что? Кроме них, ещё Шальи, Бри, Рейс? Я как наяву, слышу ответ Инеи: "Превосходно, Владыка, добавь и меня в этот список!"
Нет-нет, извини! Не до тебя, милая.
Естественно, это только мысли. Всего лишь мысли.
— Я буду ждать Владыку! — поклонилась Инея.
За спиной фыркнула сдержанным смехом Шальи.
— ...Уважайте взгляды других, цените свои убеждения. — продолжал проповедовать Отец-Настоятель. — Не унижайтесь ни перед кем! Знаки уважения важны даже тогда, дети мои, когда их не ценят. Особенно тогда...
— Осу, учитель! — дружно вонзились лбами в пол аборигены.
"Хорошо бьют, стараются!" — машинально отметил я, поклонился Отцу-Настоятелю, поймал ответный поклон и двинулся в угол зала к лестнице, ведущей в цокольный этаж храма. Камешек отключил силовое поле, скрывавшее дверь, и вместе с Шальи я спустился к саркофагам, к пульту управления и кабинам диагностики.
Я принял клятвы служения у очередного десятка воскрешённых, передал их на попечение Отца-Настоятеля, появившегося возле них будто из ниоткуда, и на четверть часа погрузился в настройки саркофагов. У саркофагов в Великом Камне я уже проделал такую процедуру, теперь повторял её здесь. Отныне жемчужина будет появляться только для тех туземцев, кто в последние дни перед гибелью проявлял чувства зависти, жадности, кто лгал, клеветал или нарушал Заветы Создателя. Прочим — перерождение, Мельница Хозяина.
3
Малую Речку мы проехали быстро. Треть жителей, не меньше сотни, выскочила нас встречать. Все низко кланялись моему знамени и лично мне, но близко не подбегали. Большинство молчало, некоторые кричали приветствия, желали тысячи лет счастья. Приятно, да.
Сам посёлок выглядел ухоженным, а его жители — те, что получилось рассмотреть, — сытыми и довольными. Дорога, мощенная камнем, заканчивалась за последними домами Малой Речки. Далее шла вытоптанная ногами и изъезженная колёсами тачек грунтовка.
До следующего поселения, Сухого Устья, мы добирались больше получаса. В сравнении с Малой Речкой, здесь всё выглядело бедно и жалко. Традиционные дома из прутьев, грязь, жители в рваных одеждах не кланялись, а бухались на колени. Такая же точно картина представала перед нами и в следующих пяти поселениях. За Длинным Долом, что располагался почти в тридцати километрах к югу от Великого Камня, на нас попытались напасть. Тройка мужиков обстреляла мой отряд отравленными стрелами из засады. Даже не смешно! Те не пробили ни боевые костюмы, ни доспехи лошадок, а вот наш ответный залп... м-да.
Два слова: "Ледник, порт!"
Поскольку дело было к вечеру, мы прибрали за собой после нападения, и я открыл дверь. Через неё мы быстро попали домой, и я мысленно подвёл итог. В последнем круге расширения туземцы были совсем дикими, везде царила откровенная нищета и грязь. Воскрешённые "миссионеры" туда ещё не добрались...
Всю неделю я со свитой объезжал поселения оину, попавшие под мою власть. Все сорок два. Только два из них, улучшенные Камешком, выглядели цивилизованно. Ещё в двадцати семи аборигены под влиянием миссионеров заметно изменились к лучшему и могли считаться условно лояльными. Прочие пока оставались всё теми же бесчестными, злыми, жадными дикарями.
Словом, работать мне и работать. Однако был и повод для оптимизма: те два поселения, попавшие под жёсткую выбраковку, а потом улучшенные до городков. Их жители без всяких натяжек могли считаться людьми.
Настоящими людьми, способными к солидарному труду, готовыми прийти на помощь друг другу, честными, ответственными за порученное дело. Да, оину, без всякого сомнения, всё ещё были дикарями. Но их разум уже развился до полноценного человеческого и при том не был зашорен всякой модной ерундой.
Поэтому все оину без исключения, особенно молодёжь, учились жадно, быстро, охотно. Начальная школа возле Главного храма не-мамы в княжестве Арканар работала с изрядным перегрузом, поскольку принимала по тысяче учеников всех возрастов ежедневно. Преподавали только базовые версии физики, биологии, математики.
Современные для меня русский язык и письмо.
Дополнительно обществознание. Мораль и этику.
Основы магии для тех, кто проявил такой талант.
Поначалу всем было трудно, но в работу включились магистры Инари Ре и Лерами Во, им помогал Камешек и его специализированные аватары — Апсара, Отец-настоятель, Учителя, обе мои супруги. И, конечно, Бри с егерями, и Рейс Сильвия, и даже Зоя с Раей.
Задача, поставленная Той, Кто Посещает Сны, понемногу, медленно-медленно, начала решаться.
Девятого сентября ближе к вечеру Камешек сообщил мне, что южную границу локации возле Зелёной Балки пересёк крупный военный отряд. Я открыл окно по адресу, указанному Камешком. В этот раз пришли не дикари, а солдаты в единообразной синей форме, те самые злые куру, что истребили почти всех оину на островах к югу от Арканара. Жители Длинного Дола, как только узнали о приближении военного отряда, дружно сбежали в лес, захватив с собой ценное имущество и даже собак. Ничего хорошего от незваных гостей оину не ждали. Враги были вооружены буквально до зубов. Кроме мечей, копий, длинных луков, незваные гости — их пришло около полутысячи — имели при себе две сотни ружей. Те выглядели очень серьёзно. Солдаты арьергарда толкали перед собой двухколёсные тачки, в которых явно находились магические артефакты.
"Силовые щиты!" — мысленно подсказала Апсара.
Судя по еле заметному радужному свечению вокруг отдельных богато одетых воинов, магическая поддержка щитами не ограничивалась. Наши враги использовали и индивидуальные артефакты. Сейчас те, что делали походную жизнь комфортнее.
Возможно, они имели при себе и что-то боевое.
Мне было достаточно мимолётно взглянуть на знамя, развевающееся над вражеским отрядом, чтобы понять, в какую эпоху и в какое место планеты Арканар, очень похожей на Землю, я попал по воле не-мамы.
Княжество Арканар, моя земля, — остров Хоккайдо, он же Эссо. Люди куру, враги в синих мундирах, — это японцы. Время — вторая половина земного девятнадцатого столетия, конец эпохи Эдо или самое начало правления Мэйдзи.
Начинать переговоры с японцами я не собирался. Да и не о чем говорить с воинами, исполняющими приказ. Захотят переговоров — пришлют дипломатов...
Поднял сотню солдат по тревоге, а после двигал туда-сюда окошко, пока Рейс Сильвия, командир моего отряда, не выбрала место для боя в полутора километрах от авангарда японцев. Через открытую мной дверь Рейс и вся её сотня всего за минуту перешла на ту сторону, и принялась готовиться к бою. Мне осталось подождать телохранителей и Бри. Пока седлали коней, я подправил настройки Дерева. Теперь убитые враги не ускользнут на перерождение, а окажутся в голокронах. В жемчужинах. Потом их можно будет воскресить и подробно обо всём расспросить. Никакой уверенности в том, что воскрешённые легко поделятся информацией, у меня и в мыслях не было. Но на моей стороне был опыт пале и тане — те легко обламывали любых упрямцев — и вся мощь Камешка.
В этот раз я открыл дверь ещё на пятьдесят метров дальше от противника, и мы — я, Шальи, Бри со знаменем Арканара и девятка девушек моей охраны, все конные, — перешли на ту сторону и встали на пригорке, после чего я закрыл дверь. Будущее поле боя лежало передо мной как на ладони, но никого из сотни Рейс не было видно. Воины запустили активный камуфляж и слились с местностью.
К вечеру небо очистилось от туч. Тёплый ветерок весело играл светло-зелёным стягом Арканара, и в лучах вечернего солнца он казался золотым. Заодно вечерний свет позолотил наши боевые костюмы и доспехи коней. Со стороны, в глазах группы туземцев оину, прячущейся в кустах, мы выглядели весьма грозно и внушительно.
4
Просёлок, убегающий к югу, выглядел почти прямым. Тот самый "длинный" луг или дол, что дал имя поселению, был неглубоко вдавлен в землю, зарос высокой травой и не имел серьёзных укрытий. На нём не было ни отдельно стоящих деревьев, ни крупных камней, а обе стены леса, с востока и запада от просёлка, разошлись по сторонам дороги метров на пятьсот. Прекрасное место для засады! Отряд японцев уже, наверное, полчаса шёл по лугу — после того, как весь день топал в лесном полумраке по узкой дороге между вековыми деревьями. Солдаты, наверное, устали. Когда вышли на простор луга, поначалу взбодрились, но с каждым следующим шагом их всё больше расслаблял пряный луговой ветерок.
